В колонках играет - Конгар-оол ОндарИтак, скоро заканчивается лето, и хотелось бы подвести некоторые итоги, пока московская учебная и рабочая жизнь не захлестнула меня окончательно…
До поездки в Москву из Красноярска остается уже всего две недели (успеть бы к окончанию отпуска!), мы строим у отца дом в деревне и шьем костюмы.
Еще раз повторюсь, что дневник свой я веду очень редко не от лени, а оттого, что мой компьютер наотрез отказывается воспринимать любые журналы и дневники, поэтому…
Этнический фестиваль «Живая вода-2008»
Первым фестивалем летом 2008 года, на который поехал «ВеданЪ КолодЪ» - был этнический фестиваль «Живая вода-2008», проводимый новосибирскими организаторами на Алтае и в народе почему-то называемый «Живой водкой». В следующем году фестиваль празднует свое десятилетие.
А в этом году там большое внимание уделялось группам и выступающим артистам. И группы там собирались не для количества, а для качества. Были и хорошие, и плохие исполнители (субъективно все это, конечно). Но плюс один – все они были ЭТНИЧЕСКИМИ! Что в нынешнюю эпоху «опопсения» этнических фестов – очень важно. Коллективы, которые там присутствовали: Сандал (Новосибирск), Новая Азия (Алтай), Уг-Шиг (Тыва) – очень нам понравилась эта горловая группа во главе с Октябрем Саяном, Много нёб (Барнаул), Седьмое небо (Новосибирск), ВеданЪ КолодЪ (Красноярск) и Сергей Старостин в лучшем своем дуэте с Марио (Москва). Организаторов можно было всегда найти и обратиться со своими вопросами, дорогу, проживание и питание оргкомитет оплачивал участникам фестиваля. Красивые места Чемала, жаль, что далеко от Катуни, но все равно очень красиво. Коровы)) Что не понравилось: кошмарный душный автобус (а от Новосиба до Чемала дай бог сколько ехать), потому что какой-то девочке было холодно – все остальные пассажиры задыхались в медленном автобусе. Почему он так тащился – непонятно. Вроде пробок в течение 300 километров по полям не было. И второй минус – фестиваль иногда начинал напоминать междусобойчик новосибирских коллективов, которые, меняя только название и народность, выходили на сцену в одинаковом составе, в результате чего половину дня выступали то в индийских, то в африканских нарядах одни Жужжа и Петрович (двое «профессиональных», как они это постоянно подчеркивают, музыкантов из Новосибирска), а остальные группы просто заполняли паузы между их выступлениями. Те же Ж. и П. Постоянно юлили перед московскими «мэтрами» и даже умудрились выслужить у тех помощи в конкурсном отборе на фестивале Саянское кольцо. Выпросили. И получили лауреатов. Молодцы. Видимо, так и должны работать профессионалы, желающие покорить своей музыкой мир.
Фестиваль «Саянское кольцо-2008»
Смена власти, смена руководителей фестиваля долго множила слухи о том, что фестивалю конец. Я сама об этом неоднократно говорила. Теперь прошу прощения.
Из плюсов скажу о городе ремесел – действительно отличный город ремесел получился. И пусть брали там с мастером по две с половиной тысячи за место, и пусть мастера шутили, что их там больше, чем зрителей – ярмарка удалась на славу. Мастера съехались со всей Сибири, Хакасии, Алтая, Тывы, Якутии, Таймыра. Мы с мужем продавали рядом с семьей из Красноярска, которые распродали за фестиваль ВСЕ свои глиняные магнитики на холодильники с изображениями хакасских курганов, писаниц и древнейших изображений. Потом, правда, отец поставил их в тупик вопросами, как же добраться до какой-то там писаницы на правом берегу Енисея, и они признались, что сами нигде лично не были. Отец еще с ними часок поговорил, и после фестиваля семья направилась на Боярскую писаницу и Салбыкский курган. Но ребята оказались очень веселыми. И под конец фестиваля я и сама купила несколько их изделий для подарков Мусе с Мартином, Славне и Ладомиру и другим своим друзьям.
Второй плюс – многочисленность зрителей. Двадцать пять тысяч зрителей со всей России – это надо было постараться разрекламировать этот фестиваль. Хотя приставку World music фестиваль нынешнее руководство убрало. И правильно сделало. Когда-то Андрей Катаев (идейный вдохновитель Саянского кольца) приглашал на фестиваль своих любимых алтайцев, тувинцев, хакасов, якутов. Именно здесь люди узнали о группах Алтай-Кай, Алаш, Конгар-оол Ондар, Айархаан, Хуун-Хуур-Ту, Ят-Ха, Степаниде Борисовой, Чейнеш, Тандалай и др. Все четыре года это был действительно ЭТНИЧЕСКИЙ фестиваль мировой и сибирской музыки. Здесь несколько раз выступал тогда еще никому в России неизвестный Сергей Старостин. Теперь же это фестиваль фольклорных ансамблей Красноярского края и московских хэдлайнеров. Увы. За сценой Пелагея, оторвавшись от текста, который она должна читать на награждении победителей и участников - номинантов фестиваля, вдруг сказала: «А почему все эти группы номинанты? Они же играют лучше, чем приглашенные гости-хэдлайнеры???» Следующий ее вопрос в пустоту тоже меня умилил: «А что, члены жюри дают своим группам лайреатов??» И я вдруг стала очень тепло относиться к Пелагее.
Фестиваль очень коммерческий. За проживание+питание на фестивале в течение 5 дней наша группа выложила 20 тысяч рублей. Плюс дорога 10 тысяч рублей. За что? «Много нёб» рассказали, что сначала пытались жить в палаточном городке, но потом после очередной драки ушли жить в домик к минусинской группе. Питание… В детской лагерной столовой. В первый день участники говорили «спасибо», во второй морщились, а в пятый уже недоедали и с грохотом ставили тарелки на подносы. Да и женщина, нежно спрашивающая, нравится ли нам еда, в последние дни куда-то исчезла… Но вкус слипшихся в клубок пресных дешевых макарон и незрелого нектарина остался у меня до сих пор))
А в целом… Рада, что этот фестиваль состоялся. Самые яркие впечатление за лето. Очень сложно все хвалить и восторгаться всем только как зритель после того, как долгое время поваришься в музыкальной чаше и тебе есть с чем сравнить. И очень хочу, чтобы он проходил еще много-много лет. И почему-то именно после этого фестиваля появилось у меня ощущение, что я буду на него приезжать много-много раз. И гордость за родной город, который проводится самый масштабный и самый массовый этно-фолк-роковый фестиваль в России с участием ярчайших звезд этно-сцены России и зарубежья. И что он принес мне опять хорошие знакомства (я познакомилась с натальей Нелюбовой из Томска и сдружилась с иностранными волонтерами) после того, как один из них на нашем саунд-чеке подбежал к сцене и начал спрашивать, кто мы и откуда. Хороший и очень искренний парень. Зовут Мануэль. После Саянского кольца он собирался ехать на двое суток в Тыву и после этого улетать в свою Швейцарию. Но мы еще с ним встретимся…
Фестиваль «Устуу-Хурээ-2008»
УХ, как мы сокращенно называем этот фестиваль, является самым своебразным фестивалем в Сибири, на мой взгляд. Нынешний фестиваль тоже был юбилейным, десятым. Задолго до июля в Интернете бушевали споры, как лучше доехать до фестиваля. Сидя в Москве, я радостно спросила одного знакомого, который родился в Кызыле, поедет ли он летом на малую родину… Ответ меня очаровал: «В Тыву? К черту Тыву! Ты там жила? Ты там боялась выходить на улицу, ожидая толпы пьяных тывинцев, ненавидящих русских людей? Ты когда-нибудь теряла кого-нибудь только из-за того, что он русский? К черту фестиваль! Никогда моей ноги больше не будет в Тыве!» От этого ответа повеяло моими личными мыслями о тывинцах, но меня столько раз уже обвиняли в национальных настроениях против Тывы, что я промолчала, но если кому-то это интересно, я расскажу о том, как Тыва любит Россию, как русские оттуда бежали и бегут в соседнюю республику Хакасию. Хотя нет, не бегут. Там уже нет почти ни одного русского. Когда мы решили остановиться в районном центре Шагонар и купить батареек для фотоаппарата, мы почувствовали себя неграми. Все жители Шагонара, которые в тот жаркий день (кажется, три часа дня) оказались в центре города (в Тыве иногда кажется, что никто не работает, а все живут на дивиденды от России) курящими и пьющими, оставили свои важные дела и обратили свои взоры на нас, шествующих от машины к соседнему магазину. Так быстро батарейки я никогда не покупала. Въезд в Тыву со стороны Шушенского один. С высокого предгорья Ергак дорога резко уходит вниз – и вы оказываетесь в степи. Бесконечной, жаркой и выжженной степи. Есть в Тыве своя прелесть – это природа. Природа, близкая к просторам Монголии и Казахстана.
Для чего можно ехать на фестиваль Устуу-Хурээ? Чтобы позагорать (как же там печет солнце!), наслушаться на год вперед живого горлового пения (а поют там все жители деревень и городов, при чем в группах и на сцене), посмотреть Тыву и после фестиваля съездить в Кызыл на Khoomei фестиваль, куда направился Максим Яременко из Скетис мьюзик, с которым мы встретились на Устуу-Хурээ.
К Устуу-Хурээ у меня особое отношение. Когда-то три года назад это был первый для «ВеданЪ КолодЪ» международный фестиваль. На «Саянское кольцо» мы не рискнули ехать, так как были еще слишком молоды и неопытны. А здесь сразу же получили лауреатов, стали лучшей русской этнической группой. Как же мы этим гордились! И приехали снова, чтобы поздравить любимый фестиваль с днем рождения.
Но было все не так. Мы поняли, что основная масса коллективов и групп, приехавших сюда – новички. Организаторы не интересовались ничем и первый день просто говорили: не трогайте нас, не спрашивайте ни о чем, мы ничего не знали. Будили оригинальным криком в микрофон: «Эй, фестиваль! Подъем!» Я вспомнила тот прошлый для нас фестиваль, когда к нашей палатке ежедневно приходил либо Игорь, либо Орлан и спрашивали, как у нас дела, есть ли дрова, не замерзаем по ночам. И только в конце фестиваля я поняла, что же изменилось. В прошлый раз с нами был наш английский друг Саймон, писавший статью о России для английского издания, и немец Йорк. А сейчас мы были одни. Русские на тывинском фестивале.
Повеселило вот что. По приезду мы часа три голыми руками вычищали нашу полянку от осколков (мы подсчитали) 30 бутылок из-под водки, консервных банок и этикеток от сухариков. Остатки прошлогодней роскоши) И на второй день услышали возгласы организаторов: «Фестиваль! Пожалуйста, оставьте ваши полянки в таком же состоянии, в каком вы их нашли, приехав сюда!»
На Устуу-Хурээ никому ничего не нужно. Жюри составляется по ходу действия из тех людей, которые приехали на фестиваль. Приехал в этом году с Саянского кольца и Александр Чепарухин, и Лу Эдмондс, и Ондар Конгар-оол, и Айархаан, и Наталья Нелюбова, и Сандал, и Уг-Шиг, и ВеданЪ КолодЪ, и Много нёб. И многие другие группы с Саянского кольца. Только на Саянском группы практически не общаются, ощущая на себе бремя конкурсного отбора и конкуренции. А здесь знающие артисты приезжают отдыхать и общаться.
Всех зачем-то поднимали в восемь утра теми же самыми словами «Эй, фестиваль» в микрофон. В первый день для участия в традиционном шествии по городу Чадану (родине Сергея Шойгу), во второй день непонятно для чего, а в третий – для поездки на храм Устуу-Хурээ, что значит «верхний Хурээ». Игорь Дулуш рассказывает ежегодно, что когда-то в этом храме собрались ламы и решили, что нужно вступать в Россию. Что это был главный храм в Тыве, там находилось около 200 лам. А во время репрессий сами же тывинцы разрушили этот храм и убивали в спину этих лам и священников. Много еще чего рассказывал Игорь Дулуш о единении Тывы и России. А я в это время узнала, что швейцарец Мануэль решил пройтись по Кызылу перед отлетом домой и встретил милых тывинских ребят. Итог: 5 ударов ножом в грудь и в шею, отобранные деньги, фотоаппарат в реке… И ведь на Саянском кольце я его предупреждала об этом и он тоже сказал про мои анти-тывинские настроения. Нет у меня таких настроений! Просто и желания ехать в Тыву тоже больше нет. На прошлом фестивале по дороге в палатку изнасиловали мою красноярскую подругу, на этом – Мануэль, который любит весь этот мир.
Кстати, о храме. Деньги уже несколько раз перечислялись из российской и тывинской казны – многие миллионы! – для реконструкции храма. А храм решили не восстанавливать. Местные жители обнесли остатки стен деревянной оградой, а рядом стали строить новый храм. Нам предложили посмотреть на его фундамент. Мы отказались.
Чадан тоже посмотреть не удалось. Организаторы убедительно просили не оставлять палатку без присмотра даже во время концертов, проходящих недалеко от палаточного лагеря и города. Концерты сдвигались с шести вечера на девять вечера. Начинало действовать так называемое «тывинское время» (по-русски «расп…во»). В первый день на открытии мы выступали часов в двенадцать ночи и это было терпимо. Во второй день мы выступали уже в три ночи, промерзнув у сцены шесть часов. На третий день мы переоделись к полночи, но потом поняли, что выступать мы будем только под утром (Ради кого? Ради чего?), а на следующий день нас ждет путь в тысячу километров на машинах обратно к дому и решили поспать. Но не тут-то было! На небольшую сцену в тихом палаточном городке сначала вылезла питерская женщина, поющая шансон, а потом местный шансонье, играющий под баян и пел до пяти утра песни. Просыпаясь, я слышала вопли «Я – распиздяй!» и пыталась заснуть снова. В шесть утра я услышала голос ведущего Андрея с главной сцены,объявляющего славянскую этническую группу «ВеданЪ КолодЪ». И перевернулась на бок. В шесть тридцать мы уже проснулись и стали собирать вещи, потому что рядом с нашей палаткой местная шаманка Ай-Чурек стала проводить обряд и резать барана. Пять лет назад она проводила ночные обряды – начинающиеся с появлением первых звезд и до рассвета. Нынешний обряд она провела за пятнадцать минут. Побила в бубен, походила вокруг огня с двумя помощниками и удалилась.
Хотите узнать, кто же получил Гран-при десятого международного фестиваля Устуу-Хурээ? Кызыльский национальный духовой оркестр. В третий раз) Получили лауреатов как «Самая громкая группа десятого фестиваля» и начинающая альтернативно-рэперская команда из Черногорска – три парня не попали ни в одну ноту и ни в один ритм, что-то прокричали в микрофон со спущенными до колен джинсами и ушли в полном восторге с первой в их жизни сцены. Замечательной и любимой мною группе «Айархаан» дали лауреатов в странном номинации «Космос». Ни Уг-Шиг, ни Сандал, ни группа Натальи Нелюбовой… Никто не получил лауреатов. Видимо, в них сразу распознали «не-новичков»))
Почему-то вспомнилась одна статья после очередного фестиваля «Устуу-Хурээ», в которой говорилось о том, как Игоря Дулуша вызвали на ковер в тывинское Министерство культуры и высказали следующие претензии по низкому уровню проведения фестиваля: участников не кормят, они живут в палатках, ведущие концерта выходят на сцену без концертных костюмов…Смешно. Смешно и потому, что после последнего этим летом фестиваля - Хан-Алтай – даже Устуу-Хурээ вспоминается теперь с большой теплотой. Пусть там ничего и не оплачивают, и призов лауреатам не дают, и живут по тывинскому времени)))
Фестиваль непонятно чего «Хан-Алтай» (в народе известного как «Space of joy»)
Мы собирались на фестиваль в Севастополь, к нашим друзьям. На хороший родноверческий фестиваль «Рунный посох». Но – не срослось по деньгам. Очень уж дорого выходило ехать из Сибири в Севастополь и обратно для нашей скромной группы. Надеемся на следующий год. И желаем здравствовать организаторам Катей, Диме и Ярославу.
Сейчас я себе уже и объяснить не могу, КАК же я позволила себе согласить на алтайский фестиваль, практически за неделю до отъезда из Москвы, да еще и потащить за собою всю группу. Корю себя до сих пор. И после возвращения с него я люблю все этнические коллективы без исключения, даже начинающие. И даже группу из Черногорска, не попадающую ни в одну ноту и не поющую этнику, зато пытающуюся читать рэп под электрогитары. Да они просто гении!
Про фестиваль этот я узнала от того же Максима из скетис мьюзик. Он сказал, что некий известный А. Л. из группы В. да К., играющий в каком-то проекте с самим С.Старостиным! – устраивает на Алтае фестиваль. И приглашает туда лучшие фолк и этно-команды: Тандалай, ВеданЪ КолодЪ, Старостина, Степаниду Борисову, Иньву, Новую Азию, Алтай Кай, Волгу и др. Сайт фестиваля «Хан-Алтай» тоже был выполнен профессионально и очень красиво. Все кто меня знает лично знает и то, что я люблю Алтай как свою вторую родину. У меня там много родных, и все мое детство прошло на Алтае. И не была я там уже лет восемь… На сайте же фестиваля в разделе участников Этнические проекты стояли выше всех остальных и список был феноменальный. Я еще тогда подумала, что невозможно собрать на одной сцене и на одном фестивале столько звездных команд. А там были ВСЕ! Надо было послушать голос интуиции и отца, который звонил и говорил – лучше не поехать на фестиваль, чем поехать и там встрять по полной. Что ни один нормальный человек не поедет в Онгудай (а это очень далеко от Горно-Алтайска), потом не пойдет 30 км пешком до заброшенного села Степушка, а потом еще 7 км пешком по горам до фестиваля. Зачем? Куда так далеко? Но слишком уж именит был тот музыкант-организатор и уж такие сладкие речи я давно ни от кого не слышала… Какой ВеданЪ КолодЪ хороший, какой замечательный, как мы там нужны и необходимы! И что диски свои попродавать тоже можно будет!
И потащились мы через день после возвращения с Устуу-Хурээ на Алтай. Ехали мы с десятью каких-то педиков из Красноярска. Они врубили что-то типа «тыц-тыц-тыц», «бум-бум-бум», «тыц-тыц-тыц», «бум-бум-бум»… И так сутки напролет. Они успели уже обкуриться до Алтая. Они успели нарваться на нас и сказать одну фразу, которая впоследствии просто станет символом фестиваля: «Э… бля, чуваки! А мы вас знаем! А на хуй вы туда едите, если это трансовый фестиваль?»
Никогда не думала, что то убожество, которое играло у них в автобусе называется трансом. Это убожество я писала на компьютере дома в 15 лет, подбирая на клавиатуре ноты. Почему-то я вспомнила свои 17 лет, когда, приехав в Москву, я попала в гости к Вовке Ивлеву и тот мне ставил транс. Но там были индийские мотивы, и красивые голоса…
Я терпела. Ожидала приезда на фестиваль, чтобы поставить все на свои места. Ведь там был этот А.Л., которому мы так были нужны!
Хочу заметить, что оплату дороги и питания нам обещали. И ехали мы без копейки в кармане, оставляя все сбережения на осенние гастроли. Отец позвонил и сказал нам, что два ближайших дня в Онгудае будет дождь и очень холодно.
Сутки в дороге мы не спали. И из-за «музыки» и из-за того, что водитель останавливался только три раза на 10 минут, поесть мы не успевали. А потом водитель начал засыпать. Ночью. На Семинском перевале, который вьется серпантином вверх. И сидели мы около него и караулили.
На базе в Онгудае не было практически ни одного трезвого или необкуренного человека. Все с дредами, все одинаковые в своем «креативном» прикиде, все такие «позитивные». Самое ужасное – что у них не было нации. То есть невозможно было по ним отличить иностранцев от русских или украинцев (которых было там большинство). Все были одинаковые. Ходили с большими наушниками, дергались и орали: «Все ништяк!»
И про этнический музыкальный блок тоже никто не слышал. А.Л. нигде не было.
Мы подошли к организаторам и попросили нас накормить и отвезти на фестиваль. На что нам ответили, чтобы мы топали пешком под дождем. Мы показали на инструменты и заявили, что пешком с инструментами под дождем не пойдем. Они все деревянные, кожаные. После чего нам сказали идти куда-нибудь в другое место под тент и не мешать работе, что никто нас на фестиваль не повезет, а инструменты мы можем бросить в мешки с рюкзаками, готовыми к отправке на фестиваль через 44-киломентровый перевал. По мешкам прыгали дети и я не решилась класть туда гудок и гусли.
Конечно, я понимала, что дальше будет хуже. Еще я понимала, что деньги на обратную дорогу можно взять только у А.Л. И что без этих денег мы не доедем ни до Горно-Алтайска, ни до Новосибирска, ни до Красноярска… А самое ужасное, что я понимала, заглянув через плечо организаторов в компьютер – что весь тот огромный список этнических коллективов просто исчез. Там были мы, Много нёб, Ногон Шумаров и Степанида Борисова. И все. Остальные 150 участников – это ди-джеи. То есть на этнику никто тратиться не захотел. И пригласили только местные коллективы – Красноярск, Алтай и Барнаул. Степанида Борисова изображала на этом фестивале шаманку и ее специально привезти на самолете. Но никого еще из них не было.
Все-таки я вспомнила, что я журналист. И после двух скандалов нас поселили в домик в детском лагере. Там мы пробыли больше суток. Потом на фестиваль уехал Сергей. И, видимо, после этого пришел приказ вывести нас на машине. Тогда я списывала это все на доброго А.Л., который любит этнические коллективы больше, чем 150 иностранных ди-джеев.
На самом деле среди организаторов – москвичей, питерцев и хохлов – затесалась одна девушка-куратор-волонтер из Екатеринбурга – Алена. И только благодаря ее помощи мы на этот фестиваль приехали и выехали оттуда до срока, т.к. спешили еще на одно мероприятия в Новосибирске. Алена не слушала транс, ни разу не была на подобном мероприятии.
Полтора часа полета на «буханке» с алтайским водителем Рудиком по дороге, на которую у других водителей уходит от четырех до пяти часов показались нам самыми лучшими за все 5 дней нашего присутствия на фестивале.
Я напишу потом отдельным постом те бредовые вещи, которые мы увидели на этом фестивале… Хочется забыть этот ужас как кошмарный сон. Урок ли это? Для меня? Для группы? Мол, не зарывайтесь, вы не звезды? Или чтобы я получше отслеживала фестивали и людей, которые нас приглашают? И что, как говорит моя бабушка, «мы не на помойке себя нашли»?
Пока кратко…
Фестиваль задержали на два дня. 25 июля, как нам объяснили организаторы, по какому-то мальтийскому календарю, был Новый год, т.е. безвременье. А 26-го июля – по тому же мальтийскому календарю – день крокодила. И начинать такое грандиозное событие в день крокодила было никак нельзя. Говоря проще – они не успели доставить на поляну всю аппаратуру для сцен. То есть тывинское время отдыхает рядом с неорганизованностью данной организации, если можно так выразиться.
Space of joy всегда проходил в Крыму, это всегда был закрытый фестиваль, для людей не старше 30 лет. Почему Алтай? Они приурочили нынешнюю тусовку трансовиков к полному солнечному затмению в Сибири. Почему закрытый? Потому что вся эта байда с транс-музыкой – это бред. Люди приезжали туда, чтобы легально и вдали ото всех (отсюда и вопрос о дальности места феста исчез) покупать и курить траву, пить и ширяться. В деревянном туалете я трижды находила шприцы. В магазинчиках фестиваля невозможно было купить минеральной воды – одно пиво официально и водка из-под полы. Доза травы стоила 250 рублей. И продавалась прямо в столовой у некоего Странника, который никогда не мыл руки, кормил людей прокисшим супом с сваренными бабочками и кузнечиками, стаканчиком чая с баданом за 30 рублей… Чай был заварен на 20-й раз и практически не имел цвета. Макароны были подгоревшими. А еще кормили не 3 раза в день, а два. И вегетарианской пищей.
Деньги на обратную дорогу не давали, обосновывая это тем, что мы еще не выступили. А время текло, а сцены все еще не были приготовлены. Да и этнической музыки организаторы ужасно стеснялись. Они не могли позволить себе поставить две этно-команды рядом. Они должны были разбавить их ди-джеями, чтобы люди у сцены не заснули или не расстроились.
После выступления, которое пришлось выбивать боем, А.Л. с деньгами исчез. Некая Саша говорила, что денег у фестиваля нет, и что нас отсюда никто не повезет. А мы уже были готовы все 1500 километров до дома идти пешком. Только чтобы вырваться из этого дурдома. Тем более, что Сергей свалил всю вину за два дня дождя на нас, обосновав это тем, что это мы «негативные» и мы должны очиститься, стать как они все «позитивными».
Да и как можно говорить о делах с обдолбанными и обкуренными организаторами? Никак.
Один из них подошел ко мне, когда я пыталась продавать диски и уехать оттуда за свой счет (я продала 1 диск!), и стал рассказывать, как здесь круто, как он залез на ближайшую гору за три часа (я до этого залезла на нее за 20 минут), как ему духи не давали это сделать, потом он все-таки залез туда, покормил духов и увидел, как боги занимаются сексом прямо в небе! (????), они отвлеклись и сказали ему, чтобы он шел вниз и что будет хорошая погода. И пока он спускался – у него открылась четвертая чакра…
Восемь часов, проведенных у стен штаба, показались самыми увлекательными. Даже такие обдолбанные парни, какие были здесь, приходили жаловаться на еду, на то, что их вещи еще не привезли с базы в Онгудае, на то, что их не кормят в столовой потому что у них нет посуды своей (да и глупо, думаю, из Америки и Австралии везти свою посуду).
А я все думала, пока искала водителя, трезвого и способного вывезти нас отсюда на своей «буханке» или УАЗике, в поисках А.Л. с деньгами, Алены, Сергея, ЗАЧЕМ они нас сюда пригласили? Зачем им нужна была наша музыка, которую слушают родноверы в России, готы в Германии и блэк-металлисты в Испании? Я никогда не чувствовала себя ни «позитивной», ни «креативной» и при этом человечности во мне было всего намного больше, чем у них. Я не вру в лицо. Я не прячусь с деньгами. Я не обманываю группы.
И у меня до сих пор нет ответа.
Затмение
Полное солнечное затмение мы увидели в Новосибирске.
Волшебное чувство.
Я просто лежала на берегу Оби с Таней, Валерой, Полиной, Сашей, Флешкой, Мерком и Ульяной. И наслаждалась тем, что я среди нормальных людей. И каким же красивыми и замечательными показались мне "Живая вода", "Саянское кольцо" и "Устуу-Хурээ". А уж Камву я всегда вспоминаю с тихим блаженством. Вот это действительно международного уровня фестиваль.
И наслаждалась я тем, как далеко я от А.Л. и всей его «позитивной» тусовки.
))))
