Августу III
Выйдешь из дома — за дверью август
с лампой, погасшей в руке:
стёртое имя, забытый адрес,
детство по пояс в реке.
Так и стоит на краю столицы.
Хочет войти, да войдя, боится
солнцем заляпать паркет.
Если что пить, то звенящий воздух,
прерванный летний матч.
Школы хранят прошлогодний возглас,
взмывший над полем мяч,
звонкий удар, имена над дворами —
август, что счастлив, бессилен, ранен,
солнечен, жарок, незряч.
Если что петь, то разлёт качелей,
в ситцевых крыльях балкон.
хор голосов, гибель виолончели —
август всегда о благом.
Год, что уходит в шелест кассетный,
год с летней девочкой в платье осеннем —
самый заветный год.
Август всегда, потому — последний.
Август любому, всем.
В августе вечном отыщут по следу
нас на песчаной косе.
Там, за волнами нечёткий абрис:
в сердце Вселенной — огромный август.
Непроходящий свет.
Где? В тополях, у тенистых сараев,
в велосипедных звонках.
Как? Уходя прямо в море трамваем,
чёрт его знает, как.
С чем? Через сад, не задев бельевые,
с сердцем кленовым, пробитым навылет,
с небом в глазах, будто это впервые,
с лампой, горящей в руках
Августу 2
У августа не было шанса.
Трамвайным звонком трепеща,
он бредил одним – отдышаться
в шершавых ладонях плюща.
И старые крылья плаща
оставить в ладонях плюща.
Отчаянный и бестолковый,
он ветром метался в белье,
он гиб, он срывался с балконов,
он шляпу забыл на скамье.
«Вот олух!.. Куда вы, месье!..
И шляпу забыл на скамье»
Сквозь сонную площадь, фонтаны,
сквозь брызги испуганных птиц,
он несся к ошибке фатальной
в полете педалей и спиц.
Застыть, задержаться, спастись?..
Все реже мелькание спиц.
«Как мало, мой милый, как мало!
В чем смысл сплетения крон,
в чем замысел гулких вокзалов,
когда отплывает перрон,
в чем суть побережья, причала,
коль он опоздал на паром?
В чем лето, когда где-то в нем
идет кто-то в осень с вокзала?»
И рухнул, не верящий в правду,
средь преющих яблок в саду.
«В чем месяц, коль месяц мой август?
В чем я оправданье найду,
что гибну у всех на виду
средь преющих яблок в саду?
Так в том лишь его и найду,
что гибну у всех на виду,
что все на виду, на виду…»
Август
Август выходит из дома. Ветер срывает шляпу.
Лезет озябшей ладонью в карман. Извлекает флягу.
Взгляд поднимает к небу. К дредноутам и облакам.
Так погибает лето. В четыре коротких глотка.
Август идёт сквозь травы узреть синеву океана.
Тому, кто примерил траур, зелень не по карману.
Мальчишки на поле бейсбольном. Сборная городка.
Так умирают. Без боли. В три не отбитых броска.
Август худой лопаткой верит в отлив и отмель.
Вой каллиопы из парка в сердце находит отклик.
Смотритель библиотеки гасит одну за одной.
Так удлиняются тени. Дредноут идёт на дно.
Так удлиняются ночи. Становится холодней.
Так помнят сильнее прочих несколько летних дней.
Август поднимет ворот, взмахнёт драматичным плащом.
Чтобы уйти по волнам. За грань, где что-то ещё.
