В этом стыдно признаться, но я только вчера посмотрел «Трансформеров». Когда они два года назад выходили, я как раз в отпуск уехал – а когда вернулся, их уже и след простыл; так вот и жил, в неведении. Друг мой лучший счел это идеальным поводом для издевательств – и весьма успешно чморил меня на этот счет все это время, пока не подарил, наконец, диск на день рождения. И вот теперь я его, конечно, понимаю. Не буду здесь делиться с вами своими восторгами - к чему, дело и так ведь понятное, но замечу кратко, что как это все же хорошо и правильно, что на свете появляются еще такие прекрасные фильмы.
Восполнение такого своего кинематографического пробела можно было бы и скрыть от стороннего читателя, если бы в голову не вползли две такие киноведческие мысли, с которыми отчего-то хочется поделиться. Тут надо заранее сказать, что я сам временами понимаю, что каждый раз придумываю для себя велосипед или читаю по слогам азбуку, вы все всё это знаете; но мне, признаться, это просто нужно для памяти – иначе забуду, а лет через пять опять «открою»; так что воспринимайте это просто как милый бред первоклассника.
Собственно «мысли» будут, наверное, короче вступления. Собственно, вот первая. Как все-таки замечательно преломилась творческая судьба режиссера Бэя! Я не буду сейчас лезть в справочники и проверять биографию, но по-моему помню все правильно, а если нет – вы поправите. Вот человек полжизни провел под крылом продюсера Брукхаймера, сделал несколько отвратительно-отвратных фильмов, имевших огромный успех по всему миру. Притом, что я с большим удовольствием отношусь к жанру, но «Скала» и «Перл Харбор» - такая мура, что я их еле-еле до конца досмотрел, как, впрочем, и главный его хит, «Армагеддон», просмотр которого я вообще оттянул лет на восемь – и со вздохами потом жалел, что все же уселся перед телевизором. Вот чего я у Бэя не видел, так это «Плохих парней» - удивительным делом, все время пролетаю мимо их телепоказа (в прошлый раз, если не ошибаюсь, война с Грузией помешала – копа-Смита быстренько заменили на Лифанова-бойца). Но не думаю, что там ситуация кардинально меняется.
Касса есть – а это главное. То есть, жил человек в шоколаде, катался в масле, и в ус не дуя по поводу того, что к его картинам можно предъявлять, скажем так, некоторые критические претензии. Так, по крайней мере, казалось.
И вот в какой-то момент плохой режиссер встречается со Спилбергом, а тот ему: «Айда ко мне». И появляется сперва «Остров» - дико провалившийся (что впервые у Бэя), но при этом во всех отношения лучшая у него на тот момент картина, я сам его два раза смотрел, даже кассету купил на распродаже. Ну, думаю, один раз – не п*д*р*с, одна картина – не показатель, дальше хуже будет. И про Бэя как-то совершенно спокойно забываю.
И тут вот, с двухгодичным опозданием смотрю «Трансформеров» - в преддверии второй серии уже. Которые, заранее знаю, являют собой немного странное для Бэя сочетание: одновременно и касса, как обычно, и лучший MTV-фильм, что признак (в западном варианте) качества выше сильно среднего... Ну, и сам понимаю, что…
Так к чему я веду. Это что же, Спилберг подобрал говняшку и сделал из нее человека?.. Или же Брукхаймер был во всем виноват – и просто тиранил Бэя, не давая тому полноценно раскрыть на экране свою душу? Но с другой стороны, был же у Брукхаймера другой талантливый мальчик для битья, Вербински, и ничего, сработались, всем нравится?.. Но факт остается фактом: всего пара фильмов тандема Спилберг-Бэй начисто уделывает все то, что натворила пара Бэй-Брукхаймер. Вот словно совсем новая жизнь у человека началась, словно глаза ему новые вставили. Как так?..
У нас, кстати, тоже есть свой аналог такого рода «выращивания», вы все прекрасно его знаете: взявшись за откровенный булыжник по имени Филипп Янковский, продюсер Сельянов ко второму их совместному фильму все же сумел высечь из него хоть какую-то, но искру; а что еще дальше будет!..

Вторая моя «киноведческая мысль» сильно короче и носит чисто прикладной характер. Вот вторая всего сцена, первая с людьми: бойцы в вертолете. Всего минута, если не меньше. Но за это время мы узнаем, что у одного родной язык испанский и он любит мясо аллигаторов, что другой мечтает впервые обнять свою дочку, а третий вспоминает о совместных посиделках, свидетельствующих о том, что они друзья давно и навеки… Минута! - но за это время мы узнаем о героях все, что нам надо знать. Теперь мы их любим, теперь они нам родные, теперь нам их жалко.
Черт! Почему у нас так не умеют? Почему для «тупого» американского кинематографа действия – это на уровне прописи, в которой дети первые буквы выводят, а для нашего «умного» авторского кино – проблема, которую хорошо если минут за десять разрулить можно, а то и за все полчаса?.. Риторический вопрос, понятное дело. В чем-то сходный с тем, что у нас, в моем детстве, у солдатиков максимум что крутилось, так это рука и нога, и то в лучшем случае, а их дети вот с какими штуками давно уже играют, прям завидки берут. Не то что бы я такого же Мегадона хочу, но не отказался бы, да.