Вернулись из Кишинева. Я продолжаю ставить импланты, а Женя гулял по городу. Доктор Сережа спросил, не продала ли я хату на Цыганской горе. Узнав, что остаюсь в Молдавии, зааплодировал.

За стеной звучали заунывные песни, похожие на зубную боль. Медсестра сказала, что это еврейская диаспора устраивает по субботам вакханалии и пугает пациентов.

В стоматологии теперь есть рентгеновский аппарат, и больше нас не гоняют в больницу. Вместо этого надо с открытой пастью и капающей слюной пройти в другой кабинет мимо очереди в коридоре. Можно весело ей подмигнуть. 

Доктор Сережа меня отругал за то, что не позвонила ему, когда недели три назад у меня погибал нерв. Я тогда не могла даже губами шевелить, не то что есть или пить. Организм мой какой-то странный: сидела на берегу реки, с почвой контактировала жопа, а застудила рот. 

В сентябре исполняется год моему стоматологичекому роману, а еще не все зубы долечены. За три с половиной месяца перерыва я отвыкла от милых сердцу садистов, и сегодня даже слезы радости потекли, когда укололи анестезию. Сережа: "Лена, ну шо ты жмешься, как будто в первый раз?" Мне захотелось покраснеть, но годы уже не те.

Потом мы с Виенто смотрели дурацкое кино в "Патрии" на Ботанике. Смесь ужастика с мелодрамой. Там еще снимается красотка, которая спала с братом в "Игре Престолов". Брюнеткой она мне прям в душу запала.