Д.Г. Савинов

Миниатюрные стремена в культурной традиции Южной Сибири

// Снаряжение кочевников Евразии. Изд-во Алтайского университета. Барнаул, 2005. С. 129-135.

 

Миниатюрные металлические стремена известны в настоящее время в сравнительно небольшом количестве. Это случайные находки, хранящиеся в собраниях Государственного Эрмитажа, Музея антропологии и этнографии им. Петра Великого (Кунсткамера), Минусинского Музея им. Н.М. Мартьянова; в двух случаях модели стремян происходят из таштыкских склепов (Уйбатский чаа-тас, курган №6 и Арбан-II); один экземпляр найден в древнетюркской оградке на Горном Алтае (Мейлышык); два других представляют собой стремевидные подвески, повторяющие форму реальных изделий (могильники Кок-Паш на Горном Алтае и Крохалевка-13 в Новосибирской области). Вполне вероятно, что этот «список» не исчерпывающий, но и этой серии достаточно для рассмотрения миниатюрных стремян, как особой категории предметов, с интерпретацией которых связаны некоторые важные и до сих пор дискуссионные вопросы.

 

Впервые на них обратил внимание C.B. Киселёв, высказывавший предположение о том, что металлические стремена с петельчатой дужкой «появляются в Южной Сибири ещё в таштыкское время, о чем свидетельствуют

(129/130)

находки на Среднем Енисее миниатюрных изображений, хранящихся в Минусинском музее» (Киселёв C.B., 1951, с. 516-518). При этом из минусинской коллекции были упомянуты шесть миниатюрных стремян с петельчатой дужкой (Киселёв C.B., 1951, с. 578, прим. 8). Идея C.B. Киселёва получила дальнейшее развитие в работе Л.Р. Кызласова (1960, с. 140), по мнению которого о раннем появлении стремян в таштыкской культуре можно судить «по большому количеству железных миниатюрных стремян, случайно найденных на территории Хакасско-Минусинской котловины». При этом говорится об 11 экземплярах из собрания Минусинского Музея и четырех из собрания Государственного Эрмитажа, три из которых — одно с петельчатой дужкой и два с отверстиями в самой дужке — помещены среди материалов уйбатского этапа, по Л.Р. Кызласову (1960, с. 140, прим. 3, 4; рис. 51, — 9, 10), — III в. В качестве доказательства привлечены также подножки от миниатюрных стремян, найденные В.П. Левашовой в склепе 6 Уйбатского чаа-таса, относящегося, по Л.Р. Кызласову (1960, с. 140, прим. 2), к предшествующему, сырскому этапу — I-II вв. В статье И.Л. Кызласова (1973, с. 29-30) время появления стремян с петлевидной дужкой относится к III — началу IV вв.; при этом отмечается, что «миниатюры более позднего времени (курсив мой. — Д.С.) представляют иные типы стремян».

 

Против «таштыкской древности» миниатюрных стремян выступил С.И. Вайнштейн, считающий, что металлические стремена, как один из важнейших элементов древнетюркской культуры, появляются не ранее VI в. Что касается миниатюрных стремян из собрания Минусинского музея, то, по мнению С.И. Вайнштейна (1966, с. 64-65), их датировка остается неопределённой, поскольку «традиции изготовления моделей стремян, как и других бытовых предметов, сохранялись у народов Южной Сибири вплоть до этнографической современности». В осторожной форме данную точку зрения поддержали некоторые другие исследователи. Так, по мнению А.К. Амброза (1973, с. 87), «миниатюрные стремена из случайных находок в Минусинской котловине наиболее близки тувинским образцам IX-X вв. и XIII-XIV вв.». Посвятивший специальную работу типологии южносибирских стремян, С.П. Нестеров (1988, с. 178) также считает, что «убедительных доказательств в пользу того, что стремена появляются в таштыкскую эпоху нет, значит мнение С.И. Вайнштейна о появлении их здесь в VI в. пока не опровергнуто». При этом автор выразил сомнение в достоверности уйбатских находок, которые были «выставлены не как материалы данного склепа, а с «материалами» (Нестеров С.П., 1988, с. 177-178). На этом дискуссия как будто «закрылась», хотя по-настоящему анализ миниатюрных стремян произведен не был.

 

Кратко охарактеризуем имеющиеся находки.

 

Собрание Минусинского музея. Это наиболее многочисленная серия миниатюрных стремян, в общей сложности насчитывающая не менее 15 экз.

(130/131)

(Приношу самую глубокую благодарность Н.В. Леонтьеву, O.В. Ковалевой, К.В. Чугунову за предоставленную возможность ознакомиться с этими материалами и учесть их в настоящей работе.) Высота их различна: от 5-6 до 8-9 см. Большая часть минусинской коллекции миниатюрных стремян представлена формой стремени с петельчатой дужкой, которая сама по себе не является датирующим признаком. Однако некоторые из них имеют «приплюснутую» дужку, наиболее характерную для стремян енисейских кыргызов IX-X вв. (рис. 1. — 9, 10). Одно стремя, с высокими слабо изогнутыми дугами, более напоминает форму стремян сросткинской культуры того же времени (рис. 1. — 6). Два стремени явно более поздние (рис. 1. — 1, 4); при этом дуги одного из них украшены орнаментом в виде крестообразных фигур с «перемычками» (рис. 1. — 4). Обычай декорировки внешней поверхности дуг характерен для стремян аскизской культуры XII-XIII вв. (Кызласов И., 1983, табл. XVI). На некоторых изделиях этой культуры встречается и орнаментальный мотив в виде косого креста с «перемычками» (Чёрная, раскопки Г.П. Сосновского, 1929 г.).

 

Собрание Государственного Эрмитажа. Четыре миниатюрных стремени из коллекции И. Лопатина, три из них были опубликованы в работах Л.Р. Кызласова (1960, рис. 51. — 9, 10) и И.Л. Кызласова (1973, рис. 5). Два экземпляра (мелкие, размером всего 4 х 4 см) с отверстием в самой дужке представляют форму стремян, получивших широкое распространение в начале II тыс., особенно в XIII-XIV вв. (рис. 1 — 2, 3). Два других, в том числе и одно из опубликованных (рис. 1. — 8), с «приплюснутой» дужкой наиболее характерны для культуры енисейских кыргызов IX-X вв.

 

Собрание Кунсткамеры. Два миниатюрных стремени, опубликованные С.П. Нестеровым (1988, рис. 3). Одно из них (с. Ладейки) — петельчатое, также характерно для культуры енисейских кыргызов; другое (с. Означенное) — с высокой «ножкой», точных аналогий не имеет (рис. 1— 13).

 

Арбанский чаа-тас. Первая бесспорная находка в погребении таштыкской культуры. Модель стремени находилась в скоплении пережженных костей, с фрагментами сосуда и маски, была повреждена упавшим бревном перекрытия, что исключает возможность случайного попадания предмета в склеп.

 

Отсюда же происходят большая серия керамики, модель железных удил, бронзовые пластинчатые амулеты с головками лошадей и другие характерные предметы таштыкского культурного комплекса. Модель стремени простой петельчатой формы, сделана из железного согнутого прута с расплющенной подножкой, высотой 5,5 см (Савинов Д.Г., 1996, рис. 1 — 1). На эту находку откликнулся Л.Р. Кызласов: «Ныне, в 1988 г. железное петельчатое стремя во второй раз (имеются в виду подножки стремян из Уйбатского чаатаса. - Д.С.) обнаружено в таштыкской могиле на р. Есь (правильно - на правом берегу Тёи. — Д.С.).

(131/132)

 

Рис. 1. Распределение миниатюрных стремян и стремевидных подвесок в соответствии с реальными прототипами и находками в комплексах (все даты приблизительны):

11,12 — VI-VII вв.; 7 — VIII-IX вв.; 6,8-10 — IX-X вв.; 5 — конец I — начало II тыс.; 4 — XII-XIII вв.; 1-3 — XIII-XIV вв.
1, 4, 6, 9, 10 — Минусинский музей; 2, 3, 8 — Государственный Эрмитаж (по Л.Р. Кызласову); 5 — Мешейлык; 7 — Крохалевка-13 (по Т.Н. Троицкой, A.B. Новикову); 11 — Кок-Паш (по В.В. Боброву, A.C. Васютину, С.А. Васютину); 12 — Арбан (склеп); 13 — атипичная модель стремени (по С.П. Нестерову)
(1-4, 6, 8-10, 12, 13 — Минусинская котловина; 5,11 — Горный Алтай; 7 — Новосибирская область). Без масштаба.

 

(132/133)

Итак, спор о времени первого появления металлических стремян следует считать завершенным в пользу «таштыкской эпохи» (Кызласов Л.Р., 1990, с. 197). Однако такое решение вопроса представляется излишне категоричным. По всем признакам (трансформированные, по отношению к традиционным, особенности конструкции сооружения; характер орнаментации керамики и оформления вотивных изделий), Арбанский склеп — один из самых поздних в ряду всех остальных минусинских склепов. Датировка его определяется не ранее VI в. (по Э.Б. Вадецкой (1999, с. 78), — даже VI-VII вв.), т.е. временем, синхронным периоду Первого тюркского каганата, образование которого (552 г.) в Центральной Азии отнюдь не означает «конца» таштыкской культуры на Енисее. В это время в Минусинской котловине появляются многие элементы древнетюркской культуры (погребения с конём; возможно, основы енисейской рунической письменности; каменные изваяния с «повествовательными сценами»; отдельные украшения в «геральдическом» стиле и др.), в ряду которых, очевидно, следует рассматривать и находку арбанского стремени.

 

Уйбатский чаа-тас. Подножки двух (?) миниатюрных стремян из склепа №6 Уйбатского чаа-таса, упоминаемые Л.Р. Кызласовым и критически воспринятые другими исследователями, опубликованы Э.Б. Вадецкой (1999, табл. 82). Бесспорные условия находки арбанского стремени позволяют считать и эти находки достоверными, хотя судить о форме уйбатских стремян по фрагментам подножек, конечно, трудно. По времени Уйбатский склеп №6 близок Арбанскому.

 

Мешейлык. Модель стремени с петлевидной дужкой, найденная в 1924 г. (Алтайская экспедиция С.И. Руденко) в ур. Мешейлык в Арагольской степи в Горном Алтае. A.A. Гаврилова (1965, с. 34) отнесла эту находку к таштыкскому времени, что, как отметил С.П. Нестеров (1988, с. 178), «связано в первую очередь с миниатюрностью изделия». Модель стремени — «8»-образной формы, сделана из согнутого прямоугольного в сечении прута, высотой 5,5 см (рис. 1. — 5). обнаружена при раскопках одной из смежных древнетюркских оградок на левом берегу р. Ян-Улаган. Конструкция оградки обычна для памятников такого рода: квадратное сооружение, с длиною сторон 4 м, из крупных каменных плит, заполнено щебнем и мелкой галькой. С восточной стороны от оградки отходит ряд камней-балбалов (всего 12 камней с интервалом между ними 2 м). Посередине оградки находилась овальная впадина, глубиной 0,4 м, в которой были обнаружены перемешанные с древесными угольками кости таза и задних ног овцы, а также несколько железных предметов: удила, пряжка, четыре наконечника стрел, фрагменты оковки седла (?) и миниатюрное стремя (Архив ИИМК. Ф. 2. №126, 1924 г.; Гос. Эрмитаж, кол. 4376, №1-8). Поскольку материалы из древнетюркской оградки в ур. Ме-

(133/134)

 

Рис. 2. Комплекс находок из древнетюркской оградки в ур. Мешейлык (Горный Алтай):

1, 2 - наконечники стрел; 4 - пряжка; 3 - удила; 5 - миниатюрное стремя (всё — железо)

 

шейлык, имеющие существенное значение в плане рассматриваемой темы, еще не публиковались, приводим схематические прорисовки найденных здесь предметов (рис. 2). Датируемые вещи из этого ритуального (возможно, впускного?) захоронения - наконечники стрел; однокольчатые удила, сделанные из четырехгранного прута; пряжка с фигурным приемником - относительно поздние, вероятно, самого конца I — начала II тыс. Соответственно таким же, а не таштыкским временем должно датироваться и найденное здесь миниатюрное стремя.

 

Кок-Паш, поминальный курган №1. Стремевидная подвеска с петельчатым ушком из поминального кургана №1 могильника Кок-Паш на Восточном Алтае (Бобров В.В., Васютин А., Васютин С., 2003, рис. 53. — 15). Ориентировочно — вторая половина VI — первая половина VII вв. (кудыргинское время).

 

Крохалевка-13. Стремевидная подвеска с пластинчатой дужкой из погребения с трупосожжением могильника Крохалевка-13 в Новосибирской области (Троицкая Т.Н., Новиков A.B., 1998, рис. 16.-38). По типологическим осо-

(134/135)

бенностям оформления дужки более всего соответствует стременам, получившим широкое распространение в VIII-IX вв. (рис. 1. — 7). Имеются все основания рассматривать эту находку в одном ряду с другими элементами древнетюркского культурного комплекса (поясные бляхи-оправы, удила с эсовидными псалиями, серьги салтовского типа и др.), распространившимися в Приобье во время (или после гибели) Второго тюркского каганата.

 

Таким образом, миниатюрные стремена (вариант — стремевидные подвески) существовали на всём протяжении развития древнетюркской культуры, а также в начале II тыс. и могут быть распределены в соответствии с разработанной типологией полномасштабных металлических сгремян и несколькими находками из комплексов (Арбан, Мешейлык, Кок-Паш, Крохапевка-13) следующим образом (рис. 1). Из них наиболее устойчивую форму представляют стремена с петельчатой дужкой, бытовавшие, как и их реальные прототипы, на протяжении длительного времени. Форма стремян с пластинчатой дужкой более изменчива; однако соответствие стремевидной подвески из Крохалевки-13 и ведущей формы стремян VIII-IX вв. очевидно. Модели петельчатых стремян с «приплюснутой» дужкой аналогичны стременам енисейских кыргызов IX-X вв. Миниатюрные стремена с отверстием в самой дужке, как уже отмечалось, представляют форму стремян, получивших наибольшее распространение в XII-XIII вв. и позже. Орнаментация передней части дуг характерна для стремян аскизской культуры и т.д. Остается неясной причина нахождения большинства разновременных миниатюрных стремян на территории Минусинской котловины. Один из возможных вариантов объяснения — общие процессы вотивизации предметов погребального инвентаря, происходившие здесь начиная с конца тагарской эпохи.

 

Что касается назначения миниатюрных стремян, то наиболее точное определение подобных изделий дано Э.Б. Вадецкой (1999, с. 103) — это «ритуальные вещи». Их отношение к проблеме происхождения стремян в целом и типогенезу в частности весьма опосредованно. Миниатюрные ритуальные изделия существовали не только в таштыкской культуре, но и в древнетюркское время, о чем говорит, например, замечательная находка «клада» золотых вотивных сосудов из поминального комплекса Бильгэ-кагана (Баяр Д., 2004, рис. 10). Образ стремени, как важнейшей семантически значимой детали снаряжения верхового коня, должен был играть весьма существенную роль в духовной культуре и знаковой системе представлений кочевников Центральной Азии и Южной Сибири. В определенной степени об этом могут свидетельствовать некоторые фольклорные материалы (Липец P.C., 1984, с. 197-198), хотя в целом эта сфера существования раннесредневековой культуры исследована явно недостаточно.

 

Литература

Амброз А.К. Стремена и сёдла раннего средневековья как хронологический показатель // СА. 1973. № 4. С. 81-98.
Бобров В.В., Васютин А., Васютин С. Восточный Алтай в эпоху Великого переселения народов (III-VII века). Новосибирск: ИАиЭт СО РАН, 2003. 224 с.
Вадецкая Э.Б. Таштыкская эпоха в древней истории Сибири. СПб, «Петербургское востоковедение». 1999. 440 с. (Archaeologica Petropolitana, VII).
Вайнштейн С.И. Некоторые вопросы истории древнетюркской культуры (в связи с археологическими исследованиями в Туве). — СЭ, 1966, № 3. С. 60-81.
Гаврилова А.А. Могильник Кудыргэ как источник по истории алтайских племён. М.-Л., 1965. 145 с.
Киселёв С.В. Древняя история Южной Сибири. 2-е изд. М., 1951. 643 с.
Кызласов И.Л. О происхождении стремян. // СА № 3, 1973. С. 24-36.
Кызласов Л.Р. Таштыкская эпоха в истории Хакасско-Минусинской котловины (I в. до н.э. — V в. н.э.). М., 1960. 198 с.
Кызласов Л.Р. 1990 : Историко-культурное значение образов таштыкского искусства (на примере графики). // Проблемы изучения наскальных изображений в СССР. М., 1990. С. 192-197.
Липец P.C. Образы батыра и его коня в тюрко-монгольском эпосе. М., 1984. 263 с.
Нестеров С.П. Стремена Южной Сибири. // Методические проблемы археологии Сибири. Новосибирск, 1988. С. 173-183.
Савинов Д.Г. 1996 : К проблеме происхождения металлических стремян в Центральной Азии и Южной Сибири. // Актуальные проблемы сибирской археологии. Барнаул, 1996. С. 16-20.

 

наверх