Когда ты живешь под одной крышей с бывшим барменом и в жаркий день постишь на Хабре корпоративные тексты, потягивая через трубочку сладчайший мохито, а вечером печешь на костре домашнюю колбасу с баклажанами, открывать Лиру  и что-то тут писать уже совсем лень. Но фоточки-то одесские надо показать. 

В субботу мы сорвались в Одессу, в коей сейчас и пребываем до четверга. Двушка в поселке Котовского за 300 гривен подразумевала интернет, но модем оказался скорее мертв, чем жив, и мы ловим вай-фай в «Ашане» и по прибрежным кафе. Квартира очень мила, светлая, чистая, но ужасно жаркая. Виенто по праву босса сразу присвоил себе большую залу, а мне досталась маленькая комнатка. Зато у меня кровать крепкая – отличный повод для злорадства, ибо Евгений дрыхнет на чем-то феерически раздолбанном.

Я, как чистокровный мизантроп и отшельница, с интересом наблюдаю, что такое общительный мужчина, к которому на поклон подбегает всякая собачонка. Обычно если есть возможность избежать общения, я не премину ею воспользоваться, а у Виенто все наоборот. Узнала о себе, что я самая немногословная женщина из всех, кого он знает. Кажется, его это не напрягает.

Позавчера мы ездили в Вапнярку. Залезли под чей-то лодочный причал, как бомжи, пили вино и ели сельдь под шубой, купались в тишайшей теплой воде, гоняя наглых медуз. А вечером были на Лузановке. Пока Виенто потягивал украинское пиво с копчеными бычками, я надралась двумя бокалами маргариты и с удовольствием рассуждала о полигамии.

Вчера мы ездили на автовокзал купить билеты домой. После этого решили погулять. Пошли на Староконный рынок. Искали на нем блошиный, но оказалось, что он только по выходным. Тогда я услышала самый страшный вопрос в своей жизни: «Сколько ты выдержишь гулять?» Ответила, что пока не сдохну. Виенто удовлетворенно кивнул, и мы пошли бродить по Молдаванке. Стиснув зубы, старалась не отставать, ибо Женя – это не добрая душа Инна, которая переламывала  себя и подстраивалась под мою улиточью натуру. Здесь сострадания не дождешься, поэтому изначально на него не рассчитывала.

Нашли дешевую столовку с идиотским названием «Жарю-Парю», пообедали и пошли дальше. Купили вина, дошли до Дерибасовской. Долго гулять не так страшно, если вовремя делать несколько глотков красного полусладкого, перелитого в бутылку из-под минералки. Заходили в сувенирные лавки, пялились на марки по пять тыщ гривен за штуку.

Ви недоумевал, почему я не испытываю восторга, глядя на многочисленные уютные кафе, аккуратные балкончики, яркие цветы и беззаботные лица, а у меня внутри все пело от наслаждения. Тогда я решила, что я аутистка. Недаром меня часто жалеет родня, отчего-то думая, что я пребываю в тоске и печали. Ну такое у меня лицо, чо. Актриса трагического жанра. Тиха, как григориопольская ночь.

Сейчас мы отправляемся на пляж, и душу мне греют бутылка грузинского вина и бутылка рома. Вино Виенто купил для пляжа, а ром – для мохито, когда вернемся домой. Аааааа! Он будет делать мне мохито! Завидуй, френд-лента.

Проводила Иру, приехала из Кишинева и пытаюсь навести хоть какое-то подобие порядка в своих эмоциях. Меня распирает от радости, мысли больше похожи на чувства, дурным голосом пою песни и, наверное, сейчас упаду спать, чтоб не разорвало нафиг. 

Одесса нас обеих не разочаровала. Стоит очутиться на берегу моря, как телесная составляющая моей сущности кажется нелепой и невыносимой, охота выпрыгнуть вон и носиться по волнам в невесомости. Несколько раз я усаживалась на лавочку, чтобы заткнуть рот проклятой пояснице, а Ирка в это время наматывала круги по ближайшим кварталам. Пока она резвилась, как юная лошадка, ко мне подходили разные темные личности. Один мужчина желал продать карты таро. Я сказала, что и без них все знаю. Другой, нетвердо стоявший на ногах, картавя и икая выдавил из себя одним словом: "Девшшшкахаактиизуюпопочччегку". Тоже мне виртуоз, я его и без почерка охарактеризую за три минуты. Третий вообще был еврей родом из Винницы, инвалид Великой Отечественной, захотевший на мне жениться. Обещал много денег, квартиру и бусики. И еще сказал, что если "поброется", то станет красивым. Вот только отсутствующий 31 зуб нарастить не обещал. Видимо, единственный золотой кажется ему достаточным.

Михалыч от счастья так разошелся, что вдохновенно орал "Из-за острова на стрежень" (впервые в жизни я видела такую бурю эмоций в этом нордическом даосе), я пекла булочки и пела "И на цыганском факультете образованье получил", а Ира, как обычно, наяривала то оперу, то "Как на Дерибасовской, угол Ришельевской, в восемь часов вечера разнеслася весть, что у нашей бабушки, бабушки-старушки шестеро налетчиков отобрали честь".

Вчера Ира познакомилась с Сережей и Викой, все остались друг другом очень довольны. Сережа быстенько оседлал Ире мозг, как только понял, что она разбирается в строительных темах. А вечером ходили к Андрюшкиной могиле, было чуть ли не физическое ощущение того, что он рядом и смеется. 

Вот булки, состряпанные мною. Хвастаюсь. Начинка - орехи с маслом, цукатами, ванилином и сахаром. Даже Михалыч слопал, а он не любит сладкое. Если выгонят с работы, пойду по миру булками торговать. Читать далее

 

Соседка в Одессе, киевлянка Оля выслала мне свои фотки. От восхода солнца аж в зобу дыханье сперло.

Читать далее

У меня на последней записи иссякло вдохновение, а тема-то не исчерпана. В пятницу, 13 августа, последние сутки перед отъездом, я успела и помереть, и восстать. Померла я утром, наевшись свежих на вид креветок. В разгар смерти нашла медпункт, единственный на пляже. Он был закрыт. Аптека в трех остановках набитой телами маршрутки. Смерть входила в мои планы в любое время, кроме пятницы, 13, ибо на этот день я записалась на экскурсию "Вечерняя Одесса". Активированного угля я из дома не взяла. Обезболивающих две пачки и один тюбик всегда при мне, а вот желудок подлянку подкидывает редко, я и забыла о нем. Пришлось глотать свои смуглые тонкие пальцы. Студенческий метод лечения удивительно эффективен. Но я все равно призываю всех людей: не покупайте с рук вареных креветок!

Экскурсия в очередной раз стала свидетельством нестабильности и расшатанности моей нервной системы. Потому что в области моих грудей раздавались сдавленные рыдания влюбленной гимназистки. Хотелось танцевать, плакать, пить вино и убить туристов, насилующих Дюка, Утесова и двенадцатый стул. На площади у Потемкинской лестницы ровнейшие ряды зданий-пирожных с ажурными балкончиками. Я думала, что это гостиницы для миллиардеров, оказалось, жилые дома. Внезапно откуда-то выехал мерс, гремевший, как трактор. В нем сидели гогочущие сиротки, и удовлетворенность жизнью капустной отрыжкой сочилась из них. Мне стало стыдно и противно, но тут экскурсовод мне преподала шикарный урок. Она замолчала, посмотрела на них и... захохотала! И весь наш пионерский отряд изучающих достопримечательности тоже заулыбался вслед за ней. И я. И стало все намного проще и легче.

Вот и все. Домой летела окрыленная, и теперь запах созревающего подсолнечника и кукурузы на полях волновал ноздри и казался забытым. Аццкая посмотрела с недоверием, видимо, приняла меня за тень отца Гамлета. Вейла раскабанела еще сильнее, но как была дура, так и осталась. Вика говорит, скулила без меня, потом привыкла. Светкина сестра видела НЛО - настоящую тарелку с огоньками. А Михалычу все непруха.
 

 Обленилась страшно. Третьего дня проводила белорусок, тусовалась с  киевлянками, с которыми тоже попрощалась вчера. Дима днем говорит: "Маменька, вы не подскажете, где найти ключ от входной двери?", а ночью напивается и лупит ее с ноги. Сам себя позавчера сдал в милицию: "Приезжайте, тут покушение на убийство на улице Колхозной, 18-5. Я мать убиваю". И пошел встречать гостей. Сирена раздалась через пять минут. Соседки зашли в мою комнату, где я, обнаженная, как морская звезда, пыталась уснуть. "Лена, одевайся, а то милиция сейчас придет". Подумаешь! Что я, милицию не видела,  чтоб наряжаться перед ней? 

Через десять минут Дима вернулся к маменьке, сидевшей с перебитым носом, а милиция так и не появилась. Маменька заявление писать не хочет: "Жалко Димочку, он же мой сыночек. Вот вы с ним поговорите! Он такой потому, что всем все равно!"

Ощущение абсурда не покидало ни на миг. Когда бабуле сказали, что коноплю при таком сыночке лучше выполоть, она ответила, что это "не та конопля" и посажена ради борьбы с мухами, а "Димочка всякую гадость не употребляет", а покупает качественные наркотики и вкалывает их в вену. Об инсектицидном эффекте конопли я слышу впервые. Насколько помню, от мух сажают клещевину, она немного похожа на коноплю. Сейчас мои соседи - две молодые пары из Липецка и Винницы. Липецкий парень с восторгом изучает конопляные посевы. Море похоже на горячий суп, в котором вместо овощей плавает мусор.

Позавчера была на экскурсии в партизанских катакомбах. Девочка-экскурсовод очень хороша. Вот она.

Читать далее

Из-за жары и неудобной постели снится всякая ахинея. То отец Святослав спалил  церковь, то покойный отец моего одноклассника носился по большому дому, искрясь счастьем, а я в это время спасалась от сражающихся носорогов, слонов, собак и свиней, прячась за дверью из яблочного повидла. То играла в какую-то военно-полевую игру и не могла определиться, кто я - лошадиная лебедь или лебединая лошадь. Душа склонялась к последнему. А вот Ирка ходила с надписью на спине "Конь в пальто" и не морочила себе голову. В последнем сне приходила Аццкая в слезах, села мне на руки и устроила истерику: "Ты все восхищаешься этими жирными чужими кошками, а меня бросила". А я ее уверяла, что эти кошки для меня ничего не значат, я люблю только ее. Отвратительная семейная сцена. 

Море стремительно лечило мои болезни, благодаря которым я питала робкую надежду разделаться с этим миром в короткие сроки. По этому поводу тоже был сон. В лесу большая поляна с домиками, в которых живут психологи и прочие шарлатаны. Я сижу за столом и рисую море, чаек, дома, цыганку с двумя дочками - все с фотографической точностью. Психолог смотрит на это все, долго что-то пишет, а потом выдает: "Твой смысл - бесконечное движение". И тут гадалка, в миру массажистка григориопольской поликлиники, разглядывает огрызок съеденной мною груши и говорит: "Этот человек эмоциональный мертвец. Его ничего не задержит здесь, он одной ногой в могиле, при первой же возможности сбежит отсюда". Это было так оптимистично, что я взяла нож и засунула его себе в рукав, надеясь тайком пронести и зарезаться. Ледяная сталь приятно охлаждала кожу. Проснулась с мыслью: если я эмоциональный мертвец, то покажите мне живого.

Я поняла, что то, что часто принимаю в Одессе за хамство, на самом деле проявление темперамента. Случилось это после того, как мои невыносимо медлительные белоруски надолго зависли у двери кафе, не в силах решить, хотят они туда или нет. Мне было некомфортно стоять, будто коза на пастбище, наблюдая за довольной публикой за столиками, и я их поторапливала определиться со своими желаниями. Тогда одна из дев сказала: "Лен, ты только не злись". Но я и не думала злиться. Вот так и одесситы. Они делают быстрее, чем думают, а думают они молниеносно, и любое промедление у них вызывает если не раздражение, то недоумение. Когда уезжала домой и искала на автовокзале свой автобус, спросила у оказавшейся рядом контролерши, на какую платформу приходит дубоссарский автобус. Она ответила: "Девушка, снимите очки и увидите". Я была в солнечных очках. Такие фразы меня бесят. В детстве, когда я ненароком могла ответить подобным образом, получала нагоняй от родителей, хотя ничего дурного не имела в виду. Сильно обижалась, мне казалось, что ругают ни за что. И у дамы было такое лицо, что никаких сомнений в ее доброжелательности не возникало. Обычная одесская манера, мне же кажется признаком воспитания в пьяных подворотнях. И я не понимаю, как можно ею умиляться. Из всех городов, в которых я побывала, только в двух всегда была уверена, что мне никогда не ответят невежливо: в Петербурге и Варшаве.

Белоруски подарили мне веер, я много выпендривалась. Чем не одесситка?

Пока встретила только одну пришибленную женщину: на соседней улице сидит у ворот и просит подаяние. И так ей лениво, что она не подходит к прохожим, а зовет их к себе в тенек под дерево. На одной из фотографий толстая рыжая кошка сидит на ее заборе. А вот мужиков, ведущих бытие с неопределенным сознанием, вижу на каждом шагу. Остекленевший взгляд искоса, открытый рот, в пальцах вонючая сигаретка. 

Песок сыпется из жопы - это уже не метафора. Пытаюсь слушать море, а слышу визги и вопли отдыхающих. У многих женщин какие-то странные ресницы - сантиметра по полтора-два. Из-за этого женщины похожи на жутких гигантских насекомых. С трудом заставляю себя не раздражаться, услышав "глУбоко", "Арбуз" или "рАкушки". Это симптомы пресыщения. На пляже так тесно, что иногда, открыв глаза, обнаруживаешь в сантиметре от себя широко раскинутые ноги.  Сплошь и рядом в воде целуются возлюбленные пары. И не противно соль жрать, заглатывая по полбашки? Тошнотворное зрелище. Я пыталась отплыть от матерящегося семейства, но оно меня преследовало. На песке сидела бабушка в косынке. Взгляд обличающий, губы плотно сжаты в вечном упреке, на шее огромное распятие и... голые сиськи. О если бы каждый день на берегу был священный час тишины! Слышать только прибой и крики чаек. И как люди не устают от болтовни? И ведь говорят-то всякую ахинею.

А в России Черное море все равно красивее. Ибо нет зрелища великолепнее Солнца, тонущего в пучине. Здесь к вечеру море становится сначала серебристо-белым, потом сереет и тускнеет, сливаясь с небом. 

Читать далее

Снились потерпевшие крушение инопланетяне. Из-под груды металла вылетали слова: "Люди, готовьтесь к голоду!" Мы с девочками решили внять гласу космического разума и поехали на Привозъ. На этом месте я глубоко вдыхаю, закрываю глаза и молчу. Долго молчу, пока не возвратится способность писать.  Так долго, что успеет остыть компот из земляники, персика и винограда, а я схожу на пляж...

...В отличие от вещевых, продуктовые рынки я люблю. Там никто не толпится, не ездит по проходу с тележками. На продукты смотреть приятнее, чем на тряпки - они светятся настоящим, живым, не стразовым светом, а пахнут так, что голова кругом идет. Торговцы едой хоть и понаглее, зато не такие напыщенные и высокомерные, как те, что продают одежду. На Привозе есть всё. Всё. Дальше можно не писать.  

Но вначале были мужики. Читать далее

Какой мне снился сон! Совершенно нелепое переплетение времен и культур, волшебство, веселье, праздность. Из нелепостей: кто-то настучал священнику, что мы надували на праздник зеленые воздушные шары. Зеленый цвет был греховным. Я в этом сне была так красива, что без стона вспомнить не могу. На меня смотрели, как на богиню, а я была ужасно одинока. Кажется, я была актрисой или кем-то очень близким к театру, богемной аристократкой. На мне было надето длинное бордовое платье с прозрачными штуками наподобие шлейфов того же цвета. Когда я шла, эти шлейфы струились и разлетались в разные стороны. 

Мы прожигали жизнь на светских пирушках, хозяин дома, крупный веселый мужчина лет сорока (мне было около 25) со мной заигрывал, не стесняясь присутствия жены - злобного черствого сухаря. У него была коллекция драгоценностей, вокруг которой я вилась лисой, мечтая о золотых браслетах. Потом мы с этим мужчиной оказались на обочине дороги. Мимо проносились экипажи, а мы не обращали внимания. Я лежала на земле голая, он положил мне голову на живот, мы о чем-то увлеченно болтали, я перебирала его темные волосы. Почему я была голая, непонятно, никакой близости между нами не было: он никак не мог решиться изменить жене, что меня сильно злило. 

Потом мы с ним и еще одним приятелем оказались на какой-то крепостной стене, шумели, смеялись. Вдруг мой спутник сорвался со стены на землю. Лежал, распластавшись, широко открыв испуганные глаза. Я, похолодев от ужаса, крикнула ему, чтоб он пошевелил рукой или ногой. Он не мог. Я приказала второму человеку вызвать скорую, он что-то мямлил, а я побежала вниз. Последний эпизод - великосветский раут, все собираются выйти из залы и предаться развлечениям на воздухе, а я стою у инвалидного кресла и понимаю, что этого мужчину жена бросила после несчастного случая, а я осталась с ним. Он кивнул мне, и я поняла, что он хочет, чтобы ему переменили нижнее белье.

***

Меня укусила акула медуза-корнерот. Я такие видела только по телевизору - сантиметров сорок в длину, ярко-синяя с фиолетовой окантовкой. Палец будто обожгло крапивой. Сейчас в яндексе найду, как она выглядит. Вот:
Читать далее

Сравниваю Одессу и Сочи. Им не хватает друг друга. Вот если бы Одессе сочинскую природу и воспитанность, а Сочи - одесскую демократичность и цены, то на планете было бы на два рая больше. Природой Одесса обижена. Город вырос в степи, каждое дерево здесь посажено человеком в очень тяжелых засушливых условиях. Ни тебе кипариса, ни магнолии, ни чахлой пальмы. Пальмы стоят искусственные, но это пошлость, очень раздражает. Мне нравятся дикие оливы. Их можно было рвать по всему пляжу. Вкус вязкий, терпковатый, но ради экзотики стоит попробовать. Правда, для меня это не совсем экзотика, на родине в лесополосах тоже растет. 

Цены в Одессе в разы ниже сочинских. И понтов нет. Гонор - дааа... В Сочи люди стараются показаться богаче, а здесь прибедняются. Публика даже на платных пляжах ведет себя скромно. Я же не видела смысла в том, чтоб платить за лежак 30 гривен или 50 за "вип-зону" - лежак под соломенным зонтом. Мать-сыра земля Отец-горячий песок никакого вреда телу не принесет, скорее наоборот. 

Толчея на берегу и воде на удивление не раздражала. Всем так хорошо, что плохо не может быть. Кувыркаешься в воде и ловишь чужое настроение - кайф.

Самые счастливые в мире существа - одесские кошки. Читать далее

На третий день обгорела на солнце - решила, что двух дней достаточно, чтобы подружиться со звездой. Но звезды, оказывается, панибратства не терпят.

На пляже муж и жена, по разговору понятно, что аборигены. Он робко отказывается что-то сделать. Жена, тоном, не терпящим возражений: "Слава, я тебе сказала". Всё! Слава покорился, даже не пикнув. Еврейская бабушка, увешанная золотом, фотографирует дедушку, картинно позирующего в воде. Китайская влюбленная парочка щебечет на своем забавном языке. Кто-то играет в мяч, дети барахтаются в воде до синих губ. В небе чайки и воздушные змеи, на горизонте корабли. Одна девочка говорит другой: "Я украинский язык знаю, просто не понимаю". Бородатые евреи похожи на веселых боевиков.

Читать далее

Встала в пять утра, чтобы съездить за пляжной одеждой на "Седьмой километр" - если не врут, самый большой рынок Европы.  Поймала пролётку автобус за 4 гривны. Обычно поездка стоит 2 гривны, в трамвае 1 гривну, но этот маршрут очень далекий - седьмой километр Овидиопольской дороги. Как звучит, да? У одесских улиц красивейшие названия, даже есть одна имени моего имени - Бессарабская. Только я туда не ездила, ибо она у черта на рогах. Одесситы меня купили с потрохами тем, что им не надо по буквам диктовать мою фамилию. И радуются, записывая ее: "Та цэ ж наша!" А на родине как только не глумились над ней: "е" превращали в "и", "а" в "о", "о" в "а", а с количеством "с" проблемы были в трех случаях из четырех.

Водителю автобуса:

- Вы скажете, когда будет 7-й километр?

- 7-й километр конечная, сами увидите.

Подумал и добавил:

- А может, и не увидите.

Реклама и витрины в Одессе - тема для диссертации. В детстве я мечтала выучить украинский язык и была страшно разочарована, что его не преподают в школе. Как будто немцы, французы и англичане нам ближе. Как можно не полюбить язык, когда  читаешь: "Автозапчастини" или "Серденько, посмiхнись!"? Вывески на русском не уступают: "Табачная лавка БЫЧОК", "Сороконожка - женская обувь". Смотрю, стоят на тротуаре огромные гробы. Человек на пять в длину и три-четыре в ширину. 15 квадратных человек то есть. Машинально ищу слова "Милости просим". Оказалось, это реклама бассейнов. 

Читать далее

Эпиграф №1

Я жил тогда в Одессе пыльной:
Там долго ясны небеса,
Там хлопотливо торг обильный
Свои подъемлет паруса;
Там все Европой дышит, веет,
Все блещет югом и пестреет
Разнообразностью живой.
Язык Италии златой
Звучит по улице веселой,
Где ходит гордый славянин,
Француз, испанец, армянин,
И грек, и молдаван тяжелый,
И сын египетской земли,
Корсар в отставке, Морали.
(А.С. Пушкин. "Евгений Онегин")
 

Эпиграф №2

 Украина начала радовать еще на таможне: после проверки паспортов водителю автобуса отдали на два паспорта больше, чем пассажиров. Я в нетерпении ерзала в кресле и строила догадки, каким окажется город-мечта. Мелькнула нехорошая мысль о том, что Одесса может разочаровать, как любое воплощение грёз, поэтому накидывала удила на свои фантазии и давала клятву быть справедливой и беспристрастной.

Миновали несколько пыльных станиц (Одесса всего в 130 км от моего дома) и неожиданно быстро оказались в бывшей столице Транснистрии. Когда же автобус остановился на автовокзале, я мгновенно сдулась. Зной, грязь, унылые лица, облезлые стены, смрад, будто каждый прохожий помочился на солнечном месте... 

Позвонила юноше, которого Сашка попросил проконсультировать меня по вопросам жилья, цен, топографии и прочих важных вещей. Юноша ответил раздраженным голосом и, хоть я и представилась, называл меня "девушкой".Таким образом, с первого взгляда я Одессу возненавидела и дальнейшая моя повесть - история от ненависти до любви, доказательство от противного. 

Читать далее