Тихо. Лишь машины изредка проезжают за окном. «Как же здесь не удобно» – подумала она.
Она сидела уже несколько часов.
«Наверное, он не придёт» – мелькнула мысль. «Можно вылезти». Осторожно пошевелилась. Слабой болью отозвались затёкшиеся мышцы. Зашуршало в замке – она тут же замерла. Кто-то вошёл. «Это Он». Она узнала его не по ботинкам, а просто больше некому прийти. Он прошёл к столу, присел и зашелестел какими-то бумагами. А может и не бумагами. Ей не было видно.
В наступившей тишине она забыла, что он в комнате и расслабилась. Шум. Идет от стола к кровати. Подошёл. Она туже прижала руки к груди. Присел на корточки и, направив взгляд под кровать, сказал:
– Мама я знаю, что тебе давали пенсию, – ему отозвалось лишь молчание. Как и всем пенсионерам, в эти числа всегда выдают пенсию. В полумраке проглядывались её очертания.
– Лучше отдай её, – она ещё крепче прижала руки, в которых держала деньги, – а то так и будешь сидеть там до самого утра.
Днём он уйдёт, и на несколько часов можно почувствовать себя боле менее свободной. Ключ она, слава богу, не отдала, поэтому можно сходить в магазин.
«А может уйти». «Но куда?». «К кому?».
Мать не могла отдать сыну эти деньги, не потому что он растратит их по своему усмотрению и мнению, а потому что ЭТИ деньги ЕЙ до следующей пенсии – на долгий месяц.
