К седьмому дню пребывания в Израиле я осмелела настолько, что собралась в одиночку ехать в Иерусалим. Друзья мягко отговаривали: мол, в столице опасно, езжай в Ашдод, там спокойнее. Как обычно, предостережение возымело обратный эффект. Тут еще Виенто подлил масла обещанием выжечь мне выжигателем на жопе слово «Лена», если струшу. Конечно, четыре буквы можно и потерпеть, но не в этот раз.

Есть настроение – нет времени. Есть время – нет настроения. Так и ношусь со своими звенящими в пустой голове еврейскими мемуарами, как дурень с писаной торбой. Совсем коротко о субботе.

9 Мая мы праздновали дома, ибо шаббат, особо не потусишь. Устроили шашлык из куриных крыльев. Фоток с людьми не будет, попросили не публиковать. Вместо них котики, живущие у подъезда.

Вечером Даня, юный сын Розы, предложил мне сходить с ним в кино на «Ночного беглеца» с Лиамом Нисоном. На русском языке. Вышли за полчаса до сеанса, через какое-то время Даня говорит: «О, вы такая быстрая! Мы с моей девушкой проходим этот путь за 25 минут, а с вами – за 7». – «Я быстрая?! Друг называет меня слоупоком». Даня заржал и не согласился с Виенто.

В кино свершился очередной финансовый катаклизм. Сеанс стоит, кажется, 60 шекелей, – 800 рублей. Немного утолил мою скорбь и печаль лишь пластиковый бокал довольно крепкого красного вина, которым угостили на входе в зал.

В кинотеатре было неопрятно, ноги прилипали к полу, облитому кока-колой. Народа набралось немного, почти все с огромными бочками попкорна в руках. Посередине сеанс прервали на несколько минут, чтобы публика сходила в туалет и покурить.

Вот такой короткий репортаж. Следующий пост, возможно, будет еще короче, зато с фотками.  Ниже – пресса, послужившая для розжига. 

Не знаю, шутил ли гид или говорил правду. На севере над дорогами мы видели мосты, по которым никто не ездит. Они заросли травой. Якобы построили их для животных, чтоб те могли бегать на сторону в брачный период. А в адрес экологов тогда шутили: ежики, мол, прочитают газеты и узнают из них, где проложены пути. Но оказалось, что животные на самом деле стали пользоваться этими мостами, и сократилась гибель зверья под колесами машин.

Назарет во время нашей недолгой экскурсии показался мне более пестрым и темпераментным, чем другие места. Есть в нем какая-то бродяжья простота, не свойственная еврейскому характеру, насколько я успела с ним познакомиться. Мы посетили храмы Благовещения и Святого источника, заезжали в сувенирную и винную лавки.

На четвертый день сначала я отправилась в Хайфу смотреть Бахайские сады. После был Назарет, а затем Иордан. Вся экскурсия заняла около тринадцати часов. Миша, который и в этот раз был нашим гидом, предупредил, что посетим святые места, «надо одеться, как православные женщины». Уверил, что ходить будем медленно и приятно, поэтому я облачилась в длинное платье. Вид, конечно, экзотический. Утром прохладно, и поверх красного шелка на мне была зеленая толстовка с индейцем, а за спиной – огромный рюкзак армейского вида с полотенцем, купальником и двумя бутылками воды. Когда потеплело, и я сняла лишнее, Миша признался, что ему хочется ко мне прикасаться.

И вот теперь объясните мне, грешной, почему женщина в брюках, не вызывающая вожделения, не выделяющаяся из толпы и просто пресная на вид считается непристойно одетой, а женщина в платье, в романтичных шелках, от прикосновения которых звенят нервы и электризуется тело, выглядит как скромная паломница? Я эту вашу логику упаковала бы в хрестоматию в параграф про боль рассудка.

Первой мне выпала дорога к Мертвому морю. От Беэр-Шевы ехать совсем недалеко, но водитель маршрутки сделал остановку на полпути, и мы вышли на перекур около сельского дворика, где продавали разную глиняную утварь, растения и косметику.

На маленьком участке теснились горшки с цветами, овощной рассадой, кактусами, пряными травами. В клетках копошились птицы, отовсюду выглядывали садовые скульптуры и пугала, слепленные из прохудившейся посуды. В фонтанах журчала вода, за перегородкой бродили куры и морские свинки, из радиоприемника непрерывно текла веселая болтовня. Это было одновременно и очаровательно, и безвкусно.

К Израилю я готовилась тщательно, предварительно для настроения  трижды прослушав гимн этой страны. Исследовала множество сайтов, переписала в блокнот расписание поездов со станциями пересадок, распечатала карту пути от Северного вокзала Беэр-Шевы до дома пригласившей меня Розы, а также текст приглашения на двух языках.

Что везти в подарок на святую землю, я не представляла, поэтому спросила напрямик. И узнала, что в Израиле сало в два раза дороже нашего, а конфет «Милки Вэй» нет вообще. Я не ем ни того, ни другого, поэтому выбор показался экзотичным. Еще нужно было купить спортивный костюм, женскую сумку на длинном ремне и лекарства. После четырех походов по магазинам  я с грустью поняла, что пилигримскую мечту о путешествии с рюкзаком придется оставить, и достала чемодан на колесах.

The heavens cry loud in the open

I hear the angels sing

Shalom b'Israel shalom b'Israel

Shalom la'olam shalom b'Israel

Army of Lovers

«Лена, стоять!» – скомандовал Босс, браздами и уздою челюсти их востягнеши. – «Надо собрать информацию». И пока я волновалась, Женя нашел все, что могло пригодиться. Расписание транспорта, карты, названия станций и вокзалов, цены, курс доллара в Израиле, время в пути, пересадки, возможные подвохи и способы борьбы с ними. Параллельно тем же самым занимался Роман, опекая нас, как родных сестер. Или даже дочерей. Я только и делала, что отправляла тексты на распечатку, потому что запомнить это все была не в состоянии, и молилась – не словами, а переполнявшей меня клокочущей пустотой.

И вот я в электричке Крюково-Москва, теперь уже с рулем и ветрилами, ловила попутный ветер. Сестра тем временем добралась из Балашихи до аэроэкспресса и ожидала меня с билетами и сосиской в тесте, ибо мой датчик топлива уже светился красным.

В экспрессе я включила параноика. Пристала к мужчине с вопросом, на тот ли поезд мы сели и в какой терминал прибываем. Узнав, что все так, как надо, бурно возрадовалась. Искренне не понимала, почему на меня странно косятся. Роман тем временем нас уже зарегистрировал и слал последние рекомендации и наставления. Хотелось шлепать вагон по заднице и орать «иго-го!»

Купив в дьюти-фри две бутылки виски (крутые девочки пьют бурбон) и плюхнувшись в кресло у нужного выхода, я наконец-то поверила в неизбежность счастья.

И вот она – долгожданная посадка в самолет.

Он был великолепен. Десять рядов кресел, USB-порты для зарядки гаджетов, телевизоры с большим выбором кино, музыки и игр. Пледы и подушки, наушники, для которых мы долго не могли найти отверстия. Это был самый крутой транспорт, на который ступала моя нога.

Вылет задерживался. Ждали полицию, чтобы снять с борта какого-то невезучего пассажира. Мне стало немного грустно, что кому-то изменила удача. Но нам это на руку, потому что все равно придется торчать ночь в аэропорту.

…Взлетаем! Хор райских бабочек басом заорал гимн в моем сердце. Я была готова целовать взасос сотню бродячих псов. Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!

Now I've heard there was a secret chord

That David played, and it pleased the Lord

But you don't really care for music, do you?

It goes like this

The fourth, the fifth

The minor fall, the major lift

The baffled king composing Hallelujah

LeonardCohen

Под это настроение мы выбрали смотреть, конечно же, мелодраму. Мне как раз ее рекомендовала подруга – «Виноваты звезды». Про трагическую любовь двух инвалидов. Как будто мало у меня в жизни такой любви.

Стюардесса, разговаривавшая со всеми по-русски, предложила мне на выбор фиш и чикен. Сестра выбрала курицу, я говорю: «А мне противоположное». Ржали.

Приземлились мы в первом часу ночи. Роман писал, что на КПП все говорят по-русски, поэтому я даже не пыталась припомнить никаких английских слов. Но нам досталась очень общительная и настырная девушка, ни слова не знавшая по-русски. Я подошла к ней первая. Показываю отельный ваучер и объясняю: транзит, Тель-Авив – Эйлат – Таба – Шарм-эль-Шейх. Девочка не врубается. Повторяет одно и то же. Я бьюсь головой об ее будку. Это была настоящая сказка про белого бычка.

К счастью, в боковое окошко просунула голову ее коллега. «Ду ю  спик раша?» - «Да». О мой бог! Объяснила нашу ситуацию, она кивнула коллеге: мол, отстань от нее, пусть идет. Но эта маленькая мымра вошла во вкус. Стала спрашивать про мою профессию. Хотелось сказать, что я русская уборщица, которая едет встречать Новый год на Красном море, но не стала рисковать. Редактор, копирайтер, модератор. Отличные слова, даже переводить не надо. Прокатило.

Сестре же моей она задала только один вопрос: «Ольга?» Надо было ее вперед отправить.

И вот мы ворвались в Землю Обетованную.

Shalom alechem!