Ушла плакать...

Ушла плакать... Маме Джульетты на момент событий, описанных в пьесе, было 28 лет. Марья Гавриловна из «Метели» Пушкина была уже немолода: «Ей шел 20-й год». «Бальзаковский возраст» — 30 лет. Ивану Сусанину на момент совершения подвига было 32 года (у него была 16-летняя дочь на выданье). Старухе процентщице из романа Достоевского «Преступление и наказание» было 42 года. Анне Карениной на момент гибели было 28 лет, Вронскому — 23 года, старику-мужу Анны Карениной — 48 лет (в начале описанных в романе событий всем на 2 года меньше). Старикану-кардиналу Ришелье на момент описанной в «Трех мушкетерах» осады крепости Ла-Рошель было 42 года. Из записок 16-летнего Пушкина: «В комнату вошел старик лет 30» (это был Карамзин)". У Тынянова: «Николай Михайлович Карамзин был старше всех собравшихся. Ему было тридцать четыре года — возраст угасания». Ушла плакать.

Никогда не пиши год...

Никогда не указывай год рождения, если ты уже не ребенок.
Это бессмысленно.
Так же бессмысленно, как пафосный возглас мамы: слушай меня, я жизнь прожила!
Мамочка, милая моя, дорогая моя, авторитарная моя, наивная моя мамочка...
Ты прожила свою жизнь. Свою и только свою.
Я не заимею твоего опыта и не дай тебе Бог получить мой.
Никогда не кичитесь над теми, кто младше.
Никогда не пренебрегайте теми, кто старше.
Цените ум и мудрость, которые, зачастую, не связаны с годами.
Можно быть тупым пенсионером, застывшим в возрасте капризного подростка, а можно быть умудренным человеком и в двадцать лет.
Цените талант, который мощно и сильно проявляется в любом возрасте, цените старание и настойчивость, которые не зависят от прожитых лет.
Да, есть признаки возраста.
Но они столь эфемерны, столь текучи, столь непостоянны, что ими стоит пренебречь.
Душа имеет свой возраст, совсем независимо от тела.
Сеть стирает границы. Здесь на равных и старик и ребенок.
Здесь на первом плане обаяние личности.
Сеть дает урок истинной толерантности...
Толерантности к бренному телу.