Ввалившись домой в пьяном угаре в сопровождении Франта и Морриса, Эвери велел им убираться прочь. Те сочли нужным не перечить, хоть и были пьяны не меньше своего друга. Услыхав среди ночи шум, Маргэри быстро спустилась в гостиную. Мрачный Эвери сидел в кресле и обводил окружающее тупым взглядом.

- Фил!

   Эвери сурово посмотрел на жену и сделал попытку встать на ноги. Это получилось со второго раза. Маргэри побледнела и задрожав, уперлась спиной к холодной стене. На ней была легкая прозрачная накидка, никак не спасавшая от холодной стены. Но это было ничто по сравнению с гневом мужа.

- Подойди.

   Маргэри замотала головой.

- Я приказываю тебе подойти! - крикнул Эвери. Жена не посмела не подчиниться, хотя и знала чем это чревато. - Чем Луис Смитт лучше меня? Чем он тебя взял? Хер у него больше или что? Отвечай, тварь подлая, и не смей отпираться, будто ничего не было! Весь город знает как ты мне наставляла рога, пока я был хрен знает где.

- Фил... я не... Фил...

   Девушка зарыдала, пыталась что-то сказать, объяснить, но ничего не выходило. Эвери сильно двинул ей кулаком в живот. Маргэри скрутилась у стены, но муж на этом не остановился. Он начал нещадно бить ее ногами и руками по чем попало. Бил по голове, лицу, почкам, схватил за волосы и ударил головой об стену, оставив кровавый отпечаток.

- Проклятая сука, я научу тебя уважать мужа! Блудливая ты тварь!

- Пощади!

   Она получила сильный удар в лицо, разбивший в кровь губы и нос.

- А теперь пришла пора ублажить меня, потаскуха, - прохрипел уставший от всего Эвери. Он стащил с себя штаны и заставил жену взять в рот возбужденный половой орган. Окровавленной Маргэри ничего не оставалось кроме подчинения. Проделав все как надо, Эвери разорвал на ней одежду и очень грубо взял ее прямо на полу, сзади, как животное, сопровождая насилие тумаками. Он истязал ее до седьмого пота, разрывая лоно яро и неистово. У девушки уже не было сил кричать, время от времени она теряла сознание и приходила в себя от сильной боли во всем теле. Наконец удовлетворив себя, Эвери справил нужду на жену и сказал:

- Я пошел спать, а тебе есть о чем подумать, тварь. В спальню не приходи  - убью. Сбежишь - найду и пожалеешь что на свет родилась.

   Тяжело ступая, Эвери поднялся по лестнице наверх. Маргэри же беззвучно зарыдала на полу, глотая кровь со слезами...

   На следующее утро Эвери проснулся в жутком похмелье. Разные мысли как пчелиный рой, крутились в голове. Ликий, граф Смитт, Маргэри, заговор...  Голова раскалывалась от невыносимой боли а во рту пересохло, будто не пил ничего неделю. Протянув руку, он нащупал бутылку... Вино.... С упоением он утолил жажду и боль начала постепенно отдаляться. Спустившись вниз он обнаружил молодую жену там же, где и оставил ночью. Она лежала на полу, свернувшись калачиком. Вся в крови и синяках. Ее вполне можно было принять за мертвую, но, хорошенько присмотревшись, Эвери заметил по груди что она дышит. Такие подлые твари так быстро не подыхают. Он прикинул не вызвать ли лекаря, а потом махнул рукой. Отойдет и так, не помрет. Есть не хотелось, поэтому Эвери оделся и вышел на улицу. Надо было придумать кого внедрить к Луису. Человек должен быть неизвестен графу, да и вообще неизвестен никому при дворе. А в том что у Смитта есть при дворе свои глаза и уши, Эвери ничуть не сомневался. Эвери бы внедрил к графу Морриса, тот бы не оплошал... Но всем известно кто таков Моррис и с кем он дружит. Луис Смитт сразу поймет что тут не обошлось без Эвери.  Человек должен быть проверенным и неузнанным...

 

 

 

   ...Ночь. В воздухе висел тошнотворный запах горелого мяса, человеческого и лошадиного пота, свежей крови, несвежей мочи, дерьма и смерти. Повсюду пылали костры и горели дома. Были слышны стоны умирающих, женский и детский плач, завывания и рыдания. Окровавленные женщины держали на руках своих убитых детей, отцы проливали слезы над изнасилованными и убитыми женами и дочерьми...

   Одетый во все черное Ольгерд, восседал на вороном жеребце. Его лицо было хладнокровно, губы плотно сжаты, а руки крепко сжимали поводья. Невыносимый запах вызывал тошноту. Он видел как некоторых сташнивало, бывало даже прямо на трупы. Лошадь тоже чуяла смесь запахов и это не давало животному покоя. Конь нетерпеливо бил копытом землю и фыркал.  Это была уже четвертая по счету деревня северян. Четвертая деревня, которая утопала в крови и огне. Отряд Ольгерда под стягами короля сеял хаос на этих землях, давно не знавших горя и такой жестокости.

- Эй, хватит уже! - не вытерпел Ольгерд. Четверо солдат уже довольно долго насиловали юную девчонку. Ее крики могли оставить равнодушным разве что мертвого. Ольгерду надоело выслушивать отчаянные визги и стенания, он не любил такого. Один из солдат догадался что от них требовалось и сильно огрел девушку крестовиной меча по голове, заставив жертву умолкнуть. Хохотнув над своей находчивостью, солдат отошел от гурьбы, сказав:

- Давайте поскорее, а то наш будущий маршал начинает сердиться.

- Четвертая деревня, а баб нормальных как не было так и нет, - обиженно хмыкнул один из солдат. Как раз он закончил свое дело и надевал штаны, освобождая место другому - толстоватому деревенщине с огромными ручищами и внушительных размеров членом. Девчонке повезло, она не почувствовала боль, которая разрывала ее лоно. Она лишь слабо вскрикнула, открыв глаза, но тот же солдат вновь быстро ударил девку, на этот раз переусердствовав. Девчонка издала стон и умерла.

- Проклятья на твою голову, кретин! - возмутился толстяк. - Нахера ты ее укокошил, я ж еще не закончил.

- Заткнись, ублюдок, не то я живо укорочу твой хер. Тебе все равно что трахать - живое или мертвое,  - холодно ответил догадливый солдат. Он бросил такой взгляд на толстого деревенщину, что у того мигом пропало желание что-то говорить в ответ.

   Некоторые солдаты не без удовольствия поджигали дома. Кто-то добивал раненых, кто-то мародерствовал. Зная, что не каждый готов сделать то что требовалось, Ольгерд ничего не запрещал своим людям. В его отряде не знали слова "мораль". Не знали они и жалости. Бывшие каторжники, дезертиры и мародеры  - вот костяк отряда Ольгерда.

- Будете знать как идти против воли нашего славного короля Ликого, смерды! - крикнул Ольгерд. - Передайте всем, что Ликий никому не прощает измены! За мной, солдаты!

 

 

 

 

   Минуло три месяца...

   Луис Смитт  вновь собрал своих сторонников за одним столом. Состав был тот же, за исключение одного человека. Высокий статный симпатичный молодой голубоглазый мужчина сидел по правую руку от графа. Он не носил ни усов ни бороды, лишь длинные светлые кудрявые волосы. Сидящие за столом женщины так и пожирали его глазами.

- Дамы и господа, я представляю вам сэра Алистера, моего спасителя и верного друга, - сказал граф Смитт, указывая на сидящего подле мужчину . Алистер изобразил на лице легкую улыбку и слегка поклонился. - Почитайте и уважайте его также как и меня, ибо если я и могу на кого-то положиться в этом мире, так это только на него... Ну и на вас, конечно, мои друзья. Хвала богам, этот человек оказался рядом со мной, когда подлые враги устроили на меня засаду как на кабана и пытались убить. Мы вдвоем дрались против шестерых, Алистер сражался как бывалый воин, так что не смотрите на его молодость. Этот человек поопытнее многих седобородых ветеранов.

   Сторонники зашушукались, с интересом изучая новое лицо.

- Итак, мы можем теперь не без удовольствия признать, что план Ольгерда дал свои плоды. Северяне возненавидели короля как и остальные. За этим столом их представляет ярл Орви, - перешел к делу Луис Смитт.

   Старый седой ярл, сохраняя мрачное лицо, никак не отреагировал на слова Смитта.

- Ярл Орви, я благодарен вам за то, что вы и ваши люди наконец-то поняли что БезЛикого надо лишать трона, и делать это надобно чем раньше тем лучше. Сожалею, что на это ушло долгих три месяца. Однако за это время наше движение лишь набрало силу, что не может не радовать и не придавать уверенности в успех нашего предприятия.

   Орви не хотел разжимать челюсти, но графу надо было ответить. Нехотя приоткрыв рот, изобразив на лице оскомину, ярл ответил:

- Граф Смитт, вы прекрасно знаете почему я перешел на вашу сторону, поэтому давайте не будем напрасно бросаться словами. Ненужные комплименты неуместны. - Орви зло посмотрел на Ольгерда. - Я никогда не прощу ни этому безродному выскочке Ольгерду ни вам, граф, тех злодеяний на моих землях. Никогда! Вы оставили меня без выбора...

- Ну почему же без выбора, ярл? - спросил Смитт. - Вы могли благородно перерезать себе глотку в собственном замке или выпить яду. Это была бы достойная смерть. Вы этого не сделали, предпочтя жизнь смерти, выбрав бытие вместо небытия, и это правильно. Ольгерд сделал то, что должен был сделать! На карту поставлено слишком много, чтобы разводить сейчас сопли! Мы в шаге от сражения с Ликим, которое выиграем. Ольгерд, как будущий маршал, вы будете главнокомандующим нашими войсками. И обязаны разбить королевские войска.

   Вельможи довольно зааплодировали и подняли свои кубки в честь Ольгерда, будушего маршала. Ольгерд же подумал, что если бы эти холеные благородные увидели какой кровью все это стоило, их пыл несколько поутих. Выпили все, кроме старого северного ярла. Ольгерд обменялся со старым лордом многозначительными взглядами, в которых полыхали огни ненависти.

 

 

 

 

   Алистер поглядывал на северянина с нескрываемым интересом, поскольку опасаться было нечего. Вельможи вволю предались пьянству, официальная часть собрания была окончена. Ольгерд пригласил к столу двух молодых шлюх. Расфуфыренные крали чуть ли не лезли на Ольгерда, вынудив парня усадить одну из них, ту что покрасивее, себе на колени. Опьяневший Смитт шатающейся походкой побрел в уборную, женский пол, за исключением шлюх, покинул застолье, предоставив мужчинам веселиться и пить до упаду. Немного позже застолье покинули и вельможи постарше. Остался только северянин. Он пил больше чем все, но не пьянел. Алистера заинтересовал этот мрачный старик, в котором в будущем можно попытаться найти союзника....

   Сегодня же Алистер написал письмо Эвери, в котором подробно описал дальнейшие планы заговорщиков и в конце позволил себе выразить кое-какие собственные предложения касательно дела. Отправив письмо чумазым смуглолицым курносым мальчишкой, Алистер попытался уснуть в холодной постели. Снаружи шел дождь, за окном свистал ветер и были слышны раскаты грома. Комнату, снятую в гостинице, озаряли вспышки молнии, омрачая без того мрачное настроение. Ужасно хотелось спать, но сон отказывался посетить Алистера. У него было скверное предчувствие. Немного узнав графа Смитта, Алистер убедился в том, что от такого человека можно ждать всего. Он напоминал хитрого лиса, за которым следовало очень внимательно приглядывать, но даже самое пристальное наблюдение не давало гарантии, что лис не умудрится утащить курицу прямо из-под носа.

   Пока все шло по плану, разработанному лордом Эвери. Алистер уважал лорда и вроде как доверял ему всецело, но быть его агентом в логове объявленного вне закона Луиса Смитта, было смертельно опасно. Хоть и спасение Смитта, якобы попавшего в западню разбойников, было устроено толково, все равно оставался риск быть раскрытым. В коридоре послышались шаги. Алистер внутренне содрогнулся и взялся за меч, который специально далеко не прятал. Он поспешно задул свечу и стал ждать. Шли двое человек. Алистер представлял себе двоих верзил, одетых во все черное, в балахонах, скрывающих лица и при острых кинжалах под одеждами. Представил как они открывают его дверь и тихой кошачьей поступью приближаются к его кровати, извлекают орудия убийства... По лбу и спине обильно начал течь пот. Алистер вздрогнул и наваждение прошло, как и шаги, которые начали удаляться. После следующего раската грома сон сморил Алистера.

   Сама судьба свела его с лордом. Алистер шел по многолюдным улицам столицы, когда стал свидетелем довольно обычного в то время явления. Двое малолетних воришек стащили у богатого вельможи кошель. Они не побоялись даже огромного меча, который покоился в ножнах, которые вельможа носил на спине. Обнаружив что стал жертвой, вельможа бросился преследовать шельмецов. Но воришки оказались настолько проворными, что догнать их было не просто. Они бежали, опрокидывая прилавки, расталкивая зевак, смеясь и перебрасывая кошель друг другу. Кто знает сколько еще и продолжалась бы эта погоня, если бы Алистер не пошел на перехват ничего не подозревавших детишек. Вовремя преградив им дорогу, Алистер схватил обоих за шкирки и поднял как котят.

- Благодарю, сударь, - молвил вельможа. - Теперь этим мелким вредителям придется получить урок от лорда Эвери, чтоб знали впредь на чье золото покусились.

- Вы лорд Эвери? - удивившись спросил Алистер, поставив мальчуганов на ноги но не давая им сбежать. Об Эвери он был наслышан.

- С кем имею честь разговаривать? - несколько высокомерно поинтересовался Эвери. Он рассматривал незнакомца и не мог понять какого тот происхождения. Алистер был не броско одет и не имел при себе оружия, во всяком случае видимого. С виду простой горожанин. Лорд же был вычурно одет: дорогой красный плащ поверх легкой кирасы и прочные сапоги с загнутыми кверху носами. Серьги в ушах и золотая цепь на груди подчеркивали титулованость Эвери.

- Меня зовут Алистер.

- Кто вы?

- Я бродячий актер, к вашим услугам. - Алистер отвесил Эвери поклон. - Не ваш ли это кошель?

- Это мой кошель, - сказал лорд, принимая свое.

- Я бы хотел вас попросить, раз уж все закончилось благополучно, отпустить этих детей, не причиняя вреда.

- Пусть убираются, - бросил Эвери. - А вы проворный, Алистер. Сэр Алистер... Звучит недурно.

- Простите, но я не сэр...

- Как знать, - про себя сказал лорд, что-то про себя раздумывая. - А не пропустить ли нам по стаканчику вина? У меня есть для вас интересное предложение. Идемте, я угощаю.

   Эвери проговорил с ним около с получаса, прежде как окончательно определиться с человеком, которому предстояло внедриться к мятежникам. Кто мог сыграть лучше роль лоялиста-мятежника, как не актер? Эвери уже придумывал Алистеру легенду, когда графин с вином был еще почти полон. Когда же графин опустел, Эвери все продумал до мелочей и посвятил в это дело актера. Естественно, для Алистера такой разговор был неожиданным. Но на кону голова самого Алистера. Какая выгода ему засовывать свою башку в петлю, раз он не интересовался ни политикой, ни интригами, ни заговорами. Что нужно бедному бродяге? Деньги. Но справится ли бродячий актер с такой неимоверно сложной задачей? Алистер был образован и недурно воспитан, он был умен, и Эвери сразу это просек. Одет актер был хоть неброско но и не очень бедно. По крайней мере нищего Эвери бы уж никак "сударем" не величал. В манерах Алистера присутствовал некий аристократизм, и это понравилось лорду. Руководствуясь этими замечаниями, Эвери и решился поставить все на Алистера, согласно легенде, сэра Алистера, баронских кровей, которому предстояло стать спасителем самого графа Смитта. Оставалось слегка подготовить Алистера, проверить его в этикете, фехтовании и скачках.

- То, что ты сделаешь -  благородное дело, сэр Алистер, - сказал Эвери после изнуряющего галопа, с которым они устроили скачки. Сейчас лошади шли шагом, и всадники могли спокойно разговаривать, наслаждаясь свежим воздухом и легким ветерком, освежающим лицо. Алистер был одет в кожаную куртку и штаны и вполне походил на вельможу. Гардероб Эвери вполне подошел актеру. Как и короткий меч, который отныне был при Алистере. Не считая двух дорогих ножей, также подаренных лордом, которые Алистер упрятал в сапоги.

- Лорд Эвери, я никогда не мог вообразить что смогу как-то служить короне. Я, простой бродяга, на которого вы, известный лорд, возлагаете столько надежд...

- Твоя миссия чрезвычайно сложна, буду говорить без утайки. И если тебя рассекретят, то церемониться не будут - убьют, но сперва пытками выбьют из тебя всю информацию. На кону судьба этого великого города Лавры, судьба всей Лавритании. Луис Смитт уже видит себя королем, не удивлюсь если не сегодня-завтра его коронуют, что повлечет за собой начало гражданской войны. Этого нельзя допустить.

- Луис Смитт должен умереть прежде чем до этого дойдет, - твердо сказал Алистер, нежно погладив свою рыжую кобылу.

- А ты прекрасно уловил суть вещей. Популярность Луиса Смитта растет, он распространяет о короле неправдивую информацию.

- Такая уж она неправдивая, лорд Эвери? - спросил Алистер. - Я изрядно побродил по королевству и могу вам сообщить что Ликого ненавидят. Его солдаты забирают у крестьян припасы, обкладывая тех непосильными налогами. Вы считаете что после этого люди будут его защищать?

- А вы считаете что этот пройдоха Смитт даст людям желаемое? - разозлившись спросил Эвери. - Сегодня королевству необходима стабильность а не восстания. На месте короля я бы не дал этому костру разгореться так сильно. Если б он послушал меня в свое время и беспощадно вешал мятежников, Смитт бы ничего не смог сделать, поскольку за ним бы не пошли ни простые люди ни местные богачи. Эта сволочь хочет утопить страну в крови. Вы хотите этого?

- Я против крови, - ответил Алистер. - Именно поэтому я решился на это дело. Деньги тут не первопричина...

 

   Как же давно это было... Алистер лежал на спине, обливаясь холодным потом. Сон улетучился со скоростью молнии. Эх, и надо было ему лезть в эту политику? Не заснуть уже, это точно. Алистер оделся и спустился вниз. Несмотря на позднее время, тут вовсю шла попойка. Какая-то компания, по всей видимости дровосеков, пили пиво. Алистер занял угловой столик и тоже заказал себе пива. И каково же было его удивление, когда он встретился с глазами с тем старым мрачным северянином, который пил как извозчик за столом, но не пьянел. И вот сейчас он тоже сидел и пил вино. Узнав Алистера, старик кивнул ему и знаком предложил присоединиться. Ну что же, это неплохой шанс узнать этого человека получше. Тем более все равно пока нечем заняться.

- Приятно познакомиться, мое имя Джером Орви, ярл северных земель. К сожалению граф нас не представил.

- Наследственный барон Алистер.

- Вижу, вам также не спится в эту ночь, - заметил Джером Орви, наполняя кубки вином. Благо, запасной кубок как будто ждал еще одного клиента. - А почему не захотели порезвиться со шлюхами как Ольгерд?

- По-моему рано еще праздновать победу, - осторожно ответил Алистер.

- Вот и я о том же, молодой человек! - оживился Орви. - Вижу, как и я вы также не разделяете всеобщей эйфории, царящей у нашего графа.

   А вот тут Алистер дал себе сигнал быть осторожнее. Этого старика он не знал совершенно, даже по слухам. С ним надо держаться очень осторожно. А что если Луис Смитт подослал его проверить Алистера? Хотя откуда этот ярл мог знать что именно в эту ночь Алистер спустится вниз, терзаемый бессонницей? Он ведь не оракул. Хотя, присмотревшись к нему внимательнее, этого человека вполне можно было принять и за оракула. Длинные  седые волосы, ухоженная клиновидная бородка с обвисшими книзу усами придавали ярлу аристократизма и некое сходство с моржом. Он был одет в зеленый камзол явно не местного покроя. На груди висел золотой кулон, по-видимому внутри был  портрет кого-то близкого и очень дорогого. на руках было множество колец и перстней а голову украшала небольшой обруч, подобие короны.

- Могу ли я поинтересоваться, как вам понравилась выходка Ольгерда? - спрашивал тем временем ярл.

- Я не сторонник жестокости,  - уклончиво ответил Алистер. - Но лучше ведь пожертвовать малым, чем потом потерять все.

- Малая кровь, да-да, я вас прекрасно понимаю, - поглаживая бороду, закивал ярл. - Давайте выпьем с вами за знакомство. Ваше здоровье, барон, вы начинаете мне нравиться.

   Они выпили и продолжили ненавязчивый разговор. Дровосеки тем временем продолжали упиваться пивом, горлопаня все громче, что было на руку двум людям, не желающим чтобы их разговор слушали посторонние.

- Малая кровь, тут я разделяю ваше мнение. Лучше пожертвовать правой рукой, чем позже лишиться головы, - сказал Орви.

- Но с другой стороны не лучше ли вовремя с честью лишиться головы, чем всю оставшуюся жизнь жить ущербным?

- Ха-ха-ха, да вы никак философ!

- Просто много читаю.

- Это очень замечательно. В наш век редко встретишь просвещенного человека. Даже среди аристократии не всегда удается поговорить с разумным человеком. Всем сейчас подавай только мечами махать, а кто думать-то будет? Вот сейчас наш граф затеял смуту. Ну сместим мы этого безликого короля, а в том что он именно безликий вы со мной согласитесь.

- Соглашусь, король давно не делал ничего полезного для города.

- Вот и я о том же. Следовательно, к чему я веду... Уберем мы его, скинем, линчуем, я не знаю как там с ним хочет расправиться Смитт...

- Он хочет его заточить в темницу до конца дней, предварительно ослепив и вырвав язык, - ответил Алистер, с которым Смитт уже успел пооткровенничать на эту тему.

- Недурно, Смитт оригинальный человек. Слепой и немой свергнутый король уже никому не страшен.

- Как знать, при желании можно реставрировать и такого. Кровь королей она либо есть либо нет. На сколько я знаю в Луисе Смитте таковой крови нет.

- Династии рождались и умирали, - пространно заметил ярл Орви. - Свергнем одну династию, которая к слову сама себе обрекла на упадок, ведь Ликий не смог даже наследника себе заделать - породим новую династию. Это не страшно. Лишь бы эта династия и новый король работали на благо королевства. Ольгерд пролил реки крови, и все ради чего? Ради того, чтобы восстал север. Мой север, мой регион. Понимаете, барон Алистер, этот юнец там убивал и мучил моих подданных! Моих!

- Вы это поддержали, пив за столом вместе со Смиттом. Разве не так? - холодно возразил Алистер. Человек, сидящий напротив него был либо провокатором, либо потенциальным врагом Смитта, следовательно, союзником.

- Я поддержал, но не такой ценой! Все ведь решало большинство, вы ведь знаете. Я был вынужден промолчать, как представитель Северного региона, входящего в Совет.

   Граф Луис Смитт решил называть их собрания Советом.

- Вас никто не заставлял с ножом у горла.

- Да, вы правы. Эта кровь также и на моей совести, на моих руках, хоть лично я ее и не проливал. Но ее пролили другие с моего молчаливого согласия.

- Вы хотите услышать от меня слова утешения? - прямо спросил Алистер, осушая очередной кубок. - Их не будет. Вы знали на что идете. Поддержав мятеж, вы сделали выбор. Страна находилась на грани раскола, северяне не хотели поддерживать Смитта. Теперь все в ваших руках. Вы можете либо повести северян вместе со Смиттом, либо...

- Либо предать графа, вы это имеете ввиду.

- Учитывая все услышанное от вас, я могу сделать выводы, что вы не сторонник графа Смитта и не желаете видеть его на троне.

- Также как и вы, Алистер, как и вы, - уверенно произнес ярл Орви. - И не стоит возражать, я вижу это в ваших глазах. Вы не любите Ликого, но и не хотите Смитта.

- Возражать я не стану, - раскрыл свои карты Алистер. А там будь как будет. По крайней мере они доверились друг другу. Если что - они могут сдать друг друга, слово против слова. Никто ничего не докажет. Конечно, граф может не разбираться, и приказать убить обоих. Алистера такой исход не слишком устраивал.

   Покончив с двумя бутылками вина, ярл Орви и Алистер обнаружили что на улице рассвело. Пора было отправляться к графу. Перед тем как посетить Луиса Смитта, Алистер отправил лорду Эвери короткую записку:

"Работа продвигается. Нужна информация о Дж. Орви. Вступил в контакт. А.".

   Вечером Алистер получил от Эвери ответ:

"Информация при встрече. Продолжай контакт. Приглашай его в команду. Э."

 

 

 

   Лавританский король по имени Ликий проснулся среди ночи. Его разбудил то ли лай собак, то ли далекий плач ребенка, то ли страшное предчувствие. В последнее время его сон был и так довольно короток, ибо мысли короля постоянно не знали покоя. Корона могла свалиться с его головы в любой момент, а голова оказаться на пике - от такого разве будешь спать спокойно по ночам? Мало того шпионы могли оказаться где угодно, даже во дворце. Если бы шпионы, так проклятый Луис Смитт запросто мог заслать к Ликому и наемных убийц. С этого подлого графа станется. Ради власти этот мерзавец пойдет и не на такое. Кроме вопроса о короне Ликого беспокоил вопрос о будущем - кому передать эту корону после смерти? Он был еще не очень стар, но и не молод. Пятьдесят лет уже не молодость, поэтому-то Ликий и присматривался к прелестницам, ища ту достойную, которая бы стала его королевой и подарила ему детей, наследников престола. И так случилось что он влюбился в Маргэри, которую уже видел королевой... Пока все не испортил Эвери. И вот теперь от Эвери зависит носить ему корону в будущем или нет.

   Ночное небо еще не светлело, значит была глубокая ночь. Можно было еще спать и спать, но Ликому уже было не до сна. Только бы у Эвери все получилось, только бы он смог остановить мятежников! Ликий позвонил в колокольчик.  Таким образом он звал к себе Джиля, который располагался за стенкой. Тот явился со своей скрипкой, которую по обыкновению захватывал с собой, зная, что если король зовет его среди ночи, то тихая мелодия поможет ему расслабиться и хоть немного подремать перед рассветом. Так вышло и на этот раз, только королю не удалось подремать нормально. Первые петухи беспощадно известили, что на дворе утро и пора вставать, наряжаться в царские одеяния и приступать к делам государственным. Ликий подумал а не отдать ли приказ умертвить всех петухов в городе, чтобы эти твари более никогда его не будили. Джиль преспокойно спал в кресле, рядом с кроватью короля. Ликий вздохнул, позавидовав крепости и безмятежности сна скрипача. Джиль мог себе позволить забыться, у него не было стольких проблем, не было стольких врагов.

 

 

- Что там у тебя с графом? Как все прошло? - поинтересовался Эвери. Заметив блеск в глазах Алистера, лорд понял что все пока идет гладко. Ему удалось затесаться в друзья Луису Смитту, а это значит что в планы мятежников будет посвящен и король. Эвери встретился с Алистером у себя в доме, под покровом ночи. Маргэри приготовила еды и поставила на стол бутылку вина десятилетней выдержки. Она не смела поднять на мужа глаза, а когда тот что-то велел ей, то руки у молодой женщины заметно дрожали.

- Ступай спать, нам надо переговорить без посторонних, - холодно сказал лорд Эвери. Алистер не стал расспрашивать какая кошка пробежала между супругами, а может они так всегда общаются - это не его дело. Но как же хороша! Алистер носил бы такую на руках. И почему все хорошее достается другим, и вдобавок эти другие это хорошее не ценят? Вздохнув, Алистер сказал:

- Все прошло успешно. Граф считает меня если не другом, то вполне надежным человеком.

- Ты уверен?

- Да.

- Луис Смитт очень хитрый, он может притворяться. Имей это ввиду. И если что - выходи из игры и беги.

- Лорд Эвери, пока еще мне жить не надоело, - слегка улыбнувшись сказал Алистер.

- Рад это слышать. Я говорю это к тому, что нельзя допустить чтобы ты попался. Под пытками ты провалишь все и мятежники сразу пойдут в наступление. Я знаю методы Смитта, поверь, у него заговаривали все. Итак, ты хотел знать о северянине Орви, так? Ну что ж, очень хорошо что ты с ним познакомился. Честно говоря я не думал что он будет в числе мятежников, видно сама судьба столкнула тебя с ним.

- Я подумал о том же.

- Выпьем, еда стынет, - бросил Эвери. - Если есть человек, бескорыстно преданный северянам, то это Джером Орви. Он пользуется популярностью в своих землях, уважением и почетом. Луис Смитт сломал его, шантажом заставив стать на колени. Только вот граф не учел одного: гордость. Орви не тот человек, который бы стал на колени супротив своей воле. Когда он присягал королю, то делал это от всего сердца. Я слегка знаком с этим человеком, знаю о чем говорю.

- Он не хочет видеть Смитта на престоле, - заметил Алистер, расправляясь с вкусной жареной куропаткой.

- В этом мы с ним единодушны.

- Может, стоит рискнуть и рассказать ему все? Орви был бы нашим козырем в рукаве. Он поднимет Север когда Смитт не будет этого ожидать. Ликий поднимет свои войска. Мятеж будет подавлен.

- А ты быстро учишься. Вижу, общение с графом идет тебе на пользу. Ты стал неплохим политиком. Я тоже об этом думал. Продолжай находиться при графе, а ярла я возьму на себя. Пришла пора поговорить с ним по душам.

- Припрете его к стенке?

- Припру, и если он  пойдет против короля, то лично пришибу. Но, думаю, до этого не дойдет. Он благоразумный человек. Поговорив с королем, я бы выпросил для Северного региона дополнительного финансирования из казны. А что даст Смитт? Только разорение и смерть. Ладно, ярла Орви я беру на себя.

   С Орви его вполне мог свести Моррис. Помнится, он неоднократно играл с ярлом в кости, и однажды даже сильно ему проигрался, будучи на севере. У Морриса тогда не оказалось денег, что могло привести к вызову со стороны Орви. Тогда Эвери одолжил другу деньги и история замялась.

 

   Ярл Джером Орви, вооружившись тростью из красного дерева, неспеша вышагивал по аллее в парке. На улице было прохладно, ветер развевал полы его плаща, но Орви не замечал всего этого. Его мысли были далеко. Орви предавался воспоминаниям давно минувших дней, дней, когда он был молод и здоров, когда в его голове еще были трезвые мысли и дальновидные планы, когда он не отходил от отца и усердно учился у него всему, учился даже до тех пор, пока отец не слег в постель, в которой пролежал год и три месяца. Даже тогда юный Орви не отходил от отцовой кровати, стараясь всячески угодить страждущему. Старого ярла отравили, в этом никто не сомневался. Не боялись даже называть в открытую имена людей, подстроивших отравление. В их числе были смертельные враги ярла, не смирившиеся с тем, что король, отец Ликого, избрал себе в фавориты не их. Юный Джером по ночам повторял имена мерзавцев и говорил отцу что отомстит им.

   Отравителей было трое. Бериннар, Бригитта и Гюльбер. Все трое находились при короле, были титулованными личностями и влиятельными при дворе. Сидя над умирающим отцом, Джером смотрел на холодное северное небо и заснеженные горы, видневшиеся с окон замка. Его сердце и душа впитывали этот холод. В некотором смысле Джером подпитывался от этих гор, чувствуя в себе их беспощадную монолитную ледяную силу, способную совершить чудеса и сокрушить любую преграду. Все трое ненавидели старого Орви, всячески строя ему козни. Они разводили при дворе грязные сплетни и плели мерзкие интриги, намереваясь опорочить ярлово имя Орви. И всегда они оказывались в дураках, всегда старый ярл обставлял их как детей. Эта тройка спала и видела как король высылает Орви от двора назад домой, на север. Признаться, старик Орви скучал по своему замку. Живя при дворе, он так его и не полюбил. Предчувствуя кончину, старый ярл пожелал вернуться домой, в родной замок, где был зачат и рожден,  к родным северянам.

   Орви осуществил свою месть лишь после окончания траура по отцу. Ровно через год преступники начали умирать один за другим. Первым отправился к праотцам Бериннар, самовлюбленный алчный старый скупердяй. Люди Джерома утопили его в пруду. Для Гюльбера была выбрана иная участь - его нашли повешенным в саду собственного замка. В кармане камзола была обнаружена записка с признанием отравления Орви-старшего. Смазливую легкомысленную Бригитту, которая навязывала себя королю при каждой встрече, обнаружили после двадцати трех дней поиска. Ее разложившийся обнаженный труп был найден в лесу во время охоты. Джером Орви выполнил клятву, данную отцу и самому себе. Лишь после этого он смог спокойно спать по ночам.

   Королевский отец Ликого горевал об Орви-старшем, но приблизить к себе его отпрыска, который наследовал титул ярла, не пожелал. Джером по большому счету и не горевал по этому поводу. Он преспокойно жил со своей матерью на севере, следил за порядком, там женился, там же родил двух сынов, которым было предначертано отправиться на вечную зимовку молодыми, в расцвете сил... Смерть настигла старшего сына в бою, как и подобает настоящему северянину, сыну ярла. С топором в одной руке и щитом с родовым гербом в другой он сражался против четырех представителей враждующего клана. Троих из них ему удалось убить, но подлый удар четвертого, нанесенный в спину, стал смертельным. К счастью ему удалось убить сына главы вражеского клана, такой ценой война была завершена.  Второй же принял смерть от рук своего отца, ибо негоже поднимать меч против своего ярла. Утрату сыновей Орви оплакивал каждый день, порой он просыпался в огромном замке с диким криком. В кошмарах его посещал убиенный отпрыск, то скаля зубы и проклиная отца-убийцу, то моля о пощаде.

 

   Северяне всегда жили обособленно, не так как все остальные лавританцы. Даже южане, несмотря на свою культуру были ближе к основной массе населения королевства. Северяне верили в своих первобытных богов, не знающих жалости к грешникам. Да и самого понятия греха, провинности они не знали. Северных богов могла разозлить лишь человеческая слабость, вандализм в святилищах и расхитители гробниц, живущие за счет золота и серебра, захороненного с усопшим. К таким боги не знали жалости и страшно карали. Северяне были великолепными охотниками, рыбаками, медоварами. Лавританцы охотно покупали одежды, пошитые из шкур животных, живущих в краю вечных морозов. Осноаную часть Северного региона Лавритании занимали высокие горы, покорить которые удавалось немногим смельчакам, отправлявшимся в опасную экспедицию чтобы доказать свое мужество и бесстрашие перед невестами и богами. Но зачастую невесты так и не дожидались возвращения женихов, боги призывали тех к себе раньше времени. Зато покорители вершин почитались как герои битв.

   Когда-то ярлов назначал король Лавритании, но вот уже как семьсот лет сами северяне выбирают себе достойного быть ярлом, который не будет пешкой короля, присланный из столицы прощелыга. Северяне восстали против этого, была война, и король Лавритании Борин Седьмой был вынужден пойти на уступки, предоставив северянам некоторые свободы.

   После смерти ярла Орви Первого, как его прозвали, на сходе кланов (вече) был избран его сын Джером, прозванный "Хладнокровным". На севере мало кто не знал о том, что Джером проявил настоящее хладнокровие, не мстив за отца целый год. Фактически ярлы подчинялись Лавританскому престолу, но по сути на севере было свое государство в государстве, со своей властью, законами, религией. Избранный ярл обязался ехать в столицу и присягать королю, но это была уже лишь формальность.

   Когда Моррис во время непринужденной попойки сказал, что лорд Эвери очень желает переговорить с ярлом с глазу на глаз, Орви не удивился. Эвери хотел встретиться, и Орви превосходно знал причину этого желания. Он уже наперед проигрывал в голове будущий разговор буквально по предложениям. Лорд Эвери, как друг и фаворит Ликого станет убеждать Орви что король вполне справляется со своими обязанностями, что любые заговоры против короны являются мятежом и караются смертью. Все это Орви знал и так. Он думал о другом: стоит ли пойти вопреки воле его народа и пойти за Ликого? Северяне не простят этого в будущем, хотя и подчинятся. Подчинятся ли? В сердце старого ярла закрались сомнения. А вдруг северяне пошлют его куда подальше вместе с Ликим и низложат на вече? Что если они лишат его жизни или отправят на старости лет в изгнание, а его имение предадут разграблению и огню? История знала еще и не такое. Свое Орви прожил и не боялся смерти. Он всегда считал что отправится в край вечной мерзлоты тогда, когда богам будет угодно оборвать его жалкую жизнь в этом мире. Шагая по парку, ярл не замечал ничего. И когда его окликнул Моррис, ярл был слегка обескуражен и выведен из задумчивого состояния.  Всмотревшись в лица двоих мужчин, ярл узнал скандального любимчика Ликого.

- Приветствую вас, достойный ярл, - сказал Эвери, отвесив северянину поклон. Ярл, который на севере никому не поклонялся кроме богов, кивнул головой. Моррис пожал руку ярлу и отошел в сторону, предоставив двум мужчинам переговорить наедине.

   "Сколько же гордости в этом старикане", смекнул про себя Эвери. Готовясь к встрече, он не знал во что одеться. Оденься вычурно, и ярл решит что его пытаются удивить роскошью, оденься в латы как перед боем покажет воинственность. Эвери надел на себя черный камзол.

- Всегда хотел побывать на севере, да все никак не соберусь.

- Север не любит людей, привыкших к солнцу.

- Мне по нраву затянутое низкими тучами небо и холодный мелкий дождь. Не думаю что морозы меня испугают.

- В таком случае приглашаю вас к себе в замок, где вы будете приняты не хуже короля, - улыбнулся Орви, хоть ему было и не до улыбок.

- Охотно ловлю вас на слове. Но пока что мне некогда отдыхать, ярл Орви. Дела, знаете ли отнимают все время. Как же я могу оставить короля, против которого затеваются нехорошие дела? Заговорщиков развелось как крыс на старой пасудине. Глядишь, и Лавританию сожрут.

- Говоря о заговорщиках, вы имели ввиду конечно меня, - сказал Орви, оглянувшись, не подслушивают ли их. Но аллея была пуста. Моррис остался позади, сосредоточившись на изучении какой-то певчей птицы на дереве.

- Если бы я считал вас заговорщиком, то пришел бы сюда не один, а со стражей. Вы просто запутались, ярл. И я хочу помочь вам выбраться из этого змеиного кубла, в которое вы угодили. Еще есть шанс. Уж не думаете ли вы, что Луис Смитт, надев на свою голову корону, даст вам право управлять севером, так как вы это делаете сейчас? Да он отберет у вас все права, выставив преступником, а законы Севера, касательно избрания ярлов, вообще отменит. Зачем ему такая угроза? Или сам будет назначать наместников севера, какая разница? Суть в том, что вы, как ярл, ничего не принесете вашим землям. Ни-че-го.

   Орви пошамкал ртом, рука, сжимающая трость, с силой сжалась. Он знал, что лорд говорит правду, и его бесило что он не может изменить положение вещей. Все так и было. Как только Смитт станет королем, вся Лавритания содрогнется от потрясений.

- Что вы предлагаете? - спросил ярл.

- Я предлагаю накрыть логово заговорщиков пока не поздно.

- Боюсь, уже поздно. У графа армия, свои генералы, полководцы.

- Да-да, Алистер меня информировал. От вас я хочу следующее - немедленно покинуть столицу и вернуться домой. Оттуда созовите народ и скажите что королевство в опасности. Расскажите своим поданным все как есть.

- Вы предлагаете мне вести северян на столицу? - ошарашенно поинтересовался Орви.

- Если понадобится, - коротко ответил Эвери. - Для начала я схвачу этого мерзавца Смитта и с превеликой радостью отдам палачу. А там время покажет. Отрубив змее голову, она умрет.

- Войны не избежать, - стоил на своем Орви.

- Посмотрим. Давайте хоть что-то делать, иначе ее точно не избегнуть.

- Лорд Эвери, вы хотите этой войны? - старый ярл посмотрел лорду прямо в глаза. - Боги, да вы еще хуже Смитта.

- Заткнитесь, старый вы дуралей! - крикнул Эвери. -  Если быть войне, значит быть! Не я затеял заговор против короля и не я сижу за одним столом со швалью. Он называет ваши собрания Советом? Они никогда не станут Советом, потому что посади за круглый стол, пусть и в королевском дворце кучку преступников, никаким советом это не будет. Также как мерзавец не станет королем, напялив на себя корону.

   Орви хотел вознегодовать, мол, как смеют на него кричать да еще и обзывать! Но с уст не слетело ни слова. Неужели он и правда старый дуралей? Смитт залил его земли кровью, этот молокосос Ольгерд станет маршалом, члены так называемого Совета Смитта также обретут власть.

- Этого нельзя допустить, - проговорил Орви.

- Что?

- Я сказал что этого нельзя допустить.

- На сколько я знаю Смитт еще не закончил подготовку к перевороту, сколько времени у нас есть?

- Дней десять. Может меньше, - ответил ярл.

- Езжайте, ярл, скачите галопом, но не дайте северянам восстать против Ликого. Иначе будет катастрофа. Не хочу видеть как северяне будут убивать южан. Но если придется, то клянусь вам, ярл, Зальберг прольет столько крови, сколько нужно для защиты короля! Доведется, и вашей тоже.

   Орви не стал спрашивать о Зальберге. Он прекрасно понял что речь идет о мече лорда Эвери...