Девяносто восемь процентов жителей Земли - дети одной женщины, жившей в Африке два миллиона лет назад. Остальные - её пасынки, в разное время приведённые мужьями и забравшие её дочерей, чтобы сделать их вместилищем своих генов.

Мы все хорошо знаем эту женщину - она красуется на первой странице учебника истории с огромным животом. Чудо, таинство, боль и радость материнства нетронутыми проходят сквозь всю историю нашего вида, воспроизводя его в геометрической процессии. Как колония разумных бактерий мы заполоняем планету, постепенно становясь одним целым с ней и друг с другом, раз за разом возвращаясь в то одно, из когорого были исторгнуты, чтобы зачать новую жизнь.

В детстве не было страха. Страх появился, когда мы узнали, что смерть неизбежна - как заход солнца или конец лета. Уповая на чудеса технологий и новейших разработок, в глубине души мы все понимаем, что наши предки уповали на то же самое - и все они были вынуждены встретить бледного всадника кто в чём был.

В 16 лет нет страха пкркд смертью. Нечего терять, и она кажется чем-то простым и лёгким. Но проходит всего 10 лет, и мы обрастаем связями, которые делают наш уход из мира не только нежелательным, но и весьма проблематичным событием. Если в 16 мы должны только прошлому, то в 26 - ещё и будущему, настойчиво призывающему нас к ответу. Митохондриальная Ева, живущая в каждом из нас, требует назад свою ренту, полученную с первыми глотками воздуха - новую жизнь.

Жизнь повторяется настолько очевидно, что это даже не требует упоминания. Достаточно не спать несколько суток, чтобы понять, насколько один день похож на другой. Сон - действительно лучшее лекарство: без него мы давно сошли бы с ума от рутинной абсурдности происходящего.

Но так было не всегда. В детстве смена дня и ночи тянулась намного дольше, а сон был не спасительным забытьём, а маленькой смертью, вынужденным перерывом в исследовании огромного и непознанного мира. Именно этим - неуёмной жаждой познания - и выделяются из взрослого мира дети.

Зная, что наши предки когда-то видели на кухне и обсуждали ту же проблемы, что и мы, легко представить своих потомков, которые занимаются тем же самым. И пускай это будет не Земля, а орбита Сириуса - суть диалога от этого не изменится. Осталось понять главное: что нужно для того, чтобы дать этому будущему шанс.

А нужно-то всего ничего: дожить, зачать, родить, вырастать, обеспечить. А до этого - выбрать того, чьи дети будут твоими настолько, что бодрствование по ночам будет гордостью, а не мукой.

Avoir и être - два французских вспомогательных глагола, которые влияют не только на структуру, но и на логику всего языка: не зря смысл существования даже в английском пишется как raison d'etre. Случайности тут быть не может: ведь начаться новой жизни позволяют не деньги, а именно эти два слова.

Хотеть и быть.