Хорошие спектакли надо смотреть не один раз. Видишь, как меняется происходящее на сцене, как живут персонажи, снова и снова находят нечто новое играющие их актеры.
Вот я и посетила «Сирано…» еще раз, и конечно же, это был почти совсем другой спектакль. Нет, сценография была та же, и текст, конечно, не изменился. Но всё же спектакль был другим.
За это я люблю театр: за мимолетность и неповторимость происходящего на сцене. Зритель никогда больше не увидит того , что видел в первый раз. Повторы – это только для бездарностей, для ремесленников, отрабатывающих роль, как по учебнику ( вот я потом скажу, кто в «Сирано..» не изменился ничуть. Сами, наверно, догадываетесь) Напуганная до смерти всяческими « новыми прочтениями» и « режиссерскими вИдениями» вкупе с «осовремениваем» пьес, я совсем перестала было ходить в театр. Боюсь я дико орущих классических персонажей в мини юбках или форме времен Второй мировой, бессмысленно движущихся по сцене. Скучно это. И никчемно. Все равно Ростан или Шекспир гениальнее режиссера Пупкина с его «новым прочтением».
А здесь – возникающее на сцене искусство, жизнь и поэзия.
В прошлый раз изысканное богатство интонационного рисунка роли Сирано, чудо выражения тончайших оттенков чувств – пиршество для такого аудиала, как я,- не позволили мне понять, чем домогаровский Бержерак так отличается от всех. Вы видели, я выкладывала французского де Бержерака. Так вот – Домогаров – это СОВСЕМ другое.
В этом спектакле все стало понятно. Домогаров играет Сирано – не поэта, не философа, не музыканта или астронома. Он играет МУЖЧИНУ. Который гениально пишет стихи, сочиняет музыку…творец. Но он не поэт – и Домогаров сознательно стирает ритм стиха, произнося его почти как прозу. Он не композитор – и не посвящает Роксане кантаты. Он видит и ощущает мир вокруг себя, весь, и землю, и небо, и мгновенье, и вечность. Он человек. И…счастливый, в надежде на взаимность, он идет – сражаться и побеждать. Или умирать. Не как поэт, но как мужчина. Он взрослый, он уже умеет сдерживать свои чувства, и только смерть побеждает силу его духа. Всего один раз Сирано почти кричит: когда Роксана понимает, чьи слезы на прощальном письме Кристиана. «Но кровь была его!» .
Как Кристиан заслуживал любви не только за свою красоту, но и за ум, ясную душу и чистое любящее сердце, так и Сирано заслуживал любви не только за свой гений, за умение плести узоры из слов. Дура Роксана не поняла ни одного, ни другого. Людей она не видела: только слова были важны для этой пустой головы и этого пустого сердца.
Сирано в исполнении Домогарова лишен малейшей пафосности и задиристости. Он не забияка, не мальчишка, готовый сражаться в любым, он взрослый мужчина, СПОКОЙНО сознающий, что отстоять свою честь можно, только не допуская ни малейшего оскорбления.
Быть саркастическим и смеяться самому, над всеми, в том числе, и над собой. Не позволять себе высокопарности, сентиментальности. Быть сильнее даже своих чувств. Таким был Сирано в этот раз.

Удивительно, но зал смеялся почти все первое действие. Домогаров, казалось, был в особенном настроении, и чудесно обыгрывал язвительность и насмешливость Сирано. И как хорош был в этот раз Щербина в роли Кристиана! От мальчишки, влюбленного и забавного – до мужчины, достойно принимающего свое поражение. Впрочем, это он думал, что Роксана полюбила Сирано, и Сирано мог заблуждаться, думая на минуту, что покорил Мадлен. Но, увы, Роксана полюбила слова, не более. Нет победителя, и нет побежденного. Слова… Бержерак догадывался, впрочем : «Она его целует губы, целуя в них мои слова.» Победило, так сказать, искусство.
Наконец-то я увидела превосходного де Гиша! Виноградов - достойный партнер Домогарову и Щербине, и даже вполне современные очки, которые он надевает во втором действии, оказываются неожиданно абсолютно уместными. Забавный Гиш стал другим за эти годы: разочарованный, многое переживший и понявший. И спектакль заиграл совершенно новыми красками. Всё было иным.
Одна Кабо не изменилась ничуть. Ни интонация, ни взгляд – прилежно отрабатывающая свою роль отличница. О, нет, впрочем…одно изменилось: в этот раз в сцене свидания она просто-таки залезла рукой под рубашку Домогарова, нежно гладя его грудь…( впрочем, понимаю её порыв :) ) Диана, н-да…Чего там добиваться – такая Роксана совершенно доступна. Позабавили натуральные слезы, капавшие из её глаз в последней сцене. Ничего не выражающий взгляд, холодное лицо – и слезы…Отличница, как и было сказано.
Выйдя на поклоны, Домогаров попросил отдать эти аплодисменты памяти Олега Янковского. Зал встал. И аплодировал стоя.