После взгромождения на гору и ночи без сна в отель я вернулась во второй половине дня 31 декабря. А 1 января в 7:30 мы с сестрой отправлялись на сафари. Поэтому от новогоднего бдения решено было отказаться. Лишь недолго посидели за праздничным столом.

 

Шоу началось молдавскими плясками на сцене. Мы поглазели на разных сфинксов из теста, на шоколадные и карамельные замки и статуи, фонтаны, оформленные фруктами, эрегированные члены съедобных божков и на доставшийся нам в соседи по столу бешеный тагил.

 

Некто Дима подошел к нам с сестрой, обнял обеих и попросил, чтоб я его поцеловала.  Пока мой медленный рот тянулся к его щеке, Дима резко повернулся, и… я чуть не подавилась его языком. Все ржали. Я тоже. Когда б еще поучаствовала в такой разнузданной оргии.

Читать далее...

 

Гора же Синай вся дымилась оттого, что Господь сошел на нее в огне; и восходил от нее дым, как дым из печи.

Исх.19:18 .

 

Туристы и паломники со всего мира каждую ночь взбираются на вершину горы Синай (она же гора Хорив). Считается, что именно здесь получил скрижали Моисей. Именно этот путь манил меня в Египет сильнее всего. Лишиться испытания было бы невыносимо и непростительно.

 

Я тщательно подготовилась, прочитав в интернете отзывы. Большинство из них – смесь адской боли и катарсиса. Выдержу ли? Сильно сомневаюсь. Но лучше облажаться, чем не рискнуть. Купила налобный фонарик и рюкзак, чтобы нести в нем пуховик, шапку, перчатки, виски и воду (на вершине очень холодно).

 

Незадолго до отъезда Таня Красный Яхонт устроила гадание по книге Туве Янссон. Мне досталось завораживающее:  «У дома Волшебника нет крыши, а тучи, парящие над ним, красные, как кровь, от света рубинов. И глаза самого Волшебника тоже красные и горят в темноте». Слоняясь по квартире с фонариком огненноглазым циклопом, я сочла предсказание добрым знаком.

 

Про себя мечтала, чтобы эта экскурсия выпала на новогоднюю ночь, но девушка, продавшая мне ее, извинилась, что таких дураков, как я, больше нет, и предложила 30 декабря. Таким образом,  покоряться вершине я отправлялась сразу же после путешествия на яхте.

Читать далее...

 

Блещет воздух, налитый прозрачным огнем,

Солнце сказочной птицей глядит с высоты:

-  Море, Красное Море, ты царственно днем,

Но ночами вдвойне ослепительно ты!

Николай Гумилев

 

 

 

Погода удивляла. Поначалу, не ощутив жары, будучи одетой в джинсы, ботинки и толстовку, я с грустью подумала, что не смогу по такому холоду плавать. Но вода была теплой, гораздо теплее, чем летом в Одессе. Днем можно было гулять в футболке, ночью приходилось надевать свитер.

 

30 декабря мы отправились на яхте к острову Тиран купаться в открытом море. Плыли вдоль всего побережья Шарм-эль-Шейха, наслаждаясь его красотой. Неподалеку от скалистого острова из воды торчал проржавевший остов погибшего корабля, к которому запрещено подплывать из-за сильного течения.

 

Я боялась прыгать в воду, потому что никогда не бывала на глубине и считала, что все мое умение плавать заключается в неумении тонуть (однажды поэкспериментировала, но Посейдон не принял жертву). То есть я была уверена в том, что вода вытолкнет меня, как кусок дерьма, но болтаться над бездной все равно было стремно. Однако любую панику усмиряет другой страх – оказаться зрителем на празднике чужой жизни. Поэтому, натянув ласты и маску, замирая от ужаса и предвосхищая пинок веселого инструктора под зад, я сиганула за борт.

 

О Иисус, Мария, святые угодники и великие грешники! Единственная причина, по которой я не испытала оргазм в тот момент – просто забыла, что являюсь человеком. Я стала рыбой. Я плыла! Косяки сверкающих рыбок носились среди рифов, как по коридорам сказочного дворца. Разноцветные странные рыбы дрались, играли, ели, испражнялись, гримасничали, подплывая совсем близко. Диковинные моллюски раскрывали и закрывали створки раковин. Все вокруг менялось каждое мгновение. Этой цивилизации не было никакого дела до сухого мира, она была божественна. Дна под синевой не было видно, но страха не было. Это было похоже на мои сны – абсолютное доверие пространству, легкость, свобода, полет. Никогда раньше толком не плавая, во снах я испытывала именно то, что ощутила теперь. Тело как будто вспоминало другую жизнь.

 

Не разрыдалась от счастья я только по единственной причине: инструктор, обидевшийся на то, что я не поняла его и уплыла, когда он показывал мне зеленую рыбу, назвал меня дураком. Я слегка расстроилась, что меня спасло от разрыва сердца на почве счастья.

Читать далее...

 

Вот каким ты увидишь Египет

В час божественный трижды, когда

Солнцем день человеческий выпит

И, колдуя, дымится вода.

Николай Гумилев

 

Египетская сторона оказалась еще непонятнее израильской. Мы чуть было не прошли мимо КПП, но были замечены через прозрачную стену. Молодой человек помог заполнить бумаги, флегматичный господин с сигаретой в зубах поставил печати в паспортах, и мы так и не поняли, почему с нас не содрали по 25 долларов за «Онли Синай».

 

Сразу за воротами компания темпераментно покрикивавших арабов зазывала прохожих в маршрутку. Мы не стали идти до автовокзала и сторговались на 60 долларах за двоих до Шарм-эль-Шейха. Проехали минуту-другую и остановились. К нам подошла группа мужчин и стала требовать денег. Мы с Олей переглянулись и занервничали. Граница позади, какие еще могут быть поборы? Сейчас дадим слабину, заплатим, и они на каждом перекрестке начнут требовать бакшиш. Сделав непреклонные лица (русские не сдаются), мы отказались платить и потребовали обратно деньги за маршрутку, решив идти на вокзал.

 

Но попробуй отними у араба деньги, которые уже у него в руках. Мы долго возмущались и скандалили каждый на своем языке, пока нам все-таки не отыскали говорящего по-русски. Он объяснил, что все по закону, указал на стенд, где были обозначены расценки. Мы сдались.

 

Доллары они не брали, но согласились продать нам фунты. Мы с сестрой чуть было сами не надули сборщика дани: он отдал нам фунты, а доллары забрать забыл. Опомнился, когда мы уже почти тронулись. Все расхохотались, атмосфера разрядилась.

 

Через несколько минут маршрутка вновь остановилась. Я напряглась. Пожилая арабка, сидевшая впереди, обернулась и хитро прищурилась: «Такса!» Но у нее в глазах было столько смеха, что мы поняли, что это шутка. Расслабили булки и доехали без приключений, по пути высаживая пассажиров в разных отелях.

 

Завораживало всё: пейзажи, здания, арабская речь и надписи, многочисленные блок-посты с военными, странное ощущение спокойствия среди смуглых неторопливых людей с автоматами, подмигивавших, когда встречаешься с ними взглядом. В конце пути водитель включил русскую попсу. Арабская мне понравилась больше.

 

Тонкая линия огней Шарм-эль-Шейха, соединившая море и горы, возникла перед нами, когда уже стемнело. Наш отель был последним. Он сверкал в густых сумерках и поражал своими размерами. Я пошутила, что бронь, наверное, уже снята, но сестру эта шутка почему-то не развеселила.

 

Это был решающий момент: чем увенчается наша трехдневная гонка – триумфом или трагедией?

Читать далее...

 

Вдохну в скитальный дух я власть дерзать и мочь,

И обоймут тебя в глухом моем просторе

И тысячами глаз взирающая Ночь,

И тысячами уст глаголящее Море.

Максимилиан Волошин

 

 

В аэропорту Бен-Гурион я с жадностью вглядывалась в новые лица. Еще в юности, когда мне нравился какой-нибудь актер или певец, мама говорила, что я западаю на евреев. На печальные умные глаза, тонкие черты лица и темные волосы. Этой ночью я решила позападать без тормозов.

 

Но вокруг было столько разных людей, что вместо романтики стало разбирать обычное любопытство. Единственное, объединявшее всех  – самодостаточность и спокойное достоинство во взгляде. Больше всего поразила толстая темнокожая уборщица с шикарными мелированными кудрями и вытатуированными по линии подбородка вертикальными полосами.

 

Купив шекелей, оставив сестру в кресле с вещами и воткнув смартфон в розетку, я пошла на разведку. Ночной воздух был мягким, теплым, влажным и экзотически, волшебно ароматным. Похоже пахнет в Сочи. Тихо и почти безлюдно. Кое-где на лавках под пальмами сидели курильщики. Налево вытянулся длинный ряд такси, вдоль него неторопливо прогуливалась пара водителей. Ощущение покоя и блаженства, несмотря на легкую усталость и сонливость.

 

Дойдя до конца вереницы такси, я пошла в обратную сторону, к железнодорожной станции. Порадовавшись, что все так близко и не надо ничего искать, повернула к двери аэропорта.

 

Какой-то невзрачный таксист невысокого роста заговорил со мной на идише. Я отмахнулась от него не глядя, с выражением лица, которое могло быть у Раневской, посылавшей пионеров в жопу, и пошла дальше. «Stop! - заорал таксист, схватив меня за руку. - Security service of the airport!» - «А-а-а-а», - раздосадовано протянула я. – «А-а-а-а», - саркастически передразнил он. Неожиданный поворот.

 

Охранник потребовал паспорт. К счастью, он был при мне. Начал задавать вопросы. Не мог врубиться, зачем мне нужно в Табу. Не понимал, что значит отельный ваучер. Отчаявшись, я хотела воспользоваться переводчиком на смартфоне, но вспомнила, что аппарат заряжается. Объясняю, что и май багаж, и май систер сидят в билдинге, а я тут волк. В смысле гоу. Чувак на меня пялился и не втыкал в ситуэйшен. Но внезапно он ко мне охладел, отдал паспорт и сказал что-то такое, что по глазам читалось как «вали отсюда, надоела ты мне, как поп в воскресной школе». Потом он еще заходил внутрь и пару раз кружил вокруг нас коршуном, заглядывая во все мусорки.

Читать далее...

 

The heavens cry loud in the open

I hear the angels sing

Shalom b'Israel shalom b'Israel

Shalom la'olam shalom b'Israel

Army of Lovers

 

«Лена, стоять!» – скомандовал Босс, браздами и уздою челюсти их востягнеши. – «Надо собрать информацию». И пока я волновалась, Женя нашел все, что могло пригодиться. Расписание транспорта, карты, названия станций и вокзалов, цены, курс доллара в Израиле, время в пути, пересадки, возможные подвохи и способы борьбы с ними. Параллельно тем же самым занимался Роман, опекая нас, как родных сестер. Или даже дочерей. Я только и делала, что отправляла тексты на распечатку, потому что запомнить это все была не в состоянии, и молилась – не словами, а переполнявшей меня клокочущей пустотой.

 

И вот я в электричке Крюково-Москва, теперь уже с рулем и ветрилами, ловила попутный ветер. Сестра тем временем добралась из Балашихи до аэроэкспресса и ожидала меня с билетами и сосиской в тесте, ибо мой датчик топлива уже светился красным.

 

В экспрессе я включила параноика. Пристала к мужчине с вопросом, на тот ли поезд мы сели и в какой терминал прибываем. Узнав, что все так, как надо, бурно возрадовалась. Искренне не понимала, почему на меня странно косятся. Роман тем временем нас уже зарегистрировал и слал последние рекомендации и наставления. Хотелось шлепать вагон по заднице и орать «иго-го!»

 

Купив в дьюти-фри две бутылки виски (крутые девочки пьют бурбон) и плюхнувшись в кресло у нужного выхода, я наконец-то поверила в неизбежность счастья.

 

И вот она – долгожданная посадка в самолет.

 

Он был великолепен. Десять рядов кресел, USB-порты для зарядки гаджетов, телевизоры с большим выбором кино, музыки и игр. Пледы и подушки, наушники, для которых мы долго не могли найти отверстия. Это был самый крутой транспорт, на который ступала моя нога.

 

Вылет задерживался. Ждали полицию, чтобы снять с борта какого-то невезучего пассажира. Мне стало немного грустно, что кому-то изменила удача. Но нам это на руку, потому что все равно придется торчать ночь в аэропорту.

 

…Взлетаем! Хор райских бабочек басом заорал гимн в моем сердце. Я была готова целовать взасос сотню бродячих псов. Аллилуйя! Аллилуйя! Аллилуйя!

 

Now I've heard there was a secret chord

That David played, and it pleased the Lord

But you don't really care for music, do you?

It goes like this

The fourth, the fifth

The minor fall, the major lift

The baffled king composing Hallelujah

LeonardCohen

 

Под это настроение мы выбрали смотреть, конечно же, мелодраму. Мне как раз ее рекомендовала подруга – «Виноваты звезды». Про трагическую любовь двух инвалидов. Как будто мало у меня в жизни такой любви.

 

Стюардесса, разговаривавшая со всеми по-русски, предложила мне на выбор фиш и чикен. Сестра выбрала курицу, я говорю: «А мне противоположное». Ржали.

 

Приземлились мы в первом часу ночи. Роман писал, что на КПП все говорят по-русски, поэтому я даже не пыталась припомнить никаких английских слов. Но нам досталась очень общительная и настырная девушка, ни слова не знавшая по-русски. Я подошла к ней первая. Показываю отельный ваучер и объясняю: транзит, Тель-Авив – Эйлат – Таба – Шарм-эль-Шейх. Девочка не врубается. Повторяет одно и то же. Я бьюсь головой об ее будку. Это была настоящая сказка про белого бычка.

 

К счастью, в боковое окошко просунула голову ее коллега. «Ду ю  спик раша?» - «Да». О мой бог! Объяснила нашу ситуацию, она кивнула коллеге: мол, отстань от нее, пусть идет. Но эта маленькая мымра вошла во вкус. Стала спрашивать про мою профессию. Хотелось сказать, что я русская уборщица, которая едет встречать Новый год на Красном море, но не стала рисковать. Редактор, копирайтер, модератор. Отличные слова, даже переводить не надо. Прокатило.

 

Сестре же моей она задала только один вопрос: «Ольга?» Надо было ее вперед отправить.

 

И вот мы ворвались в Землю Обетованную.

 

Shalom alechem!

 

Кто мы в этой жизни? - пилигримы,

Вечные скитальцы и бродяги.

А. Малинин

 

Покупая билет на электричку, я наконец дозвонилась до Жени. Хотелось оцифроваться и продраться сквозь смартфон, только чтобы пореветь на твердом дружеском плече.

 

- Жень, ну почему, почему все так?.. Почему я останусь одна на Новый год? Ну за что?! Почему все так жестоко?!

 

Женя как-то очень мягко и не обидно объяснил, что мы сами во всем виноваты. Что высшие силы ума в аренду не дают.  Погладил дуру по голове.  Почти полегчало.

 

Как только я отключилась, телефон вновь зазвонил. Брат. Как всегда, веселый и не унывающий.  Поразился нашей глупости. Я совсем забыла, что у него есть друг Роман, который умеет находить дешевые авиабилеты. И пока я посыпала мозги пеплом, он уже отыскал два варианта по нормальной цене. Первый – ежедневный вечерний самолет до Тель-Авива за 4000, пересадка на автобус до Эйлата, граница с Египтом, такси или автобус до Шарм-эль-Шейха. Второй – завтра прямой самолет до Шарм-эль-Шейха по 10000 за билет.

 

Оболочка вновь всосала в себя душу. Душа заорала: езжай через Израиль, это дешевле, быстрее и веселей. Но Бог иногда  дает женщине мозг лишь для того чтобы подчеркнуть ее красоту.  Мозг сказал: куда ты собралась со своим нулевым английским? То же самое сказал мозг моей сестры. Мы выбрали второй вариант.

 

В электричке я созвонилась с Романом, тут же выслала ему фото наших паспортов. Через две минуты билеты куплены. Я тут же, в переполненном вагоне громким голосом призналась Роме в любви.

 

Дома все еще не верила в благополучный исход мероприятия. Старалась уснуть после бессонной ночи, но мысли не давали покоя. Пыталась осознать степень вины каждого из нас. Ради перестраховки позвонила в Египет. Услышав веселый мягкий арабский голос, прочла заготовленную английскую фразу. О чудо, ее поняли. Пригласили русскую сотрудницу, я еще раз подтвердила бронь. Призналась в любви сотруднице. Она смеялась.

 

Уснуть не могла, меня трясло от эмоций. Долбанула коньяку, опьянела, пострадала, написала трагическую чепуху в диалоге с Женей и вырубилась.

 

А утром получила смс. Чартер переполнен, билеты вернули с извинениями.

 

И в тот момент я даже не почувствовала облома. Мгновенно отбросила ум и стала сама собой. Рома! Покупай билет в Тель-Авив. Мне уже наплевать на все, я готова влезть в самое пекло ада, я смогу сделать все что угодно, лишь бы двигаться. Единственное, что я точно знаю, - Бог меня не оставит, кривая лошадь вывезет.

 

Звоню сестре. Систер конкретно очкует и собирается назад в Астрахань. Я перезваниваю Роме и прошу один билет. Он покупает, параллельно уговаривая меня уломать сестру и рассказывая о том, как легко русскому человеку в Израиле. Я уламывать не стала. Сестра перезвонила сама и спросила, не поздно ли ей одуматься.

 

Итак, нам купили два билета до Тель-Авива на восемь часов вечера 27 декабря из Шереметьево. Я не успела даже выбросить вскрытое молоко и остатки макарон, засунула их в холодильник. Перепаковала вещи, оставив дома чемодан с половиной барахла. Оставила даже новогоднее платье. Это все было очень символично. За сутки я избавлялась от множества ненужного: от застенчивости, страха, лишнего груза за плечами. Душа орала гимны, я чувствовала себя счастливым дураком с котомкой и отправлялась в путь.

Мне нищий хлеба не дает,
Богатый денег не берет,
Луч не вдевается в иголку,

Грабитель входит без ключа,
А дура плачет в три ручья -
Над днем без славы и без толку.

М. Цветаева

 

 

Предрассветная декабрьская мгла. Такси зацементировано в пробку. В соседних автомобилях злыми глазами смотрят на дорогу служители Тьмы, матерятся мелкие бесы.  Маршрутки забиты мертвяками, скрюченными так, что не видно между ними просвета. Мы в инфра-версии Балашихи.

 

Сердце колотится от тревоги и надежды. От робкого предвкушения счастья. Предстоящая неделя станет одной из самых ярких в моей жизни. Мы выберемся из этого ледяного ада, мы успеем на самолет! Я верю в это, верю.

 

До вылета три часа пятнадцать минут. Сестра сидит впереди и разговаривает с водителем. Я молюсь. Закрываю глаза, сжимаюсь всем своим необъятным телом в единую молекулу и всю мощь освобожденной энергии отправляю в космос. Вселенная, внемли! Я так хочу приключений! Пожалуйста, разведи волны этого МКАДского моря!

 

- Пошла нахуй, дура! На-хуй! Слышала?!

 

Я открываю глаза. Водитель выехал на встречку и орет на ошалевшую девицу, которая на своей законной полосе не дает нам протиснуться. Он очень за нас переживает.

 

Медленно-медленно. Два-три метра. Остановка. Ждем. Ждем. Ждем. Метр. Остановка. Ждем. Навигатор весь в кровавых венах дорог. Пробки 10 баллов.

 

Страшно смотреть на часы. До вылета три часа, а мы проехали полквартала.

 

- Вы не успеете, девочки. Один шанс – доехать до метро.

 

Но это безумие. От Новогиреево до Киевского вокзала, потом аэрокспресс во Внуково раз в час. Это безумие.

 

До окончания регистрации полчаса. Останавливаемся у электричек. Спрашиваем прохожих, куда они едут. До Курского. Я и так знала, что до Курского, но таксист, видимо, ждет чуда. Сворачиваем на другую дорогу, пытаемся объехать газель, встаем. Водитель газели набрасывается, рассыпая искры из глаз:

 

- Ну и что теперь, давайте сейчас все прямо тут сдохнем!

 

Я понимаю, что больше нет никакой надежды. Впадаю в ступор, отупело смотрю на часы и не верю в реальность происходящего. Давайте. Давайте сдохнем все сейчас. Потому что в пропасть летит все: куча денег, мечты о новогоднем Египте, о нескольких запланированных экскурсиях. И в который раз мое лицо вдоль и поперек исписано словом «лузер».

 

Но может, есть маленький, самый маленький шанс? Из-за погодных условий некоторые рейсы сегодня задерживаются. Пытаюсь дозвониться до туроператора и до турагентства, чтобы уцепиться за соломинку. Но все начинают работать с десяти утра.

 

На звонок отвечают в круглосуточной службе экстренных вызовов. Сонным голосом сотрудник мне диктует какой-то телефон. Он оказывается отключенным.

 

Внезапно  идет в наступление выпитый перед отъездом кофе. Темнеет в глазах. Кажется, еще минута, и обоссусь. Расстегиваю джинсы, не помогает. Презрев все человеческое, прошу выпустить меня посреди пробки на обочину. Пусть я стану звездой ютуба, плевать. Я готова поссать хоть на Красной площади в прямом эфире.

 

Таксист и сестра, кажется, удивлены. Но рядом оказывается заправка. Обезумев, выбегаю из машины и каким-то внутренним чутьем, по исходящим от сортира эманациям нахожу его дверь. Даже не проверяю степень чистоты сиденья.  Падаю на унитаз с чувством, будто он мне последний друг и любовник, и больше никого нет. А когда у тебя последний шанс, красоты уже не ищешь.

 

Высокая степень моего отчаяния прорывается внезапным расстройством желудка. И впервые в жизни мне наплевать, услышит ли меня кто-нибудь, унюхает или проклянет. Те эмоции, которые я получаю на унитазе на этой забитой народом заправке посреди бесконечной пробки, потеряв последнюю надежду успеть на самолет, напоминают мне о том, что в жизни есть и простые радости: например, не обосраться в штаны. Это был обряд очищения во всех смыслах.

 

На выходе обнаруживаю, что не заперла в туалете дверь. Да, я все еще открыта миру. Регистрация на рейс окончена.

* * *

Какие планы я воздвигала еще час назад! Какие вавилонские небоскребы конструировала, сходя с ума от жажды жизни и новых впечатлений! Сколько надежд возлагала на новогодние каникулы в Шарм-эль-Шейхе! Одних экскурсий было запланировано на пять дней.

 

Очень волновалась, ожидая документы. Накануне вылета, распечатав высланные наконец-то бумаги, собрав чемодан, поехала к родителям в Балашиху, чтобы выехать вдвоем с сестрой. В тот день Москву замело…

 

Папа обещал вызвать такси. Я поняла так, что он это делал часто, и в курсе всех тонкостей процесса. Но на душе что-то поскребывало. Нашептывало так ласково: Леночка, не ведись. Но это я потом поняла, а тогда все списала на обычное волнение. Предложила взять машину на пять утра, чтобы доехать до метро, потом на аэроэкспрессе до Внуково. Рейс в 10:45. Но предложение семьи добраться сразу на такси (ведь деньги в сумме будут те же самые) сочла резонным. Я же дура бесхребетная. Вместо того чтобы настоять на своем, стараюсь избежать конфликта. Как же доказать, что я права, основываясь только на интуиции? Нет, спасибо, я лучше просру жизнь, чем поругаюсь с близкими. К тому же я никогда не ездила по Балашихе на рассвете. И ничего не соображаю в дорогах, пробках, количестве выпавшего снега. Почему бы не довериться папе, да?

 

Папа приехал с работы в час ночи. И… взял газету бесплатных объявлений, чтобы поискать службу такси. Шепот становился различим, но я не внимала. Не стала портить настроение нервозной озадаченностью.

 

Вместо того чтоб сразу открыть рекламу такси, папа начал зачитывать разную ерунду, спрашивая что-нибудь вроде «не нужны ли вам бивни мамонта?» Я начала звереть. Залезла в смартфон и нашла балашихинское такси.

 

Заказали машину на шесть утра (что там до того Внуково?). Ночью от возбуждения я не сомкнула глаз. В четыре часа приняла душ, напилась кофе. Разум продолжал терпеть бедствие. Заранее позвонить в службу такси ума не хватило. Ждали шести часов. И вот в заветный час звонок.

 

Извините, машин свободных нет…

 

Далее начался ад и безумие. Скандалили. Стали звонить в другие службы такси. Машин нет. Дернулись на маршрутку, чтоб ехать в метро, вдруг успеем. Но к нам уже отправилось такси. Вышли к подъезду. Машина пришла в 7:20.

 

* * *

Мы продолжаем ползти по Москве. На душе пусто. Нет ничего: ни ожиданий, ни злости, ни психоза. Шоковое отупение. Только пальцы дрожат и путают клавиши. Автоматически названиваю в турагентство.  Дозваниваюсь в 10 часов. Сотрудница сочувствующим голосом подтверждает, что мы идиотки. Единственным выходом для нас становится подтверждение брони и вылет в Шарм-эль-Шейх за свои деньги. Я соглашаюсь: а вдруг чудо все же случится?

 

И опять до помутнения рассудка хочу в туалет.  Останавливаемся у какого-то крутого ресторана. Вхожу, а там лепнина, позолота, красивые скатерти.  И девушка в отдельной комнате сидит, зарывшись в бумаги. Я бросаюсь к ней с воплем: «Девушка, миленькая, пустите в туалет, иначе я сейчас умру!» Она смеется и объясняет, как пройти. В туалете хитрый замок, и я замуровываюсь. Выйти не могу, телефон оставила в машине. Выбираюсь с трудом.

 

И лезу в интернет искать билеты на самолет.

 

Это контрольный выстрел. Самые дешевые билеты стоят по 45 500 за штуку. Все кончено. Мы выходим из такси у ближайшего метро. Водитель от сострадания, кажется, берет не все деньги. Я боковым зрением вижу, как он возвращает сестре одну банкноту. Я не имею сил даже застегнуть куртку. Все плывет перед глазами. Садимся в вагон, расстаемся на Курской. Я плетусь к электричке в Зеленоград. Даже Виенто не слышит моих бесконечных звонков. Мне некому выговориться. Меня больше нет, осталась одна оболочка, не умеющая даже плакать.

 

Продолжение следует.