Цитата сообщения Борис_Горобенко
Северное возрождение. Иероним Босх

Если мы говорим про эпоху возрождения, то говоря о северном возрождении, мы вспоминаем таких художников, кроме Альбрехта Дюрера, Иеронима Босха. Пожалуй, это был один из самых загадочных и мистических художников, ему приписывают то безудержное сектантство, увлечение алхимией, и даже сатанизм. Другие считают, что он был не только художником, но и тонким политическим человеком, пророком Реформации.

Автопортрет

Босх просто заворожен идеей греха. На человеческую природу он смотрит отнюдь не оптимистично. .В большинстве его произведений человек словно погружён в море безумия и, запутавшись среди населяющих мир дьявольских монстров, даже не замечает, когда в мир является Спаситель. Да что там простой обыватель! И святые у Босха одержимы мучениями и дьявольскими искушениями. Напор зла кажется несокрушимым, оно открыто смеётся над человеком, принимая отвратительные личины. Эти личины в XX веке заслонили собой весь пафос творчества Босха. Спустя четыре столетия сюрреалисты нарекли его «почётным профессором кошмаров», считая, что он в своих работах «воплотил бредовое мировоззрение конца средневековья, исполненной волшебства и чертовщины». В глазах сюрреалистов Босх предстал этаким средневековым вариантом Сальвадора Дали, не больше.Между тем внимательным открывается в Босхе другое. Босх выступает предтечей Реформации, с её острым чувством человеческого несовершенства (без различия званий и положений).и страстным порывом вернуть изначальную чистоту христианскому вероучению. Она дышит в его работах, рвётся наружу, зовёт человека оглянуться вокруг и ужаснуться.

Биография Иеронима Босха
Иероним Босх родился в гроде Хертогенбосе приблизительно в 1450. В те времена Хертогенбос был одним из четырёх крупнейших городов герцогства Брабант, владения герцогов Бургундских, теперь эта облась находится на юге Голландии, неподалёку от бельгийской границы. Настоящее имя Босха – Иеронимус Ван Акен, но подписывал свои картин наш эпатажный художник (чаще всего он этого вообще не делал) псевдонимом , который и прославился в веках. Псевдоним «Босх» произошёл от сокращённого названия родного города художника. Скорее всего, живописец выбрал себе новое имя, что бы его не путали с другими членами семьи, представляющей собой типичную художественную династию. Известно, что художниками были ещё прадед Босха по имени Томас и его брат Иоганн. Продолжил дело своего отца дед Босха, Ян (живший в Хертогебосе примерно с1426 и умерший в 1454 году). Четверо (из пяти) его сыновей тоже стали художниками- среди них и отец Босха, Антоний Ван Акен, смерть которого датируется приблизительно 1478 годом.
К сожалению, до нас не дошли работы родственников великого Босха, поэтому мы не можем судить чего он унаследовал от них, чему мог у них научится. О жизни Босха тоже практически ничего не известно. Не осталось ни писем, ни записей художника, ни воспоминаний тех, кто лично знал его. Более того ни одна его картина не датирована, что исключает саму возможность подробной реконструкции его творчества. Всё, чем мы располагаем,- это документы, сохранившиеся в городском архиве Хертонгебоса .
Этот туман, покрывающий жизнь художника, спровоцировал в ХХ веке появления не малого числа литературный и исторических спекуляций. Авторы «биографий» Босха не стесняются отчаянно фантазировать, причисляя своего героя то к еретикам, то к колдунам, то к алхимикам, занятым поисками философского камня.
Самый ранний из сохранившихся документов, связанных с именем художника, относится к 1474 году. В нём Босх упоминаетсяв одном ряду со своей сестрой и двумя братьями. Художником Босх впервые назван в документе 1480 года.
Женой Босха стала Алейт Гойартс Ван дер Мееервене. Она происходила из очень богатой семьи и была намного старше своего мужа. Благодаря богатому приданному, перешедшему в распоряжение художника, он никогда не был стеснён в средствах.
Помимо архивных данных, некоторые подробности из жизни Босха раскрывают записи, сохранившиеся в Братстве Богородицы, крупнейшей религиозной организации Хертонгебоса того времени. Братство отсчитывает свою историю с 1318 года, существуя и поныне. При жизни Босха братство играло важную роль в городе. Поклонялись члены братства Чудотворной статуе Богородицы в соборе святого Иоанна.
В списках члена братства имя Босха появилось в 1486 году. До самой смерти художник активно участвовал в делах этого общества. Он выполнил несколько работ по заказу Братства.- в том числе и алтарный образ для собора святого Иоанна. К сожалению, ни одна из этих работ не сохранилась.
Членство в братстве было не только престижным, но и небесполезным в практическом отношении. Оно помогло художнику приобрести нужные связи и сделало его первым претендентом на получение выгодных заказов от богатейших соотечественников. И не только от них. Очень любил Босха Филипп Красивый, герцог Бургундский, «превратившийся» на закате своей жизни в испанского короля Филиппа I. В 1504 году Филипп Красивый предложил «Иеронимусу Ван Акену, прозывающемуся Босхом» (эта первая документальная фиксация псевдонима художника) написать большой алтарный образ- триптих «Страшный суд» с боковыми панелями, изображающими Ад и Рай. К сожалению от этой работы до нас дошёл лишь деформированный фрагмент (он хранится сейчас в старой мюнхенской пинакотеке).

Стилистически его творчество принято разделять на ранний (1475-80), средний (1480-1510) и поздний (с 1510) периоды. Чаще всего это небольшие картинки нравоучительно-дидактического содержания («Извлечение камня глупости», Прадо, Мадрид;



«Корабль дураков», Лувр, Париж);
в те же годы была создана и расписная столешница с аллегориями Семи смертных грехов (Прадо). Жанрово-аллегорические сценки, полные грубоватого юмора, написаны в детализованной, «эмалевой» живописной манере старых нидерландцев. Доминирует чувство мучительной тревоги за абсурдное состояние человечества, погрязшего во всяческой скверне. Правда быта, едкая сатира сочетаются с замысловатой, темной символикой, и лишь в пейзажных далях (как это бывает у Босха почти всегда) сохраняется присущий Яну ван Эйку восторг перед божественной гармонией мироздания.

Главные шедевры Босха, обеспечившие ему посмертную славу — большие алтарные триптихи, самым ранним из которых считается «Воз сена» (Прадо, Мадрид). Многолюдное действо центральной части алтаря разыгрывается между Раем на левой и Адом на правой створках, — наглядными началом и концом земного пути беспутной человеческой массы. Сюжет главной сцены обыгрывает пословицу «мир — воз сена, каждый тащит с него, сколько может». Греховной сутолоке явно противостоят таинственные поэтические детали (например, изящная чета любовников, музицирующих на самом верху пресловутого воза) и прежде всего чувственная красота колорита, обретающего все большую легкость.

В триптихе с Искушением Святого Антония (Национальный музей старого искусства, Лиссабон) все видимое пространство обращается в земной ад, мерцающий зловещими сполохами, полный мерзких, фантастических, но в то же время натуралистически убедительных тварей. Живописные лессировки одновременно удивительно изысканны, а самое главное — сквозь весь морок проступает воля к самопознанию, обуздывающему разбушевавшуюся природную стихию.
Тот же гуманистический мотив звучит в цикле одночастных картин о святых подвижниках («Св. Иероним в покаянии», Музей изобразительных искусств, Гент;
и другие), где пейзаж, та же стихия на наших глазах «умиряется» от переднего плана к далям, словно демонстрируя плоды напряженной нравственной борьбы.Так или иначе исход этой борьбы в целом предстает интригующе-неопределенным. В известнейшем и самом большом триптихе («Сад наслаждений», Прадо) действо, традиционно для Босха, разыгрывается между Раем слева и Адом справа — в центре же представлен поразительный «адо-рай», где прекрасное нагое человечество оказывается высшим грациозным плодом и в то же время пассивной жертвой растительно-животной природы, окружающей людей ловушками в виде гигантских ягод, насекомых, оживающих скал и прочих «сюрреалистических» деталей.

Характерное для Босха обилие алхимико-астрологической символики достигает здесь апогея (исследователи не раз высказывали гипотезы о принадлежности мастера к какой-то тайной еретической секте). Напротив, в позднейшем из больших триптихов, с Эпифанией (Богоявлением) или Поклонением волхвов (там же), царит почти безмятежный покой; земная суета, представленная мелкими сценками, зримо растворяется в полях картины за сакральным событием переднего плана.Чувство «покоя после битвы» предопределяет позднее «Искушение Святого Антония» (Прадо) — углубленный во внутреннее созерцание святой не обращает тут никакого внимание на мелкую нечисть.Напротив, сцены Венчания Христа терновым венцом (Национальная галерея, Лондон) и Несения креста (Музей изобразительных искусств, Гент)


полны напряженного драматизма; во второй картине зловещая толпа, окружающая Страстотерпца, парадоксально соединяет в своем облике хищное уродство с волнующе-тревожной (благодаря трепетному мерцанию цветовых бликов) красотой.Философская насыщенность образов, созданных Босхом, ставят их на один уровень с произведениями Леонардо да Винчи и А. Дюрера. Подготовив своими бытовыми и пейзажными наблюдениями реализм голландской живописи 17 в., он в то же время оказался дальним предтечей модернистско-авангардной поэтики абсурда.
.
Отличия от итальянского Возрождения

Cеверное Возрождение — термин, использующийся для описания эпохи Возрождения в северной Европе, или более обобщающе — во всей Европе за пределами Италии, к северу от Альп. Как таковое, Северное Возрождение не являлось монотонным. То есть, в каждой стране оно имело определённые специфические черты. Так, культурология разделяет Немецкое, Нидерландское, Французское, Испанское, Английское Возрождение и др. В основе Возрождения лежат идеи гуманизма. Северное Возрождение тесно связано с итальянским Возрождением, но имеется ряд характерных отличий.
Итальянский Ренессанс практически не имел влияния на другие страны до 1450 г. После 1500 г. стиль распространился по континенту, но многие позднеготические влияния сохранялись даже до наступления эпохи барокко.
Основные отличия: большее влияние готического искусства, меньшее внимание к изучению анатомии и античного наследия, тщательная и деталированная техника письма. Кроме того, важной идеологической составляющей явилась Реформация.
.
Представители северного Возрождения.
Наиболее выдающиеся образцы искусства Северного Возрождения — нидерландская живопись (братья ван Эйк, Р.Кампенн, Г. ван дер Гусс, Р. ван дер Вейденн, Х.Мемлингг, проч.). Образцы более позднего периода — творчество Босха и Брейгеля.
В Германии — Альбрехт Дюрер, М. Грюневальдд, Лукас Кранах Ст, А. Альтдорфер, Гольбейн, и т. д. (См. также Дунайская школа живописи)
Во Франции — Ж.Фуке, оба Клуэ, Ж.Гужон
Кто бы был в состоянии рассказать о всех тех бродивших в голове Иеронима Босха удивительных и странных мыслях, которые он передавал с помощью кисти, и о тех привидениях и адских чудовищах, которые часто более пугали, чем услаждали смотревшего!
Карел ван Мандер. «Жизнь замечательных нидерландских и немецких живописцев»
Искусство Босха всегда обладало громадной притягательной силой. Прежде считалось, что «чертовщина» на картинах Босха призвана всего лишь забавлять зрителей, щекотать им нервы, подобно тем гротескным фигурам, которые мастера итальянского Возрождения вплетали в свои орнаменты. Современные учёные пришли к выводу, что в творчестве Босха заключён куда более глубокий смысл, и предприняли множество попыток объяснить его значение, найти его истоки, дать ему толкование. Одни считают Босха кем-то вроде сюрреалиста XV века, извлекавшего свои невиданные образы из глубин подсознания, и, называя его имя, неизменно вспоминают Сальвадора Дали(как я уже и упоминал во введении).
Другие полагают, что искусство Босха отражает средневековые «эзотерические дисциплины» — алхимию, астрологию, чёрную магию. Третьи стараются связать художника с различными религиозными ересями, существовавшими в ту эпоху. По мнению Френгера, Босх был членом Братства Свободного Духа, называемых также адамитами, — еретической секты, возникшей в XIII веке, но бурно развившейся по всей Европе несколькими столетиями позже.
На основании результатов современных исследований творчества Босха искусствоведы относят к сохранившемуся наследию Иеронима Босха 25 картин и 8 рисунков. Картины — это триптихи, фрагменты триптихов и отдельные, самостоятельные картины. Лишь 7 творений Босха подписаны. История не сохранила оригинальных названий картин, которые дал своим творениям Босх. Известные нам названия закрепились за картинами по каталогам.
Исследователи до сих пор не могут уверенно говорить о творческой эволюции и хронологии произведений Босха, так как ни на одном из них нет даты, а формальное развитие творческого метода не представляет собой поступательного движения, и подчинено собственной логике, предполагающей приливы и отливы.

Заказчики Босха

Помимо картин для капеллы Братства Богоматери и прочих поручений Братства, Босх выполнял и другие заказы. Среди тех, кто заказывал ему картины, встречаются столь именитые фамилии, как Хосс и Берг, — самых влиятельных в Хертогенбосе семейств. Но Босха вскоре узнали и за пределами городской общины.
• В сентябре 1504 г. художник получил 36 фунтов аванса за «Суд Бога, восседающего в раю, и Ад», как значился в документе заказ, сделанный ему одним из Габсбургов — правителем Нидерландов и королём Кастилии Филиппом I Красивым. Венский триптих «Страшный Суд», с которым отождествляют этот заказ, имеет правда, другие размеры, нежели те, что указаны в контракте.
• Неясности возникают и в связи с образом святого Антония, заказанным Босху в 1516 г. Маргаритой Австрийской, сестрой Филиппа I, ставшей после его смерти наместницей Нидерландов: знаменитый лиссабонский триптих «Искушение св. Антония», находившийся в замке Аюда, был куплен и увезён в Португалию ещё в первой половине XVI в.
• Не менее трёх работ мастера к 1521 г. находилось и в коллекции столь влиятельного мецената, как венецианский кардинал Доменико Гримани.
Авторы XVI—XVII вв. о Босхе
Отзывы о Босхе в литературе XVI в. довольно немногочисленны, и авторы обращают своё внимание прежде всего на присутствие в его картинах разнообразных чудовищ и демонов, на невероятное соединение частей человеческого тела, растений и животных, названных одним венецианцем «нечистью».
Доминик Лампсоний в 1572 г. подчеркнул «инфернальный» характер образов у Босха: «С таким мастерством твоя правая рука раскрывает Всё, что содержится в таинственных недрах Ада, Что я верю, что глубины жадного Плутона открылись тебе, И далёкие области Ада были тебе показаны».
Большая часть работ Босха вскоре после их создания была перевезена в Испанию, и испанские авторы эпохи контрреформации также обращали внимание на демонический характер его «странных образов». Однако дон Фелипе де Гевара (исп. Felipe de Guevara), признанный знаток творчества Босха, продавший Филиппу II несколько произведений Босха из своей коллекции, придерживался мнения, что Босха нельзя считать изобретателем демонов. «Я не отрицаю, что он писал странные изображения вещей, но это делалось с единственной целью — дать трактовку Ада. И то, что Иероним Босх сделал с благоразумием и достоинством, другие делали и делают без всякой сдержанности и рассудительности». Библиотекарь Эскориала монах Хосе де Сигенса (исп. José de Sigüenza), живший в XVII в. и хорошо знавший картины Босха, считал, что будь его живопись еретической, король Филипп II едва ли стал бы терпеть присутствие его работ в Эскориале; они, напротив, представляют собой сатиру на всё греховное. Сигенса так оценивал творчество Босха: «Разница между работами этого человека и работами других художников заключается в том, что другие стараются изобразить людей такими, как они выглядят снаружи, ему же хватает мужества изобразить их такими, как они есть изнутри». Великий испанский писатель Лопе де Вега называл Босха «великолепнейшим и неподражаемым художником», а его работы — «основами морализирующей философии».

Символы

Для современников Босха его картины имели гораздо больший смысл, чем для современного зрителя. Необходимые пояснения к сюжетам средневековый человек получал из разнообразных символов, которыми изобилуют картины Босха. Значение многих символов уже безвозвратно утеряно, символы меняли значение в зависимости от контекста, они по-разному трактовались в разных источниках — от мистических трактатов до практической магии, от фольклора до ритуальных представлений. За прошедшие пять веков многозначность символики Босха позволяла исследователям его творчества и почитателям отнести художника к самым разным религиозным и философским направлениям.
Значительное количество символов Босха являются алхимическими. Алхимия в позднем средневековье была своеобразным явлением культуры, явно граничившим с ересью, фантастическим вариантом химии. Её адепты стремились к превращению («трансмутации») неблагородных металлов в золото и серебро с помощью воображаемого вещества — «философского камня». Босх придаёт алхимии негативные, демонические черты. Алхимические стадии превращения зашифрованы в цветовых переходах; зубчатые башни, полые внутри деревья, пожары, являясь символами Ада, одновременно намекают на огонь в опытах алхимиков; герметичный же сосуд или плавильный горн — это ещё и эмблемы чёрной магии и дьявола.

Босх использует и общепринятую в средневековье символику бестиария — «нечистых» животных: на его картинах встречаются верблюд, заяц, свинья, лошадь, аист и множество других. Жаба, в алхимии обозначающая серу, — это символ дьявола и смерти, как и всё сухое — деревья, скелеты животных.
Другие часто встречающиеся символы:
• лестница — путь к познанию в алхимии или символизирующая половой акт;
• перевёрнутая воронка — атрибут мошенничества или ложной мудрости;
• ключ — (познание или половой орган), часто по форме не предназначенный для открывания;
• отрезанная нога, традиционно ассоциирующаяся с увечьями или пытками, а у Босха связанная ещё и с ересью и магией;
• стрела — символизирует таким образом «Зло». Иногда торчит она поперек шляпы, иногда пронзает тела, порой даже воткнута в анус полуголой персоны (что также означает намек на «Испорченность»);
• сова — в христианских картинах может быть интерпретирована не в антично-мифологическом смысле (как символ мудрости). Босх изображал сову на многих своих картинах, он вносил её иногда в контекстах к персонам, которые себя коварно вели, либо предавались смертному греху. Поэтому принято считать, что сова служит злу как ночная птица и хищник и символизирует глупость, духовную слепоту и безжалостность всего земного.

Копиисты, подражатели, последователи и наследники

Подражатель Босха. Ecce Homo (Се Человек). 1500—1504. Художественный музей. Филадельфия
Босх — художник не типичный в панораме нидерландской живописи и единственный в своём роде в европейской живописи XV века. Поразительные по изобретательности формы и фигуры, отклоняющиеся от нормы, чудовищные и парадоксальные, рождены свободным, исключительно богатым воображением, отражающим фантазию современных Босху североевропейских народных рассказов.

Подражатель Босха. Искушения св. Антония. Ок. 1500. Собрание Ф. ван Лансхота. Хертогенбос
Босх производит впечатление мастера «неподражаемого», однако его манера была воспринята множеством копиистов, как только выяснилось, что это гарантировало выгодную продажу картин. Сам Босх следил за изготовлением копий некоторых своих работ, в частности, триптиха «Воз сена», который существует в двух версиях — (в собраниях Прадо и Эскориала). Параллельно с чисто ремесленными подражателями, не претендовавшими на оригинальность, работали и другие мастера, создававшие под впечатлением картин Босха собственные интересные композиции. К таким художникам следует отнести, прежде всего, Квентина Массейса и Иоахима Патинира. Массейс перенял жанровый характер и моралистическую направленность босховских триптихов, и в его творческом преломлении это стало характерным достоянием голландской живописной школы. Патинира, напротив, привлекал космический масштаб происходящего — в своих панорамных картинах, вслед за Босхом, он воплощал фантастические и грандиозные пейзажи. В многоплановом творчестве Питера Брейгеля Старшего обе тенденции, развиваясь параллельно, представлены в равной степени, являя синтез нового философского обобщения. То, что Питер Брейгель Старший (ок. 1525/30-1569) в первую очередь унаследует от Босха, будет именно причастность народной крестьянской культуре, а также морализаторский дух, выраженный через аллюзии и подтексты двусмысленной и тонкой трактовки сюжета.

Ян Мандеq. Искушения св. Антония. Ок. 1550. Музей Франса Халса. Харлем
Когда сюрреализм заявил о главенстве подсознания в искусстве, фантазии Босха были заново оценены. Изъятые из позднеготического контекста, в котором они возникли, его чудовищные фигуры получили новую жизнь. Макс Эрнст и Сальвадор Дали объявили себя его наследниками. Создания Дали повинуются метаморфическому закону, которые всё делает принадлежащим единой реальности первозданного хаоса, поэтому в атмосфере его картин господствуют абсурд и тайна. Творчество Босха старались представить в свете психоаналитической теории Фрейда: лишь высвобождение сверхъестественных сил бессознательного могло породить адские видения нидерландского мастера. Фантасмагорический мир Босха вполне отвечает теории автоматизма, изложенной Андре Бретоном в первом манифесте сюрреалистов (1924): живописец запечатлевает любой образ, возникший в его сознании. Сам Бретон определял Босха как «совершенного визионера», отводя ему роль предтечи сюрреализма: поэтику воображения без границ предваряет творчество «живописца бессознательного». И одним из самых прочных мостов, связавших искусство авангарда с живописью Босха, стала магия алхимии — их общий неисчерпаемый источник образов.
Теории сюрреализма, основанные на психоанализе Фрейда, не смогли дать полную расшифровку картин нидерландского живописца. Современная психология может объяснить, почему произведения Босха обладают такой притягательностью, но не может определить смысл, который они имели для художника и его современников
В середине XVI в., спустя несколько десятилетий после смерти Босха, началось широкое движение возрождения причудливых созданий фантазии голландского живописца. Этот всплеск интереса к босховским мотивам, объясняющий популярность работ Питера Брейгеля Старшего, был подкреплён широким распространением гравюры. Это увлечение длилось несколько десятилетий. Успех гравюр, сделанных по мотивам босховской «нечисти», немедленно вызвал к жизни всевозможные подражания и реплики (вплоть до сознательных подделок). Все эти изображения были хотя бы частично выдержаны в духе Босха — с обилием чудесных и чудовищных созданий. Особый успех имели гравюры, иллюстрирующие пословицы и сцены из народной жизни. Даже Питер Брейгель сознательно использовал имя Босха в коммерческих целях, «подписывая» гравюры, сделанные по мотивам рисунков мастера, что сразу повышало их ценность.
Картина напоминает кинематографический крупный план. Босх эффектно воссоздает смятение на крестном пути на Голгофу и намеренно окарикатуривает образы. Нигде ещё Босх не придавал человеческому лицу черты такого гротескного уродства. Лишь двое — Христос и Св. Вероника, оба с закрытыми глазами, сохраняют простое человеческое достоинство, резко контрастируя с остальными персонажами. Они всматриваются в то, что предстаёт их внутреннему взору, не обращая внимания на творящуюся вокруг вакханалию. Губы Вероники даже тронуты чуть заметной улыбкой, в руках она держит покрывало, и вот с него-то, как ни странно, умоляюще смотрит на нас проступивший на ткани лик Христа.

Несение креста.

При взгляде на разноликую злобную толпу ещё большее сочувствие вызывает тихая покорность Христа. Здесь и двое разбойников, которых должны распять вместе с Иисусом: в нижнем правом углу один, ощерив рот, злобно смотрит на своих мучителей; в верхнем правом углу — другой разбойник, замученный страданиями, раскаивающийся. Над ним насмехается первосвященник с исключительно мерзкой физиономией. Добротный рисунок и чувство света позволяют считать, что работа относится к позднему периоду творчества Босха.
У изображения малая глубина: кажется, что все головы расположены в одной плоскости; на лицах отражены самые разнообразные чувства, понятные всем зрителям. Раскаивающийся разбойник размышляет о смерти, его побледневшее лицо искажено мукой; он отрешённо смотрит вверх, не замечая озлобленных лиц. Создаётся впечатление, что его состояние графически подчёркивают детали: слева разбойника понукает фарисей, а справа на него наступает первосвященник.

Картины Босха

«Увенчание (коронование) терновым венцом» — картина нидерландского художника Иеронима Босха. Босх обращался к этому библейскому сюжету как минимум дважды. Вторая работа Босха с таким же названием хранится в монастыре Сан Лоренсо в Эскориале.
Сюжет этой картины — один из эпизодов Страстей, крестного пути Христа. Молитвенно-философский характер трактовки канонического, типового сюжет позволяет видеть в ней визуальный парафраз на тему Imitatio Christi, «подражаний Христу».
На примере этой картины позднего периода творчества Босха видно, что в его позднем творчестве исчезают элементы готической стилизации, присутствовавшие в его ранней и даже зрелой манере: фигуры теряют удлинённость пропорций и S-образный изгиб, силуэты становятся угловатыми, конкретными и индивидуализированными, лишаясь позднеготической плавности и декоративности ритма. Босх обращается к композициям с небольшим числом персонажей, представленных в виде поясных фигур, что открывало перед ним возможность сосредоточиться на психологической характеристике действующих лиц. В полуфигурах тюремщиков отражены все градации сопричастности злу, апогей его проявления — сатанинская усмешка старика с козлиной бородкой. По сравнению с более ранним «Несением креста» из Гента здесь налицо изменение манеры и композиционных приёмов мастера.
Некоторые детали одежды палача (правый верхний угол) с трудом подаются дешифровке: например, дубовые листья на шляпе и широкий ошейник с шипами — вроде тех, что надевали в те времена на пастушьих собак. Видимо, это должно было служить указанием на звериную суть персонажа, который выглядит совсем не злым, дружески положив руку на плечо Спасителя.
Физиономии окруживших Христа тюремщиков, возможно, воплощают четыре основных человеческих темперамента: так, персонажи у верхнего края изображения — это флегматик и меланхолик, те, что представлены внизу, — сангвиник и холерик. Но как бы то ни было, очевидно их резкое отличие от просветлённого лика Христа, полного смиренного приятия боли и страданий.

«Блаженные и проклятые» — цикл из четырёх картин нидерландского художника Иеронима Босха, представляющих собой, скорее всего, створки полиптиха, центральная часть которого утеряна. Высказывается предположение, что название этого триптиха — «Страшный Суд». Картины названы в соответствии с сюжетами: Земной рай, Восхождение в эмпирей, Падение грешников, Ад. Первые две панели находились слева от центральной части, две другие — справа.
Наибольшую известность среди них приобрела картина «Восхождение в эмпирей», на которой ангелы-хранители из загробного мрака выводят души праведников, заслуживших вечное блаженство, через туннель, составленный из концентрических колец света, к пронизанной неземным сиянием Вечности.

«Сад земных наслаждений» — самый известный триптих Иеронима Босха, получивший своё название по теме центральной части, посвящён греху сладострастия — Luxuria. Едва ли триптих мог находиться в церкви в качестве алтаря, однако все три картины, в общем, согласуются с другими триптихами Босха. Возможно, он выполнил эту работу для какой-то небольшой секты, исповедовавшей «свободную любовь».
Именно эту работу Босха, особенно фрагменты центральной картины, обычно приводят в качестве иллюстраций, именно здесь уникальное творческое воображение художника проявляет себя в полной мере. Непреходящее очарование триптиха заключается в том, как художник выражает главную идею через множество деталей.
На левой створке триптиха изображён Бог, представляющий Еву ошеломлённому Адаму в безмятежном и мирном Раю. В центральной части ряд сцен, по-разному трактовавшихся, изображает истинный сад наслаждений, где с райским спокойствием движутся загадочные фигуры. В правой створке запечатлены самые страшные и тревожные образы всего произведения Босха: сложные машины для пыток и чудовища, порождённые его фантазией.
Картина переполнена прозрачными фигурками, фантастическими сооружениями, чудовищами, обретшими плоть галлюцинациями, адскими карикатурами реальности, на которую он смотрит испытующим, чрезвычайно острым взглядом. Некоторые учёные хотели видеть в триптихе изображение жизни человека сквозь призму её тщеты и образы земной любви, другие — торжество сладострастия. Однако простодушие и некоторая отстранённость, с которыми трактованы отдельные фигурки, а также благосклонное отношение к этому произведению со стороны церковных властей заставляют сомневаться, что содержанием его могло быть прославление телесных наслаждений.
Сад земных наслаждений — это изображение Рая, где упразднён естественный порядок вещей и полновластно царят хаос и сладострастие, уводя людей от пути спасения. Этот триптих нидерландского мастера является самым лирическим и загадочным его произведением: в созданной им символической панораме христианские аллегории смешиваются с алхимическими и эзотерическими символами, что породило самые экстравагантные гипотезы касательно религиозной ортодоксальности художника и его сексуальных склонностей.
Федерико Дзери
Центральная часть
На первый взгляд центральная часть представляет едва ли не единственную в творчестве Босха идиллию. Обширное пространство сада заполнено обнажёнными мужчинами и женщинами, которые лакомятся исполинскими ягодами и плодами, играют с птицами и животными, плещутся в воде и — прежде всего — окрыто и бесстыдно предаются любовным утехам во всём их разнообразии. Всадники длинной вереницей, как на карусели, едут вокруг озера, где купаются обнажённые девушки; несколько фигур с едва заметными крыльями парят в поднебесье. Этот триптих сохранился лучше, чем большая часть крупных алтарных образов Босха, и беспечное веселье, парящее в композиции, подчеркивается её ясным, равномерно распределённым по всей поверхности светом, отсутствием теней, ярким, насыщенным колоритом. На фоне травы и листвы, подобно диковинным цветам, сверкают бледные тела обитателей сада, кажущиеся ещё белее рядом с тремя-четырьмя чернокожими фигурами, там и сям расставленными в этой толпе. Позади переливающихся всеми цветами радуги фонтанов и построек. окружающих озеро на заднем плане, на горизонте виднеется плавная линия постепенно тающих холмов. Миниатюрные фигурки людей и фантастически огромные, причудливые растения кажутся столь же невинными, как узоры средневекового орнамента, вдохновившего художника.
Может показаться, что на картине изображено «детство человечества», «золотой век», когда люди и звери мирно существовали бок о бок, без малейшего усилия получая плоды, которые в изобилии дарила им земля. Однако не стоит считать, что толпа обнажённых любовников должна была по замыслу Босха стать апофеозом безгрешной сексуальности. Для средневековой морали половой акт, который в XX в. научились наконец воспринимать как естественную часть человеческого бытия, был чаще доказательством того, что человек утратил свою ангельскую природу и низко пал. В лучшем случае на совокупление смотрели как на неизбежное зло, в худшем — как на смертный грех. Скорее всего, для Босха сад земных наслаждений — мир, растленный любострастием.
Левая створка изображает последние три дня сотворения мира. Небо и Земля произвели на свет десятки живых существ, среди которых можно увидеть жирафа, слона и мифических зверей наподобие единорога. В центре композиции поднимается Источник Жизни — высокое. тонкое, розовое сооружение, отдалённо напоминающее готический табернакль, украшенный затейливой резьбой. Сверкающие в тине драгоценные камни, так же как фантастические звери, вероятно, навеяны средневековыми представлениями об Индии, пленявшей своими чудесами воображение европейцев со времён Александра Македонского. Существовало народное и достаточно распространённое поверье о том, что именно в Индии находится утраченный человеком Эдем.
На переднем плане этого ландшафта, запечатлевшего допотопный мир, изображёна сцена искушения или изгнания Адама и Евы из Рая (как в «Возе сена», а их соединение Богом. Взяв Еву за руку, Бог подводит её к только что очнувшемуся ото сна Адаму. и кажется, что тот смотрит на это создание со смешанным чувством удивления и предвкушения. Сам Бог гораздо моложе, чем на прочих картинах, он предстаёт в облике Христа, второго лица Троицы и воплощённого Слова Бога.
Правая створка получила своё название из-за изображений инструментов, использованных здесь самым странным образом: на арфе распят один грешник, ниже лютня становится орудием пытки другого, лежащего ничком «музыканта», на ягодицах которого оттиснуты ноты мелодии. Её исполняет хор проклятых душ во главе с регентом — монстром с рыбьей мордой.

Если на центральной части запечатлено эротическое сновидение, то на правой створке — кошмарная действительность. Это самое жуткое видение Ада: дома здесь не просто горят, но взрываются, озаряя вспышками пламени тёмный фон и делая воду озера багряной, как кровь.
На переднем плане кролик тащит свою добычу, привязанную за ноги к шесту и истекающую кровью, — это один из самых излюбленных мотивов Босха, но здесь кровь из вспоротого живота не течёт, а хлещет, словно под действием порохового заряда. Жертва становится палачом, добыча — охотником, и это как нельзя лучше передаёт хаос, царящий в Аду, где перевёрнуты нормальные взаимосвязи, некогда существовавшие в мире, а самые обычные и безобидные предметы повседневной жизни, разрастаясь до чудовищных размеров, превращаются в орудия пытки. Их можно сравнить с исполинскими ягодами и птицами центральной части триптиха.

Литературным источником босховского Ада музыкантов считается сочинение «Видение Тундала», изданное в Хертогенбосе в 1484 г., подробно описывающее мистическое посещение автором Рая и Ада, откуда, видимо происходит образ покрытого льдом пруда, по которому грешники вынуждены неизменно скользить на шатких санках или коньках.

На замёрзшем озере на среднем плане ещё один грешник неуверенно балансирует на огромном коньке, но тот несёт его прямо к полынье, где уже барахтается в ледяной воде другой грешник. Эти образы навеяны старинной нидерландской поговоркой, смысл которой схож с нашим выражением «по тонкому льду». Чуть выше изображены люди, как мошкара слетающиеся на свет фонаря; на противоположной стороне «обречённый вечной погибели» висит в «ушке» дверного ключа.

Дьявольский механизм — вычлененный из тела орган слуха — составлен из пары проткнутых стрелой исполинских ушей с длинным лезвием посередине. Существует несколько вариантов толкования этого фантастического мотива: по мнению одних, это намёк на человеческую глухоту к словам Евангелия «имеющий уши да услышит». Выгравированная на лезвии буква «М» обозначает либо клеймо оружейника или инициал живописца, по каким-либо причинам особо неприятного художнику (возможно, Яна Мостарта), либо — слово «Mundus» («Мир»), указывая на вселенское значение мужского начала, символизируемого лезвием, либо имя Антихриста, которое, в соответствии со средневековыми пророчествами, будет начинаться с этой буквы.

Странное существо с птичьей головой и большим полупрозрачным пузырём поглощает грешников и затем низвергает их тела в идеально-круглую выгребную яму. Туда же скупец осужден вечно испражняться золотыми монетами, а другой. судя по всему, обжора — безостановочно изрыгать съеденные лакомства. Мотив демона или дьявола, сидящего на высоком стуле, заимствован из текста «Видение Тундала», У подножия престола сатаны, рядом с адским пламенем, обнажённую женщину с жабой на груди обнимает чёрный демон с ослиными ушами. Лицо женщины отражается в зеркале, приклеплённом к ягодицам другого, зелёного демона, — таково возмездие тем, кто поддался греху гордыни.

«Страшный Суд» (нидерл. Het Laatste Oordeel) — триптих Иеронима Босха. Принято считать, что он выполнен в 1504 г. по заказу наместника Нидерландов Филиппа Красивого (Габсбурга), хотя размеры указанного в документе произведения отличаются от размеров венского триптиха. Является самым масштабным из уцелевших произведений Босха.

Сюжет не нуждается в пояснениях. Каждый современник Босха, будь то доверчивый безграмотный крестьянин или образованный бюргер, вероятно, понял бы значение почти всех деталей и безоговорочно принял на веру главную идею, хотя некоторые образы по своей новизне, наверное, показались бы ему чересчур пугающими и гнетущими. На эту тему было создано немало картин, отличающихся большой силой художественного воздействия, но ни один художник ни до, ни после Босха не обладал такой творческой энергией и способностью воплощать пугающее неведомое в столь фантастические образы. Это особенно видно по изображению преисподней. Если современники Босха полагали, что художник воочию видел этих чудовищ Ада, а затем точно изобразил их (а в Средневековье подобная возможность никого не удивила бы), то они, несомненно, были убеждены, что такого Ада нужно избежать любой ценой. На картине неоднократно показаны все смертные грехи и очень много эротической символики
Число праведников, взошедших на голубую гладь небес, совсем невелико по сравнению с количеством осуждённых грешников. Очевидно, в этом проявилось пессимистическое видение художником будущих судеб мира. Явление Христа-Судии на радуге, в сиянии Славы, и Богоматерь, просящая за грешное человечество, — традиционные иконографические признаки этой темы.

Левая створка (Рай)
Художник демонстрирует поистине неисчерпаемую фантазию в мотивах адских мук, свободно оперируя масштабными соотношениями предметов и сочетаниями функционально несоединимых вещей; он использует, собственно, приём «отстранения», когда необычный, новый контекст и неожиданные смысловые пересечения заставляют человека иначе взглянуть на привычный мир. На блюдце установлен мельничный жернов, приводимый в движение одними грешниками и давящий других. Любопытно, что и в народном сознании с мельницей были связаны, в основном, негативные представления.
На картинах Босха грешники в аду часто представлены пронзёнными стрелами, копьями или ножами, что соответствует библейскому тексту пророчества Исайи о натянутых луках и заострённых стрелах, которыми будут поражены грешники в день Страшного суда. Нож, клинок, лезвие традиционно являются носителями сексуальных ассоциаций.
В аду за разные грехи предусмотрены различные наказания: гневливых подвешивают на крюках, будто мясные туши; убийц поджаривают на сковороде, скупцов запекают в очаге — и всем этим с явным удовольствием занимаются чудовищные дьяволицы.
Левая створка «Рай»
Левая створка иллюстрирует вторую и третью главы Книги Бытия. Сцены разворачиваются в цветущем райском саду. На переднем плане представлено сотворение Евы, а чуть поодаль — сцена искушения первых людей. На среднем — херувим с огненным мечом изгоняет их из Эдема. Одновременно с этим в облаках происходит низвержение восставших ангелов, которые в полёте с небес на землю превращаются в демонов. В Книге Бытия ничего не говорится о том, как обуянный гордыней Люцифер и его сторонники подняли мятеж против Бога, но это было описано в иудейских легендах и вошло в христианское учение ещё на самых ранних стадиях его формирования. Эти ангелы грешили, и Князь тьмы, завидуя Адаму, заставил его в свой черёд согрешить. В более поздних преданиях приводится иная версия — Бог для того и сотворил Адама и Еву, чтобы их потомки заняли освободившиеся места падших ангелов. На этой картине Босх запечатлел пришествие греха в мир, тем самым объяснив необходимость Страшного Суда
Правая створка «Ад»

Правая створка (Ад)
Осуждённых Богом — а по мнению Босха, они составят большую часть рода людского — ожидают адский огонь, муки, стенания и скрежет зубовный. Такова страшная участь. которую Бог уготовил человечеству. На эту тему Босх создал немало впечатляющих картин, но самая сильная по воздействию, пожалуй, та, что на правой створке этого триптиха.
Здесь наличествует характерная для Босха образность, хотя общее впечатление несколько разрозненное. тем не менее, в деталях художник и тут проявляет удивительную фантазию.

Избранные картины Иеронима Боха







Слава всем, кто дошёл до конца этого поста!

Список литературы:

Девитини А. Босх: пер. с итал./Девитини- М: ООО «Издательство АСТ»: ООО «Издательсьво Астрель», 2002.

Тревин Коплстоун .Хиеронимус Босх. Жизнь и творчество.- М: «Лабирнт-К»
1998.- 121с.

Фомин Г.И. Иероним Босх. М., 1994

Реферат по дисциплине «История искусств» на тему: «Северное возрождение. Босх»