Мы с нею гуляли в моей любимой части города. К ночи здесь становилось страшновато: густая, темная зелень закрывала дворы от любопытных глаз, цвета меркли, сохранившиеся кое-где фонари выхватывали лишь куски стен, крыш, асфальтовых дорожек, что вкупе с безлюдностью делало этот район не тем местом, где я мечтал оказаться после десяти часов. Но сейчас, часа за два-три до заката, когда день уже катится на убыль, дома здесь будто отряхивают пыль и обновляют краску. Мягкая позолота солнца ложится на покатые крыши из синей черепицы, на окошки прямо под сводами, на там и тут пристроенные к пятиэтажкам более низкие строения. Можно забыть, что, если отойти с главной улицы вглубь дворов, то уже и не вернуться обратно, блуждая среди одинаковых подъездов, лавочек, заборов детских садов и бог весть еще каких территорий, засыпанных листьями и заросших сорной травой.
Высока, – выше меня – худа, темноволоса… Я осторожно поцеловал ее и взял за руку. Устала. Мы забрались в автобус: здесь еще ездят старинные полусгнившие икарусы-гармошки. Сел, где место было; слева, чуть впереди, сидела Ксюха, старая знакомая. «Привет!» «Привет. А где?..» Я обернулся. Она спала, склонив голову набок, молодость среди сидящих бабушек. Пусть спит, путь неблизкий. Домой едем.
Домой.

Не помню, кто первый из них достал монетку, да и лиц я не запомнил. Я не отрываясь смотрел на руки… Они о чем-то не переставая трещали, вертя в руках монетку с дырочкой, прижимали к подушечкам пальцев, так что с обратной стороны на месте дырочки вздымалась мягкая розовая горка, потом переворачивали палец с монеткой – и монетка держалась, не падала!
Не помню, как очутилась монетка у меня в руках… Но я почти сразу почувствовал недобрую ее силу в рыжих завитках узора вокруг отверстия. Мне еще подумалось, хорошо, что она не черная… Надо ли говорить, что с моих пальцев она падала. Надо ли говорить, что после первого падения разговоры прекратились. Все уставились на меня. «А… Этот… Кому отдать-то?» «Ты сам ее взял. Сам теперь и разбирайся.» - был ответ.
(А потом я чуть со стула не упал, когда увидел у Ееги очень похожую монету. Но не ту, конечно…)