Всё, мне дальше так жить нельзя.
Ежедневно с собою бороться несмело.
Подобно ржавой игле гвоздя
Моя душа пробивает тело.

И горечь уже вскипает пеной,
И открываются старые раны.
А жизнь падает монетой разменной
Из рук моих в чужие карманы.

Да, я устал, я устал бороться,
Испытывая себя на прочность,
Пытаясь найти свое место под солнцем,
Не оказавшись в круге порочном.

И свет, который давал мне силы,
Всё дальше и дальше от меня уходит.
И до предела натянуты жилы,
А нервы готовы лопнуть на взводе.

Я зол на себя из-за собственной слабости,
За то, что теряю к себе уважение.
Душа испачкана в какой-то гадости
Так, что уже не дает отражения.

Мне хочется выть, разрывая связки,
Ногтями лицо исполосовать.
И кровью разбавить серые краски,
Которыми я устал рисовать.

По-моему бред, но так получается –
Тоскую один, а хочу одиночества.
Вот только скоро надежда скончается,
А вместе с ней и жизнь закончится.

В глазах друзей лед непонимания.
Непонятны им мои чувства и речи.
Вы правы, друзья, мне нет оправдания.
Ну что же, готовьте заранее свечи.

Я тратил время бездумно и глупо.
Расходовал щедро я дни и недели,
Которые мне отмерили скупо,
Чтоб я сумел добраться до цели.

И слово “ Я ” говорил слишком часто.
Играл кого-то словно на сцене.
От гордости раздувался напрасно,
Как мыльный пузырь в сверкающей пене.

Я лгал, притворялся, одевая маски,
Дарил Вам сотни фальшивых улыбок.
Но кто-то уже прочитал мои сказки,
И тянет вниз тяжесть прошлых ошибок.

И маски мои Им безжалостно сорваны,
Я слишком долго скользил по краю.
Теперь цепляюсь, но пальцы сломаны,
И в пропасть я неуклонно сползаю.

Нет творчества больше, ушла концентрация.
Попытки догнать других бесполезны.
Моим стихам нужна трепанация,
Им нужен костер у края бездны.

Чужой талант вызывает жалость
К своим стихам – они бездарные.
И я не позволю им встретить старость,
Я рву стихи как листы календарные.

Дни – липкая жуть, бессвязное месиво.
И мутный осадок на дне бокала.
А пьяная муза смеется весело,
Отвечая мне, что она устала.

Да, раньше я был ей доволен вполне,
Она была прекрасной и верной.
Теперь же она является мне
Потасканной, разжиревшей стервой.

Я вижу мир, загаженный нами.
Он зыбок и скучен как дым сигареты.
Здесь истину в грязь втоптали ногами,
Двуличных свиней восхваляя портреты.

И я не в силах дальше смотреть,
Как люди в тисках слепого недуга
Мечтают о том, лишь как им похудеть,
День за днем при этом пожирая друг друга.

Здесь каждый день кровавые драмы,
Здесь каждый в душе готов убивать.
А они опять воздвигают храмы,
Для того чтобы завтра их снова взорвать.

Они предают чаще, чем помогают,
Суетятся, к целям идя своим.
И только вороны в небе знают,
Что после нас всё достанется им.

Сижу за столом и как будто бы кровью
Чернилами черными истекаю.
Все раны уже усыпаны солью,
Но я еще о чем-то мечтаю.

Мечтаю, не зная, что будет дальше,
Пока для смерти не сшита одежда –
Умереть хотя бы секундой раньше,
Чем в сердце моем погибнет надежда.