А вот это действительно трагедия. Вот это действительно очень крупный Артист погиб. Пальцы дрожат, печатая это…

Вот всегда так кажется: ах, успеется… И я так и не посмотрел «Мотылька»… Но навсегда в памяти – его «Волки и овцы», этот безумный диалог с Тюниной на гамаке, когда зал в течении минут двадцати, если не получаса, слушает их одних и надрывается от хохота… Его «Двенадцатая ночь», когда он «уезжает» с чемоданом или демонстрирует свое «универсальное» танцевальное па… Эти спектакли я видел, кажется, каждый раза по четыре – по три точно… Его невозможно было не полюбить – сразу же, от всего сердца…

И я долгое время искренне переживал: отчего же у всех этих гениальных «фоменок» так не складывается судьба в кино?.. Потом началось – стало потихоньку складываться. У всех понемногу, и у Степанова тоже. Каким был его «Александр Матросов»!.. Пара минут всего – а ведь никак уже без него… Какой он обаятельный в «Актрисе»… Какой он… Не могу поверить… Он был великий, на самом деле. Просто время такое – которое не позволило ему сделать, сыграть больше.

У меня много «фоменковских» раритетов, среди них – набор портретов всех артистов. Была у меня такая мечта: получить автограф каждого на своем портрете. Но так получилось, что за все время автограф у меня получился только один. Юрия Степанова.

Мы встречались почти четыре года назад, в апреле 2006-го. В театре, по поводу фильма «Ленинградец» (или еще как «Чужая жизнь» его показывают).

ЮРИЙ СТЕПАНОВ:
- Мой герой, наверное, из немногих, которые умеют принимать, которые умеют любить - любить, не изменяя своим чувствам. Его чувства бескомпромиссны. Он говорит: любить - это знать. Вот он вывел себе такую теорию и остается ей верен, понимаете. Мне всегда интересны люди, которые пусть и будут плохими, но верны себе. То есть, они не прыгают из лодки в лодку, не перебегают с вокзала на вокзал, не подают документы сразу в десять институтов - они верны себе. Меня это подкупает, что ли… Он остро чувствует предательство, и он, наверное, из тех немногих людей, обладающих колоссальной силой, - когда человек умеет прощать. Вот это ему присуще. И это мне очень интересно, потому как нам очень многим не хватает этого, мы не умеем прощать…

- Вы знаете, давно уже пора бить в колокола. Надо научить, научиться различать хорошее кино от плохого. Надо научиться понимать, что под тем, что преподносят сегодня в нашей стране как культурное явление, может быть просто некий бизнес-план... Не надо решать так: они все посмотрели, а я нет, как это плохо! Вот массы смотрят этот фильм - и мне нужно его смотреть, поскольку мне не о чем будет говорить завтра на работе!.. Да еще тут авторитетные люди сказали, что это культурное наследие!.. - Фигня! Фигня! Это все принадлежит толпе… Не надо так часто смотреть картины, в которых за тебя все разжевывают и после завершения фильма ты говоришь: «О! Какой мощный взрыв!» – и это все твои эмоции. И ты на какое-то время стал беднее. Это плохо.

- Надо смотреть хорошее кино, надо работать вместе с этим кино, надо работать вместе с актерами, которые его вам представляют. Мне так кажется, что если ты смотришь кино, то это все-таки должен быть какой-то акт. Либо ты должен смеяться от души, либо ты должен вместе с героями переживать, либо ты должен думать о чем-то своем - и не пускаться со своими мыслями в массы. И для того, чтобы почувствовать на какой-то момент себя личностью, - я думаю, нужно читать хорошую литературу, смотреть хорошее кино и думать о великом. Вот и все.

Попогребский крутой. И Костомаров крутой. И Пускепалис с Черной Молнией крутые.

А мне ведь «Простые вещи» (кстати, собравшие ведь не менее внушительный багаж из призов – и тоже актерских! - в Карловых Варах) не понравились сперва. То есть, ну как не понравились – не произвели должного впечатления (за вычетом сюжетного хода в середине, который хороший, да). И их победа на «Кинотавре» сюрпризом для меня стала, признаться, не сказать, чтоб приятным. И уже потом, спустя время, пересмотрев, я понял, в принципе, в чем там дело и в чем там прелесть – и сейчас хочется пересмотреть еще сильнее. А вот «Коктебель» уже позабылся.

Но, во всяком случае, за них радоваться приятнее, чем за Звягинцева.

И веселую они, конечно, историю пересказывают теперь со съемок: что когда снимали, к ним однажды медведица подошла с двумя медвежатами. То есть, знак это был – и теперь у них действительно три медведя в кармане. Другими словами, если бы рядом вдруг выросли пальмы – фильм бы поехал в Канны, а подошли бы львы – в Венецию. Ну а если бы в группе оказалось три Георгия – то у нас, в Москве бы остались.

И очень смешно сказали по телевизору: мол, бессмысленно делать рекламу фильму, который получил в Берлине две премии. Ага, правда, бессмысленно. Ведь его теперь и так обязательно вся Россия посмотрит – ну как же, две премии в Берлине, это надо видеть!.. Ха-ха.

***
Пользуясь случаем – отрывки из интервью. Алексей Попогребский, Сочи, июнь 2007.

- И сейчас вот, по итогам «Простых вещей», я так для себя сформулирую, что это, наверно, был мой первый и пока что, может быть, робкий шаг в том направлении, в котором я хочу идти дальше, еще дальше, приближение к полной достоверности, растворению актера, камеры, кина вообще. Вот хочу снимать кино без кино, чтобы не было заметно, что это кино, чтобы про это забывалось вообще.

- Мой любимый жанр - комедии всерьез, или серьезного фильма, но с юмором. Я ненавижу, когда говорят о серьезных вещах вот с голливудской миной, когда вот актеры начинают говорить о чем-то серьезном, они так участливо губы в гузку и глаза у них такие добрые-добрые стана, становятся. Вот это я и очень не люблю. Считаю о том, что можно говорить о серьезнейших вещах, но с юмором обязательно. Потому что юмор – это просто свойство психики и человека, которое, ну, просто необходимо во всем.

- А снять фильм, как Вы говорите, чтобы зрители поседели - для этого нужно иметь очень сильное внутренне оправдание. Для этого нужен очень сильный смысл. Вот я, если мне есть что-то такое серьезное, сильное сказать, чтобы все как бы, действительно, это просто с ужасом или с чем-то, с сильными эмоциями прочувствовали – только тогда это оправдано. Потому что Ларс фон Триер – великий режиссер, гениальный, но я вижу, как он мною манипулирует, я ему не верю. Я ему не верю, что ему нужно вот со мной это творить - то, что он творит, что это просто для него необходимо. И, такой манипуляцией заниматься я, честно говоря, не хочу. У меня нету, пожалуй, такого веского высказывания пока, которое я хотел бы донести таким мощным бы средством воздействия. Может быть отчасти следующий фильм будет менее ироничный, более серьезный, вот.

- Это фильм про двух людей. История, которая происходит в течение одного дня. Только день полярный. Вот, если в двух словах – то вот так вот. Только два человека. Один из них Пускепалис. Рабочего названия еще нет. Я еще не написал сценарий. У меня четко уже весь выстроен сюжет, но я пока на бумаге еще его не записывал. Я всегда пишу его в тот момент, когда уже у меня все сложилось как бы.

***
И вот, значит, прошло 2,5 года. Радуйся, отчизна!..

Оказывается, Сергей Соловьев уже готов продемонстрировать свою новую премьеру у себя на фестивале в Ханты-Мансийске. Это притом, что и прошлые (даже странно называть их «прошлыми») его две картины никто практически не видел.

Да, конечно, в том, что вторую «Ассу» и «Анну Каренину» нигде не крутят, виноват наш бездушный прокат (в некоторых случаях очень удобно на него ссылаться) и понятно, конечно, что режиссеру и не надо (вроде бы) этим заниматься… Но все же… как-то… Не сам ли Соловьев всё тормозит?..

Ведь, в принципе, он сам это хорошо объясняет у себя в книге. Там есть такой пассаж - что-то вроде того, что когда фильм закончен и смонтирован, самым большим счастьем для него, как для режиссера, было бы, если бы бобины с пленкой положили на тележку и увезли бы подальше с его глаз на склад, где их вообще бы никто никогда не увидел. Главное, однако, чтобы ему все же положенную зарплату не забыли выплатить.

Более четко и красиво сформулировал это как-то его сын Митя (который играл в Нежном возрасте»). «Отцу что важно? Получить 50 тысяч как сценарист, 50 тысяч как режиссер и 50 тысяч как продюсер. А дальше уже не его дело». Меня всегда умиляет в этой фразе кусочек про продюсера… По поводу всей его продюсерской роли в кинопроцессе.

И я, кстати, так и не пойму, показали ли уже «О любви» (черт, 2004 года!..) по телевизору?.. «Культура»-то была готова показать сразу – но Соловьев намеревался отдать фильм только Первому каналу и только для показа воскресным вечером… А я за теликом не слежу и программы давно уже не имею, так что и не знаю, чем дело в итоге закончилось – и закончилось ли вообще…

А как красиво рассказывалось когда-то, как нужна молодым людям новая «Асса» - как она может не иметь успеха??? как?!! это же стопудовый хит! - и как истосковались все в наши суровые дни по проверенной временем классике - и что может быть в таком случае лучше «Карениной»?.. Мда… Неправильно как-то все это.


Кстати, вспомнил про текст, написанный в 2005-м для одного тележурнала. Публикация не удалась – Соловьев обещал фотографии на обложку, да так и не дал, а потом уже мне самому лень стало просить… В общем, за все эти годы я так никуда этот поучительный рассказ и не пристроил – вернее, даже особо как-то и не пытался. Пусть уж здесь тогда лежит, пока в нем еще есть хоть какой-то интерес и растянутая на годы актуальность…

«АННА КАРЕНИНА»: ВСЯ ПРАВДА О ПРОЕКТЕ (вернее, половина правды – с тех пор прошло 4,5 года)

Вспоминаю этот день десятилетней давности. Шел тогда фестиваль «Лики любви», и была с утра пресс-конференция по чудесному фильму «Тувалу» (сам показ, по-моему, был вечером накануне). И я сидел и готовился - как бы задать сейчас «умный» вопрос: вот, мол, давайте вспомним, что сегодня 80 лет Феллини, хотелось бы знать, что думает перспективная молодежь насчет великого гения?.. Не задал все-таки – ну и к лучшему.

А «перспективной молодежью» была Чулпан Хаматова. Молодая, но уже очень известная и всеми, наверное, уже признаваемая. И после я подбежал к ней и попробовал напроситься на интервью. Она, понятно, стала отнекиваться: спешит, дела, в другой раз, все такое; а тут и меня стали достаточно бесцеремонно загонять на следующую прессуху – с композитором Франсисом Леем. Ну, и Чулпан воспользовалась – и улизнула.

История пустая – только повод. Прикинуть, как прошла десятилетка для нас обоих. Хаматова – величайшая актриса своих дней. А я как был никем, так никем и остался. Печально.

Сегодня с утра мне позвонил режиссер Алеников. Тот самый, который «Петров и Васечкин».

Вот кто я ему? Ну, просто принес однажды журнал с заметкой про мальчика (и девочку), там несколько слов о его фильмах было… Через пару дней Алеников перезвонил в редакцию – и попросил еще несколько экземпляров… А потом позвонил спустя два года (!) – пригласить на премьеру. Потом еще звонил, тоже приглашал…

Это, в первую очередь, о человеке очень многое говорит. Я вот, признаюсь, с несколькими режиссерами знаком – для кого-то даже сценарии печатал, для кого-то пресс-релизы, кому-то чай-кофе даже наливал… Но чего-то редко они мне звонят. Вообще, как правило, не звонят. А тут – притом, что виделись-то всего один раз!.. Я, конечно, понимаю, что в этот момент у Владимира Михайловича целый лист на коленях может лежать с нужными именами, и я там, ну, под пунктом 144… Но все равно – приятно.

Так вот, дело в том, что завтра, в пятницу, в «Ролане», если кому интересно, пресс-показ и пресс-конференция того самого фильма, на который я ходил в Дом кино уже практически год назад: «Улыбка Бога, или Чисто одесская история». О нем ничего не слышно, не видно, рекламы вроде бы никакой – а между тем третьего декабря фильм выходит в так называемый «прокат».

На самом деле, дальше имеет смысл повторить всё то же самое, что уже было мною сказано некоторое время назад относительно выхода в прокат «Пассажирки» и «Голубки». Занятно, что вот сейчас к ним присоединилась и третья картина, дождавшаяся встречи с «широким» зрителем с годовалым опозданием: на том же самом Выборгском фестивале 2008-го года Алеников за свой фильм получил – как там её? – «Золотую ладью», один из трех главных призов – которые там, как известно, есть призы зрительских симпатий.

Чёрт, ну надо же – наши же картины выходят в прокат, как, простите, корейские!.. Бл*ха-муха!..

Я, конечно, от всего сердца поздравил режиссера с хоть и сильно запоздавшим, но все-таки выходом в прокат – большое дело, чего тут говорить. И повторил почти те же слова, что говорил и год назад. Тогда я ему желал найти прокатчиков, но сразу убеждал не расстраиваться, если он их вдруг не найдет: картина в любом случае найдет своего зрителя благодаря телевидению, где ее впоследствии покажут неоднократно.

Только теперь, когда прокатчик, значит, нашелся (это «Парадиз» - ну, все мы более-менее представляем, что это значит), я к словам о телевидении добавил еще следующее. Не стоит, сказал я, обижаться на пиратов. По отношению к ним существуют разные мнения – моё, например, существенно расходится с мнением продюсеров, о которых я упоминал сегодня ниже, - но вот молодой режиссер Хлебников, кажется, считает совершенно правильно: если ваш фильм есть у пиратов – значит, он вообще хоть кому-то нужен.

И я даже не про тех пиратов говорю, которые продают ворованные диски за деньги – а про тех, кто безвозмездно выкладывает их в интернете. Их нечего бояться – их надо благодарить. Мой любимый пример – фильм «Дикое поле», которому ничего не светило в прокате (это при всем том, как он нашумел в профессиональных кругах), за считанные дни скачало несколько тысяч человек. Другой, конечно, вопрос, как они его посмотрели, какие мысли после него вынесли – но главное, что посмотрели же!.. Да, авторы за их счет не обогатились – но разве о денежном обогащении должен думать Художник, разговаривающий со Зрителем о Вечном?.. Главнее всего, что мысль его, его творение дошло до тех, кто в нем заинтересован. Так вот, сказал я, если увидите ваш фильм в сети – не переживайте, радуйтесь! Потому что в таком случае количество зрителей у вас будет неизмеримо больше, чем число тех, кто купит нынешним декабрем на эту картину билет в кино. Вот как-то так – только короче – я всё это режиссеру сказал.

Сам же фильм, если говорить честно… Впрочем, тут как раз заминка, знакомая многим критикам, знакомым с создателями картин: насколько честным можно быть, когда к тебе так хорошо относится автор?.. Возможно, кстати, именно поэтому я год назад не подошел к Владимиру Михайловичу сразу после фильма, как того требовала элементарная вежливость, а воспользовался на следующий день телефоном, который, как известно, нужные слова порою помогает найти легче, чем взгляд собеседника.

Это, скажу так, неоднозначная картина. Легче всего, конечно, сказать, что это полная чепуха и ересь – но нет, все-таки нет. Это спорная вещь. Но не такой «арт-хаус», над которым спорят потому, что ломают головы. А вроде как полностью рассчитанная на зрителя картина – спорная (для меня) в некоторых аспектах своего воплощения. Понятно, что прокатчику изначально с ней тяжело – хотя бы в том важном плане, как фильм позиционировать?..

Вроде как герои – молодежь, но насколько будет он интересен нынешним молодым?.. А если он для взрослого зрителя – как заманить такого зрителя на эту картину в кино? Вроде как это комедия – и от себя скажу, что действительно временами очень легкая и смешная, - но и не только, и смешно в итоге далеко не всегда. Вроде как в начале бойко поют – но потом эта песенная линия не развивается совершенно, значит – и не мюзикл тоже…

Я не буду сейчас ставить знаки вопроса далее. Скажу только, что год назад, посмотрев фильм, почему-то не решился написать о нем здесь. Не нашел, что ли, подходящих случаю слов… А сейчас, спустя год, их искать, наверное, не совсем правильно будет – надо уж тогда картину заново пересматривать. Скажу только, что в итоге, несмотря ни на что, от этой ленты осталось все-таки внутри что-то такое… симпатичное.

Да, она, может быть, и не совершенна, не лучший фильм во вселенной, да что там, в ней много всего можно найти дурного – но что-то прелестное там все-таки есть… Какие-то картины вот просто плюнешь – и забудешь, чтобы не вспоминать вовеки; а здесь так поступать совершенно не хочется. Да, если уж совсем ставить точку, не «Петров и Васечкин». Но и не… Нет, не буду сравнивать.


Бонусом – та самая заметка (2006 год) про никем у нас не виденный фильм Аленикова «Война принцессы», где совсем-совсем молодыми и зелеными снялись Глюкоза и Артур Смольянинов, а в конце – маленький абзац про блистательный американский фильм того же автора «Пистолет (с 6 до 7.30 вечера)», который и правда всем рекомендую увидеть.

ПЕТРОВ, ВАСЕЧКИН, ГЛЮКОЗА

По телевизору (случайно) Кончаловский интересную вещь сейчас рассказал.

Однажды в летнем кинотеатре его «Дядю Ваню» показывали. Он подошел ближе к финалу – вдруг, с какой умной девушкой познакомится. И слышит: люди ржут, дикий хохот. Ну что смешного может быть в «Дяде Ване»?!. Заходит – оказывается, картинка идет вверх ногами! Он мчится к киномеханику – заснул ведь, наверняка, тот, или пьяный, скотина! «Что ж ты делаешь, гад?!» - а тот ему: «Так меня специально попросили так показывать! Если так, как надо – скучно».

Хорошая история.

А мне еще на днях такая вспомнилась. Лет десять уже назад я был на встрече с Мастером в Доме кино. Там ему записочки из зала кидали, он отвечал. И одна была такая: «Вы когда-нибудь голодали?» - на что Андрей Сергеевич без запинки начал долго и подробно рассказывать о своей чудодейственной системе полезного голодания, которая есть самая важная вещь для здоровья.

А я вот и тогда, и сейчас думаю, что спрашивали его все-таки о другом.

Да, и занятно еще (не умею я вовремя останавливаться, да?), что где-то в то же время и почти там же еще и Никита Сергеевич со студентами встречался (это когда его яйцами закидали). Так вот, Никита Сергеевич, закончив, аккуратно все записочки собрал: мол, ваши вопросы важны для меня, я все изучу и в дальнейшем отвечу вам всей своей творческой жизнью.

А Кончаловский просто встал и ушел. И его даже, кажется, спросили: вам записочки собрать, сложить? – а он чистосердечно и прямо махнул рукой: зачем?..

Поразительно, конечно, как ловко у нас наполняют фильмами телепрограмму.

Ну, «Остров» в канун Дня всех святых – это еще можно как-то объяснить, тем более что и сцена изгнания бесов присутствует, да и выход «Царя» на подходе…

Но вот каким образом на праздничный день, как там его, Народного Единства на двух первых/главных каналах страны оказались два фильма, которые записаны у меня на диске под общим названием крупными буквами «КЛЮКВА» - ума не приложу.

Ну, ладно, «Тарас Бульба», там хотя бы против поляков воюют – что в общих чертах совпадает с той первоосновой, в честь каковой гуляем. Но не помню, есть ли поляки в «Мушкетерах»?..

Понятно, что «хиты»… Но вот раньше, кажется, под праздник старались и про художественные достоинства немножко думать. Или всё, бесполезно про это уже?..

Как говорит в рекламном ролике неувядающий Харатьян: «Мне надо всё это осмыслить».

*** *** ***
Удивительным образом (я вспомнил об этом не сразу) в обеих кинокартинах играет Михаил Боярский – вот праздник-то у человека!.. «Клюква в сахаре» - была у него в смутные годы такая картина... Надеюсь, впрочем, что хоть заплатили прилично человеку…
Приятным бонусом, пользуясь случаем – интервью с артистом, посвященное этим двум его потрясающим работам, но взятое задолго до того, как они вышли на экраны – в 2008-м, на «Кинотавре».

МИХАИЛ БОЯРСКИЙ – и Д’Артаньян, и Мосий Шило, прям не разорваться

Сначала о главном. Продолжается голосование за лучшие фильмы на свете, в котором вы, как я вижу, принимаете самое пассивное участие, а жаль. ЖМИТЕ и ГОЛОСУЙТЕ

Во-вторых, маленький сеанс духовной рекламы – думал сперва от него воздержаться, а потом все же… В общем, есть много способов провести в Москве завтрашний вечер вторника, но вот будь лично я свободен и легок как птица, среди них я бы непременно выбрал один, этот. Завтра в Библиотеке киноискусства имени С.М. Эйзенштейна, в 19-00, в скромном порядке собираются отметить 5-летие со дня премьеры фильма «Долгое прощание» по одноименной повести Юрия Трифонова. Участвуют: режиссер Сергей Урсуляк, актриса Полина Агуреева, вдова писателя, директор музея «Дом на набережной» Ольга Романовна Трифонова; вход свободный.

Я бы пошел – даже притом, что и фильм видел, и скачать его при желании легко, да и условия для кинопоказов в библиотеке, увы, не лучшие… И ради встречи с приятными людьми – хотя вот неделя едва прошла, как у Агуреевой автограф брал… Но больше все же ради самого фильма.

Я его в последнее время очень часто вспоминаю – и не только на волне «Исаева», а вообще. В свое время он прошел почти незамеченным даже критиками (ну, дали ряд не самых важных призов - за актерские работы, особый приз имени Черненко, кажется) – хотя для меня лично очевидно, что это был один из главных фильмов того года. В нем есть мотивы, очень мне близкие – и сейчас в особенности, и вообще.

И еще я часто вспоминаю интервью с Урсуляком по поводу этого фильма. Разные бывают беседы – но вот эта, пожалуй, для меня одна из самых важных и дорогих. Я сейчас отредактировал ее бегло, чтоб сюда выложить – как тогда, несколько лет назад, был целый ряд точек соприкосновения, так и сейчас. Почитайте, если суровый бег времени позволяет. И помните просто, что есть такая картина – даже если еще и не видели (подозреваю, что таковое возможно – не «Звездный путь», как-никак).

Сергей Урсуляк – о фильме «Долгое прощание»

- Что Вы ждете от нашего нового кино?
- Хорошего кино, что я могу еще ждать от него?

- Довольны ли Вы его состоянием сегодня?
- Ну где вы видели довольного человека? Покажите мне его и отведите к психиатру. Слушайте, есть такой миф, пошлый на самом деле, про великое могучее советское кино. Хорошего кино всегда было очень мало. Гениальным был вообще на десять-пять лет один фильм. Хороших фильмов тоже было мало. Среднего крепкого кино в Советском Союзе было больше, чем сейчас. Но и денег государство тогда давало несоизмеримо больше, чем сейчас. Поэтому поток фильмов был больше. Ну и профессии, может быть, обучали чуть подробнее в советские времена. Сейчас так, немножко… Но это во всём, не только в кино. Сейчас жизнь дилетантов. Дилетанты приходят и забирают кусками всё время какие-то вещи. И вот такой расцвет дилетантизма. Но это же не кино в этом виновато.


Михаил Калатозишвили


Его «Мистерии» в свое время не оставили никакого впечатления, кроме скучного. Продюсерские попытки тоже были как-то… сомнительны. Поэтому его успех с «Диким полем» показался мне поначалу странным. В какой-то мере и сейчас кажется…

У меня, кстати, с «Диким полем» такая история связана. Сам слышал, как бабушка внучке этот фильм пересказывала, как сказку: «Жил-был доктор…».

Я его совершенно не знал. На интервью он был совершенно не настроен, либо вопросы мои казались глупыми, либо он и без того все уже сказал, либо, напротив, мне нечего было спросить; уложились в пять минут. Так что вроде, с чего бы мне…

Убивает сам факт дичайшей несправедливости. Человек только нашел свою волну. Только получил свое собственное, настоящее признание. Только-только…

И еще, однажды мне посчастливилось держать в руках «Золотую пальмовую ветвь» его деда. Это был совершенно невероятный момент.

Про Дыховичного у меня есть парочка историй. С одной стороны, быть может, и не стоит про них вспоминать. Но с другой, про то, какой он интересный режиссер, вы и так везде прочитаете – а жизни, объема, так сказать, выпуклости там и не будет. Не то чтобы эта «выпуклость» была у меня – я этого человека совсем не знал; но раз эти воспоминания у меня есть – не оставаться же им навечно только моими…
Я «Прорву» пару раз смотрел, причем оба раза – когда совсем еще маленький был, только насматривался, скажем так. И применительно к тому времени легко употреблю это слово: поразило. Определенно, имя режиссера запомнил – и искренне жаль, на самом деле, что ни одна другая его картина не произвела на меня впоследствии подобного впечатления.
И случилось так, что мне повезло (тогда я считал, что и вправду повезло) высказать свою благодарность Дыховичному лично. Дело было в декабре, по-моему, 97-го, он и сотоварищи приступали к съемками «Крестоносца-2» - и давали по этому поводу пресс-конференцию. Я там выпил слегка, задал даже вопрос какой-то. Не могу уже вспомнить, как он звучал, но кажется, я как-то сводил новую работу мэтра с его программой «Уловка-22», которую в свое время я старался смотреть регулярно – что-то типа, наверное, как он будет использовать опыт тех режиссеров, про которых там рассказывает; не суть важно. И вот когда основная часть закончилась и все приступили к так называемому «личному» общению, я, зеленый совсем, не смог сдержаться – и прям подсел так к Дыховичному (благо он за барной стойкой был, а не за столиком), даже отодвинул от него кого-то, кажется, и как на духу все выложил: спасибо, мол, за «Прорву», мне, вот, мало еще лет, но большое впечатление она на меня произвела, так держать, в общем. И даже, наверное, выхватил режиссерскую руку и крепко пожал.
Меня потом ругала одна девушка, свидетельница: что не стоило, да и вообще. Я тому искренне удивлялся: как же, я – зритель, я хочу сказать спасибо, человеку должно же быть приятно!.. В принципе, подобного мнения я придерживаюсь и сейчас – и если случай подворачивается, свое спасибо говорю обязательно, но уже не подсаживаясь, как тогда, а во время интервью, например, когда человек и без того готов со мной побеседовать. А вот так чтоб – просто сесть напротив и все выложить, – я так потом перестал делать. И в Доме кино, и на фестивалях как-то не кидаюсь уже – хотя, кто знает, может, и другие режиссеры ждут этого, чужого «спасибо»…
Обидно, конечно (повторюсь), что затем благодарить мне Дыховичного стало как-то не за что. Тот же второй «Крестоносец» - понятно, что он взялся за него, чтоб просто без дела не сидеть в те лихие 90-е, чтоб хоть что-то вообще снимать; но то, что там так грустно все (хотя планировалось смешно) – ну не извиняет все равно. Я потом на этот счет с продюсером, с Иншаковым, разговаривал – и он сам, все понимая, старался закруглить тему: что как-никак, но там и Еременко, и Павлов, фильм ценен уже как память о них… Хотя с исторической точки зрения там еще и Безруков – баба; ну да ладно…
Или вот «Вдох-Выдох», который, помнится, даже вполне себе широким экраном попытались выпустить, с рекламой, то, сё. Я беззастенчиво заснул прямо на премьере, очнулся уже на титрах. И совершенно нет желания пересматривать, разбираться…
Хотя, может, и стоит. Потому как вот какой показательный случай с «Копейкой». Смотрел ее в свое время на пресс-показе, совсем не оценил: ужас, ужас. А потом, почти сразу (тут я сам не свидетель, с чужих слов передаю), Михалков устроил такой особый показ этой самой «Копейки», на который специально круг интеллигенции созвал, как бы «товарищеский суд» – типа, давайте посмотрим, каково оно, это «наше новое кино», и выскажемся; ну, как я понимаю, что-то в этом роде он сейчас с «новой волной» хотел бы сделать – чтоб все дружно собрались и осудили. И потом, значит, со мной (по знакомству) один крупный очень режиссер поделился мнением своим о просмотре: как все дружно ужаснулись, ну и он, в частности; какой кошмар, какое невероятное г*; говоря это, мой собеседник еще глаза театрально закатывал: дожили, типа. На тот момент я был с ним солидарен.
А вот прошли годы, и я эту «Копейку» пересмотрел – не сам по себе, по надобности рабочей. И как понравилась! Ну смешно же, смешно. Особенно как раз спустя время, когда весь этот смех буквально на глаза всем вылез и, обернувшись, его хорошенько разглядеть можно стало. Для меня этот повторный показ стал очередным доказательством, что фильмы пересматривать надо, особенно те, которые либо не понравились, либо были недопоняты – может случится реальная переоценка ценностей.
Правда, именно тогда случилась и неприятная такая история. Мы (моя помощница, вернее) с Дыховичным об интервью договорились – как раз насчет «Копейки», вспомним былые годы, что называется. Застолбились в одном приличном месте общепита, приехали заранее, расставились: свет, камера, ждем. Не едет. Ну, понятно – пробки, бывает; главное – мы здесь, а он – пусть опаздывает, дождемся. Чуток погодя все же звоним: как там? Он (опять же, не мне, помощнице) говорит: скоро буду, застрял – и уточняет еще, как проехать. «Скоро» проходит – а его нет. Снова звоним – он утверждает, что вот уже совсем, совсем рядом. Ждем. Причем между звонками приличное такое время проходит, не то чтобы мы каждые пять минут его доставали – понимаем же. И теперь уже перезванивать не решаемся: сказал же человек – буду. Значит, будет. Но вот проходит еще полчаса – нет его. Набираем. Нет ответа. Глухо. Ну, думаем, сейчас перезвонит. Или придет. Нет. Тишина. Звоним – так же. А время идет. Может, случилось что?.. Причем время уже поздне-осеннее, почти мороз, а помощница, значит, в легоньком совершенно одеянии, оставив пальто в гардеробе (он же уже где-то рядом идет-едет!), то и дело выбегает на улицу – встречать (потом, разумеется, заболела). А Дыховичного все нет.
Где-то уже через час после последнего с ним разговора (это не беря в расчет время. назначенное для встречи) режиссер, наконец… не, не объявляется – откликается на звонок. Помощница моя, слушая его, сереет буквально на глазах. Потом пересказывает: оказывается, он проехал – в пробке – мимо, и общепит наш не заметил. Пропустил. А возвращаться и искать не стал. И поехал спокойно себе дальше. Как будто и не было нас. И час, значит, не брал телефон – зная, что мы его ждем… И никаких, разумеется, сожалений.
У меня бывало еще, пожалуй, пару раз, чтоб интервью срывались – но чтоб вот так… Причем у нас ведь оператор со светом не наш был, со стороны брали – и реально мог возникнуть вопрос, чтоб мы с помощницей из своих его оплачивали, в связи с «плохой организацией»; хорошо еще, что обошлось и как-то все списали – но «пятно» на нас еще долго висело… Но фамилию «Дыховичный» мы себе запретили тогда произносить, только разве как самую страшную и злую шутку…
После летнего «Кинотавра» я несколько раз встречал мнение о его последнем фильме – сходное с тем, каким выше отмечалась «Копейка». Теперь, наверное, все те же люди задним числом отписывают, как это они вовремя такую тонкую картину недооценили.
Как-то надо завершать все это, пожалуй… А как – не знаю. Общие слова говорить не хочется… А, вот. Мне когда передали, что по радио сказали, что Дыховичный умер, я первым делом, извините, насчет наших журналистов пошутил: а что он друг Высоцкого – сказали?.. И действительно, читаю потом интернет: везде так и стоит в числе первых заслуг: «друг Высоцкого». Я при этом всегда поражаюсь страшно: не тому, как много у Высоцкого было близких друзей, а тому, как высоко у нас ставится это звание - «друг Высоцкого», что его всегда в некрологах первых делом упоминают… Наверное, это обидно для них, для умерших – люди ведь еще что-то в своей жизни за прошедшие почти тридцать лет сделали, кроме этой вот (несомненно, святой) дружбы…
Дыховичный вот – он «Прорву» снял.

А еще вот у меня случай был. Подсадили меня не так давно на радио «Маяк» - я, впрочем, не то чтобы и сопротивлялся, а когда оно как-то раз вдруг неожиданно пропало, даже переживал и искал заново.
И вот слушаю я его, слушаю – а дело еще в начале сентября было. И вот в эфире Митрофановой говорят: а теперь разыграем-ка мы «Серебряную коллекцию «Мосфильма», а то лежит вот без дела. И вопрос: есть вот фильм «Отец Сергий» с Бондарчуком, видали, быть может - а есть еще с одним актером, так вот назовите, с каким. И тут я аж встрепенулся весь: черт, а ведь я знаю, знаю! То есть, вот ведь, получается, ради чего всё, все эти знания: ради этого вот момента, когда можно позвонить - и выиграть. И я судорожно хватаю телефон (номер, благо, заранее уже введен в память был, я там еще «Рок-волну» пытался захапать). И с ходу дозваниваюсь, не успевая этому даже удивиться (так-то обычно много желающих набирается).
Ну, там девушка-редактор. Убедившись, что ответ мой правильный (а то!), выясняет имя, город и возраст. Оставляет ждать. Отчаянно вслушиваюсь в трубку – и понимаю, отчего так бывает, когда диджеи приглашают дозвонившегося присоединиться к беседе, а тот молчит тупо либо вовсе отключается, или не понимает, что громкость надо убавить: в трубке ни фига практически не слышно, так, отдаленным эхом. Но это ладно, детали. Предвкушаю, в общем, обстоятельный разговор – они ж там поговорить, бывает, любят, расспрашивают всякое, как жизнь, мол…

И вот меня выводят – слышу это не сколько из трубки, сколько из оставленного все же включенным приемника. Представляют. «Кто?» - говорят. «Мозжухин!» - гордо выпаливаю я. «Вы знали?» (подразумевается, видать, не из сети ли выудил) – «Знал!» - и уже воздух для следующего ответа готовлю…
Ан нет, Митрофанова уже отвлеклась и про меня забыла. Это у них быстрая передача какая-то оказалась, без рассуждений: спросили – ответил – до свидания; не то чтобы обидно, но так, осадок остался.
Но ладно. Жду, что дальше. Вновь объявляется редактор. Что-то хочет начать говорить, потом сама же себя обрывает и требует мой мобильный: «Я перезвоню». Ну хорошо, что я, не понимаю, что ли – занят человек, работа.
А там действительно жаркая пора: они викторину с каверами затеяли (которые по-нашенски «римейками» упорно обзывали). Самое забавное, что я все четыре или пять отгадал! Правда, уже дозвониться не получалось – да я потом и бросил, когда понял, что там уже не фильмы, а билеты какие-то разыгрывают, которые мне и так без надобности.
Ну вот, все разыграли. Сейчас, думаю, позвонят. А это вечер уже, время позднее. Спать пора – а молчит телефон… Ну что я, не понимаю, что ли – завтра позвонят, в течении дня.

Но и на завтра телефон весь день молчит.

Странно.
Причем не очень понятно, что делать. Как у них там, на радио, вообще принято? Может, для них и неделя не срок. То есть, как скоро будет прилично перезвонить самому?..
И сразу куча неприятных мыслей в голову лезет. Ведь в нашей стране варианты развития событий самые разные могут быть, навидались уже. Самый неприятный, конечно: вот перезваниваю я, робко так – вот вроде бы выиграл что-то; а мне в ответ: ну что за народ! все ведь на халяву тяпнуть хотят! ну и не стыдно!.. И при этом уже заранее готовлю себе оправдания: так ведь я же не просил ничего, вы сами предложили, я только вот на вопрос ответил…
А звонка все нет.

Но на самом деле я и не волнуюсь даже: у меня тогда дел по горло, ну реально не до того. Скажут ведь еще: приезжайте быстрее, а то не останется – а мне ну никак не поехать было, занят. Так что жду.
Но на другой неделе, когда полегче стало, принялся все же названивать. И так как думал, что все равно, когда звонить, что офис-то общий, пару раз дозвонился даже до утреннего Стиллавина. Там они «Район №9» разыгрывали, девятый получал – так вот ведь невезуха: один раз был пятым, другой – восьмым!.. Но там спросить ничего не удалось: практически сразу выводили в эфир, а потом мигом отрубали – и во уже гудки в трубке.
А больше – фиг, не дозвонишься. У них там музычка играет, а потом голосочек так: занято все у нас, перезвоните.

Причем у Митрофановой, слышу, все в эфире в порядке, розыгрыши продолжаются. И ведь обидные такие: один раз «Отставной козы барабанщика» загадали, другой и вовсе: детский режиссер, чьим именем в Москве кинотеатр назван!.. Ну е-мое, думаю, это ведь вам не Мозжухина вспомнить, что ж за несправедливость такая!.. Правда, обидно уже.
Так, в общем, больше недели прошло.

И вот, значить, слышу я вновь эти позывные розыгрыша, кидаюсь уже целенаправленно звонить: типа, еще раз выиграю – и в прямом эфире же и обхамлю.
Но не выходит: гудки. Но я уже продолжаю терзать телефон и после: уж добить. А там все музычка. И вот – в какой-то момент им надоело, видимо: взяли трубку! Та редакторша.
Объясняю: так, мол, и так, вы так и не перезвонили, а я все жду… И заранее так даже ее будто и извиняю: может, телефончик не так записали, или еще чего?..
Ааа…, - отвечает, - это вы… И не сделав даже попытки извиниться или как-то оправдаться – что было бы вполне естественно, - говорит: приезжайте тогда, забирайте; диктует телефон. А мне что – настаивать на извинениях и узнавать, что ж она не звонила?.. Вежливо благодарю, телефон записываю.

Потом, уже после еще одних выходных, приезжаю, звоню, жду. А там у них такая система, что выходишь через одного охранника, а входишь через другого. Так минут через пятнадцать девушка эта выходит, узнает меня (я там один просто стою), на ходу всовывает мне в руки – и даже, кажется, не останавливаясь, идет несколько шагов в сторону входа. Такая вот, то есть, занятая дико, вся в делах, вся в делах. Я и разглядеть- то ее не успел.
И даже на мое радостное недоумение – я как-то не ждал, что дисков три будет, думал, одним отделаются (глупо было бы рассчитывать на всю «Коллекцию» в ящике) – бросает небрежно: да, так и есть, все правильно, три диска, ваши.

Фильмы, кстати, не самые главные, что естественно: коллекция-то «Серебряная», не «Золотая». Зато режиссеры не стыдные: Калатозов, Матвеев, Карелов. Пускай стоят, пускай будут.

Хорошо все-таки, что я сам перезвонил. Неделя, как говорится, позора – зато с подарком.

Из пресс-релиза на фильм «Джонни Д.», стр.23:

«Джонни Депп недавно получил своего третьего «Оскара» за роль в фильме Тима Бартона «Суини Тодд»… Свои первые статуэтки «Оскара»… Депп получил за исполненную роль в первой части трилогии «Пираты Карибского моря»… Второй набор статуэток («Оскар»,..) Депп получил за роль Джей Эм Барри в фильме Марка Форстера !Волшебная страна»…».

Так держать, Джонни! Мы верим, что ты и четвертый «Оскар» получишь!

У Манна на стр.29 тоже четыре «Оскара» имеется. Что за страна; разве так трудно номинацию от премии отличать; бумаги зато много.

Сам Майкл Манн оказался очень интересным – мне вот нравится, когда люди не отговорками говорят, а правда пытаются объяснить, что ими двигало. Русский вариант названия (мой вопрос, по счастью, кем-то другим озвученный) его мало волнует, как я понял.

Да, и мой маркер во всех отношениях преуспевает – Манн как взял его после пресс-конференции, так и не отпускал до конца; охранник хотел было спереть потом, да я отнял. Точно никто приобрести задорого не хочет?..

Не зря совершенно сходил на конец «События» в «Октябре». Вчера не досидел до появления Цыганова (чудесный), но более – там весь финал держится на незнакомце, у которого был до странности знакомый голос – но не понять, кто. По титрам вижу – Колокольников. Ну надо же, из него все-таки можно что-то выжать! То есть, он хороший театральный актер, сам видел, но в кино, мне кажется, его сковывают гигантский рост и плечи. А вот ведь: загримировать – и результат отличный.
И еще – оказывается, там после показа обсуждения. Я знал, конечно, что есть такой «Сине Фантом» (но не был никогда), но не знал, что они так активно работают на ММКФ – не только в рамках своей специфической программы, но и вообще, вот на «Перспективах», в частности. И это здорово, это очень хорошо – потихоньку и в этом плане внедряем у себя практику мировых фестивалей, где это в порядке вещей. Только там предупреждают везде все-таки о таких вещах, чтобы все-все знали.
И особо это здорово, потому как такая встреча со зрителем разительнейшим образом отличается от журналистских пресс-конференций, разительнейшим. Вопросы могут быть те же самые, а могут и совершенно другими быть – ответы в любом случае не в меру живее. Не видел, каким Эшпай был на прессухе, но здесь он показался внимательным, вдумчивым, отвечал очень даже обстоятельно, уверенно, красиво, было интересно. Долго уверял, что «Событие» - это никак не театр (тут, правда, возник нелепый диалог с одним из «синефантомовцев»: один – одно, другой – другое). Объяснил про задевший меня круг света: вы не поверите, это они как будто все внутри фотокамеры (!), и круг в таком случае – объектив (!); чего не выдумают только. Насчет прав сказал, что пьесы Набокова, так вышло, держит не один только сын, а еще и издательство – и вот они через издательство и договорились.
Познавательно. Я так понял, они и на зарубежных картинах такие беседы ведут. Имейте в виду.

«Кадиллак рекордс», если кто еще не скачал, - очередное муви о становлении американской музыки; дико скучно и мало, на удивление, музыкально. Так и хочется спросить, зачем еще такое кино, когда есть «Рэй» и «Девушки мечты», вершины жанра. Тем более что те брали напором, энергетикой, разумеется – несомненным талантом не только тех, кто обеспечивал блистательный саундтрэк, но и тех, кто про них снимал; а тут в разы всё хуже. Но что особенно важно – в тех фильмах были реальные точки соприкосновения их музыки и с нашей действительностью: имена Рэя Чарлза и Дайаны Росс успешно перелетели через океан и нам, широкой местной публике, запомнились. Тех же, про кого «Каддилак», я (дико неудобно), увы, не знаю, если что-то случайно и слышал, то не отложилось, а представленные в фильме хиты как-то не вызывают желания и дальше развивать знакомство; уж извините, меломаны. А появления Чака Бери и молодых «Роллинг Стоунс» мимолетны и погоды не делают. Блюз – это все же больше их история; у нас есть ценители и поклонники, но популярные «Наше» или «Русское радио» (я их не слушаю, что не отменяет того, что они определяет в нашей стране многое) ориентированы заведомо на другие уши. Но знаю я музыканта, не знаю, но кино и само по себе могло бы быть поэнергичнее, не такое тоскливое и попросту никакое. И правильно, что я его не скачал.

Однако вне своих качеств фильм порождает еще одну мысль, о которой хочется горестно подумать: а почему все же у нас нет такого кино?.. Не припомню что-то, рассказано ли у нас в художественной (а не теледокументальной) форме о Высоцком, Кобзоне, Магомаеве, ВИА «Синяя птица» или «Поющие гитары», наконец?.. А ведь тоже было бы интересно. Так почему? Не наш «жанр»? Зрителя к такому не тянет? Но был ведь фильм «Мы из джаза», большой популярностью и по сию пору пользуется, при каждом повторе; так что же? Дорого теперь? Не умеем?.. Рецепт безвозвратно утрачен?.. Жалко.

Сам же Эдриан Броуди произвел впечатление положительного вдумчивого человека, без «звездульских» замашек – сужу это хотя бы потому, что отвечал он не вскользь, как это принято у них, а обстоятельно, минуты по две - по три, вроде как всерьез. Обидно, конечно, что как актер он, скорее всего, ничего значимого больше не сыграет; это было заметно и раньше, но в «Каддилаке» окончательно как-то оформилось: Эдриан упорно, по-моему, проваливается в нору Николаса Кейджа – те же крысиные пустые глазки становятся, та же напускная «станиславщина», не халтура, но и приятного мало. С другой стороны, боевикам всегда такие парни нужны; жаль даже, что Майкл Бэй с ним сейчас разминулся – но наверняка у них еще будет возможность на эту тему подумать.

Жизнь, похоже, налаживается. Сегодня Меган Фокс, глупышка, как приступила к раздаче автографов, так обнаружила, что орудием-то труда, собственно, и не озаботилась. И как взмолилась, зайка: «Ну есть тут у кого-нибудь маркер??!!..». Я, разумеется, оказался рядом.
И вот этот вот маркер, мой маркер,

Меган Фокс держала в руках минуту; ну, хорошо, тридцать секунд; но главное – держала.

Правда, это все же не так возбуждающе, как когда год назад Шарлиз Терон держала мою ручку – и, напомню, когда возвращала, прямо-таки вцепилась мне в руку (о! ох!..); но все равно одной реликвией в доме больше.
Но как ни ценна – готов продать с аукциона, начальная цена, думаю, со ста евро, но хотелось бы дотянуть до пятисот, мне за квартиру платить надо.
Наверное, еще отпечатки ее остались, я ведь сразу в целлофан завернул, чтоб стерильно было.
Пишите, звоните, в общем, торг уместен.

Честно говоря, я не очень понимаю тех, кто пришел на встречу с Эрнстом с раскрытым ноутбуком и дотошно застукивал каждое его слово; как-то глупо предполагать, что люди из «Афиши» не додумались до этого сами – наверняка ведь либо выжимку, либо полную стенограмму они выложат в скором времени у себя на сайте. Да и что можно было ожидать услышать от Эрнста, каких откровений, в формате такой вот многолюдной встречи; что тут можно сказать? Общие вещи. Это как случай с «пиратской» расшифровкой доклада Дондурея – человек озвучил некие азбучные истины, которым затем зачем-то был предан незаслуженный оттенок скандала и сенсации.
Лично для меня было интереснее не что, а как это будет сказано, с каким жаром, с какой силы убеждением в собственной правоте.
Едва начав разговор, Эрнст признался, что видит Волобуева впервые, а до этого единственная реакция на его рецензии была «встречу – дам в репу» (что, собственно, и хотелось увидеть); вместо этого они пожали руки (немножко Бузыкиным попахивает, но да ладно). Так что, увы, достойного поединка симпатичного критика с коронованным лидером империи зла (кстати, Константин Львович отнюдь не возражает против сравнения с Вейдером) не получилось, если он вообще задумывался – Эрнст просто раздавил Волобуева, как бульдозер. У него, элементарно, и микрофон был получше, и голос сильнее, и привычки к выступлениям больше, да и харизмы вагона на три побольше.
Впрочем, создалось впечатление, что звездный бой насмерть и не входил в планы организаторов – встречу вел (рулил темы и задавал вопросы) Сапрыкин, вещал, в основном, Эрнст, а Волобуеву доставались лишь слабые (в виду плохого микрофона, тихого голоса и явного отсутствия ораторского опыта) реплики, ни одну из которых он, по-моему, так и не довел до конца – беспрерывно обрываемый Эрнстом, которому всегда находилось что ответить даже на еще не заданный вопрос.
Не то чтобы у Волобуева (лучшего киноблоггера страны, извините) не оказалось ничего противопоставить мнению Эрнста, просто он сам оказался лишен того напора, с которым качают воду, надувают шарики и рубят правду-матку; не всегда (печально, но факт) отличный писатель способен быть еще и сносным говоруном; и биться в таком случае против матерого телевизионщика (младшее поколение, возможно, не знает, что была такая передача «Матадор», в которой Эрнст, тогда ровесник нынешнего Волобуева, предстал лучшим знатоком кино на тогдашнем ТВ – к тому же умеющим складно и с лету говорить) – заведомо проигрышная ситуация.
Так что желанной битвы добра и зла, повторюсь, не вышло. Эрнст не то чтобы «отдувался» в одиночку – а закономерно ощущал себя единственным героем представления, что, в общем, и было правдой, так как только его имя стояло на афише при входе. Жаль, конечно, но это вина изначально неверно (хотя кому как) выбранного формата шоу; их бы поставить друг против друга, как в программе «К барьеру», дать одинаковое для высказывания время – а еще лучше, совсем лучше, всучить бы в руки боксерские перчатки, да и!.. Впрочем, в этом случае у Волобуева шансов выжить бы точно не осталось (если кто видел фигурантов дела рядом), разве что он секретами каратэ хорошо владеет (что по виду не скажешь).
Кстати, Эрнст, в ходе встречи, упомянул, что звал как-то критика стать «Королем ринга», да тот отказался; если это была не шутка, конечно.
Мда, а вы знаете, какая сейчас в Москве погода? Если да, тогда должны уж понять, что продолжение леденящего душу рассказа будет в следующем номере – хочется, все-таки, и мне хоть раз в году объединиться с народом и выкупаться в фонтане. Не гарантирую, что мне будет что еще сказать по существу, но вдруг; я попытаюсь. Разве что еще прямо сейчас в качестве бонуса расскажу, как сэкономить 150 рублей на входе в ЦДХ (сам уже туда не пойду, делать больше там нечего, так что пользуйтесь): там на ступеньках сидят девушки в оранжевых шарфиках, подходите к ним, говорите, что от «Афиши» - тут же, без слов, проводят внутрь, даже паспорт не проверяют, проверено опытным путем.

Что меня больше всего удивило на книжном фестивале, так это почти полное отсутствие книг. Вот я помню, занесло меня как-то по осени на ярмарку на ВДНХ – так там именно что книги были, море, море. А в ЦДХ – павильончик при входе от «Московского дома книги» (тот же набор, что и в магазинах, и цены те же), один лоток во дворе (там дешевле) – ну и все; может, я не там искал просто? Вы меня поправьте, если я ошибаюсь. Зато полно дискуссий на тему; ну, собственно ради них и пришел.
Переводчики обсуждали, стоит ли заново переводить то, что уже переведено. Поводом к разговору стало нашумевшее новое издание Сэлинджера, предполагалось, что придет автор (перевода), но увы. В его отсутствии разговор пошел по другому руслу, но впрочем и о «Пропасти» пару слов сказали – в том плане, что всем прекрасен былой перевод, но и его необходимо жестко редактировать: например, то, что некогда было «охотничьей шапкой», сейчас, безусловно, «бейсболка»; однако правообладатель разрешения на это решительно не дает.
С правообладателями вообще беда. Особенно тяжкая ситуация вокруг Астрид Линдгрен, в частности, ее «Малыша и Карлсона». Дело в том, что есть три перевода. Первый, лучший, появился практически сразу, в 57-м, все зачитывались, по нему и сняли мультфильм. Но в какой-то момент в Швеции его подвергли тщательному разбору – с примерами и доказательствами такого рода, что, мол, Советы сократили Карлсона на одну «с» потому, что бумагу экономят. Правообладатели тут же запретили тот перевод и заказали другой. Этот второй перевод сидевшие за столом специалисты ругают, говорят, что скучный и дурной. Однако у переводчицы большие связи в Стокгольме, пользуясь которыми она как-то всех там убедила в своей неприкосновенной крутости. Тем не менее, общественное недовольство переводом достигло шведских ушей – и был заказан третий перевод, Успенскому, который, впрочем, оказался настолько плохим, что тираж почти мигом изъяли из продажи. Теперь группа деятелей бьется за то, чтобы было разрешено издавать в России первый, классический уже перевод, пишут письма, собирают подписи – с оптимистической верой, что, авось, через несколько лет всё разрешится. Вот ведь какие страсти, отнюдь не «пустяки, дело житейское».
Еще из запомнившегося – причины, которые привели к появлению нового перевода Пруста. В прошлом «В поисках Свана» начинались как-то так (нет томика под рукой, простите): «ДАВНО уже я ложился рано» - из чего исходило, что и сейчас автор ложится рано. На деле же правильно: «ДОЛГО я ложился рано» - то есть, сейчас уже ложится поздно, потому как по ночам пишет роман. Изначально неверная посылка, существовавшая ранее, объяснялась, судя по всему, тем, что переводчик переводил часть, не зная целого (что вообще-то можно понять, учитывая объем романа), а это, сами понимаете, в корне неверно.
Потом еще выступал Быков – сам по себе, причем в двух ипостасях (хотя, возможно, число ипостасей было и больше). Сперва он вещал о том, какова будет российская литература в 2067, кажется, году. Микрофон в шатре отчаянно свистел, что красноречиво свидетельствовало в пользу пессимистического прогноза судьбы страны, где даже такой простой вещи, как отрегулировать звук, сделать не могут. В какой-то момент классик сделал этакий реверанс в сторону стоящих возле входа – мол, если б кто-нибудь удосужился выйти и позвать сюда техника, разговор можно было бы продолжать с бОльшим удовольствием (суть в том, что Быков отдувался один, и никого рядом не было). Я как раз стоял и сперва благодушно посмеялся, а потом все же решил помочь русской словесности – что называется, чем могу. Я смело вышел из шатра во двор – и быстро понял, что беспомощен в таком вроде бы совершенно простом деле. Ведь вроде – народу полно, а как отличить, кто из них имеет отношение к организации праздника? За стойкой информации, как назло, никого тоже не было; в общем, я вернулся с позором. Быков между тем разглагольствовал, рассчитывая лишь на силу своего голоса, и вскоре свернул разговор, превознося преимущества более тесного контакта. Я выписал в блокнот его разоблачение Достоевского: мол, нельзя описывать собственную патологию, выдавая ее за христианские ценности; как я понял, к этому писателю у него свои, незавидные, счеты.
Как выяснилось позже, в процессе индивидуального общения Быков пил водку, поэтому свою следующую встречу с народом (не прошло и получаса) начал с простого: давайте-ка отбросим в сторону всю эту чушь (тема встречи была заявлена насчет работы над биографиями, участвовал еще Прилепин), я расскажу вам всё, что хотите, спрашивайте. Пошли вопросы. Среди прочих – о том, как резко, бывает, меняются взгляды и предпочтения писателя. В ответ на это он выдал поучительную историю о том, что меняется вообще все – на примере собственной 15-летней жизни с женой. Когда она его увидела в первый раз по телевизору, то горячо сказала: как с таким человеком можно иметь дело! – а через год вышла за него замуж.
Раз уж зашла речь о семье, рассказали и о детях. Дочка Быкова, например, выросшая на Кафке и том же Прусте, как-то сказала ему, прочитав одну его книжку: «Все остальное у тебя очень примитивно, очень» - «Я лишил ее денежного содержания на месяц». С такими вот шутками как-то время и пробежало.

Самым печальнейшим образом дуэль века сегодня не состоялась – за пару часов до мероприятия Эрнст не то чтобы выбросил белый флаг, но перенес встречу на завтра, решив, видимо, совместить убийство критика Волобуева с национальным праздником страны (что, безусловно, тоже ход). Я тосковал на ярмарке с 12 часов и отступать, увы, было уже поздно. Возможно, все прочие узнали о замене заранее, поэтому ажиотажа на Черной речке не наблюдалось; на момент, когда Сапрыкин сделал объявление, было всего человек двадцать, из которых треть тут же в расстроенных чувствах ушла. Легко предположить, однако, что «недобор» вызван элементарным фактом рабочего дня – и выходное завтра зевак привлечет гораздо больше. Боюсь только, что заготовленные мною тухлые яйца из-за такой жары ночь не протянут – а новые тушить уже сил просто нет.

И, конечно, особенно жалко, что произошла такая замена, потому что посредине беседы стало слышно барабанную дробь по крыше, а потом и вовсе началась форменная буря – железные балки шатра стало реально шатать, светильники колыхаться, у меня лично было стопроцентное впечатление, что все сейчас на хрен развалится; речь шла о будущем Москвы в плане планировки – и в этот момент я четко понял для себя, что если я и дальше буду изображать интерес к этой проблеме, то этих строк вы уже не прочитаете – и совершенно трусливым образом предпочел спастись бегством. Вещал бы в это время Эрнст, точно можно было бы списать ураган на пребывающую с ним темную силу.

Будущее «Звездного пути» во всех аспектах: стал бы сам Абрамс жить в том времени, что изобразил, и будет ли уже вторая серия? О легкости кастинга и коротких платьицах, а также главное: является ли положительный образ астронавта Чехова жестом раскаяния за космонавта в ушанке из «Армагеддона»?!. Пресс-конференция по фильму «Звездный путь», Москва, День космонавтики.


Лично у меня был к Абрамсу один вопрос, как обычно, я не задал его из личной глубокой скромности (просто как-то неожиданно рано они закруглились, всего минут за сорок уложились, могли и бы побольше поболтать): чего ради он в последнее время – как и в случае со «Стар Треком», так и с новым «Лостом» - так излишне увлекся перемещениями во времени?.. На мой личный вкус, эта тема давно уже устарела – ну сколько можно уже, когда есть «Назад в будущее» и «Терминаторы»?.. По-моему, это порой даже просто некрасиво: на все сюжетообразующие вопросы отвечать простым: да они ж во времени переместились, чего ж тут непонятного?.. Мне лично хотелось бы земную логику видеть в происходящем – в связи с чем «Лост» уже даже не смотрю, а досматриваю, тухляк какой-то пошел… Да и в «Звездном пути» - чего ради, раз уж Спок тихо-мирно до 129 лет дожил, он своему себе не сказал, что и как сделать, чтобы своего друга Кирка в нужное время спасти (не в своей же постели этот герой-вояка помрет)?.. Или это он на потом оставил, ближе к делу?.. Много, в общем, ненужным вопросов с этими перемещениями возникает, и нудных к тому же.

Все информационные поводы для этого сенсационного, исторического видео я уже позорно пропустил. После «Кинотавра» сразу наступил ММКФ, потом столь же стремительно – отпуск, потом было не до того, потом… Наконец, думал выложить это дело к Новому году – поддержать «Стиляг», подпиарить, ан нет – ролик грузился так долго, что на поезд пора было уже спешить… В общем, последний шанс – привязаться к вручению «Стилягам» премии «Ника» как лучшему фильму 2008 года, все лучше поздно, чем никогда.
Итак!
Группа «Браво» поет («Стильный оранжевый галстук», «Московский бит»),
«Уматурман» танцует, а потом тоже поет (третьим номером с седьмой минуты «Как жаль»),
Оксана Акиньшина зажигает (с третьей минуты и до конца)!..


Презентация «Стиляг» на «Кинотавре», 10 июня 2008 года.

Вспомним, как лучший Том Круз на свете раздает автографы после пресс-конференции (или пусть завидуют другие)



Я наконец разобрался, почему у меня не работал флэш, завел квартирку на ю-тьюб и пришел к логичной мысли, что работать с роликами можно не только на моей перегруженном и вечно виснущем компьютере. Так что, может, начну скоро выкладывать свой многогигобайтный архив сенсационного видео – зарекусь обещать, но сам бы хотел надеяться))

Даррен Аронофски рассказал на пресс-конференции в Москве о Микки Рурке и своем сочувствии к его следующему режиссеру, о завете Мадонны на самопеределку и отсутствии собственных четких творческих планов, о необходимости плюнуть на торренты и идти смотреть его фильм на большом экране.



Даррен Аронофски - великий режиссер, но ощущение от пресс-конференции с ним осталось безрадостное.

Не думаю причем, что дело в Аронофски. Скорее дело во мне самом или вообще в понятии пресс-конференции – что это такое и кому это нужно.
Возможно, на очередные размышления по этому поводу натолкнуло обилие зарубежных гостей за последние два месяца: Круз, Рено + Мартин, Микки… Но что такое пресс-конференция со звездой – это более-менее понятно: Звезда и здесь должна блеснуть, развлечь публику, показать себя. Поэтому Уилл Смит изображает обезьянку, Том блистает улыбкой и раздает всем автографы, Мартин с Рено шутят, потом Мартин играет на банджо, Микки делает девчонкам комплименты. Журналисты (тоже люди, о чем порой забывают) довольны: звезда их ублажила, вот она – явная прелесть профессии (или недовольны, если все наоборот). Фестивальные прессухи как правило скучнее – там силен гнет «киноведческой» атмосферы, все хотят показаться умнее (хотя Пенелопа знает, как вызвать аплодисменты: ей достаточно с английского перейти на родной испанский – и все уже ее любят ушами).
Ну а о чем говорить с режиссером?

Вот для меня лично – всегда – пресс-конференция - это в первую очередь возможность «поглядеть»: вот он, живой. С «послушать» получается хуже – обычно, признаюсь, я теряю нить ответа уже на третьем предложении. Да и что можно ожидать здесь услышать?.. Что принципиально такого, о чем (в наш век быстрой информации) не знал бы заранее? Выработаны какие-то стереотипы того, что нужно (принято) спрашивать и что нужно отвечать. Не секрет, что у артистов, разъезжающих со своим фильмом по всему свету, ответы на одинаковые (во всем мире) вопросы выработаны до автоматизма – и с ними еще агенты наверняка репетируют.
В этом отношении прессухи с российскими артистами порой получаются даже познавательнее, так как наши по всему свету со своими фильмами не ездят и могут иногда что-то такое выдать, ранее не отработанное. Впрочем, в остальном пресс-конференции с соотечественниками большая мука, так как у наших «звезд» вообще не выработана культура встреч с журналистами, они воспринимают это как муку адову и редко когда как закономерную часть работы. В особенности это касается фотоколлов – десять секунд наша «звезда» постоять еще может, но чтоб десять минут – да к чему?. В чем-то их можно, однако, понять – нашим, наверное, не всем за участие в пресс-конференции платят, поэтому для них это и правда не работа, а так – одолжение сделать. Причем большое – ведь одно дело отвечать на глупые вопросы просто так, и другое – за деньги (точно не знаю, но откуда-то уверенность, что у голливудских это в контракте все прописано).
И ведь в этом-то и беда: вопросы действительно на пресс-конференциях не ахти.

Почему Микки? Как вам с ним работалось? Еще его пригласите?..
Ну это ладно. Но что ответить автору на то, о чем и вправду интересно узнать?..
Намеренно ли ваш четвертый фильм столь кардинально отличается от предыдущих – настолько, что всерьез кажется «безыскусным»? Намерено, хочу меняться.
Почему у вас такая манера съемки: мы чаще видим затылок героя, чем его лицо? Потому что, замысел такой.
Имеет ли смысл пересматривать ваш фильм на большом экране, если все уже все равно скачали его из торрентов? Имеет, там детали, пиратство – зло.

Почему-то формат пресс-конференции не предполагает ответа так, чтоб совсем всерьез, обстоятельно и с личным отношением. Не понятно почему, но после пресс-конференции редко узнаешь человека лучше – банальные в массе своей ответы на банальные в массе своей вопросы просто не предполагают этого… Но это все риторическое рассуждение – потому что примера, а что ж тогда спрашивать, у меня у самого нет. То есть, я могу (как и многие) придумать их на эксклюзив, но на пресс-конференции такие частности спрашивать не принято.
Насчет «Рестлера» мне, например, интересно: вот там у него в начале вырезки газетные во множестве. Понятно, что заголовки Даррен сам сочинял (или не сам?), но вот тексты под ними, что маленьким шрифтом? Не, ну правда интересно: они в таких случаях их честно сочиняют – или из местного «Спорт-экспресса» тупо сдирают?..
Или еще вот: почему он вообще столь до боли заезженную схему взял (линия с дочкой самый тухляк, верно ведь?) – и каким образом сумел в нее жизнь и эмоцию вдохнуть? Вот он сам знает, где она была – та точка невозврата, в которой среднестатистическое восьмидесятническое кино превратилось в нечто большее? Она интуитивно была найдена – или холодный расчет?..
А по поводу самого Аронофски интересно банальное, но непроизносимое: как он вообще живет, сняв в 30 лет гениальный фильм, от которого школьников и школьниц всегда будет бросать то в жар, то в холод? Вот ему уже сорок – он как, каждое утро просыпается с мыслью «черт, я снял «Реквием по мечте», круто, да!» - или через раз? И те его слова, когда он говорит, что «Фонтан» его зэ бест – это попытка как-то закамуфлировать тот самый безумный «реквиемовский» успех мыслью, что то, что его превзошло, правда лучшее, просто осталось непонято?..
С другой стороны, ну а что он, действительно, сможет ответить?..

На самом деле, конкретнее всего то, что я тут пытался сформулировать, уже четко (и короче) сформулировал Э.Лимонов. Когда умер драматург Миллер, он сказал где-то - мол, его никто не догадался спросить о самом важном и главном.
Как пахла Мэрилин? Какой она была на ощупь? Была ли мягка?..

Забавная история из жизни. Чувствуя, что цинга (это когда зубы выпадают от недостатка еды) надвигается уже совсем близко, решился продать свою жопу отправить резюме на телеканал «Звезда»: там как раз требуются мальчики для битья, а у меня хороший опыт.
Умолчу о том, что в обмен на всего лишь разовый пропуск, у меня отсканировали едва ли не весь паспорт (самые любимые страницы, во всяком случае) – хорошо еще, хоть военный билет не спросили и на детекторе лжи сразу не проверили. Самое интересное было в финале представления.

Уяснив, что я, видимо, слишком крут для их специализированной конторы, мне все же дали тестовое задание («чем черт не шутит», как было сказано – воодушевляющее, не правда ли). Предложили сделать минутный (отметим это особо – минутный) анонс на… На «Список Шиндлера». 3 часа 15 минут, если кто точно не помнит. Не самый предсказуемый, скажем так, выбор картины для тестового задания с предпосылкой «чем черт не шутит» - смахивает либо на изощренное изуверство, либо это такая армейская проверка на прочность; славные люди. (В скобках отмечу, что картину я должен скачать найти самостоятельно, в минуту досуга)
Но любопытнее всего (потихоньку мы движемся к главному) особенность задания: анонсов должно быть три. В стилистике Первого канала (о, ужас), НТВ (ужас-ужас) и СТС (ну, это для смеха, надо полагать). Я не успел проговорить сам собой напрашивающийся вопрос: а отчего же не в стилистике собственно «Звезды», как мне уже ответили в том плане, что какой-какой фильм, а уж «Список Шиндлера» точно по «Звезде» никогда не покажут (опять же – возвращаясь к 3:15, как к пробе на допинг). Ну и тут я спросил, почему – фильм-то про войну, отчего нет?..

И вот тут (ба-ба-ба-бам, как напевал Бетховен) разлюбезный мужчина, отвечающий, если я ничего не перепутал, за всё промо телеканала «Звезда» и не последний, наверное, там человек, сказал: «Много евреев».

Разумеется, он тут же добавил дежурное «Шучу», разумеется, мы не будем теперь делать выводы, что еврей и армия – понятия несовместимы, и тем более не будем полагать, что именно злополучный еврейский вопрос определяет политику всего телеканала…
Только вот осадок почему-то остался.

Еще было смешно, когда я в пальто впихивался. Не то чтобы меня «окружили» сотрудники телеканала, но вопрос, на кого меня берут, был задан. Оказалось, что они там сидят (уж не знаю, все или частично)… уволенные. Чего тогда сидят, я не понял – говорили шепотом и впробежку, деталей я не уловил, но чувствуется, что они озабочены, растеряны и не знают, как быть и что делать. Но сообщенный мне факт, что за последний год там сменилось уже четыре команды, запал почему-то в душу…
Сразу как-то расхотелось «Список Шиндлера» пересматривать…

ПС А еще мне нравилась вакансия канала «РЕН ТВ»: тем нужен был человек, который в «Б»-фильмах фишку рулит. Так и написано было: «Отличное знание зарубежных фильмов категории "В" (+ знание фильмов жанра "треш"), образование высшее/киноведение». Судя по тому, что вакансия закрыта уже, нужный специалист нашелся.[SIZE=1][FONT=century gothic][B]

Вот здесь (ура-ура, мой первый ролик на youtube!) пять минут вчерашней пресс-конференции, посвященной выходу в российский прокат фильма «Рестлер», где Микки Рурк, в частности, отвечает, почему ковырялся зубочисткой в зубах в эфире Первого канала.





Особо хочу выразить благодарность ответственной за Микки компании «Вольга» за не запрет фото- и видеосъемки во время пресс-конференции. В кой-то веки чувствовал себя человеком, не боясь быть убитым людьми в черном… Будет теперь, что внукам показать )))

Забавно, мне в голову вдруг пришло сопоставление «Миллионера из трущоб» с Бараком Обамой: мальчики из далекой земной глубинки делают Америку. Вот как Обама сейчас кенийский национальный герой, так и «Миллионер» - отныне индийское народное кино. Любопытно, сколько он там, в Индии, денег собрал? И еще соберет за годы постоянного проката?.. Сто раз окупится, надо полагать.

И в голове все крутится одно из самых печальных воспоминаний моих, связанное с профессиональной деятельностью. Когда Бойл приезжал к нам с «Пеклом» - было это, как сейчас помню 13 апреля 2007 года, - то есть, еще когда мы только узнали, что он приезжает, я мигом отправил заявку на интервью и прям на крыльях счастья помчал к своей тогдашней начальнице с дико радостной вестью. Глаза мои горели: «В Москву приезжает великий режиссер! Дэнни Бойл!»…

Как сейчас помню эти пустые глаза: «Кто?».

И это при том, что сфера нашей деятельности была именно кино, мы не стенки кирпичные ставили, не марками торговали.

Ну, я поначалу решил, что ее смутило слово «великий», исправился на «культовый». Не помогло. Пришлось объяснять с начала: «Дэнни Бойл – это тот, который…». Черт.

В общем, она не дала добро на интервью (причем там были шансы), а без этого «добра» я не мог покинуть рабочее место даже чтоб просто сходить на него поглядеть… А когда его нынче привозили, то привезли так быстро, что без пресс-конференции даже… А на эксклюзив мне проситься было уже не от кого.

И причем самое смешное, что сейчас – я уверен – она, эта моя бывшая, по счастью, начальница, посмотрев нужные новости и выписав на бумажку некоторые «свежие» имена, с легкостью щеголяет своим знанием, что да, есть такой Дэнни Бойл, и даже - сто пудов! – и не помнит, что еще так недавно она с легкостью вычеркнула интервью с ним из рабочих графиков как совершенно ненужное.

Книга, между тем, раз я уж о ней начал, называется «Радость моего общества» в меру прелестна и очаровательна. Это такое совершенно необременительное чтиво, книжонка малого формата, сперва даже не понимаешь, что к чему – где, собственно, смеяться (раз уж автор – комик). Но потом привыкаешь и натыкаешься на моменты, которые и впрямь смешно представить. У меня была идея задать Стиву Мартину вопрос, не собирается ли он это все на большой экран переносить (и кого бы на главную роль планировал – там герою всего тридцатник), да постеснялся, по обыкновению.
Там суть в том, что герой – такой больной аутист, вернее, не совсем аутист, но просто это то слово, которое из тех слов, что я знаю, наиболее понятным образом его описывает для нечитавших. У него ряд неопасных маний: лампочки в квартире должны гореть всегда ровным количеством ватт – то есть, если в гостиной надо лампу выключить, то в туалете – включить; или он с бордюров спускаться не может, паникует; или у ксерокса углы щупает… В общем, этакий Джек Николсон из «Лучше не бывает», только сильно моложе и не такой дурной. Хотя смотря в чем – вот герой Николсона вряд ли стал бояться, что стрелки на штанах во время езды в машине помнутся, и не стал бы приспускать штаны, чтоб их ветром из кондиционера разглаживало (когда я этот момент читал, то ощутимо понял, как бы это смешно в кино выглядело)… И вот он ищет свою любовь, короче.
Я уж не буду все в подробностях пересказывать, но не откажу себе в удовольствии привести здесь одну цитатку:
«Чем чаще повторяется слово, тем меньше вероятность того, что оно применяется. «Скидки», «единственный», «справедливость» - вот лишь несколько таких слов».
Как про нас, не правда ли?

И есть еще «Чистая бредятина», это сборник рассказов, я его только сейчас в метро читать начал. Там среди самых первых вещей – советы начинающим писателям («Писать легко»), среди которых, например, такой, в разделе «Слово, которого следует избегать»:
«Ё-прст!» ничего не выхарит для вас у людей, распределяющих премию «Букер». Избавьтесь от него».
Ну, и пара юмористических наездов на Маркеса и Кундеру – в том плане, что живи они в Калифорнии, писали бы веселее.

А про пресс-конференцию и сказать-то особо нечего. Ну, встретились, поговорили. Переводчик не переводил и половины всех шуток, хорошо еще, я хоть самую малость понимаю, а то и вовсе бы недоумевал, чего все хохочут.
Главных момента было два. Одна девушка из регионов (да, они привезли целый автобус, если не два, прессы из регионов!) спросила, насколько далеко новый фильм ушел от оригинала, всем известного мультика. И знаете – буквально на днях я столкнулся с такой же постановкой проблемы: «А, «Розовая пантера», мультик такой есть, и музыка эта, Манчини»… Я-то своим попытался объяснить, что и как, но вот та девушка… Вполне возможно, она так и не усвоила невероятной правды, так как переводчик как раз и не перевел слова Мартина, что к мультфильму они не имеют никакого отношения.
И еще одна начала свой вопрос так: «Вы, юмористы…». Далее она хотела спросить, делают ли они пластические операции, но было уже, правда, не важно – зал потонул в хохоте. «Вы, юмористы…» - эх, как сильно было сказано!..

А вот здесь уникальная съемка - Стив Мартин играет на банджо: http://video.mail.ru/mail/mumluk/martin/69.html. Если кто пойдет туда и посмотрит, не сочтите за труд рассказать, работает ли ролик. У меня после того, как я винду осенью переустановил, решительно не желает устанавливаться всем доступный бесплатный Adobe Flash, так что я сам качество проверить не могу. Да, и если еще кто подскажет, что я делаю не так и как сделать, чтобы ролики у меня крутились, то я… То я еще что-нибудь выложу, у меня полно эксклюзива.

После Тома Круза казалось, что все: сломан хребет российскому «гостеприимству» - теперь всем понятно, что Звезды приезжают не только поработать – в две минуты представить фильм на премьере и пообщаться с журналистами, но и чтоб реально принести людям счастье.
Х*й.

Причем не применительно к звездам «Розовой пантеры» Стиву Мартину и Жану Рено, уверен, с ними все нормально. Применительно к нашим твердолобым секьюрити в черном, которые порвать готовы любого вопреки любым доводам разума и даже вопреки желаниям собственно «звезды». Причем я летом познакомился случайно с дядечкой, который главный у всех у них (если это одно охранное агентство, а не разные они) – так он сам вызвался помогать, когда нас во всей «кинотавровской» неразберихе отказывались селить в уже оплаченные («за свой счет») номера, милейший оказался человек, здоровался потом со мной всю дорогу за руку, ну, нормальный, в общем… Так почему же скопом они все такие уроды?.. До сих пор с ужасом и содроганием вспоминаю, как меня совершенно серьезно намеревались лишить аккредитации ММКФ после того, как я взял автограф у Тарантино, невзирая на то, что эти быки меня всего при этом искололи зонтиками…

Так вот, про сегодня. Когда после окончания прессухи я степенно пошел по направлению к Стиву Мартину, меня оттеснили уже на третьем шаге. Нет, я не буду говорить, что меня били при этом в живот – но действовали грубо. Но самое «замечательное»: когда я все же привлек внимание актера и стал тянуть ему на подпись книгу (мне показалось, ему будет приятно поставить автограф не на листке бумаге, а на собственно книге; о ней см. ниже), он вежливо, сама любезность, стал тянуть руку мне в ответ, чтобы книгу эту взять. И тут меня стали отталкивать от стола уже совсем сильно. Вот ситуация, представьте зримо: Артист тянет руку к поклоннику, мол, давай, я распишусь – а поклонника в это время п*здит охрана… Это по нашему – популярная некогда фраза актуальна, увы, до сих пор. В конце концов, я все же практически кинул книгу автору, он ее поймал, встал вопрос ручки, но ручку кинуть мне уже не дали, хорошо, кто-то сумел дотянуть маркер, я каким-то образом смог получить книгу назад… Но вот тех естественных слов, которые я было приготовил на своем корявом английском: спасибо, какая хорошая книга, какая смешная, прям-таки моя настольная теперь, я уже вторую читаю… - в общем, ничего этого от меня Стив Мартин уже не услышал. Конечно, вы скажете, что ему в любом случае было бы на эти мои слова насрать. Но откуда знаете? А вдруг ему было бы приятно? Что в глухой, далекой России, кто-то вообще знает, что он пишет книги, что их читают, что его уважают не только как актера, но и как небесталанного литератора… Ведь я бы не стал ему говорить, разумеется, что обе книги я купил на распродаже ценой менее чем в доллар, зачем приятного человека расстраивать…

Собственно о книге и пару слов о прессухе – в следующем посте, чтоб с этой грязью не смешивать.

Сегодня, увы, я целенаправленно пропустил два важных события, о которых везде говорят.
Во-первых, открытие Берлинале, как в дальнейшем и весь фестиваль до конца – ну, не каждый же год туда ездить. Красиво было бы сказать, что на сей раз я не поехал туда из-за кризиса, но нет, все прозаичнее – просто не откуда, скажем так, теперь мне туда ехать, а за свои дорого. Слезы на глазах, конечно, и все такое… Остается лишь делиться впечатлениями о прошлой поездке (когда нашлись добрые люди, отдавшие за меня три тысячи евро, эх, были же времена), тем более что сейчас понимаю: год назад сказано было преступно мало; но это позже.
Второе пропущенное мною мероприятие – премьера «Возвращения мушкетеров», ну, тут я просто боюсь, жду, что называется, отзывов с фронта. Тут, надо сказать, мне нравится, как в пылу рекламной кампании почти решительно все (за самым редким исключением, что капля в процентном соотношении) предпочитают забывать о том весьма милом и даже прискорбном факте, что у наших «Мушкетеров» уже были продолжения, №2 и №3, 1992 и 1993 соответственно. Могу предположить, что мало кто их видел больше одного раза – хотя бы по той простой причине, что естественный отбор телевизионной ротации вымел их с лица эфира практически сразу, наверное, после премьеры; действительно, то было занудное зрелище. Что получилось сейчас – все более-менее заранее понимают, однако дождемся все же завтрашних и пост-уикэндных откликов: а вдруг?..

Между тем, чтоб хоть как-то заработать себе копеечку, освежил (и даже завизировал) летнее интервью с Боярским, которое не знаю теперь, как куда-нибудь бы пристроить – наверняка ведь у каждого свое такое же есть (ну а если нет, но надо – срочно звоните). О том, как я это интервью брал, было в меру весело рассказано в июне (лень ссылку делать, я не умею это быстро), теперь вот хочется привести пару-тройку отрывков, из числа самых красивых.
Вот, например, такой: «Я лично от этого фильма ничего не ожидаю, а помогаю ожиданиям режиссера, который очень всем доволен… У меня были свои собственные соображения по этому поводу, они останутся при мне. Мы посадили репку, а кто ее вытянет – понятия не имею».
Или еще вот: «В моем представлении его судьба складывалась совсем по-другому, чем так, как она сложилась в сценарии Георгия Эмильевича. Я сказал, что меня это не очень устраивает, он убедил меня в обратном…».
Потом разговор переметнулся на «Тараса Бульбу», которому Михаил Сергеевич уделил больше как внимания, так и авансовых восторгов. В частности, вот: «Более романтического писателя, чем Гоголь, трудно найти, особенно в этом произведении. К Дюма все привыкли: сколько было уже версий, сколько еще будет!.. А «Тарас Бульба» может быть только в одном варианте. Как «Чапаев»…».
Ну и про дочку, как без нее: «Она… еще не наелась, она голодна. Но она должна выбирать полезную еду, проверенную временем, от которой никто еще не отравился…» - ха-ха, как вы думаете, про что бы это?.. Про работу, естественно. И вот еще, прямо вынос на обложку: «Ее так много били, что уже не больно» - каково, а?!. Это о службе в театре у Додина.
Но как только фильм появится в сети, я, конечно, его скачаю. Дома смотреть не так страшно, наверное, будет.

Но самое главное: каким в итоге душкой оказался сам виновник торжества!
Меня лично так запугали всеми этими строгостями, что я, хотя и сидел с приготовленными обложками, как все дело закончилось, сидел, не шелохнувшись: понятно было, что он сейчас уйдет и прорываться сквозь ограждение нет смысла. Как вдруг он – такой простой, такой домашний!!! – спокойно сам подошел к нам – и беспрекословно начал раздавать автографы один за одним, не желая кого-либо обидеть! Я в итоге, как писал выше, взял целых два!..
А потом начались фотографирования – и тоже безо всяких возражений! Я вот достаточно… нехорошо, скажем так… отношусь к такому виду развлечения и единственный, кого я ранее попросил со мной сфоткаться, это БГ, да и то я тогда в школу еще ходил и мир для меня только открывался. А тут, когда пошла такая гулянка, я понял: сейчас – или никогда, рядом со мной стоит сам Том Круз – и будь что будет!.. Да, в общем, и я с ним сфотографировался, не удержался – вот тут кусочек моей руки, извините.

Теперь сделаю себе большого размера портрет: я и Том, мы как братья, повешу на стену…
Ну счастье, проще говоря.
И он пробыл с нами минут десять, больше! Уже охранники раз двадцать сказали: все, все, отойдите – а он же не уходит, как же мы отойдем! И я заметил: он и не хотел уходить. Когда его в конце все же к двери подвели, он так одиноко постоял какую-то секунду – ну, может, еще кто чего от меня хочет?.. Но его уже тянули за собой люди в черном…

Золотой человек, другими словами.

Вообще, организаторы нынешнего приезда Тома Круза в Москву зря, мне кажется, нагнетали атмосферу: все эти тайные списки избранных, закрытый пресс-показ, вопросы по бумажкам…
Можно понять первое: желающие увидать звезду – масса, хотелось избежать толкучки. С другой стороны: но ведь Том не первый, кто к нам приезжает – другие ведь как-то выживали. Вот сейчас вспомнил, что таким же Макаром Киану Ривза привозили – я о его приезде узнал, когда он уехал уже. Ну, обидно, но я лично как-то пережил, а фильма, ради которого он приезжал, так совершенно спокойно и не видел. А не увидь я Том Круза – это ж все, нож в сердце, смертельная обида на все времена!.. Мне, по счастью, повезло, ко мне смилостивились – а другие что?.. За них обидно.
Полузакрытый пресс-показ – совсем непонятно. Это чтобы те, кого туда позвали, не рассказали тем, кого не позвали, время и место встречи с кумиром?.. Ну, глупо немножко, да. И зачем тогда было устраивать это в огромном втором зале «Октября» - непривычно полупустом в этот раз?.. Я вот пошел чисто из уважения к Тому – раз на прессуху все же позвали, невежливо было бы прийти, неподготовленным (даже без права задавать вопросы). И это как раз было непринципиально. Потому как в последнее время я попросту перестал париться насчет киноэкрана – овладев навыками работы в сети, я очень уютно чувствую себя за просмотром всех свежих фильмов дома.
А вот с вопросами – забавно. Кто не в курсе, там такая была история: сперва тех, кого позвали, озаботили – в качестве обязательного домашнего задания - сочинением предварительным вопросов, затем отбирали (не очень понятно, правда, кто) из них лучшие и как итог – на входе каждый потенциально допущенный к микрофону получал бумажку со своим же вопросом, который необходимо было в свой черед зачитать, не сбиваясь при этом в сторону религии или личной жизни, как того, быть может, кому-то и хотелось бы (насчет последнего давалась обязательная же расписка).
Первое ощущение от этого – ну, как в лучшие советские времена, когда все на радио и телевидении, включая даже «доверительные» интервью, выходило строго по бумажке (впрочем, сорри – и сейчас так же бывает). С другой стороны – имеем редкий порядок на пресс-конференции. Ведь как обычно бывает: «Первый вопрос, пожалуйста» - и долгая неловкая пауза, все мнутся, очевидным образом доказывая, что просто посмотреть пришли, не имея более никакой конкретной цели. А потом, когда уже понятно, что неловко получается – и сейчас гости развернутся и уйдут, такие глупости начинают спрашивать (ну раз поставлена задача вообще хоть что-то спросить), что действительно есть резон подготовиться и заранее обеспечить необходимый «культорологический» уровень встречи. И что имеем: пусть заранее просчитанный, но разговор по делу, в котором вопрос про «как вам понравилось в Москве» прозвучал одним из последних – и вообще казалось, что это кто-то силой вырвал микрофон, прорвавшись вне регламента… Чем плохо?

Уже получив автограф на «Миссии: невыполнима-2», я чуть погодя – благо Том не спешил уходить! – протянул еще и обложку «Львы для ягнят». Человек, стоящий рядом с Крузом, тут же поспешил перехватить лист и вернуть обратно, с очень недовольным видом лица. Хотя прокатом ведь тоже они занимались – так что с чего бы? Быть может, Том Круз не любит этот фильм?.. Что странно.

Поэтому второй автограф я попросил поставить уже на бейджике.

Помня о днях, когда я видел Скарлетт + Натали, Мадонну (3 раза), Тарантино, «Депеш мод» и самого Шварценеггера (правда, очень издалека), это был один из самых счастливых часов в моей жизни.

Я никогда в жизни так глупо не улыбался, наверное.

Том Круз все-таки понял, какого верного фаната может потерять в моем лице, и милостиво разрешил мне поприсутствовать в одном с ним помещении.


Он самый лучший.

«Намедни» продолжаются (хотя надо уточнить, что в разные годы Парфенов делал четыре очень разные программы под одним и тем же названием). Только что свет увидел первый том задуманного четырехтомника «Намедни. Наша эра», в котором детально рассказывается о десятилетии с 1961 по 1970. От всем известного исторического телепроекта книгу отличает в первую очередь объем – он в пять раз больше. «Телеверсию ограничивала вялая советская кинохроника», – говорит Парфенов, лично отсмотревший в свое время все выпуски программы «Новости дня». Книгу же буквально напичкали уникальным фотоматериалом, собранным по крупицам со всей страны. «Мы делали телевизионный проект, полагая, что советское уходит, заменяясь российским, - объясняет причину появления книги Парфенов. – Но оказалось, что российское все чаще повторяет и продолжает советское».
Объясняя принципы отбора событий, Парфенов говорит о «критерии новизны»: «Каждый год дает порядка 25 феноменальностей, которые остаются. В этом году: Айфон – принципиальная новизна, Обама - принципиальная новизна». «Я не изменяю репортерству, это журналистика про ЭТО», - говорит Парфенов. Он не отрицает возможности продаж книги в США, но при этом категорически против переводного варианта: «Фразу «Товарищи, вы сами себя задерживаете» нельзя перевести», - считает живой классик отечественного ТВ.
Между тем, Парфенов называет все слухи о своем возвращении на телеэкран в качестве ведущего какой-либо развлекательной программы не более чем слухами – которые, тем не менее, регулярно возникают в прессе вот уже 4,5 года. Но это не значит, что Парфенов не появится на ТВ вовсе. Отнюдь: сейчас у него в работе сразу два чрезвычайно любопытных проекта. Один – «Хребет России», телефильм об Урале по сценарию известного писателя Алексея Иванова. Пока неизвестно точно, какой канал его покажет, но скорее всего премьера фильма состоится не ранее чем через год. Другой - «Птица-Гоголь», приуроченный к 200-летнему юбилею великого писателя Николая Васильевича. Съемки уже практически закончены – разве что зимой на украинской земле снимут часть, посвященную «Ночи перед Рождеством». Снимали даже в Италии – в той самой квартире, где были написаны «Мертвые души». Двухсерийный фильм покажет Первый канал – скорее всего, непосредственно 1 апреля, в день рождения классика.
Кстати, по поводу Украины. Как известно, на тамошнем телевидении активно сейчас работают бывшие коллеги Парфенова Савик Шустер и Евгений Киселев. Но Парфенов считает, что проект «Намедни – Украина» невозможен: «Нет, я для себя этого не представляю. Для этого нужно знать Украину, жить, находиться и, по возможности, все-таки говорить по-украински». Одну украинскую фразу, которую Парфенов помнит из Гоголя, он считает «недостаточной квалификацией» для того, чтобы претендовать на работу в Киеве.

Возвращаясь к книге: она уникальная, чудесная, замечательная! Мне реально повезло, что она теперь у меня есть. Как я достаточно часто пересматриваю диски с программой, так теперь регулярно буду пролистывать и бумажное издание. И если это похоже на рекламу – то пусть ею и будет: человек старался, человека непременно следует похвалить! Леонид Парфенов вновь доказал, что он самый умный и лучший журналист на свете.

Жал руку Такеши Китано (которого здесь все теперь правильно зовут Такеси), ничего такой мужик. Меня предупреждали: только коротко, три самых главных вопроса, долго отвечает. А он, оказывается, кому как тут отвечает, мне так быстро отбился, я аж семь вопросов успел задать. Даже не верится, что это было именно в моей жизни... Черт! Ну повезло, да.
Достижения, кстати, вчерашнего дня: по два вопроса Уиллу и Шарлиз плюс три режиссеру. Плюс с Шарлиз мы имели еще тесную встречу в присутствии сорока других представителей прессы, там я ее тоже чего-то спросил.
А за руку она меня схватила так. Как закончился так называемый "круглый стол", все ломанули к ней за автографами. Я был в числе первых, и у меня маленький фестивальный блокнотик. И получилось так, что она поставила мне закорючку - а блокнотик так и остался у нее в руках. То есть, она держит одновременно и его, и ручку, которой расписывается на всех остальных листках. А я стою над ней и пытаюсь этот блокнотик из ее рук вырвать, ну, чтоб с с собой не унесла.
И даже как-то забываю уже, что стою над Самой Шарлиз Терон, обладательницей "Оскара" и вообще красавицей. Кстати, может, кто-то помнит ее знаменитую фотографию, которую "Афиша" еще к премьере "Знаменитости" на обложку поместила, где она в трусах и ноги раздвинуты? Я вот тогда и не мыслил...
И вот тут она как-то спохватывается, понимает, что держит в руках посторонний предмет, ужасается, видит меня (я так скромно: итс майн) и с криком таким вот как раз хватает сильно меня за руку (я ленточку на том месте на костюме потом пришью) - ну, типа, а, это ты, я так рада, давай пройдемся!.. Ну, и отдает уже этот блокнотик. Вот такой, в общем, между нами произошел незабываемый контакт. Она потом, когда меня на красной дорожке вновь увидел, заметно взволнована в этот момент была, так воскрикнула: а, типа, сова ты!.. Обменялись потом телефонами, все такое... Приезжай, говорит...
Тут еще хотелось бы сказать, то блокнот до сих пор пахнет ее духами, но нет, вроде не пахнет. Жалко, конечно.

Ехал сегодня днем с Германикой (наш культурный герой, вы помните) в одном лифте – очень острые впечатления, честно. Она там себе сидра чуток на ноги разлила. А когда (еще перед этим) она «блять» сказала, я чуть не подпрыгнул даже – трудно, конечно, представить, что она такие слова знает…
Жаль, что лифт не застрял, конечно, мы бы с ней тогда всерьез о кино поговорили бы. К нам ведь еще Ливнев (он тут продюсер «Девственности»), и еще Мокрицкий присоединились – интересная, киноведческая беседа могла бы получиться. Валерия, кстати, предлагает приз за женскую роль розовой Барби из «Девственности» отдать – любопытное решение, в ее духе (я позже Манскому такое мнение передал, так он, как ни странно, против).
Девочки, которые из «Все умрут», ходят тут и сводят с ума – ну абсолютные малолетки-лолитки-нимфетки на вид! А при этом – зрелые, настоящие драматические актрисы. И в мини. Блеск.
Это я еще днем в блокнот записал, а вечером история наших взаимоотношений продолжилась, когда я рванул Полину (она прекрасна) на пару вопросов. Она полностью согласилась со мной, что роль ее – главная, сказала, что съемки ей напомнили ее пэтэушное детство, упомянула про целый шлейф работ по классическому материалу («Яръ» по Есенину в прошлом конкурсе, среди прочего) – и это упоминание, конечно, поразительно, так как, повторюсь, ну никак не скажешь, на экране-то – чистый девятый класс; а так ей 21.
Затем в разговор встряла (без спросу, нахалка), обняв Полину, сама Германика и на вопрос, чего она ждет от нашего нового кино, просто и правильно ответила: «Это же я… Что, мне про себя ответить? Ну, фильм снимать буду новый»… - очень естественно от надежды русской режиссуры, как я ей сразу и сказал. Пообещал, что куплю диск, им это понравилось, довольны, мы дружно друг друга благодарили.
А сейчас критики вот обсуждают увиденное на открытом заседании, почти каждый второй или третий говорит, что лучшая – Германика, сама Валерия сидит при этом в зале, краснеет (надо же, умеет), радуется, смеется… дежа вю – точно так же, один в один, год назад тут сидела Кира Муратова – и критики точно так же в голос ее хвалили. Германика – преемница, так что.
Кстати, во время обсуждения в центр квадрата, за которым критики все такие умные сидят, выбежала собачка гермнаики – ну и всех разом сделала, разумеется. Хорошо хоть, что не насрала еще, а то могла бы ведь.

Встретил тут режиссера Ларису Бочарову – человека, вошедшего в историю российской и мировой культуры как первооткрыватель национального достояния - Маши Шалаевой: та сыграла у Ларисы главную роль в короткометражке «Завтра день рождения» (девочке исполняется 16, кажется, лет, и она понимает, что все – жизнь кончена). Маша, к ее чести сказать, в долгу не остается – и именно в ее номере живет сейчас Лариса, и именно Маша своим авторитетом выбила ей здесь аккредитацию, причем люди, ответственные за бейджи, настолько оторопели под давлением лауреатки «Ники», что записали Ларису как «Бочареву» - так она и ходит, смеется (приехала она, кстати, на поезде, за свой счет).
Несмотря на давнее знакомство (Лариса, добрая душа, подарила как-то мне свой принтер), вдруг выяснилось, что наши эстетические взгляды решительным образом не совпадают: Бочарова, не вынеся мук, ушла как с «Юрьевого дня», так и с Германики (я потом ей в лицах пересказал), зато уже не в первый раз смотрит «Нирвану» и говорит, что готова ее еще не раз посмотреть. Мы с ней решили вообще не обсуждать тогда эту тему, так как изначально это бессмысленно. Что, однако, говорит о том, что мнений действительно о кино много может быть (я сейчас как раз отчего-то взял пригласительные на завтрашнюю пьянку «ЦПШ», где будет демонстрироваться уникальный фильм «У каждого свое кино» - постоянные читатели могут помнить, что именно благодаря этой картине я до сих пор в бабруйске; отдам кому-нибудь билеты, конечно).
Само национальное достояние, кстати сказать, наконец, одарило и меня улыбкой – мы случайно спускались вместе по лестнице. Я им с Аней передал диск с уникальными свидетельствами приключений Русалок в Берлине, пусть потешатся (и вспомнил, что так и не нашел времени выложить все это в общее пользование – жаль, там есть моменты, которыми стоит наслаждаться). Разумеется, Маша спросила, смотрел ли я «Нирвану» - и я поймал себя на мысли, что не в первый уже раз отвечаю односложно: мол, я смотрел ее еще в декабре и вот уже как полгода живу под впечатлением. После этого все кивают «аааа» - и как-то не спрашивают, к счастью, уже, каково именно это впечатление, иначе больно было бы их, конечно, обманывать…

Однако я пропустил, простите, события предыдущего дня. Впрочем – может, и не надо о них?.. Ну да ладно.
«Тот, кто гасит свет» - типичный триллер о том, как полицейский-мент (Гуськов) ищет серийного убийцу (маньяк разрубает девочек на куски – расчлененка, я так понимаю, центральная линия нынешнего «Кинотавра», я прямо-таки с нетерпением жду еще одной картины на эту тему), его отстраняют от следствия, он все равно ищет, по пути вялая стрельба и недоверие местных (провинциальных) властей, в финале маньяк выныривает из пробури так, как это делал в лучшие времена Джейсон – и вообще много кто делал (этот эпизод произвел почему-то впечатление еще вчера в зале, а сегодня даже на пресс-конференции его отдельно за каким-то ляхом обсуждали – есть такое впечатление, что тут народ принципиально не видел западных аналогов и будто бы принял все за чистую монету). При этом создатели – я говорил на эту тему с режиссером Андреем Либерсоном – отчего-то думают, что сняли первое в России кино на тему серийных убийц – отчего складывается мнение, что и они сами не полностью в теме. Про Либерсона отдельно отмечу, что человек решительно выступает ЗА жанровое кино и считает (разумно, в принципе), что только наличие мейнстрима способно вывести наше кино из трясины, побольше бы его.
Однако не скажу, что его попытка произвела на меня какое-то впечатление. Ну знаете, когда есть фильм «Бессонница» (вот у меня первое такое ощущение, хотя сам режиссер про «Молчание ягнят» мне вспоминал), «Тот, кто гасит свет» не захочешь пересматривать (не спешите в кино, дождитесь показа по «России», а то и вовсе классику- какую-нибудь лучше пересмотрите)…
Там еще прием такой нелепый: рваный монтаж. То есть, вот идут, например, Гуськов и Редникова (у нее роль минут на пять, зато шрам возле плеча, да), обмениваются фразами. У Бакурадзе и Бычковой, как вы понимаете, это был бы такой долгий проход, с разной, конечно, игровой интонацией. Либерсон (или те, кто его так научил) кромсает каждое предложение, как тот маньяк своих девочек – и в итоге лишь на сжатый обмен свежими новостями у него уходит штук двадцать, если не больше склеек. Это, типа, чтобы всем нервно стало.
Беседовал еще вчера с Артуром Смольяниновым, который как здесь, так и в «Нирване» играет, он замечательно ответил на вопрос, чего он ждет от нашего нового кино: «Я ничего не жду, я в нем работаю»… Ну да не будет больше об этом.

Я Лавроненко сразу спросил, в лоб прямо: это правда, что вы отказались от «Индианы Джонса»?.. Он сильно рассмеялся, ему явно такого вопроса вот так с ходу никто не задавал. Ответил в том плане, что он когда искали русского актера, он принял участие в кастинге – но так как его не взяли, значит, просто выбор упал на другого, там же многие пробовались (да и звонил все же не сам Спилберг).
То есть, дело все оказалось не в «елках», а просто в самой системе отбора: кастинг-директора спилберговской группы имели актера в виду, но выбор в итоге пал не на него. Так что речь об «отказе» тут не шла – и таким образом, все выяснив, беру свои слова (см. посты про «Индиану») назад и заочно извиняюсь сейчас перед артистом.
Кстати, когда я, по привычке, обратился к нему «Константин Николаевич», он так махнул рукой и сказал: «Да можно просто Костя»… - и это лауреат «Золотой пальмовой ветви»!!! Такой простой, такой… домашний. А говорили, что он «сложный» и «нелюдимый», я даже боялся его немного… Знаете, вот эти пять минут – они мне как-то больше о Лавроненко сказали, чем его работы. И если «Новая земля» не самая выдающаяся, скажем мягко, картина и болеть за нее – и за роль здесь – глупо, то вот сам Лавроненко – милый, очень милый.
Да, я еще вспомнил, что он Чекана ведь играл, забыл спасибо ему за это сказать.

Оксана Бычкова – прелесть, честно. Мы забились с ней на десять, она пришла в 10:40 – но ей я готов простить все, что угодно – тут обидно разве что только в том плане, что так бы мы проговорили целый час, а так получилось минут 15. Но – понятное дело, у человека премьера, премьера суперуспешная, человек только лег спать в восемь – «лучше бы уже не ложилась», смеется сама Оксана. Я ее хвалил в глаза, делал это абсолютно честно и от всего сердца, спросил даже, понимает ли она, ощущает ли то, что она с двумя своими картинами – ну, классик уже. Она очень засмущалась и стала, конечно, отнекиваться – но чего тут кривить душой, «Питер FM» да «Плюс один» - многие режиссеры всю жизнь ждут, когда у них получится так снять… В этом отношении Бычкова – тут надо это признать – много круче Меликян, честно. Я Аню очень люблю (она тоже здесь, председатель конкурса короткого метра), причем, в отличие (наверняка) от вас с 2000 года, стало быть уже лет восемь (а не вот после «Русалки»), она большой, гениальный режиссер, конечно – но вот ее два фильма это все-таки еще не совсем «ее фильмы»: уверен, она может много больше и еще нас поразит со всей силой. А вот Бычкова – уже. Я не видел ее короткометражек, но полный метр у нее – блестящий. Очень ею доволен (сейчас она как раз пресс-конференцию дает, говорят, они на рамблере выкладываются).

Я тут случайно вспомнил, что месяц назад оборвал свою подборку встреч с продюсерами, не завершив ее. А между тем там было еще интервью с Романом Борисевичем, изумительным человеком, благодаря которому кушают хлеб с маслом
(и спокойно снимают свои фильмы, начиная с общего «Коктебеля») Борис Хлебников и Алексей Попогребский. «Свободное плавание» принесло Борисевичу приз «Белый слон» за лучший фильм 2006-го года, а «Простые вещи» - главный приз прошлогоднего «Кинотавра». Сегодня он по-прежнему продолжает работать с авторами этих фильмов.

РОМАН БОРИСЕВИЧ:
Летом завершит свою работу Борис Хлебников. Новая картина, на мой взгляд, будет как минимум любопытна, потому что поменяется стилистика, так сказать, появится динамика и, безусловно, будет там и интрига. Также продолжается сейчас подготовка Алексея Попогребского к новой картине, съемки которой пройдут на Чукотке этим летом. Там, на мой взгляд, Алексей будет совсем в новом амплуа. Это будет и приключение, и триллер, в общем-то, и драма, все в таком в лихо закрученном сюжете, поэтому я думаю, что это будет любопытно.

У фильма Хлебникова, надо сказать, было два рабочих названия - «Сумасшедшая помощь» и «Обострение», и я специально позвонил Хлебникову, уточнить, на чем он сейчас останавливается, тот сразу ответил, что фильм будет называться «Сумасшедшая помощь». Названия нового фильма Попогребского я уточнить, извините, забыл. Зато еще поговорил с Борисевичем о противопоставлении авторского и зрительского кино: что делать, чтобы зритель смотрел хорошее кино?

РОМАН БОРИСЕВИЧ:
Наверное, безусловно, при поддержке, там, Первого канала можно было бы загнать людей на «Простые вещи», но я боюсь, что не вся аудитория была бы удовлетворена, потому что все-таки, как мы понимаем, в основном это молодежь ходит в кинотеатры и составляет основную кассу. А она, наверное, если быть честным, пока до этих проблем, которые, в частности, в «Простых вещах», еще не доросла.
Я думаю, что нам придется с этим плыть до того момента, пока все-таки общий уровень и желание зрителей пойти именно на качественное кино не сойдется в какой-то определенной точке. Наверняка это совмещение, эта точка будет найдена, когда поднимется сам уровень хорошего кино, скажем так. И фильмы должны немножко менять зрителя, вот они должны нащупать вот эту вот точку соприкосновения, когда интерес широкого массового зрителя соприкоснется с интересами авторов, которые хотят делать, в общем-то, качественное кино. Я думаю, что это в России обязательно произойдет, и очень надеюсь, что это время наступит как можно скорее.
Безусловно, кино - это прежде всего рулетка и удача. То есть, очень сложно, в отличие, наверное, от развлекательного кино, запрограммировать успех. Поскольку наш успех измеряется не в кассовых сборах, а скорее всего в каких-то, так сказать, критических отзывах или призах. В общем-то, успешными будут наши фильмы в дальнейшем или нет, я пока не могу гарантировать, но мы добросовестно, так сказать, над этим работаем.

Первый канал тут сообщил, что мы взяли еще и каннскую "Золотую камеру" - я аж чуть не упал на пол, так как и без того, считаю, Валерия Гай-Германика у нас чересчур перехвалена, а тут еще такое!.. Но залез на сайт - и как-то все же успокоился: Германика получила не сам приз, а особое упоминание. Это, конечно, тоже очень почетно, и все такое (но у Билана, в общем, убедительнее получилось).

Не могу не воспользоваться случаем, чтобы не рассказать, что впервые об этом фильме ("Все умрут, а я останусь") мне рассказала вот эта девушка, с которой я как-то ехал в одном купе (без последствий, если честно) по маршруту Москва - Выборг. Ее зовут Агния Кузнецова, вы все ее знаете по фильму "Груз 200" (поэтому я чуть не умер, когда увидел, кто моя соседка), она у Германики играет одну из главных ролей, большие ей в связи с этим поздравления!

А еще мы в Каннах в "Особом взгляде" победили.
Сергей Дворцевой. Я помню, как мы с другом много лет назад смотрели его фильм, где деревенские люди ровно 25 минут толкали в сторону своей деревни вагон с хлебом - кажется, "Хлебный день" картина называлась. И еще там был кусок, когда темнело - вот просто стоит камера, дом показывает, и постепенно так ночь наступает. Я, помню, заснул на этом моменте, а когда проснулся минут через пять, то ничего еще не изменилось, на уровне сумерек дело только было.
Мы настолько впечатлены тогда были - ну, от этого нового киноязыка, от того, что вообще может себе позволить так издеваться над зрителями - что после фильма, проходя мимо режиссера и оператора (благо те на нашем ряду сидели, с краю) взяли у обоих по автографу. Они, правда, дико стеснялись и спрашивали "Зачем?" - ну вот теперь, сегодня, я точно знаю, зачем это было (сейчас продавать пока не буду, еще пару годков подожду).

Да, и даже, на самом деле, радостно, что нас в конкурсе не было - а то ведь если нам еще и "Золотая пальмовая ветвь" обломилась, вообще страшно бы было... (а если бы не обломилась, то все кричать бы "фу" начали - кино, типа, у нас отстой и совсем чувство момента мы потеряли)

Товарищи просят высказаться по поводу очередной голливудской пьянки…
В общем, Пенелопе Крус тоже уже много лет.

Я видел ее, когда ей было еще всего 33… На выложенном здесь
http://video.mail.ru/mail/mumluk/berlin/67.html
видео она вещает в Берлине по поводу фильма «Элегия» (отвратительного, надо признать – хотя она там показывает и грудь, и попу, и даже не один раз). И очень забавно спрашивает в начале, на каком языке публика предпочтет ее слушать. В зале шум, все орут (слышен и мой голос), сходятся все-таки на испанском – совершенно очаровательная была сцена!

Сабина Еремеева в прошлом году стала обладательницей Главного приза Московского Международного кинофестиваля – как продюсер фильма «Путешествие с домашними животными». Сегодня она работает над киноальманахом – популярная в Европе идея (вспомните хотя бы «Париж, я люблю тебя») пришла, наконец, и в Россию.

САБИНА ЕРЕМЕЕВА:
Сейчас идут съемки проекта, который называется «Короткое замыкание». Это полнометражный фильм, где шесть режиссеров снимают по новелле. Это Кирилл Серебренников, Петр Буслов, Иван Вырыпаев, Борис Хлебников, Илья Хржановский, Алексей Герман-младший. Это режиссеры одного поколения, и я думаю, что они будут интересны. Тем более что фильм о любви, и о встрече мужчины и женщины, думаю, это всегда волнительно. Каждый снимает по своей оригинальной истории, это разные стилистически, разные жанровые истории, с разными актерами – но объединенные одной идеей.

Один из Величайших Продюсеров Эпохи, женщина, вскормившая Филиппа Янковского, Константина Мурзенко, Илью Хржановского, Михаила Брашинского (и прочих), сделавшая человеком Дмитрия Месхиева, вместе с которым за «Свои» получила и «Золотого Святого Георгия» Московского кинофестиваля, и «Нику» как «Лучший фильм года», а спустя год получившая вторую такую же «Нику» - уже за «9 роту»… В общем, Елена Яцура выпускает в мае «Красный жемчуг любви» и продолжает работу над суперпроектом «Беляев».

Разговоры о фильме «Беляев» действительно ходят уже довольно-таки давно. Картину по сценарию Геннадия Островского снимает режиссер Николай Хомерики. Он известен как молодой представитель так называемого «авторского кино»: его короткометражная работа «Вдвоем» получила несколько лет назад один из призов Каннского кинофестиваля, а фильм «977» - главный приз кинофестиваля «Окно в Европу». Но вот совместимы ли «авторство» и ожидание коммерческого успеха?..

ЕЛЕНА ЯЦУРА:
«Моя позиция за годы не изменилась и только окрепла. Я считаю, что по-настоящему новое коммерческое кино делают только авторские режиссеры. Это всегда новая камера, это всегда новый глаз, это всегда неожиданный подход к кастингу, то есть это реально новое… Создать, промоутировать старый бренд можно - но создать новый тренд можно только новым вливанием серьезных авторских усилий. Вот Коля Хомерики и Федя Лясс, оператор-постановщик, - это вот ровно та команда, которая дает другое видение, и оно, мне кажется, абсолютно коммерческое с точки зрения того, что публике это будет интересно смотреть в следующем сезоне.
Это мой любимый проект, очень большой, очень сложный, пока что - снятый наполовину. Мы должны уложиться в этом году. Думаю, что к концу года мы все-таки его выпустим».

Смотри, как Пэрис пришла
http://video.mail.ru/mail/mumluk/parishilton/66.html

Ну а мэтр российского кинодела Сергей Сельянов (которого представлять, разумеется, не надо, достаточно лишь сказать, что совсем недавно он получил очередную «Нику» за фильм «Монгол», а перед этим – очередной приз Гильдии киноведов и кинокритиков за картину «Груз 200») не стал расписывать красочные красоты, а ограничился простым и дельным перечислением того, чего нам ждать от студии «СТВ» в этом году.

«Ну, всю программу я вам не перечислю. Сейчас Балабанов снимает фильм «Морфий» по Булгакову, по сценарию Сергея Бодрова-младшего, он сейчас в съемочном процессе. Заканчивает картину Филипп Янковский «Каменная башка» с Николаем Валуевым в главной роли, это удивительная актерская работа, с моей точки зрения, надеюсь, скоро и зрители смогут это оценить.
Делаем мультфильм, как мы любим, «Василиса Прекрасная и серый волк», и на Новый год будет готов «Сказ о Федоте-стрельце, удалом молодце» по такой уже классической сказке Филатова, культовой, я не знаю, как угодно называется.
Готова картина «Нирвана», это дебют очень интересный Игоря Волошина. Первую свою картину заканчивает на нашей студии Бакур Бакурадзе, картина называется «Шультес», Каннский фестиваль проявляет к ней интерес, надеемся, что так оно и будет, что картина начнет свою жизнь там, на Каннском фестивале.
Ну и так далее. Я еще могу что-то перечислять, но думаю уже много».

Буквально вчера стало достоверно точно известно, что картины «Нирвана» и «Шультес» включены в конкурсную программу 19 ОРКФ «Кинотавр».

Судьбе было угодно свести меня в конце марта с рядом российских продюсеров, неведомо как делающих в наших условиях успешное и качественное кино. Собравшись с духом, я готов, наконец, поделиться с вами ИХ планами на НАШЕ будущее.

Вот у продюсера Елены Гликман, похоже, все хорошо. На мартовском Кинорынке прошла очень хорошая презентация нового фильма Оксаны «Питер FM» Бычковой – задорная такая, веселая, группа «Город 312» выступала, все были весьма довольны. Фильм называется «Плюс один», и по сути должен стать прорывом в мир кинематографа выдающейся «фоменки» Мадлен Джабраиловой – у которой, конечно, что-то уже было, но так, скромненько и несерьезно. Здесь же – главная роль (переводчица, которая переводит за иностранцем-кукольником его семинары), любовь-морковь, разумеется, улыбки в ассортименте, обнаженная грудь в качестве приятного и полезного бонуса. Нарезка явно говорит о рождении новой Звезды – увы, доступные мне сейчас источники не называют года рождения актрисы, чтобы точно понять, сколько же лет мы этого счастья ждали.
С Еленой Гликман мы говорили вот о чем. Вернее, говорила, разумеется она:

“Название «Плюс один» взялось, во-первых, из интернета, где когда вам что-то нравится, вы прибавляете свой голос – плюс один. Кроме всего прочего, в жизни каждого человека появляется тот единственный человек, который вот Плюс один. И все. Такое короткое и, на мой взгляд, очень емкое название.
Когда мы делали премьеры и презентации «Питер FM», мы все время говорили словами из этого фильма: «Оставайтесь на нашей волне». Вот волна нового фильма, мне кажется, та же самая. То есть, это добро, это любовь, это поиск взаимопонимания. Потому что в «Питер FM» это взаимопонимание установилось просто по телефону: два человека решили поговорить и все. А в этом фильме два человека долго идут навстречу друг к другу. Они случайно встретились, они абсолютно разные, они видят друг друга, в отличие от «Питер FM», но, тем не менее, они на одной волне, потому что они оба интересны, они оба одиноки, каждый по-своему. Она закрытая, он открытый, но это не мешает им находиться в том состоянии, когда душа и вообще сам человек открыты навстречу друг другу, навстречу другому человеку.
Вот мы за весну, за любовь, за стремление людей друг к другу. За встречу, которая может тебя поменять, добавить тепла, радости, вообще открыть то, что в тебе так глубоко спрятано. И я бы хотела, чтобы в этой стране нашлось опять то самое количество зрителей, которое бы было на этой волне. И мне кажется, что они есть. Поэтому мы голосуем за этот фильм - «Плюс один»”.

Ожидается, что фильм в прокат выйдет осенью.