Любимая песня военных лет - Баксанская. Читая литературный очерк Александра Кузнецова о войне на Эльбрусе.

...История её теперь известна: 2 января 1942 года Любовь Коротаева и Андрей Грязнов поднялись из Сванетии на обледенелый гребень хребта севернее Донгуз-Оруна и с высоты 3500 метров произвели разведку, разглядели все возможные позиции немцев в Баксане и на Эльбрусе. Перед спуском они сложили тур из камней и оставили в нём гранату, в которую вместо взрывателя вложили записку. Решили, если останутся живы, прийти после войны и забрать её. Но Андрей Грязнов погиб после войны в геологической экспедиции, а Любовь Коротаева долго болела. Только в 1955 году московские альпинисты случайно наткнулись на тур и увидели в нём гранату с запиской.

Так возникла песня. Первые её строфы сочинили тогда же, в Сванетии, потом добавили. Многие считали слова песни народными.

В ноябре 1942 года немцы отходили по всему Кавказскому фронту. Сами ушли и с "Приюта одиннадцати". Приказ оставить Эльбрус получили они неожиданно. В середине февраля 1943 года группа наших альпинистов из 20 человек совершила восхождение на Эльбрус, сбросила с вершин фашистские флаги (вернее, то, что от них осталось) и установила советские. В неё вошли как раз создатели "Баксанской", в том числе Любовь Георгиевна Коротаева и Андрей Грязнов.
Читать далее...

Есть такая символичная книга для отечественной альпинистской традиции - "Категория трудности" Владимира Шатаева.
При стойком ощущении, что те времена уходят в историю, не каждый день удаётся прикоснуться к закулисью тех описываемых событий.
Вот

Это про Ушбу

Съёмки 1957-го. Девушка Мария Горина - это Мария Фроловна Готовцева, тренер съёмочной группы фильма "Вертикаль" и Владимира Высоцкого в Баксане. Да, и героиня песни ВСВ "Альпинистка моя, скалолазка моя". И да, в 2015-м мы поздравляли её с 85-летием.

Тогда в лексиконе не было слова "пиар", но в действии была мощнейшая PR-машина альпинистского московского "Спартака".

На одном малоизвестном узконаправленном тематическом ресурсе как-то развернулась коротенькая ничего не значащая дискуссия о том, что есть альпинизм по сути, в глазах обывателей и тех, кто этим страдает. Сошлись во мнениях, что это болезненная зависимость, по природе сродни наркомании.
В общем, так оно и есть. Описание любой outdoor-активности хорошо подходит под эту модель. Начиная от чего-нибудь лёгкого, для баловства - поездок на природу на шашлыки, прогулок по лесу (пешком, на велосипеде, на лыжах), походов выходного дня, сплавов по речкам... Кому не хватает "дозы" - многодневные походы, и чтобы местность была чем пересечённее, тем лучше. Это "штырит" сильнее. Альпинизм в техническом, высотном или, не дай бог, высотно-техническом его проявлении, - уже тяжёлый наркотик. Специалисты могут составить свою классификацию, соответствие уровней и стадий.

К чему бы это?
А вот заглянул намедни в наш городок N Александр Ручкин

Заглянул, чтобы рассказать об экспедициях (с целью пролезть какую-нибудь непройденную сложную стену или вообще подняться на вершину, где ещё никто никогда не был, подчёркиваю) малой группой в Гренландию, Тибет, Непал и Антарктиду.

Лучшей антирекламы альпинизма я ещё не слышал! В самоироничном и юморном стиле Саша рассказывал о деталях приключений в очередной "интересной ситуации".

- Вы говорите, в Антарктиде спали в двух спальниках. А как в этой ситуации насчёт конденсата?
- Там было так холодно, что этой проблемы даже не возникало!

-...использовали, как мы их называли, снежные закладки. Набивали снегом компрессионник или чехол из-под спальника, засовывали в трещину - вот, типа, точка страховки. И иногда таких пару штук на 50 метров лазания.

Наши предупреждения-запугивания новичков о страстях и ужасах гор тут и рядом не стояли. Смотришь на экран, понимаешь, что то, что там происходит - страшно, переводишь взгляд на спокойного-спокойного Ручкина, и становится ещё страшнее.

Обидно только, что наградной Золотой ледоруб России (А. Ручкин с В. Ивановым - обладатели этой премии по итогам 2013 года) сделан итальянской фирмой "Гривель".

В качестве P.S.: фельетон альпинистов на самих себя - почитать

События легли в основу статьи на клубном сайте
Это должно было случиться ещё 5 лет назад.
Конец декабря 2005 г. Летом было первое знакомство с районом Безенги и попытка восхождения на Эльбрус с севера. Но я уже думал о той горе, которая меня подтолкнула прийти в альпинизм.
Тут можно посмотреть ещё фотографии
В феврале 2005 г. мне удалось там побывать в компании краснодарских друзей Сергея Баранова, Насти и Андрея Хнаевых. Даты удачно совпали со студенческими зимними каникулами. Тогда мы повернули назад от предвершинного плато: с юга подступал циклон, облака занимали пространство от высоты 1800 м (Белореченский перевал) до примерно вершины Фишта (2868 м).
Продолжение традиции планировалось следующей же зимой. Ижевские альпинисты, ведомые тем же Сергеем Барановым, устраивали на Фиште сборы. Мероприятие начиналось 3 января. Под это дело я впервые в жизни мобилизовался, сдал экзамены досрочно (на все "четвёрки") и впервые после первого семестра получал стипендию.

Билет на поезд на утро 1 января был в руках. Но... попал на перезачёт по НИРС. В ту зиму я так никуда и не поехал, и наш тренер Ю.В. Машков, не принимая никаких возражений, начал учить меня кататься на горных лыжах. Процесс был небыстрый, небезболезненный, и не на первый сезон я начал понимать прелести этого вида активности.
А из Краснодара приходили радостные и позитивные отзывы о прошедшем в снегах Западного Кавказа мероприятии.

Много чего с той поры произошло. Под конец нынешнего декабря в социальной сети от того же Баранова призыв: "Кто с нами на Фишт на рождественские?" Долго я не раздумывал.
В руках снова билет на поезд на утро 1 января. Подзабытая суета сборов в дорогу... На Краснодар, на юг за снегом!

Половина положенного по плану дня отдыха была истрачена на ту незапланированную холодную ночевку. Помянув еще раз не самым добрым словом советскую выдумку - траверс нескольких вершин, - мы начали готовиться к следующей "тройке Б". Она становилась для меня горой, закрывающей второй разряд и открывающей новые перспективы в альпинизме.
Перечитывая в двадцатый раз описание, мы пытались найти оптимальную тактику восхождения. Снова и снова слова "сто метров крутизной шестьдесят градусов" внушали уважение и даже какой-то трепет.
С этого маршрута только что пришла группа под руководством мастера спорта Льва Дорфмана.
- Ой, так понравилось! Мы прошли весь этот склон за четыре часа, практически нигде не останавливались. Одиннадцать веревок - все в удовольствие!
Занявшееся самобичеванием коллективное сознание объяснило, что они - монстры, а мы - неудачники. Но туда мы все равно полезем, потому что иного не дано.
Дорфман великодушно поделился с нами тактической схемой взаимодействия связок. По ней предполагалось использование в качестве перил одновременно двух веревок, что должно было сокращать время простоя на станциях.
Во время финальной беседы слово взял Колганов:
- Мы подошли к нашему важному рубежу. Нам предстоит завтра хорошая серьезная работа. Подготовка предыдущей группы посильнее нашей, поэтому за четыре часа мы скорее всего не управимся. Значит, все должны четко представлять схему передвижения. Веревки не должны путаться. Каждый должен знать, что ему в какой момент делать.
Воцарилась напряженная тишина.
- Да что вы так притихли? Ребята, все нормально, маршрут не сложный!

Выходить решено было в четыре утра, чтобы с рассветом начать уже работать первые участки.
Путь в северный цирк ледника Селлы в моей памяти с 2005 года отпечатался смутно. Возможно, по все той же причине очень раннего выхода. Когда на тропе слипаются глаза, а ватные ноги переставляются благодаря стадному чувству (которое любят называть коллективной солидарностью).

Читать далее...

1 февраля

Смена календарного месяца совпала и со сменой погоды на высоте. Выглядывало солнце, искрился снежный забор Главного Кавказского хребта, с вершин Джантугана, Чегет-кара-баши и пика Гермогенова ветер срывал снежные флаги.

А нагрузка на учебных занятиях по ощущениям становилась все меньше, да и ходили мы все ближе. На ледовых натеках Костя ограничился теоретической лекцией и демонстрацией передвижения связки. Потренировались закручивать-выкручивать ледобуры. Паша на правах больного был отпущен домой; в сопровождении Сереги они, кажется, поехали кататься на сноубордах. Так или иначе, вечером мы их не видели.
Ну а поскольку стрелки часов еще не перевалили полуденную отметку, часть группы отправилась на "продолжение ледового банкета" на "сосульку" - замерзший водопад. Остальные - а это я, Леха Романов, Маша и Настя - под руководством Василича отправились на разведку и тропежку под перевал ВЦСПС. Ибо все находившиеся в тот момент в ущелье альпинистские группы после снегопада чего-то ждали.
О подъеме на перевал ВЦСПС ходит множество рассказов. Высота его около 3700 метров, ночевки носящие название Теплых - на 3400. Весь этот перепад - довольно крутой монотонный подъем.
Снега не было давно - свежевыпавший лежал тонким слоем, который легко сдирался ботинками. Местами была пожухлая трава, открытый грунт и камешки.
На правах "лосей" мы с Лехой рубились наверх. До границы леса первым шел он. Потом был сеанс связи с базой в 13:00 и команда работать только до 14:00, и разворачиваится на спуск.
Выше леса снег был жёсткий, заветренный, проваливаться было решительно негде. Горняшка ли сыграла свою роль, но я почувствовал эйфорию, впереди был ориентир - скалы, хотелось дойти именно до них. И обязательно раньше остальных!

Остальные сюрпризы 1 февраля