- Всенародную популярность Вам принесла роль Медведя, полюбившего Принцессу в «Обыкновенном чуде»…
- Да, это был очень мощный толчок, очень яркое начало. Я играл юношу, который живет в надежде на первую любовь, в надежде на какое-то познание мира. Но при этом герой сказки Шварца обречен на одиночество: вновь став медведем, он станет одиноким… Что говорить, я счастлив, что у меня был тот Медведь.
- Впоследствии режиссеры чаще всего эксплуатировали Ваш образ Прекрасного Принца, столь удачно найденный в этой картине…
- Пытались. Но я всегда старался этому сопротивляться. Тем и интересна профессия артиста, что она многолика. Чем больше будет амплитуда, чем больше будет диапазон -- тем лучше, тем интереснее. Нельзя замыкаться только на чем-то одном: я буду играть только принцев да царей, а я -- только милиционеров…
Спустя уже где-то четверть века я, кстати, сыграл еще одного Медведя -- в фильме Сергея Соловьева “О любви”. Там это уже человек, умудренный опытом. Но между этими двумя Медведями есть одно общее -- познание любви. Первая любовь -- и взгляд с позиции возраста, пройденного этапа в жизни. И опять же -- одиночество.
- Соловьев как-то заметил, что настолько взрослого человекаВы еще не играли...
- Да, подобной роли у меня не было. Мой герой проживает в картине полтора десятилетия, понимая к финалу, что все: жизнь прошла и больше уже ничего не будет… Мне очень повезло: столь серьезные работы бывают в жизни актера два, ну, если повезет три раза. Действительно так. Когда еще придется поиграть такое…
- В «Ленкоме» Вы играете «Варвара и Еретика», как мне кажется, один из главных спектаклей о русской душе -- в трактовке Достоевского. “О любви” -- фильм о русской душе по Чехову. Между этими работами есть какая-то внутренняя связь?
- Эта связь -- поиск настоящего, поиск себя в пространстве, себя в этом мире. У Достоевского мир более насыщен людьми. У Чехова больше одиночества -- и найти себя в этом одиноком пространстве очень сложно.
- Для многих актеров Чехов, особенно его драматургия, является некой творческой вершиной…
- Понимаете, как только начинаешь думать о вершине, так сразу нужно краситься бронзовой краской: я, мол, сыграл Чехова. И что, сидеть и больше уже ничего не делать?.. Не знаю... У меня, помимо Чехова, еще столько несыгранных ролей!.. У меня, хочу верить, Шекспир еще впереди, Толстой, тот же Достоевский... У нас страна настолько богата литературой, что глупо говорить: вот я сейчас сыграю эту роль, на том и остановлюсь. Нет, конечно. Да и у Чехова есть еще что поиграть - дай Бог, чтобы люди это снимали, а не «пиф-паф ой-ой-ой». Ведь люди уже забывают о классике. Как-то достаточно взрослая девушка спросила меня о фильме, идущем по телевизору: «Что это за история такая?». Я отвечаю: «Это "Евгений Онегин", ты что, не читала?». А она говорит: «Знаешь, я эти штуки в стихах не люблю»... Понимаете?.. Вот чтобы не дожить до такого состояния серых мышей, надо, чтобы наши дети знали, кто такие Чехов, Достоевский, Толстой... А это зависит от нас, от родителей.
- А что сложнее играть: историю из современности или классический репертуар?
- Профессия актера подразумевает под собой то, что нужно уметь играть все. Конечно, проще всего сыграть: «Вась, ты как? Как завод там у тебя? Дал уголька, а? О, молодец, хорошо!..». Красиво говорить замечательным русским языком нам уже сложнее. Наш язык уже не слушается, мы привыкли все сокращать. Так же как американцы убили английский язык, так мы сейчас убиваем русский. А вот снова научиться разговаривать языком Пушкина, языком Чехова -- это дорогого стоит.
- Я видел, как Вы во время съемок просто фонтанируете идеями, все время что-то предлагаете: давайте сделаем так, давайте так...
- Я считаю, это нормально. У меня профессия есть -- артист, меня учили этому, у меня диплом… Но главное в этом деле то, как режиссер относится к актеру. В связи с этим мне очень нравится одна история. К Тарковскому как-то подошел один французский художник и говорит: «Андрей Арсеньевич, что ж Вы так с актерами-то общаетесь? Что это Вы их не любите, не жалеете совсем?». На что Тарковский сказал замечательную фразу: «Вы когда тюбики давите, Вы их жалеете?». Понимаете? Вот есть отношение как к тюбику, а есть отношение как к артисту, к личности, которая что-то может. Вопрос в том, как его, артиста, повернуть, какую сторону в нем задеть. Вот если правильно задеть, то знаете, как тогда начинает организм петь и играть!..
- Ваш колоссальный актерский опыт помогает как-то предсказать, будет ли удачным тот или иной проект?
- Это никогда не угадаешь. Поэтому путь актера всегда крайне рискован. Но все равно я в ответе за все свои роли -- я же их играл. Хорошо, если получилось. Ну а если нет -- то что уж тут поделаешь?..
- Как Вы оцениваете свой опыт работы в качестве ведущего телешоу «Естественный отбор»?
- Ну, это глупость была, так, по дружбе с каналом «REN TV» и просто от нечего делать. Потом у меня был еще интерес попробовать, что же это такое.
- Понравилось?
- Нет.
- Едва ли не каждый год Вы признаетесь российскими зрительницами одним из самых элегантных современных актеров…
- Ну, над элегантностью я никак не работаю. Если что и есть, то это от папы с мамой, да еще актерское образование. Моя любимая одежда -- джинсы и свитер зимой, джинсы да майка летом. Конечно, моя профессия обязывает иметь у себя, допустим, два-три смокинга -- для разнообразных премьер, церемоний открытий кинофестивалей… Приходится соответствовать, в этом плане мне больше всего нравится Boss. Хотя я не очень люблю костюмы.
- Где, если не секрет, предпочитаете покупать одежду?
- Обычно стараюсь за границей: в бутиках Парижа, Германии. В Москве очень дорого, и выбор не тот. Но, если честно, я абсолютно не шмоточный человек, ничего в этом не понимаю.
- Правда ли, что артисту должно идти все?
- В зависимости от роли, конечно. Но если он сможет добиться этого в каждой своей работе, то это замечательно. Надо сказать, что я всегда все придумываю сам. У меня есть маленькая тайна: пока я не увижу, как одет герой, у меня ничего не получается. Первым делом я должен представить себе, что мой герой носит. Поэтому я в начале придумываю себе образ, а потом объясняю его художнику по костюмам. Конечно, что-то предлагает и сам художник, часто мы ищем силуэт персонажа вместе, но в большинстве случаев все придумки мои.
Вот, допустим, когда мы в конце 1980-х работали над спектаклем «Поминальная молитва», я полностью придумал себе образ Менахема. На мне было шестнадцать кофт и у меня все было на резиночках -- все я придумал! Это из детства. Помните, когда ты маленький, то постоянно теряешь варежки, а мама привязывает тебе их на резиночках… Только я пошел дальше. У меня и носовой платок был на резиночке, и даже телеграмма, которую получает герой, сразу оказывается на резиночке -- чтобы не потерять. Вот такой он был весь, на резиночках. И к тому же ему еще было постоянно холодно -- поэтому всю одежду, что у него вообще была, он напяливал на себя сверху. Благодаря тому, как он выглядел, образ стал по-настоящему полнокровным.
- Уходя от «одежной» темы, можно ли спросить, каким Вы видите идеальный женский образ?
- Вы знаете, это так по-разному… Каждая женщина -- это загадка. Одна одевается так, другая этак, что-то кому-то идет, а кому-то нет… Нелепо, когда внешний вид женщины является просто слепой данью моде, когда все висит, как на корове седло, зато вот это модно. Всегда очень приятно наблюдать, когда женщина отдает дань своей фигуре, своему телу, характеру, интеллекту. И тогда любая вещь на ней становится и красивее, и элегантнее.
- А как насчет мужского стиля? Что должно присутствовать обязательно и чего Вы не приемлите категорически?
- Мужественность и женственность соответственно.
- Вот уже упоминался фильм «О любви» -- я знаю, что после его съемок Вы попросили, чтобы Вам подарили фонтан, построенный художником Сергеем Ивановым…
- Да, он до сих пор стоит у меня на даче. Замечательный фонтан.
- Планировку своего дома Вы продумали сами? Это воплощение детской мечты или реализация сегодняшних представлений о комфорте?
- Да, все придумывал только сам. Для меня это, скорее, реализация сегодняшних представлений. Хочется жить в удобном доме. Я хочу, чтобы было уютно, удобно и красиво. Сегодня как раз полдня развешивал картинки. Так-то мой дом стоит уже десять с лишним лет, но вот год назад я затеял обширную перестройку, которую постепенно заканчиваю. Построил, к примеру, огромную бильярдную.
- Как бы Вы охарактеризовали свое личное пространство?
- Дом должен быть очень теплым. А теплота должна идти изнутри, из души… Эх, знаете, как хорошо загородом! Там такая тишина!.. Приедешь сюда после спектакля -- и никаких специальных рецептов не надо. Летом мне наполняют бассейн -- плавай, сколько хочешь! К тому же у меня в доме много живности. Со мной живут две собаки, попугаи, кошки, рыбки… И я очень люблю всю эту живность выгуливать. Да и просто книжки расставлять -- уже отдых.
- Кого Вы допускаете на свою территорию?
- Рядом с моим стоит дом моей мамы, неподалеку живет брат со своей семьей, ко мне постоянно приезжают друзья, а это очень много народу… Конечно, я иногда люблю побыть один, это может быть замечательным отдыхом, но чаще всего двери моего дома широко открыты.
- Вы часто с гордостью и радостью говорите об успехах своей дочери, Ксении Алферовой…
- Да, она очень стильная девочка, с большим вкусом. Я желаю ей хороших ролей и хороших детей. Пока и у нее, и у ее мужа Егора Бероева -- тьфу-тьфу-тьфу -- все идет замечательно.
- Кстати, изменилось ли что-нибудь, на Ваш взгляд, в положении молодого актера по сравнению с советскими временами?
- Думаю, что нет. И тогда сложно было, и сейчас сложно.
- Вот уже тридцать лет Вы являетесь одним из самых популярных артистов страны. В завершении разговора, пожалуйста, поделитесь: в чем секрет успеха?
- Надо много работать.

****
Это интервью сложилось из двух бесед с Александром Гавриловичем. Первая из них состоялась во время съемок фильма «О любви» в мае 2002 года, вторая - в мае 2005 года.
Я не скажу, что Абдулов был великий артист, но точно знаю, что он был Профессионал, и главное – он был настоящей Звездой.