Кейт шла по тёмной аллее между обшарпанных стен к себе домой. Она не выходила сегодня на работу. Она давала показания в суде. Дело было против группы каких-то нацистов. Она знала о них лишь то, что это были маньяки, достойные смерти.
Всё случилось недели две назад. Кейт гуляла по парку. Шло уже к вечеру, и она собиралась уходить домой. Проходя мимо лощины, она увидела мужчину приличного вида. Но её насторожило то, что пиджак на мужчине был мятым. Этот незнакомец быстро зашагал прочь, но Кейт точно его разглядела. Она подошла к тому месту кустов, откуда выскочил мужчина в пиджаке, раздвинула ветки и вошла в кусты. Там между кустов была полянка, но вид ёё ввёл Кейт в неописуемый ужас. Она вскрикнула от увиденного, её руки сжали сумочку с такой силой, что та начала трещать, лицо искривила гримаса страха.
Там, на поляне, лежала девочка. Было ясно, что она мертва. Широко расставленные ноги и руки, голова повёрнута на левый бок. Волосы были аккуратно разложены, так что перерезанное горло было видно. Глаза мутны. Со рта вытекала на землю струйка крови. Подбородок, шея, плечи – всё было измазано кровью. Между ног девочки зияла огромная красная рваная рана, из которой тоже текла ручьём кровь. Тело лежало в кругу таким образом, что руки и ноги касались его краёв. По контуру круга были странные, неизвестные символы.
У Кейт был шок. Её трясло. Бледная, она влетела в телефонную будку на ближайшем углу. Кейт открыла сумку, достала горсть четвертаков. Но у неё не получалось запустить четвертак в отверстие. Раз упал четвертак, второй, третий тоже мимо. «Успокойся», - говорила она себе: «Успокойся, вызовешь полицию, они придут, разберутся». Кейт сделала три глубоких вдоха и вставила четвертак. Дрожащей рукой она ввела номер. Из трубки послышался монотонный мужской голос:
- Полицейский участок номер семь. Слушаю…
- Приезжайте скорей… централ парк… Убийство… Девочка… - зачастила Кейт.
- Успокойтесь. Высылаю патруль. Объясните толком, что случилось?
- Девочка. Я нашла её мёртвой в кустах в централ парке. Приезжайте скорей.
- Девочка? Подождите секунду…
У Кейт всё ещё тряслись руки, она еле вставила ещё четвертак. Тем временем в трубке опять послышался мужской голос, но уже другой, грубее и старше.
- Алло, Девушка? Вы сейчас где находитесь.
- В централ парке…
- А поточнее?
- В будке на углу.
- Отлично, идите к главному ходу и ждите нашего приезда. И смотрите в оба…
- Хорошо…
Кейт повесила трубку. Она прошла к каменной арке ворот парка. Её морозило и трясло, хотя на улице было тепло. Она прождала недолго. К входу подъехало машин десять. Толпа людей вылезла из них и сбилась у входа в кучу. Они были разные: кто в униформе, кто в пальто, кто старый, кто молодой, кто с дипломатом, кто с непонятным оборудованием. И никто не обращал внимания на Кейт. У тротуара припарковался Корвет. Из него вылез человек, лет пятидесяти, в коричневом пальто и чёрной шляпе.
- Чего столпились? Джон, возьми ребят и оцепи территорию. Вени, прочеши парк и очисть от посторонних. Возьмёшь показания, расспросишь. Всё по инструкции.
Он подошёл к Кейт:
- Вы нас вызывали? Я – детектив Джек Томпсон, - он показал ксиву. - Это со мной вы говорили по телефону. Пройдёмте. Вы покажете место преступления. Как вас зовут?
- Кетти О’Донел.
- Отлично! Идём, - он махнул группе оставшихся.
Кейт провела их к лощине.
- Там, в кустах, - сказала она.
- Вы, наверное, не захотите идти, - предположил детектив. – Наши доктора вас осмотрят, а после я задам вам пару вопросов.
Кейт всецело отдалась на попечение медиков. А Томпсон прошёл с остальными в кусты. Его взору представилась та же картина. Однако он даже не моргнул при виде тела. Джек сказал фотографу сделать пару снимков тела с разных ракурсов, а затем снимки знаков. После проделанной работы Джек подошёл ближе и присел у тела. Усатый, пузатый человек в клетчатой жилетке и таких же штанах сел напротив, с другой стороны тела. Он открыл кейс, надел перчатки, а затем спросил:
- Что скажешь, Джек?
- Скажу, что ещё одна.
- Которая уже?
- Восемнадцатая. Я искренне надеюсь, что последняя.
- Смотри, как волосы положили. Старались, нелюди.
- Не то слово!
- У меня дочь её возраста, - сказал толстячок, отводя складку кожи на горле инструментом.
- Береги её.
- Постараюсь, но сейчас трудно удержать молодую девушку дома. Такие уж времена.
- Такая уж молодёжь. Что скажешь?
- Умерла она приблизительно три часа назад. Горло перерезано острым прямым ножом. Лезвие шириной полдюйма. Скорей всего «Чижик». Тут синяки, - он указал на запястья, у губы и по телу. – Её связали, избивали. Потом перерезали горло. А затем… - он указал ниже, между ног девочки. – Всё то же: те же вырезы на теле, те же знаки. Меняются только те, что вокруг.
- Как всегда.
- Я ещё посмотрю, но думаю, что, как и в предыдущих случаях, удалена матка, большие и тонкие губки. В общем, всё, что было.
- Хорошо, работай. Мне надо допросить свидетельницу.
- Погоди, одна деталь. Обрати внимание на разрез у горла. Он косой. Справа выше, а слева ниже. Резали слева на право. Убийца левша.
- Что-то новое. Ладно, работай. Ты – лучший.
- Спасибо. Лучше замолви словечко перед шефом.
- Обязательно, вот только найдём этих ублюдков.
Джек подошёл к Кейт. На вид ей было лучше.
- Как себя чувствуете?
- Нормально, спасибо. Уже пришла в себя.
- Такое не каждый день увидишь, не так ли?
Кейт промолчала. Джек продолжал:
- Чистая формальность. Где вы живёте, миссис О’Донел?
- Мисс О’Донел. Живу я на Джулиано-стрит 28.
- Вид деятельности?
- Работаю в прачечной. Здесь, в центре.
- В прачечной, значит. А здесь что вы делали?
- Шла домой. Решила погулять.
- Погулять… А чего в кусты зашли? В туалет захотелось? – улыбнулся детектив.
- Нет, я увидела мужчину. Он выходил из кустов…
- Что? Мужчину? Как он выглядел? Вы разглядели? Какого роста? В чём одет? Что вы вообще о нём знаете?
- Высокий такой, солидного вида. В дорогом чёрном пиджаке, только помятом. Уж я на вещах знаюсь. Блондин. Я его до мелочей запомнила.
- Он вас видел?
- Может быть. Я не знаю…
- Ладно, на сегодня с вас достаточно. Я приставлю к вам охрану, хотя не думаю, что это нужно. Вам стоит хорошо выспаться. И отпроситесь с работы на пару недель. Это ради вашей безопасности. Завтра явитесь в участок. Мы подробней запишем ваши показания и нарисуем портрет подозреваемого. Вы нам поможете?
- Конечно.
- Можете идти, - заключил Джек.
Кейт облегчённо вздохнула и пошла домой. А Джек поехал в офис. Ему предстояла нелёгкая работа: отчёты, показания, улики, совещания, начальство.
У дома Кетти дежурила машина. Хотя она и хотела уснуть, но это у неё почему-то не получалось. На следующий день она явилась в участок. После Кейт снова вернулась домой, опять у её дома дежурили, и она опять не могла уснуть. Приблизительно через две недели, 18-ого августа, она узнала, что преступников поймали. Кейт вызвали на предварительное следствие, где она опознала убийцу. 19-ого состоялся суд, на котором она подтвердила свои показания. Она не дождалась конца суда, а пошла домой. Но Кетти не сразу вернулась, а погуляла ещё чуток на свежем воздухе. Ей было дурно, и она не могла отделаться от чувства, что за ней наблюдают. Хотя её уверяли, что опасаться нечего, и охрана не нужна, ей было страшно.
И вот теперь, Кейт шла ночью по грязной аллее, оглядываясь. На мгновение ей показалось, что сзади кто-то есть. Она ускорила шаг и обернулась. И так чуть не налетела на бомжа в лохмотьях.
- Подайте монетку, мисс, - попросил, было, бомж.
- Пошёл вон! – осадила его Кейт, но не от злости, а от страха.
Бомж только развёл руками и отошёл. На лестничной площадке Кетти опять показалось, что кто-то стоит за её спиной. Она быстро всунула ключ в замок, вбежала в квартиру и закрыла дверь на всё, что можно было. Кейт пыталась включить свет, но тот не зажигался. Она испугалась, запаниковала, прошла на ощупь в другую комнату. Хотела зажечь свет, но и тут он не включался. Кетти объял ужас. Она хотела бежать к входной двери, но что-то тяжёлое ударило её по голове. Кет упала без чувств.
Она очнулась от резкого запаха. В ушах звенело, а перед глазами всё плыло. Ей что-то говорили, но Кейт не понимала. Через пару минут она уже чётко могла разглядеть лица вокруг. Она почувствовала запах соли. Через ещё мгновение к ней вернулся слух. Где-то рядом шумело море, а её плавно покачивало.