На Юге ночь необычайно тиха. Особенно когда полная луна. В пустыне не растут деревья, шелестящие от ветра в других местах. Только песчинки тысячелетиями передвигаются по бескрайней распеченной солнцем красной пустыне, уничтожающей все живое в своих пределах. Весь день жарило солнце, распекая песок до температуры, при которой плавилась резина, а уж подошвы и подавно. Даже к середине ночи песок не успевал остыть. Горе тому, кто окажется в пустыне без ездового животного и воды.
Молодой человек со смуглой кожей в порванной рубахе лежал на песке. Он был бос и испытывал нестерпимую боль в ступнях. Мужчина глядел на луну, тяжело дыша ртом. Его потрескавшиеся от жары губы давно не смачивались водой. Он бы все отдал за глоток воды, все, что когда-то имел. Если бы сейчас пошел дождь, он посчитал бы это даром Ашана. Но дождя не было. Небо оставалось безоблачным. Далекие звезды взирали на человека со своих высот, не желая помочь страждущему. Его верблюд издох от жажды несколько дней назад. Или недель? Месяцев? Сколько он уже бродит по пустыне? Мужчина сбился со счета. Его разум мутился от жары, голова жутко болела, а организм жаждал влаги. Хоть глоток воды! Другой на его месте помер бы вслед за верблюдом. Но не этот человек, которого когда-то звали принцем Камалом. Чтобы выжить в песках, он напился теплой крови верблюда и наелся его мяса, вгрызаясь в него зубами подобно дикому зверю. Никакого оружия у Камала с собой не было, только зубы и ногти. Он грустно поглядел на луну, заставляя себя не засыпать. Ненависть поддерживала в нем жизнь. Эта сильная штука не давала ему умереть в этом жутком пекле. Камал твердил себе, что является южанином, сыном Льва. Льва, которого ненавидел даже после смерти.
Когда-то давно, в прошлой жизни он был принцем Камалом, наследником Трона Песка. А может это было не так и давно? Камал на мгновение прикрыл воспаленные веки и на долю секунды погрузился в забытье. Ночью не стало легче. Испарения поднимались от песка, дышать было нечем. Камал изрядно пропотел, затем снял с себя рубаху и начал высасывать из нее собственный пот. Он был соленый, но жизненно необходимый. Никакое вино не шло в сравнение с ним. Это был пот, его собственный пот, продукт молодого организма. На какое-то время он продлит свою жизнь. А дальше его ждет смерть в песках. Еды нет, воды нет. Скоро он не сможет встать и идти.
- Фузида, - шептал Камал. Он твердил это имя и днем и ночью, повторял как молитву. В состоянии полубреда и ясного рассудка, сна и бодрствования - губы называли это имя. Фузида... Это она приказала выбросить братца в пески. Не успело тело отца остыть, как принца раздели донага, избили, надели рубаху и отвезли далеко от города, где бросили умирать с флягой воды. Воды хватило не надолго, как принц не растягивал ее, деля по глоткам. Не зная куда идти, принц взобрался на старого хромого верблюда и поехал прямо. Куда-нибудь, в надежде добраться до населенной местности. Мучители не убили его, хотя имели такую возможность. Фузида приказала им бросить брата в пустыне живого, с верблюдом и флягой воды. И с надеждой на спасение.
Переведя дух и смочив горло каплями пота, высжанными из одежды, Камал вновь надел рубаху и пошел дальше. Ветра не было, но рубаха слегка охлаждала тело. Принц шел медленно, пока еще не спотыкаясь и сберегая силы. Погонщики караванов поговаривали, что в пустыне есть колодцы с водой. Камал уже несколько раз видел вдалеке нечто похожее, но это оказалось простым миражом. Также была легенда о системе акведуков, будто по ним подавалась вода в Южное королевство с Диких земель, когда те земли еще не были дикими. Когда-то там жила развитая цивилизация. Если верить этим легендам. Камал всегда насмехался над этим, но, оказавшись в роковой ситуации, он готов был поверить во все. Даже в драконов, великанов и четырехруких людей.
Камал не заметил как наступил день, и нестерпимо жаркое солнце начало жарить безлюдную пустошь. Какова вероятность того, что он набредет на караван? Или доберется до города? Почти никакой. Некоторых преступников обрекали на смерть в пустыне. Это считалось самым суровым наказанием на Юге. Лучше бы они отсекли мне голову, думал Камал. А если бы в руках было оружие - он бы сам прекратил свои мучения.
В невыносимо-голубом безоблачном небе, в котором облака появлялись относительно давно, кружил стервятник. Должно быть, птица учуяла запах крови, исходящий от избитого тела Камала и решила дождаться, когда жертва истечет кровью и упадет обессилев. Принц молча поглядел на птицу и побрел дальше, проваливаясь в пески. Жаль, не было под рукой лука и стрел. Тогда бы стервятника можно было сбить и поживиться его кровью. Верблюжья кровь и мясо забылись как сон, свою кровь Камал пить не хотел, подумав, что если разгрызет рану на руке, то быстро потеряет все силы. У него не оставалось ничего кроме мечтаний и надежд. А также ненависти.
Очень часто принц причинял боль другим. В большинстве случаем это происходило просто для увеселений. Случалось и пытать врагов, когда нужно было выбить из них правду. Но в основном Камал мучил людей просто так. Регулярно он кого-то избивал и жестко лишал невинности юных рабынь, заставляя заниматься их такими вещами, о которых они и представления не имели. Заслуживал ли Камал участи быть заживо погребенным в песках? Нет, Камал заслуживал Трона Песка, но никак не такой смерти. Даже находясь в этой безвыходной ситуации, принц не переставал мечтать. Он представлял, что сделает со своей любимой обожаемой сестрицей когда встретится с ней в следующий раз. Сперва он изобьет ее и поимеет во все дырки, затем изобьет до полусмерти и отдаст солдатам. Если она выживет после того как ею попользуется сотня-другая мужиков, Камал отпустит ее с клеймом шлюхи на лбу. Можно было бы не отдавать ее воинам, а просто вырезать у нее язык и груди, а в дырки позаливать расплавленной бронзы - на золото она не заслужила. Как дочь Падишаха она заслужила к себе внимание, и Камал это внимание ей предоставит с излишком. Эта сука узнает как отбирать троны у братьев. Он лично вдолбит в ее наглую смазливую мордашку что такого делать нельзя. Интересно будет посмотреть на то, какое выражение лица появится у нее при виде Камала, живого и невредимого.
Стервятник молча кружил над ним, рассматривая добычу. Принц решил проделать с глупой птицей хитрый трюк. Он рухнул спиной на песок и прищурил глаза, продолжая наблюдать за стервятником. Птица кружила над ним, круг за кругом, отлетала и подлетала. Камал не шевелился. Наконец, птица приземлилась ему не грудь, впившись когтями в плоть. Камал вскрикнул от боли и схватил птицу, прильнув зубами к ее шее. Прокусить ее было недолго. Горячая кровь стервятника хлынула в пересохшее горло Камала. Он жадно пил, громко причмокивая. Стервятник умирал, он уже не мог сопротивляться человеку. Птица хотела сожрать человека, а в итоге человек расправился с птицей. Все закономерно. Хотя другой на месте Камала мог стать легкой добычей для хищника.
Старый умирающий лев, впавший в маразм, сделал наследницей Фузиду, а Камала обрек на смерть. Или Баязид думал, что Фузида будет править, а Камал при ней? Старик не мог не знать, что произойдет после его смерти. Очевидно, он решил пожертвовать сыном ради дочери. Проклятый старик! Надо будет вырыть его труп и протащить по всему Югу, привязанному к колеснице и потом насадить его голову на пику. Рядом с головой сестры.
Впереди показались люди. Камал протер глаза, отбросил птицу и внимательно всмотрелся туда, откуда были слышны голоса. Люди. Спасение. Или убийцы все это время были рядом, заставляя его мучиться и лишь теперь Фузида смилостивилась подарить ему смерть? Даже если они убийцы, смерть будет быстрая. Куда уж медленнее.
Это был караван, множество бедуинов на верблюдах, лошадях, мулах, груженных товаром. Кочевые торговцы. Однако даже у торговцев есть охрана, которой ничего не стоит убить самозванца, назвавшегося принцем Камалом. Он решил не называть своего имени. До поры до времени надо держать язык за зубами. Очень скоро погонщики увидали его подошли. Их головы были замотаны в разномастные платки, оставляющими открытыми только глаза, а из одежды на них были легкие рубашки и штаны, на некоторых поверх рубашек были накидки. Торговцы не любили богато одеваться, чтобы не привлекать внимания разбойников. Они напоили Камала водой, не поинтересовавшись отчего у того рот в крови. Неподалеку они обнаружили мертвого стервятника, и поняли кто с ним расправился.
- Меня зовут Фиб, - сказал принц. - Благодарю вас за воду. Скажите, куда вы направляетесь?
- Мы идем в Эблахар, - ответил один из пустынных торговцев.
Эблахар был городом, в котором правила Фузида до того, как взошла на Трон Песка в столице. Камал не сомневался, что ее люди повсюду, и в Эблахаре их множество.
- Я попал в беду, - рассказал Камал. - Вез шелк в столицу, но разбойники перебили шестнадцать человек, весь караван, забрали верблюдов с товаром, а меня посчитали мертвым. Хвала Ашану что я встретил вас.
- Мы рады помочь другу, - сказал другой бедуин, с голубыми глазами и старческим голосом. - Садись на него, Фиб.
К Камалу подвели молодого одногорбого верблюда, проявившего интерес к своему новому наезднику. Прежде чем сесть на животное, Камал умылся теми каплями, которые разрешил выделить для этих нужд голубоглазый бедуин, назвавшийся Хроном. Принц с удовольствием прополоскал бы рот и помылся, но об этом не могло быть речи. Путь предстоял неблизкий, а вода в пустыне на вес золота. Семь мулов тащили на себе бурдюки с водой, как оказалось, основная часть воды везлась на продажу. Кроме этого караван вез одежду и шкуры зверей. Товар охраняли несколько высоких мускулистых воинов с саблями, одетыми в безрукавки синего цвета. Их головы были также обмотаны, чтобы солнце не пекло голову. Очень скоро и Камалу обмотали голову, и он смог расслабиться на верблюде. Принца сморил сон, и он погрузился в расслабляющий транс на грани жизни и смерти. Перед этим ему дали поесть немного сушеного мяса, воняющего разложениями. Немного набив чрево, принц смог заснуть.
Его последняя встреча с отцом была запоминающаяся. Старик кряхтел на троне, а рабыня в прозрачной белой тунике, обмахивала его опахалом. Баязид холодно смотрел на сына, а губы довольно улыбались. Камал держался враждебно. У него не было желания видеть отца после того, как он сделал Фузиду своей наследницей.
- Ты должен понять, почему я так сделал, - сказал тогда Падишах.
- Я понимаю только то, что ты лишил меня трона, моего по праву.
- У меня были веские причины для такого непростого решения. Думаешь, мне было просто принять его?
- Мне все равно.
- А мне - нет, сын. И твоей сестре - тоже.
- Не говори о ней при мне. Когда-нибудь я ее убью, и виноват в этом будешь ты, - сказал Камал, сжав кулаки.
- Ты не посмеешь, - прошипел Баязид. Его шипения были сравнимы со звуками умирающего от старости льва.
- Ты этого не увидишь, но я посмею. И верну себе то, что мое по праву! Мне более не о чем с тобой разговаривать. Ты хотел меня увидеть - вот он я. Ты хотел извиниться передо мной? Твои извинения я не принимаю. Если бы Фузида не заплатило мне сундук драгоценностей, меня бы тут не было.
- Как?! - воскликнул старик. Для него это стало ударом. Фузида несколько раз повторяла Камалу, даже умоляла - чтобы он не рассказывал этого отцу. Принц был на столько обижен, что не удержался уколоть отца в последний раз.
- Я презираю тебя, хочешь - можешь приказать отсечь мне голову. Но я не прекращу тебя презирать даже на плахе. Даже если бы кони раздирали мое тело, ты не дождался бы от меня слов о пощаде. Потому что я ненавижу тебя.
- Вон, - слабо приказал Падишах. Рабыня замерла с опахалом в руке, испуганно взирая на принца, осмелившегося кричать на великого Падишаха Баязида.
- Трахни ее, может полегчает, - посоветовал принц и ушел с глаз долой, слыша вслед проклятия старика. По крайней мере он высказал то, что хотел. С тех пор старый лев слег в постель и через несколько дней умер. Камал не видел тела, зато имел честь встретиться с Фузидой и ее головорезами...
Проснувшись, Камал увидел перед собой всю ту же пустыню и караван, к которому примкнул. Под ним шагал верблюд, размеренно шагая по раскаленному песку. Песчинки залепили принцу рот и нос. Камалу пришлось отплеваться и прочистить нос. Головная повязка в момент сна съехала, что позволило принцу нажраться песка.
- Ты чудом спасся, - сказал Хрон. Он оказался главным в караване.
- Да.
- Мне знакомо твое лицо, Фиб.
Конечно знакомо, я ведь твой принц и будущий Падишах, мог бы ответить Камал. С кочевниками надо быть осторожными. Быть может все это уловка Фузиды, почем знать? Впрочем, эта потаскуха уже восседает на троне отца и отдает распоряжения что и как надо делать. Но ничего, не долго ей осталось. Она войдет в историю как одна из самых недолгих правительниц. Просто недоразумение, которое Камал намерен исправить. Он настолько глубоко ушел в раздумья, что прослушал вопрос голубоглазого торговца.
- Что ты спросил?
- Я говорю, что тебя прилично отделали. Как преступника.
- Я не преступник. Преступники те, кто так поступили со мной.
- Ты мечтаешь о мести. В твоих глазах вспыхивает пламя.
- О, да, и это пламя намерено сжечь полстолицы Южного Королевства.
- Ха-ха, ты смешной парень, - заметил Хрон.
- Да уж, обхохочешься, - злобно ответил Камал.
- Знаешь что я думаю? -Хрон взглянул на принца очень внимательно, изучающе. - Ты не торговец, и все что рассказал - то придумал.
- Допустим это так, - согласился Камал, так как скрывать было нечего. Лгать нет смысла. Но и всю правду открывать не стоит.
- Я узнал вас, - тихо сказал Хрон.
- Тише, - быстро приказал Камал. - Ты меня убьешь?
- Зачем же мне убивать вас?
- Хорошо. Тогда проводи меня в Эблахар, и я осыплю тебя золотом. Тебе не придется больше ездить по пескам, Хрон.
В Эблахаре у Камала были сторонники, его люди. Они могут созвать под знамена принца тысячи людей.
- Я все сделаю, - сдержанно ответил Хрон.



Во дворце Падишаха в славном древнем городе Хайнаруме, столице Южного Королевства, на Троне Песка сидела молодая правительница, дочь Падишаха Баязила - Фузида Первая. Черноволосая девушка в откровенном платье, что не могло не смутить все южные каноны, сидела на троне и выслушивала двух просительниц. Зал, выкрашенный в песочный цвет, был полон придворных и рабов, им прислуживающих. Не стихала вереница просителей, которые искали справедливости у Фузиды. Сама девушка ужасно устала от всего этого утомительного и неинтересного процесса. Она попыталась вникнуть в суть проблемы двух просительниц, но поняла только то, что одна старуха украла у второй старухи два апельсина. Обворованная персона требовала для воровки наказания - публичного бичевания плетью. Ее отец рассмотрел бы это дело со всей скрупулезностью, присущую ему. Баязид вникал во все, даже в то, что ему не надо было. Он считал, что в любой мелочи можно найти что-то важное.
- Царица, накажи ее, - молила одна старуха, вытирая пол сморщенными костлявыми коленями.
- Я не виновна ни в чем, она на меня клевещет, о, мудрейшая, - молвила вторая.
- Довольно! - рявкнула Фузида, чье терпение оборвалось. - Стража, вывести их обоих и всыпать двадцать ударов плетьми.
Старухи вряд ли переживут экзекуцию, зато перестанут наговаривать друг на друга. Не важно кто из них виноват, важно то, что они сеют смуту. И мешают другим своими мелкими проблемами. Старухи громко заголосили, упираясь стражникам. Над старостью победила молодость, и стражники все-таки выволокли старух. На их место пришла высокая молодая девушка, назвавшаяся Рахной. Она пожаловалась на одного знатного человека, у которого работала служанкой. Она не была рабыней, так что имела полное право обращаться к Фузиде.
- Госпожа, он постоянно ко мне приставал, а однажды завел в конюшню и взял силой, - плакала девушка.
- Ты была девицей, когда он тебя взял? - поинтересовалась Фузида, ненавидящая насилие.
- Нет, - ответила девушка. О ее красоте ничего нельзя было сказать, потому что тело, лицо и волосы были скрыты под одеждой.
- Ты давала повод своему господину для подобных действий?
- Нет, ваше великолепие.
- Чего ты хочешь от меня?
- Справедливости, - пропищала девушка.
- Какой именно?
- Я жду ребенка, от него. Когда он об этом узнал, то прогнал меня. Я опозорена.
- Он женат?
- Да.
- В таком случае на что ты надеялась, дура? Что он возьмет тебя второй женой? Такое случается, но если господин провел с тобой время, это еще не повод брать тебя в жены. Он заплатил тебе?
- Да.
- И ты взяла деньги.
- Взяла.
- В таком случае все справедливо. Ты можешь смело выходить на улицы города. Если твое тело возбудило мужчину, ты сможешь прокормить себя и своего бастарда, кем бы он ни родился. Ступай, - таков был вердикт Фузиды. Девушка молча развернулась, всхлипнула и пошла прочь, освободив место для толстой бабы сорока лет. Та сетовала на то, что ее брата убили стражники и требовала денег. Фузида пригрозила ей избиением камнями и баба решила быстро убраться туда, откуда пришла. На этом Фузида закончила прием просителей и отправилась на прогулку по улицам города в окружении солдат. Рабы тащили на себе одноместную колесницу, из которой Фузида бросала людям монетки. Ее это забавляло как и всех правителей. Расправившись с братом, она почувствовала себя свободнее. Фузида горевала за отцом, не смотря на то, что он причинил ей боль, ей все же не хватало его. Люди уже не так яро приветствовали ее как раньше. Некоторые ее боялись, а кто-то открыто ненавидел. Она призывала всех достигших шестнадцати лет идти в армию. Родители не хотели расставаться с отпрысками, не понимая о тех привилегиях, которые дети получат служа короне.
- Склонить голову перед Падишахиней Фузидой Первой! - кричали стражники, расталкивая людей в разные стороны, не скупясь ударять по ним плетью. Пока прогулка проходила без кровавых инцидентов. В прошлый раз в толпе возник бунт. Чернь попыталась забросать Фузиду гнилыми фруктами и камнями. Зачинщиков бунта выловили и убили на месте, а чернь разогнали при помощи плети и палок. Если все пойдет так и дальше, бунтов не избежать. В таком случае не за горами и восстания. К счастью она вовремя устранила Камала. Тот мог бы поднимать чернь. С присущей ему подлостью и интриганством, у него было много сторонников по всему королевству. Живым Камал мог создавать определенную угрозу для Фузиды.
- Прочь с дороги!
- Расступиться, шакалы!
Шакалы расступаться не желали, но удары плетей действовали убедительно. Люди нехотя расступались, бросая в адрес Фузиды оскорбительные выкрики. Стражники схватили пару-тройку особо бойких и крепких мужчин. Их ждала публичная порка под солнцем и месяц тюрьмы, после чего они должны были сломаться или начать верно служить Фузиде в войске.
- Остановитесь! - приказала Фузида. Рабы молча стали. Их держали на дурмане, чтобы они были покорными и исполнительными. И чтобы их ничто в этой жизни не волновало. Старый Падишах ввел эту норму, и Фузида ее одобряла. Дурман делал человека покорным и счастливым. Безмятежным. Она и сама иногда курила траву, выращенную на Юге и Крэйне. Она расслабляла лучше любого вина.
- На колени, собаки! Быстро! - орали стражники. Народ нехотя склонился перед правительницей. Фузида подошла к толпе, сдерживаемой стражей.
- Я ваша правительница! - громко заявила она. - Если вам что-то не нравится - двери моего дворца открыты каждый день. Я выслушаю каждого. Если у вас есть ко мне вопросы - обращайтесь.
Люди молчали. Они боялись раскрыть рот, зная, что получат град ударов, не зависимо от того, что они скажут. Перебили правительницу - понесут наказание.
- Очень скоро вы заживете спокойной и богатой жизнью. Мы все горюем о Падишахе Баязиде, моем отце, но нам надо жить дальше. И мы будем жить. А если кому-то надоело носить голову на плечах, ее снесут. Поехали. - Фузида забралась в колесницу и стеганула плеткой рабов. Те безмолвно тронулись дальше. Сейчас они мало отличались от мулов, зато были почти такими же выносливыми и не гадили на улицах.
Она не знала пощады, а когда-то была очень добра и мила. Среди придворных она была сама вежливость, а вот распоясавшийся народ усмиряла при помощи бича. Надо было отсыпать им золота, дать еды, одежды. Но страна пока не могла всего этого им дать. После смерти Баязида половину казны разворовали, и Фузиде пришлось наводить порядок во дворце. Казначея бросили в яму к голодным львам, а его помощников разорвали при помощи лошадей. Их публичные казни развеселили толпу, но денег не вернули. Тогда Фузида отправила стражников искать эти деньги у родственников казначея. Начались обыски, пытки, насилие. Часть денег удалость найти, но основная сумма растворилась. Как тут не быть жестокой?
Правитель должен быть умеренно жестоким - так говорил ее отец, а ему это сказал его отец. Древняя южная поучительная мудрость передавалась по наследству как семейная реликвия. Вся беда заключалась в том, что очень тяжело быть умеренно жестоким. Жестоким быть просто, держать всех в страхе, не давать им возможности к бунтам, а если такие и будут вспыхивать - то жестко их подавлять, нещадно уничтожая всех участников. Где же эта грань умеренности? Фузида ее не видела, но очень к этому стремилась. Она не хотела, чтобы ее называли тираном. А все шло к этому. Если Падишаха вспоминали с теплом, то о ней отзывались очень скверно. Ее люди, бродившие среди толпы, регулярно приносили ей свежие сплетни и передавали настроение масс.
- Куда желаете направиться, сиятельнейшая? - учтиво спросил здоровенный воин в костяной броне по имени Сак-рук, командовавший ее воинами и обеспечивающий личную безопасность Фузиды. Он был высокого роста со здоровенными кулаками, длинными волосами, заплетенными в косу и зелеными глазами. При всем этом его лицо было на столько суровым, что о красоте речь не шла вообще. Сак-рук вызывал страх, но не симпатию. А вот Фузиду тянуло к этому сильному монстру. Она захотела проверить каков этот воин в постели. Слишком долго Фузида была без мужчины, ее тело изнывало от отсутствия ласк. Девушка посмотрела на воина, задержав взгляд на мускулистых руках, после чего ответила:
- Во дворец.
- Во дворец! - громовым голосом скомандовал рабам Сак-рук. - Ульшаа, - проедь вперед и узнай все ли там спокойно.
Невысокий лысый Ульшаа кивнул и пришпорил коня. Животное фыркнуло и повиновалось ездоку. Вернувшись, Ульшаа доложил что впереди дорога чиста и можно продвигаться дальше. За всем этим внимательно наблюдала Фузида, отмечая командирские способности Сак-рука. Он беспокоится за нее. Хотя ему за это платят.
Вернувшись во дворец и приняв ванну, Фузида легла в постель, нагретую рабынями. Час был еще не поздний, и ей не спалось. Она встала, оделась и приказала слугам принести дурман. Очень скоро молодой красивый раб принес кальян. Фузида с наслаждением затянулась, отдавшись чудодейственной траве.
- Скажи Сак-руку, что я хочу его видеть, - приказала она рабу.
Сак-рук был неподалеку и явился почти сразу. На нем был тот же костяной доспех что и недавно, а на боку в ножнах был меч. Фузида приказала рабу принести вина для уважаемого Сак-рука. Тот молча поклонился, поедая девушку взглядом. Ее платье было просторным, не скрывающим практически ничего. Безусловно, он ее желал. Девушка пригласила воина сесть рядом и угостила его кальяном. Раб принес вина и ушел тихо ступая.
- Отменный, - похвалил воин кальян.
- Это крэйнский дурман, - заметила Фузида. - Он считается лучшим на всем Юге.
- Наш дурман пользуется спросом во всем мире, на сколько я знаю, - сказал Сак-рук, блаженно выпуская дым изо рта. - Этот тоже хорош, но мне больше нравится наш родной.
- Это дело вкуса, - улыбнулась девушка. - Вы явились ко мне с мечем. Боитесь свою правительницу?
- Я не расстаюсь с оружием даже ночью, госпожа, - ответил воин.
Фузида погладила руку мужчины. Та оказалась горячей и грубой, рукой настоящего бойца. Мужчина смело взглянул на девушку и ответил ей взаимностью, сжав ее руку в своей. Фузида слегка вскрикнула от боли и хотела пожаловаться на грубость неотесанного вояки, но тот не дал ей опомниться и впился в ее губы. Именно этого ей не доставало.
- Я хочу тебя, - рыкнул Сак-рук. От него несло потом и вином, а также дурманом. Не церемонясь с платьем, мужчина разорвал его и отшвырнул в сторону, сжав небольшие груди Фузиды до боли. Ее соски возбудились, когда воин дотронулся до них языком.
- Возьми меня, дикарь, - потребовала дочь Падишаха Баязида, правительница Южного Королевства Фузида Первая.
Они занимались любовью всю ночь, делая отдых для того чтобы покурить кальян и выпить вина. Сак-рук был неутомимым любовником. Ему удалось довести ее до трех бурных оргазмов и одного громкого крика.
- Я тебе нравлюсь? - спросила Фузида, лежа на спине. Ее тело все еще было потным и изнывало от любовных утех. Груди поднимались и опускались при дыхании. Сак-рук не сводил с них глаз, теребя влажные соски.
- Ты - богиня, - ответил он.
- Сама не знаю что на меня нашло. Я могу тебе доверять?
- Всегда.
- Ты вывез моего братца в пустыню, если об этом узнает чернь, меня изнасилует толпа, после чего перережет горло, а тебя просто растопчут лошадьми.
- Чернь ничего не узнает, - дико улыбнулся воин. - Не тебе бояться их.
- Они - мой народ, - говорила Фузида скорее для себя, чем для любовника. Она хотела верить в то, что говорит. Ее ли это народ? Он уже ненавидит ее. А что будет завтра? Они возьмутся за оружие и ворвутся в ее замок? Пока что на ее стороне армия и Сак-рук, пользующийся огромным авторитетом среди воинов. Есть еще несколько важных людей, с которыми Фузида постоянно поддерживала связь, но обласкала только Сак-рука. Большинство женщин видело в нем чудовище, а Фузида назло всем рассмотрела в нем человечность. Звериную человечность. Такой мог устроить резню, не думая над правильностью приказа. Само слово "приказ" станет для него священным.
- Я получила то, что хотела. Почему же я несчастна? Чего мне не хватает?
- Я доставлю тебе счастье, - сказал воин. Фузида осеклась, понимая, что наговорила лишнего. Этот воин нужен только для секса и для контроля над армией. Единственным человеком с которым она могла делиться почти всем, был ее любимый визирь. Но он мертв. А она горевала о нем слишком долго, не подпуская к себе других мужчин. Они жаждали ее, хотели видеть в своей постели, желали ее руки... Фузида всех отвергала.
- Мне надо освежиться, - бросила она и выскользнула с постели. Не успел воин опомниться, как девушка накинула на себя ночную сорочку и вышла во двор. Луна светила очень ярко, на небе не было ни облачка. Было ужасно душно, легкий ночной ветерок временами приятно освежал кожу через легкую ткань. Как заставить народ любить ее? Кнутом или пряником? Или и тем и тем?
- Фузида, пойдем в постель, - прогорлопанил Сак-рук. Он вышел во двор обнаженный. Слуги могли его увидеть и разнести слухи по всему дворцу, но в данный момент Фузиде на это было наплевать.
- Я не хочу спать, - ответила она, едва взглянув на воина. Сак-рук был довольно весел, очевидно он выпил вина и покурил кальян. - Тебе пора уходить, я не хочу чтобы говорили о том, я сплю с тобой.
- Ты стыдишься меня? - Сак-рук убил в себе вежливость и выпустил наружу прямую южанскую угрозу.
- Не хочу давать лишнего повода черни для глупых разговоров.
- Плевать на них всех. Ты - моя, этого достаточно. Более я ничего не хочу.
- Правительница Южного Королевства не должна выглядеть распутной. Скоро я подыщу себе мужа и укреплю государственную власть.
- Я помогу тебе ее укрепить, Фузида, - заявил Сак-рук. - Кого бы ты не выбрала, я убью его. Пусть им окажется хоть король или наследный принц.
- Ты простолюдин, я не могу взять тебя в мужья.
- Ты не хочешь этого.
Фузида промолчала. Быть может, она и не хотела этого мужлана видеть своим мужем. Он оказался не так уж не прав. У него отсутствовали светские манеры, он не умел красиво говорить, хорошо одеваться... Все что Сак-рук умел - так это упражняться с мечем и трахаться. Говорить такие вещи южанину было опасно. В гневе он мог не посмотреть на то, что разговаривает с Падишахиней и спокойно убить ее на месте. Южане таковы.
- Тебе пора обеспечивать безопасность страны, - напомнила она. Подарив ему один поцелуй, Фузида вернулась в спальню, легла в постель и заснула.
Когда ее бесцеремонно разбудили, Фузида не успела разгневаться. Ее тормошил Сак-рук. На нем были привычные костяные доспехи, золотая цепь с небольшим изумрудным черепом и меч на поясе.
- Что случилось? Как ты смеешь?
- Беда! Твой проклятый братец стоит у стен города с армией.
- Что!? - вскрикнула Фузида, наспех одевшись, не прибегая к помощи рабынь. Сейчас было не до этого. - Повтори еще раз, что ты сказал.
- Я сказал, что твой распроклятый брат Камал начал осаду Хайнарума.
- Ты оставил его в живых, - злобно прошипела она. - Ты на его стороне, отвечай! Предатель! Как давно ты служишь ему?
- Я никогда ему не служил, только твоему отцу и тебе. Сам не знаю, как он выжил. Я отвез его в такое место, где он должен был сдохнуть за несколько часов.
- Ты безмозглый дурак, - бросила она, выбегая с Сак-руком из дворца. Повсюду бегали солдаты, отдавались приказы, кричали и выли от боли. Хайнарум обстреливался из катапульт. Несколько домов были разрушены, досталось даже дворцу. Ее дворцу. А она в этом время спала!
- Ашан, береги нас, - прошептала Фузида. - Сколько их? Это точно Камал? Какие требования он выдвигает?
Сак-рук не знал на какой вопрос отвечать в первую очередь. Ему на выручку пришел молодой красивый офицер с огромным ятаганом по имени Фарух. Он был заместителем Сак-рука и командовал конницей.
- Принц Камал выдвигает слишком дерзкие требования, чтобы мы осмелились их озвучить, госпожа, - сказал Фарух. - Думаю, будет безопаснее, если вы не будете покидать дворец.
- Что он хочет? - крикнула Фузида. Солдаты взяли ее в плотное кольцо, оберегая от всего.
- Вас, - ответил Сак-рук. - Он требует вас, и тогда снимет осаду с города.
- Почему вы ничего не предпринимаете? - воскликнула Фузида. - Или вы ждете, чтобы я оседлала боевого жеребца и повела вас в бой? Немедленно выпустите против них тяжелую конницу и лучников. Если штурмовать они не решаются, значит их силы меньше наших. Они хотят взять нас измором. На сколько дней городу хватит еды?
- На дней двадцать, но у черни придется отобрать все припасы, - ответил советник Кушшир.
- Отобрать припасы у моего народа? Я не могу этого допустить.
- Это необходимо, - молвил Сак-рук.
- Почему вы все еще здесь? Мне надоело задавать "почему" и "зачем". Если вы не уничтожите этих бунтарей, я прикажу насадить ваши головы на пики. Это касается вас обоих. - Фузида холодно взглянула на Сак-рука и Фаруха.
- Они взяли наш город в кольцо, прекраснейшая госпожа, - говорил советник, пока военные начальники побежали отдавать распоряжения. - Наших сил может не хватить для победы.
- Пошлите голубей в Эблахар, Саттраху, Хаггах и Миххшу. Пусть немедля отправляют войска на помощь.
- Эблахар поддержал вашего брата, - печально ответил советник, перебирая пальцами редкую бороденку, выкрашенную в черный цвет. - Все остальные города - тоже.
- Нет, этого не может быть. Я не верю. Вы лжете! Это заговор!
- Я говорю правду, моя госпожа.
- Значит, на помощь рассчитывать нельзя... Хотите сказать, что вся страна восстала против меня? Но... Почему так быстро? Невозможно.
- Ваш брат...
- Не упоминай при мне этого подлеца!
- Не угодно ли вам выслушать мой совет?
- Говори.
- Сдавайтесь.
- Повтори.
- Сдавайтесь, мудрейшая. У вас нет иного выхода.
- Стража, казнить этого паникера! - Фузида указала пальцем на советника. - Я не допущу паники в своем Королевстве. Такое будет с каждым, кто заговорит о сдаче!
Фузида вернулась во дворец, прислушиваясь оттуда к воплям бывшего советника. В свое время он был хорошим советником, но его время подошло к концу. В таких советах она не нуждалась.
- Узнайте в городе ли почтенные Джейхх Шии и Хурим Уша?
Лакеи разбежались выполнять ее приказы. Придя к власти, она отправила этих седых полководцев в отставку, пожаловав им замки и жалование. Если они вне Хайнарума - она погибла. Фузида понимала, что если эта парочка не возглавит армию, ее ждет гибель. А может быть и нечто более мучительное. Она ошиблась. Допустила ужасные ошибки, назначив тупого Сак-рука военачальником. Надо было держать при себе верных полководцев, знавших Баязида с юношеских лет. Они хоть и стары, но мудры. Фузида заперлась в комнате и начала молиться.
Вскоре к ней пришел Джейхх Шии. Старый воин поведал, что Хурим Уша примкнул к принцу. Услышав это, Фузида швырнула бокалом об стену.


- Долго они не продержатся, - заявил Хурим Уша. Все его лицо было усеяно морщинами, но на седой голове не было ни малейшего признака лысения. Полководец был строен и все еще мускулист, высокого роста со слегка подслеповатыми глазами.
- Но с ними Шии, - проворчал Камал.
- Это возможно. Если ваша сестра призовет его вновь на службу.
- Фузида умная потаскуха, она использует все шансы для спасения, уж я то знаю, - ухмыльнулся принц Камал.
Он возлежал на мягкой перине, установленной под открытым небом в месте, где был устроен его военный штаб. Принц видел стены города, ворота, лучников на башнях дворца. Идеальная позиция для наблюдения за врагом. Хурим Уша, положа руку на рукоять меча, в развевающемся плаще, не взирая на жару, всматривался вдаль, слеповато щурясь. В это время его многотысячное войско осадило Хайнарум со всех сторон. Даже мышь не могла проскочить из города незаметно. Он послал сестрице послание, написанное собственноручно, но посчитал, что его не осмелятся ей вручить лично в руки и уж тем более зачитать вслух. Составляя сей документ, принц не скупился на выражения.
"Сука, если сдашь город до ночи, я дарую тебе долгую рабскую жизнь. Твой брат Камал" - вот такое короткое письмецо.
Все произошло настолько спонтанно, что Камал не успел опомниться. Добравшись до Эблахара, его радушно встретили как освободителя. Народ вышел на улицу и долго скандировал его имя. Приверженцев Фузиды прирезали в их же собственных постелях, те не успели даже схватиться за оружие. А тех кто успел, быстро разорвали по кускам нищие.
Совсем недавно он умирал в пустыне, а сейчас его имя скандируют тысячи. Такого не было раньше, когда принц пользовался привилегиями, находясь при отце. Ашан не переставал насмехаться над ним. Не погубил в своих песках, не зажарил на раскаленном солнце, зато помог обрести армию. На это Камал мало надеялся. Он предполагал, что на его сторону переметнутся люди, но не думал что так много. Это же как за считанные недели должны были возненавидеть Фузиду, чтобы сыпать проклятиями при одном ее упоминании. Сестрице удалось довести народ до состояния когда нечего терять. Камал всем им пообещал еды, воды, скота и денег. Естественно, всех удовлетворить он не сможет, да и надо ли - а часть черни надо бы приручить, чтобы всюду восхваляли принца, где только могли. Популярность будет на руку Камалу. Народная любовь великое дело. Фузида эту любовь потеряла. А ведь имела.
- Поморим их голодом, если не сдадутся - забросаем гнилым мясом, - предложил Камал. Старый полководец скривился от этого. Он предпочитал честное сражение на поле боя.
- При всем уважении к вам, вы уже не тот, что тридцать лет назад, - хохотнул принц. - И все же вы мне необходимы как стратег.
- Я к вашим услугам, мой шах.
Камал отправил в рот несколько зеленых виноградин и бросил страшный негодующий взгляд в сторону города. Он твердил себе, что очень скоро столица падет и он станет Падишахом.
- Шии может решиться на вылазку, - допустил Хурим Уша. - Я бы на его месте рискнул.
- Будем надеяться что ее войсками командует глупый Сак-рук.
- Если так, то опасаться нечего, - согласился Хурим Уша, сохраняя сомнительный тон. Все же он думал о том, что на стороне Фузиды его старый военный друг, а сейчас - враг - Шии. Хурим рассчитывал на это. Он не встречался с Шии с тех пор как умер Великий Падишах Баязид.
Раньше они были хорошими друзьями, в старые добрые времена. Смерть Льва поставила точку в их дружбе. Они стали врагами. С тех пор, как Хурим Уша узнал о том, что его приятель примкнул к Фузиде, то возненавидел его и поклялся перед богом наказать нерадивого друга.
- Мой шах, с вашего позволения я проконтролирую солдат.
- Ступайте, Хурим. Мне нужен результат, как вы его достигнете - это все равно. Город должен пасть. Хотите осаждайте его, хотите штурмуйте. Я полагаюсь на ваш военный опыт, - сказал Камал.
- Благодарю за доверие, мой шах, - склонил голову старый воин и широким солдатским шагом отправился проверять своих солдат. Тем временем Камал вздремнул. Его разбудил шум - крики, удары барабанов и лязг оружия. Камал протер глаза и уставился вперед. Там разгорелось сражение. Врата столичного города были распахнутыми, выпуская оттуда все новых и новых солдат - пеших, конных, на колесницах, несколько десятков боевых слонов, лучников и арбалетчиков...
Он проспал несколько часов, день уже был в самом разгаре. Десятки тысяч воинов сошлись в сражении, выкрикивая имена тех, за кого сражались.


Хурим Уша рубил мечом направо и налево, не разбирая где кто. Он рычал, скалил зубы, поднимал и опускал меч, сея повсюду смерть. Конечности взлетал ввысь, брызги крови окрашивали все вокруг. Поле боя постепенно становилось красным от крови и человеческого мяса. Убитые животные нередко хоронил под собой наездников. Хурим искал своего врага. И Джейхх Шии наконец появился. На нем была стальная кираса и бронзовый рогатый шлем в виде бараньей морды. Шии был вооружен длинным копьем, уже красным от крови. Южане убивали южан.
- За Камала! - кричали одни.
- За Фузиду! - вторили в ответ другие.
Колесницы сметали пехотинцев, превращая их тела в кровавое месиво, смешанное с песком. Боевые слоны разбрасывали кого попало, в том числе и тех, за кого сражались. Их бивни представляли собой смертоносное оружие. Те, кому чудом удалось избежать от получения страшных ран, оказывались раздавленными мощными ногами животных.
Вскоре два полководца сошлись в битве, последней битве в их долгой, полной событий, жизни. Хурим Уша получил смертельную рану в живот от копья старого приятеля, а Джейхх Шии лишился половины головы и умер почти сразу. Хурим упал с коня и попробовал зажать руками рану. Но все было бесполезно. Кровь вьючила из него фонтаном. В последний раз он посмотрел на погибшего друга, затем обвел взглядом поле боя и испустил дух...
Принц Камал потерял большую часть своей армии, включая старого полководца, а войско Фузиды было разбито. Солдаты сдавались в плен, переходили на сторону Камала чтобы сохранить жизнь. В этот день принц был добр. Он обещал жизнь всем, кто бросит оружие. Всем, кроме Фузиды.
Камал ворвался во дворец весь в чужой крови и поту, ища сестру. Он звал ее нечеловеческим голосом, однако сестрица не подавала признаки жизни. Когда он ее обнаружил, то издал дикий вой. Фузида была мертва. Узнав о гибели своего войска, она перерезала кинжалом вены. Камал обрел Трон Песка, но это стоило тысяч и тысяч жизней...