Дьюк, по прозвищу Кол, сидя на своем мерине, рассматривал долину, раскинувшуюся впереди. Позади него безмолвствовал отряд из двадцати человек. Все они были одеты кое-как. Кто был в рваных рубахах, кто был вообще голый по пояс. Лишь на нескольких было что-то на подобие кирасы. Он был вожаком этого отряда. Но как бы бедно не были одеты его люди, оружие при каждом имелось. Практически у всех за пазухой находился ножик или кинжал, на поясе в кожаных ножнах болтался меч. И никто не был пешим, что самое главное. На лошадей было жалко смотреть, так стары и худы те были. Клячи одним словом.
Кол был высокого роста и крепкого телосложения. Он носил длинные черные как смоль волосы, которые собирал в хвост. На нем была старая кольчуга, большая часть которой была в вмятинах – следах былых битв. Местами эта кольчуга уже ржавела, хотя когда-то блистала при дворе самого короля. Но Кол не хотел вспоминать те времена. Теперь для него настала новая жизнь. Для чего вспоминать то, чего уже не вернешь. Нужно двигаться вперед. Волей Богов он стал предводителем отряда, состоящим из разбойников, воров, убийц и нескольких бывших солдат. Это были опасные люди, но не опаснее самого Дьюка, который держал их в крепкой узде.
- Что там, Кол? – спросил Керк, когда-то служивший королю Эдингу.
- Деревня, - бросил через плечо Кол. Он злился когда люди задавали бессмысленные вопросы. Возьми и сам взгляни, зачем спрашивать? Но вожак должен сдерживать свои эмоции. Если эти сволочи взбунтуются против него, шансов уйти практически не было. Эти шельмы порвут его на ремни, сварят и сожрут с голодухи.
Хоть эти оборванцы и были отъявленными мерзавцами, но они сражались до смерти. Этим людям не было что терять в этой жизни. Судьба, боги или они сами сделали их жизнь невыносимой. В королевстве эти люди давно были объявлены вне закона, и по каждому плакала веревка. Раньше отряд Кола насчитывал двадцать шесть человек. А сейчас осталось двадцать. Шестеро сложили головы в боях с гвардейцами короля и с такими же разбойниками как они. Нынче в королевстве было не спокойно. По округам шастали вооруженные отряды головорезов, такие же как и отряд Кола. Дьюк осознавал, что его отряд ни чуть не лучше.
Отряд находился на холме, так что вся деревушка оказалась перед ними как на ладони. Не нужно было въезжать туда, чтобы с уверенностью заявить о том, что эта деревушка гиблое место, в котором проживают свои жизни такие же убогие существа как и они. Но Дьюку нужны были припасы. Его отряд хотел есть, а то, чего доброго, и правда набросятся на него… Кол не хотел пускать своих людей в деревню. Слава о отряде Кола и так уже разнеслась. Одной разоренной деревней меньше, одной больше – роли уже не играло. Все равно они все уже давно смертники.
- Поехали, - приказал Кол и тронул своего коня. Все последовали за ним.
Был вечер, где-то лаяли собаки. В хибарах уже зажгли огни. Все дома выглядели убогими. Дьюк даже подумал о том, что напрасно привел сюда людей. Когда его взгляд уперся в хлев со скотом, Кол сразу же изменил свое мнение. По крайней мере голодными они уже не будут. Возле хлева на земле, скрестив голые ноги, сидел седоволосый старикан, лицо которого было усеяно древними морщинами. Его руки покоились на коленях. Длинные волосы шевелились от легкого ветерка. Он молча рассматривал незнакомцев, нарушивших его покой.
- Вечер добрый, - дерзко проговорил Кол на правах главаря этой шайки. Он спешился и подошел к старцу. Старик молча кивнул, но рта не раскрыл. Он продолжал холодно глядеть на отряд, который не предвещал для этой деревни ничего хорошего.
- Папаша, нам бы пожрать чего-нибудь, - рявкнул один из разбойников свысока. Кол узнал по голосу Крикса, сорокалетнего плешивого вора, который наловчился управляться с клинком не хуже рядового солдата. Старик продолжал молчать. Дьюк понимал, что этот старик на своем веку мог видеть здесь не один такой отряд, требующий одного и того же. Жрать, жрать, жрать. Дайте нам вина и девок! Вот и все, что нам надо! Животные!
- Старик, отвечать молчанием на приветствие и правда невежливо, - заметил Кол. Он понимал, что должен сохранять свой престиж в отряде. Тут не будешь добряком. Только жестокость, внушающая страх позволяла Колу быть вожаком этого отряда.
- Может быть, он хочет быть повешенным на этом дереве? – ухмыльнулся Джек, который любил вешать и пытать. Это было его хобби, его смысл существования. Не еда, не деньги, не женщины не удовлетворяли его так, как медленное убийство человека. Джек был страшным человеком. Но старик не знал чего можно ожидать от этого мерзавца. Зато знал Кол.
- Спокойно, мы просто хотим разжиться припасами. Мой отряд голодает, - попытался разрядить обстановку Кол. Старик по-прежнему молчал. Он не сводил взгляда с Кола. Всему есть предел. Предел есть и у терпения вожака. И в это мгновение Дьюк не выдержал и схватил старика за грудки. Несколько раз он сильно потрусил старца. Его голова болталась как у куклы. Но никакого сопротивления этот немощный старик не оказывал. Он просто принимал все это как должное. Дьюку надоело мучить старика, от которого ничего не добиться. Он оставил его в покое и открыл хлев. Старец очухался и принял прежнюю позу. Это вызвало смех у людей Дьюка.
В хлеву было шесть лошаденок и две худые коровы. Молока они уже давно не давали. Годились только на убой. И плевать на богов. Дьюк не верил ни во что с тех пор, как на его глазах казнили его отца. С тех пор Кол потерял всякую веру в богов, в страну и в правителей. Он жаждал мести. В том, что случилось с его отцом был виноват король Джозеф. По его приказу отец Дьюка был казнен на площади как преступник.
- Ладно, отвязывайте скот и поехали, - сказал Дьюк.
- Кол, не лучше ли тут переночевать? – предложил Керк. – Сейчас забьем скотину, пожарим и поедим. Может баб каких найдем – пусть поработают. В поле разводить костер опасно.
Дьюк это понимал. Но не мог же он сказать, чтобы они убирались из деревни только для того, чтобы тут никого не убивать? Он удивлялся, как до сих пор голодные мужчины не начали стучать в дома и заниматься бесчинством. Неужели они так боялись его, Дьюка? Уходить в поле было рискованно. В темноте их костер легко заметят. А сражаться в темноте, рискуя быть настигнутым врасплох, Дьюка не радовало.
- Хорошо, заночуем здесь, - согласился Кол. – Но вести себя тихо. Столица рядом, не забывайте. Начнем тут все громить и нам конец.
- Надо собрать всех жителей и запереть в этом хлеву, - сказал Джек.
- Нет, - быстро сказал Дьюк, представляя себе картину, как Джек будет «запирать» жителей. Дай ему волю, и от этой деревни ничего не останется.
- Кол, мы начнем забивать скот, и нас сдадут, - заявил Крикс. – Да этот старик сейчас первый поковыляет нас закладывать.
- Как ты себе это представляешь? – холодно спросил Кол. – Этот старик доберется до столицы или до ближайшего поста не менее чем через двое суток. К тому времени мы будем далеко.
- Дай нам порезвиться, Кол, - сказал Джек.
Все молчали. Безмолвно, но они поддерживали это предложение. Джек говорил от имени всех, Кол это понимал. Он также понимал, что если даст сейчас слабину – они его убьют. Неужели Джек метил в главари? Да каждый из этой двадцатки был не прочь возглавить отряд. Вот только они не понимали, что для руководящей должности нужно хоть что-то иметь в голове.
- Резвиться будем не здесь, - громко, чтобы все слышали, ответил Кол. Он окинул всех злым взглядом, в котором читался вызов каждому несогласному. – Отъедем от столицы и тогда погуляем, братцы. А пока что принимайтесь за дело. Я голоден.
Несколько секунд они стояли и смотрели на своего вождя. Эти несколько секунд тянулись для Кола как несколько часов. За эти секунды они могли наброситься на него. Но этого не произошло. Дьюк облегченно вздохнул, увидев как люди начали заниматься своими делами. На какое-то время он отсрочил свою смерть. Но рано или поздно какой-то Джек все же ослушается Дьюка и вгонит клинок вождю в спину.
Во дворе послышался шум. Сюда шли люди. Шайка Дьюка вышла из хлева и увидела шедших к ним двух человек. Эти не были отребьем. Один был в кирасе стражников короля Джо, а второй облачен в дорогие латы – по виду рыцарь.
По мере приближения этих людей, лицо Дьюка несколько раз менялось. Сперва оно выражало обеспокоенность, а потом Кол узнал одного из подошедших. Он улыбнулся и приветственно поднял руку.