Люди могут пить вместе, могут жить под одной крышей, могут заниматься любовью, но только совместные занятия идиотизмом могут указывать на настоящую духовную и душевную близость. (с) Макс Фрай

Я иду, бросая взгляды по сторонам и вылавливаю из толпы симпатичные мужские лица, вот только каждому из них я леплю на грудь бумажки-записки, где написано почему каждый из них не может мне предложить ничего нового или где я его уже видела. Мне отчетливо кажется, что с каждым из них у меня что-то уже было, а если и не было, то я точно знаю каково это - быть с ним...

Надменное лицо на фона стеклянных стен высотного офисного здания. Приятная фигура, строгий костюм, аккуратная прическа, ухоженные руки. Зачем ты смотришь в мою сторону? Зачем бросаешь свой тяжелый взгляд? Нам хватит недели, что бы разругаться в пух и прах просто потому, что я никогда не поддамся твоей надменности не стану делать и говорить то, чего ты хочешь. Такие, как ты, никогда не отходят от намеченного плана. А значит, у тебя нет шансов потому, что я не приемлю никаких правил, а ты не понимаешь игр, где не существует правил.

Твоя застенчивая мордашка, укутанная в теплый шарф, из-под которого выглядывают румяные щеки. Твое пальто мешает мне разглядеть фигуру под ним, вот только взгляд твой сбивчивый и потерянный. Ты слишком сер и невыразителен, что бы догадаться, что я смотрю именно в твою сторону и прикидываю как лучше улыбнуться. Застенчивость тебе не удастся перебороть ни сегодня, ни завтра, ни через неделю нашего знакомства. Ты так и не откроешься и не отдашься мне. И не потому что, знаешь себе цену и бережешь загадку, а потому что в тебе слишком много наигранной стеснительности. А я уйду через две недели, громко хлопнув дверью, удаляясь навсегда и закрывая глаза на все твои попытки ползать передо мной на коленях и доставать с неба звезды. А хлопну дверью я совсем не потому, что ни испытываю ни малейшего желания видеть тебя в любом виде, а потому, что желание проучить тебя и оставить на твоей душе рубец во много сильнее обладать тобой.

Высоко поднятый подбородок, улыбка на выразительном лице. Ты постоянно куда-то мчишься, тебе не удержать на месте. В тебе нет ни застенчивости, ни надменности, а значит ничего не мешает хитро мне улыбаться и подмигивать. Быть может я даже сыграю первую скрипку, схватив тебя за руку, а если упадешь, то всеми силами буду стараться поднять. Ты будешь делать вид, будто все все знаешь о женщинах и ничем тебя не удивишь, но ты сломаешься, как только увидишь ною наготу. Сломаешься и уронишь взгляд. Ты способен уделять целые дни занятиям любовью, но стыдливо прячешься под одеяло, когда я провожу свой взгляд по очертаниям твоей фигуры и отводишь взгляд в сторону, когда я обнаженная перед тобой. Что бы сломать этот смехотворный барьер тебе нужно время, которого нет ни у тебя, ни у меня. Мы расстанемся друзьями, а я никогда не подам виду, что ты нужен мне сильнее, чем я тебе.

Читать далее

Думать дважды, прежде чем сказать,
Думать дважды, чтобы не солгать...

Во всяком споре про ложь мне, как правило, тыкают в одно и то же место- в пользу и преследование благих намерений. В понятие «лжи во спасение», «лжи во благо» и «лжи по делу». Нет, я не отрицаю существования хотя бы одного из этих понятий. Даже больше скажу: если бы не лжецы (настоящие!), то наш мир много потерял бы. При этом я всячески исключаю существование псевдо-лжецов-во-спасение. Это те люди, которые лгут, но никакой ответственности нести за это не собираются и всячески отлынивают, находя всевозможные оправдания. Если вы лгали во спасение, но правда все таки нашла своего хозяина, то будьте добры сами вложить голову в гильотину и просите озвучить приговор, а не говорите, какой вы белый и пушистый, что делали только из добрых намерений и прочим образом не оправдывайтесь.

Когда играете в рулетку и ставите 50 долларов на 13 красное, то, когда выпадет ZERO, не нужно кричать: «Я просто хотел рискнуть! Верните мне мои деньги!». Так же и тогда, когда вы лжете во спасение. Признавайте сперва себе то, что именно в момент кручения рулетки- узнают или не узнают, вы рискуете чьим-то доверием. И никогда не провите его назад, если собственноручно привели к краху. Это выглядит глупо и неестественно, это взрослые ошибки, которые никак нельзя списать на юность или алкоголь. Так что если вы не готовы на жертвы, не приписывайте себя к лжецам во спасение.

Будьте честными. Не только с любимым человеком, хотя с ним в первую очередь, но и с остальными откружающими, кем бы они Вам не приходились, да и не забывайте про самого себя. Чтобы потом не карать себя за глупость и недальновидность.

Настроение сейчас - Отучите есть по ночам:)

Мне трудно нести мою ношу, настанет день, и я ее брошу…

К выбору камней мы все подходим с трепетом и осторожностью. Мним из себя великих знатоков и забумываемся больше и чаще, чем над меню в самом дорогом ресторане. Ищем побольше, да попривлекательнее, чтобы узоры ярче и загадочней, да и в руки чтоб само не шло. До осточертения бьемся, царапаемся о шипы, встречающиеся на пути, отрываем по кусочку, пытаюсь собрать целое. А когда все-таки добиваемся своего, то с каким-то детским счастьем обхватываем покрепче руками да взваливаем на плечи, и дальше продолжаем идти. Теперь уже с высоко поднятой от гордости за себя головой.

Первые пару-тройку километров мы весело прыгаем, улыбаемся встречному солнышку или же мрачным тучам, и все это нам кажется всего лишь веселой прогулкой. А еще на нас с завистью смотрят идущие на встречу люди, не имеющие своего камняи или ошибившиеся в его выборе. Ошибается даже компас, и никто не предскажет через сколько груз станет не по силам: быть может пройдет пара месяцев, быть может- вся жизнь. Если же выбор все таки оказался ближе к неправильному, то то, что когда-то казалось неоспоримым достоинством, станет осточертевшим недостатком.

Иногда мы хватаем слишком большой камень, но вскоре жалеем, хотя обратной дороги уже нет. Он тяжел и неудобен, натирает руки и живот. Хотя для начала его можно взгромоздить на спину, но и она бытро покроется царапинами, а дальнейший путь становится невыносимым. Чем чаще мы оступаемся, тем чаще с невыносимым грохотом камень падает на землю, оставляя там огромные куски, изрядно меняя внешний облик. После каждого поднятия наша осторожность растет в геометрической прогрессии, но и это не всегда помогает донести камень до конца.

И когда после очередной потери мы идем, приуныв, то с зависть смотрим на встречных, несущих свою ношу, идущих легко и вприпрыжку. И нам почему-то начинает казаться, что эту же ношу мы пронесем с такой-же легкостью через всю жизнь. Тогда догоняем владельца, обманывая и его и себя, и отнимаем груз. Иногда через силу, иногда с первой просьбы. И все по замкнутому кругу- первые пару километров легко и весело, а дальше уже как сложится. Очень часто выходит так, что отнятый тяжелым трудом камень разбиваем на мелкие части и терям на пути, так и не донеся до финиша. И все снова-заново.

Чем больше на камне оставлено нашей крови, тем сложнее с ним расстаться, а выбросить прочь и отправиться на поиски нового вообще кажется невозможным. Мы много прошли и испытали, но даже богатый опыт не дает выйти из постоянного страха вновь ошибиться, не найти лучшего. И тогда путь превращается в сплошное испытание нашего мужества и выносливости, силы воли и терпения, желания и упрямства.

На определенном этапе те куски, что когда-то только начинали вростали в руки, так крепко впились, что отоврать можно лишь с кровью и мясом, и любая попытка избавиться приносит невыносимую боль. Наверное именно тогда наступает момент, когда следует принять окончательно решение- идти дальше и терпеть, или же бросить на полпути, иначе еще через пару километров груз отвалится сам собой, вместе с руками.

Но, к счастью, есть такой груз, с которым весьма легко и приятно шагать, и огромный вес ничуть не чувствуется. Позади уже многие километры, перевалы и долины, жаркое солнце и морозные зимы, а идти по-прежнему не составляет особого труда. И кажется, что так можно пройти сквозь всю жизнь. Так бывает, когда груз правильно выбран и действительно твой. Тут самое сложное уже не пронести его, а не отдать завистливому сопернику, подглядывающему кого-бы лешить. Ведь если ему так легко, то и мне будет легко. Людям свойственно ошибаться, особенно при выборе ноши.

Настроение сейчас - Зачем тебе знать когда он уйдет?

Несясь по жизни мы быстро привыкаем к хорошему, а теряя его сильно расстраиваемся. Но есть такие вещи, к которым никак нельзя привыкнуть - нельзя привыкнуть быть счастливым, потому что постоянно выскакивают какие-то обстоятельства, которые мешают сиюминутному счастью. Порой, правда, рядом с нами оказываются такие люди, с которыми мы себя чувствуем по-настоящему счастливыми. Это бывает весьма редко и длится не долго, но воспоминания о них остаются навсегда.

К сожалению, ничего нельзя пронести без потерь через тернии жизни. Так и счастье, которое принято называть любовью, теряет на пути свои части. Шипы повседневности причиняют жудкую боль, открывая кусок за куском. А еще мы тянем канат на себя, даже не замечая, как одна за другой лопаются тонкие ниточки. И каждый разрыв тоже приносит жудкую боль, но очень часто так ничего и не исправляем, пока в конце-концов последняя из многочисленных не порвется. А то, что удается все-таки сохранить, бережем просто не по человечески, с остервенением, подобным защите памятника в центре родного города. Нередко это остервенение приносит боль самым близким людям. Тем, любовь к кому так хочется сохранить. Порой даже кажется, что навсегда.

Наверное нам всем жилось бы в сотню раз легче, если бы мы понимали, что наряду с "я" и "ты" существует понятие "мы", которое куда важнее двух предидущих. Но мы все равно деремся, причиняем невыносимую боль, терпим ее сквозь слезы, говорим глупости, миримся, просим прощения, уходим и возвращаемся, и вновь ссоримся, топча ногами землю. Все это не называли бы самым великим чувством на земле, если бы в нем бало сплошь хорошее и доброе. Ведь вечность может перейти только то, что как и сама жизнь, обладает многоликостью и многогранность. Только те чувства, где находится место и для споров, и для примерений, способны сохраниться навсегда.

Пройдут года, во мне многое сломается и изменится, я стану опытнее и мудрее, хитрее, поворотливее, сильнее, а может быть даже злее. Многое изменится, но частичка сегодняшнего настоящего останется со мной навсегда. Неважно сколько пройдет лет, воды утечет, как изменится город, какими будут люди которых я уже знаю, а какими те, с кем лишь предстоит познакомиться. Неважно сколько слез будет пролито, сколько улыбок задержится на моем лице. Неважно сколько раз я еще полюблю и влюблюсь. Кусочек этого настоящего счастья из настоящего навсегда останется со мной, быть может даже лишь в памяти.
А еще я запомню эту весну. Нет, не ту, которая уже недели две с переменным успехом случится лапой в окно, а весну настоящую, поселившуюся во мне гораздо большее время назад.

Я открываю двери и окна настежь, что бы впустить в свою жизнь и душу что-то новое. Оно может изменить мою суть, но не вытеснит из сердца частички того, что осталось там навсегда.

Сегодня на какой-то момент я поняла, что мы очень близки к финалу. Осталось решить чем будет наша пьеса - комедией или трагедией, фальшем или победой настоящих чувств, разбросанной чередой событий или точно продуманным сценарием. Это первая пьеса в моей жизни, которая к финалу (Или же не финалу?) не может определиться со своим жанром. Решать нам...

И какое-то чувство, что-то вроде надежды...

Ни у одного человека в мире в понятие справедливости не укладывается справедливость к самому себе... Так повелось...

Когда меня спрашивают за что я себя люблю, я без всякого сомнения отвечаю "За справедливость". Когда меня спрашиваю какое мое самое главное достоинство, я без всякого сомнения отвечаю "Справедливость".
Когда меня спрашивают какой мой самый главный недостаток, я без всякого сомнения отвечаю "Справедливость".

Нет, не доброта моя основная черта, не искренность и не чувствие, не способность понимать. Именно справедливость, так или иначе, руководит мной и моими поступками, моими словами и действиями. И даже не щедрость, хотя я никогда ничего не жалею для родных и близких, да и для чужих часто тоже, совсем не отзывчивость, хотя я ставаюсь как можно сильнее повлиять на выход окружающих из переделок. Добро, искренность, щедрость, отзывчивость во мне непременно присутствуют просто потмоу, что это не противоречит моей справедливости. Вернее тому моему субъективну внутреннему пониманию этого, периодически противоречащену восприятию окружающих.

Когда меня спрашивают, какой же все таки мой самый большой недостаток, ответ следает такой же. Вовсе не излишняя педантичность, излишняя вдумчивость, какая-то нелепая точность или чрезмерная придирчивость остро бросающаяся в глаза, а все так же пресловутая справедливость. Ведь анализируя ситуацию и приходя к какому-то решению, я сужу совершенно без раздумий, не беря в рассчет человеческое отношение, что-то плохое и хорошее, связанное с конкретным местом, делом или человеком, а рублю с плеча, караю безо всякой пощады. И все это исходя все из той же субъективной справедливости, которая, вполне возможно, противоречит истине.

Справедливость... Она закралась в меня в самом детстве, хотя порой кажется, что пришла с рождением. Когда-то давно, еще в детстве, меня до рыданий доводила малейшая несправедливость по отношению ко мне и, реже, к окружающим меня людям. Я не хотела и не могла представить, что может быть что-то обиднее и досаднее этого. Небыло ничего хуже несправедливого поступка или же нечестного человека. Вот только тогда понятие о справедливости было весьма шатким и расплывчатым, опирающимся на простые "хорошо-плохо", "купили- не купили", "дали- не дали", представленным в виде монеты с двумя гранями. С годами это понятие не полько укрепилось, но и понесло за собой какую-то фанатичность.

Взвешивая ситуацию или продумывая поступок, я больеш всего внимания уделяю вопроу не о пользе и рациональности, а именно о степени справедливости. И люди радуются этому, хотя страдают от этого так же часто. Ведь я принимаю решения, не давая поблажек и снисходительности, если это действиетльно вопрос справедливости. Какие-то решения даются проще, какие-то сложнее, но все они, как одно, исходят из моего субъективного внутреннего понимания. Кому-то это кажется жестоким, хотя на мой взгляд правильным. Я с равным успехом могу помочь и тому, кто с самого детства является моим лучшим дургом, и тому, кто еще пару дней назад вытирал от меня ноги. Так и пытаюсь помочь, жертвуя всем, ведь каждый человек, попавший в беду, имеет право рассчитывать на помощь. Это справедливо и неважно, что он сделал в прошлом.

И меньше всего меня волнует на сколько это разумно, честно, правильно...
Ведь когда делаешь справедливость путеводной звездой, доброта, правота, честность и многое другое приходят в жизнь сами, без посторонней помощи. Когда какой-то критерий становится главным, остальные следают за ним, окружая и цепляясь за основной тоненькими ниточками.

Но эта запись совсем не о вытираннии ног, суде или каких-то ошибках окружающих. Это запись о справедливости, которой суждено было переиначить мою жизнь на самом корню, изменив больше все таки не мировосприятие, хотя и его в большей степени затронуло, а отношение к людям, хотя правильнее назвать отношением к человеческим поступкам и проступкам. Может быть это было и еще где-то до этого, но тогда это не имело конкретики и особого названия.

Самая большая справедливость – это не наказать зло, а перевести уже содеянное зло в то, что люди назовут добром.

Такие, как я, становятся рок звездами, сумасшедшими художниками, работниками морга, но никак не любыми девушками.

Что-то творится вокруг, а мне постоянно кажется, что я становлюсь хуже. Нет, не по общечеловеческим меркам, а по моим собственным. По тем самым, что раньше оценивали мою жизнь как правильную и адекватную, хотя сама я с многим не согласна. Эта тенденция пошла довольно давно, но понимать, что становишься хуже, начинаешь только тогда, когда жизнь становится по-настоящему лучше. Но гораздо хуже то, что вместе с недостатками и плохой жизнью умирают стремления, без которых двигаться вперед невозможно.

Я становлюсь требовательнее к себе, к отношениям, к людям, к словам, к жестам. Глупее и неповоротливее. Кругозор ужасным образом сужается, поступки становятся менее адекватными. Периодически проскальзывает какая-то злость к людям, которые пропадали из моей жизни, а потом зачем-то пытались вернуться, то ли чтобы быть на связи, то ли для дополнения списка тех, с кем общаются. Я не испытываю необходимости общения с теми, кто однажды уже покидал мой мир. Ведь ни что не вечное, любым отношениям суждено сойти на нет. Порой мне не хватает от близких какой-то истинной заботы, "Как дела?" давным давно уже стало лишь пустой формальностью. Мне ничего не стоит поделиться и в красках рассказать о происходящем, но заранее известно, что на самом деле это волнует только трех-четырех человек, а остальные спрашивают лишь из-за рамок приличия. А когда вдруг понимаешь, что человек на самом деле не знает что изменилось и произошло, то еще чуть-чуть и можно будет смело сказать, что это уже не мой круг общения.

Если денег нет- плохо, если они есть- еще хуже. Быть может большинству тут кажется, что деньги могут позволить что-то. На самом деле они могут лишь не позволить. Все куда-то собираются ехать, а денег катастрофически нет. И тогда расшибешься в лепешку, но наскребешь, чтобы не остаться в одиночестве дома. А если деньги есть и можно элементарно поехать сегодня сюда, а завтра туда, а на следующие выходные еще дальше, то начинаешь взвешивать и оценивать, а стоит ли оно того, быть может есть лучшие альтернативы. И именно где-то в процессе размышления на тему "ехать или не ехать" теряется тот самый адреналин, без которого жизнь оказывается скучна и не интересна.

Раньше был стимул, который заставлял совершать огромные перемещения в жизни, который подсыпал твердого грунта под колосе велосипеда. Как-то так вышло, что у меня есть работа, появившаяся по огромной случайности и стечению обстоятельств, а вовсе не после долгих поисков. Та работа, которую в глубине души я сильно люблю, хотя порой кажется, что ненавижу. Есть отношения, образовавшиеся по совершенной глупости, которые можно растянуть на столько, на сколько хватит этой самой глупости. Как всем известно, все самое главное и важное образуется не путем упорства и стараний, а случайностей и глупостей. Сейчас же все на столько размеренно и предсказуемо, что порой кажется, что едешь на велосипеде, вхолостую крутя педали.

Годы идут, а мы ничуть не меняемся. Нам по-прежнему легко перебить аппетит вкусной конфетой перед обедом, а для того, что бы жизнь была разнообразной и интересной, ищем и находим тысячи забот и проблем. И только тогда можно на какое-то время забыть об одинаковости и скуке.

Любовь измеряется не длиной разлуки, а годами, прожитыми бок о бок.

Тебе кажется, что несколько дней будут длиться целую жизнь, а когда приходит неделя разлуки, то вообще вселенской пропастью. Кажется, что за это время успеешь умереть и родиться вновь, изменятся принципы и нравы. Но с каждым днем расставания все четче просматриваются его границы. Случается так, что предчувствия обманывают как раз тогда, когда стоишь на пороге чего то нового. Стоишь, а в дверь войти не можешь.

Не правду говорят, что если перемножить длину разлуки на время, то получится сила любви. Нет, все не так. Сложны первые дни после разлуки, так что настоящая проверка- это совсем не сам процесс. Расстояние и время оно все ставит на свои места, доводит до конца начатое, заканчивает процесс преобразований и перемен. То, что было слегка надломлено, доламывается до конца, а крепкое становится истинно крепким.

Ты возвращаешься каждый раз другой, и не важно прошел день, два, три, неделя, месяц. И встречаешь меня. Другую. Если первые изменения я хоть как-то могу предположить, то вторые совершенно непредсказуемы. Я вот знаю, что при каждой следующей встрече, в тебе есть что-то, что изменилось. Но не это плохо. Плохо то, что ты со всем своим самолюбием пытаешься равняться на меня, хотя совершенно не способен пользоваться ни свободой, ни независимостью, ни бережливостью. Рано или поздно то ли время, то ли расстояние сломает все это, поставив на свои места. Может быть твое "я" укрепится, а может быть и превратят все эти нелепые стремления в факт и тогда мы узнаем что такое быть другим человеком, если к этому никак не приспособлен.

Я а? А что я? Я каждую разлуку пытаюсь еще что-то понять и анализировать. Что-то меня ломает, что-то успевает окрепнуть, но все это весьма хаотично, я никак не могу найти однозначность. Порой начинает казаться, что все это не больше кошмарного сна, которому никогда не превратиться в реальность, а я сплю и знаю, что это сон. Но хуже другое- мелькает страх, причины которого до сих пор непонятны. Потоки чувств захватывают здравый смысл, а так у меня появляется возможность хотя бы изредка принять какие-то решения и просчитать дальнейший путь, хотя мне постоянно говорят, что это излишне.

Но бывает такое, что на осмысление и обдумывание, на отдых нет разлуки, нет возможности не видеться, не слышать, не пересекаться по много раз в день на работе или дома, нет возможности побыть отдельно. Именно так и проверяется настоящая любовь, годами совместной жизни, а вовсе не расстояваниями и встречами. Именно терпение важная часть, без которой не может быть ничего долгого, ничего постоянного. Важно понимать, что полгода разлуки ничто по сравнению с двадцатью годами совместной жизни. Важно не броваться обещаниями "на всегда" и постоянности, ведь мы не знаем пройдем мы на следующий уровень квеста или навсегда пкоинем игру.

Чутье судьбы все таки лучше нашего и иногда она подкидывает шанс сделать перерыв. Она дает перерыв тогда, когда на уже пройденном пути было отдано столько сил, что за полдня не восстановить. Тогда есть смысл приостановиться и всмотреться в туман. Что там- тупик или обрыв, а может прямая дорога? Чувствовать то, что будет дальше хорошо, но гораздо важнее научиться радоваться любому тому, что ожидает после разлуки.

Держать в ладони песок, крепко сжимая пальцы, чтобы ни одна песчинка не просыпалась, чтобы гость, зачерпнутая из омута жизни, как можно дольше оставалась в целости и с остервенением сжимать пальцы, боясь отпустить хоть что-то. А потом понимать, что что-то все таки утекло и с особой ненавистью и жестокостью бросать об пол, и тянуться за новой горстью, надеясь, что она останется все целиком в подчинении. Сколько же мы все таки отчаянно бьемся за отношения, строя разные ограждения, защищая грудью от невзгод и боясь потерять. С каким трепетом мы отсчитываем каждый день, а потом, махнув рукой на все, отпускаем по ветру, точно пепел.

Чем больше проходит времени, тем страшнее отпускать, тем сильнее привычка. В голове не укладывается, что вот этой горки песчинок на ладони может больше не быть, она тут последние секунды. Точно в натянутом канате, одна за одной тоненькие нити обрываются и с болью отскакивают назад, больно ударяя в грудь. Привязывая к себе другого сложно представить, что пройдет совсем не много времени, как узел начнёт сам собой отпускать, а тонкий нити рваться. В такие моменты с ожесточением хватаешь за уходящее из рук и до последнего момента пытаешься биться, вытягивая на себя, миллиметр за миллиметром, опираясь лишь на надежду. Можно бороться и за песок, чтоб не просыпался сквозь ладонь, да суть останется та же.

Порой удерживать становится невыносимо, и сами собой разжимаются пальцы, давай свободу. А здесь нет предела удивлению, что песок остается в ладони, а вовсе не рассыпается по полу, не улетает в никуда, подхваченный порывом ветра. Еще совсем недавно с остервенением сжимали пальцы, боясь упустить хотя бы песчинку, а сейчас совершенно спокойно смотрим на раскрытую ладонь, где аккуратной горкой уложено настоящее.

И тут есть переломный момент, в который излишняя свобода на самом деле становится равнодушием, но эту тонкую грань так тяжело обнаружить. Относиться к чужой свободе с бережностью и пониманием, не царапая острыми когтями, оставаясь близкими, и тогда песок настоящего аккуратно будет сложен в ладони. А битва за то, чтобы удержать в любом случае окончится поражением, каких бы предпосылок изначально не было бы для победу, во всяком случае в них верили.

Ограждая отношения от посторонних, сами того не замечаем, как заковываем себя же в клетку из стальных прутьев. И выйти из заточения можно только подарив свободу окружающим, отпустив те самые натянутые канаты и остабив хватку пальцев, удерживающих мельчайшие песчинки. Но стоит только отпустить, как вокруг будет то, за что хотелось бы держаться, а потеря его будет страшна. Так не держите людей рядом с собой помимо их воли, дайте свободу. И, я Вас уверяю, рядом останутся те, кто сами хотят этого, а остальным действительно не место в Вашей жизни...