Она стояла на вершине холма, глядя вниз, на раскинувшуюся под ним долину. Место - центральная городская площадь - было хорошо знакомо ей. Раньше. Теперь она едва его узнавала. Хотя бы потому что здесь не должно быть никакого холма и вообще ничего, кроме храма, главного собора страны, где последние триста лет проходили все официальные церемонии королевской семьи. А потом она осознала, из чего этот "холм" состоит...
Развалины храма были почти прекрасны: мозаика осколков чёрного и белого мрамора с вкраплениями серебра и позолоты, разлившаяся прихотливо изгибающейся рекой. Страха не было. Этот злосчастный храм был частью её жизни, но далеко не лучшей её частью: здесь венчались её родители, здесь сама она могла навсегда лишиться свободы, только ей повезло. Повезло ускользнуть от почти свершившейся судьбы, повезло не быть здесь, когда... Она не выдержала, оглянулась. Да, этого стоило ожидать: неподалёку, сразу за разрушенными церковными службами позади храма дымились руины королевского дворца. И вот теперь весь ужас произошедшего накрыл её с головой. Храм был пуст и встретил свой конец в одиночестве, дворец - нет. Закономерный результат поражал своим размахом. Тела… Горы тел, ни одного живого человека в пределах видимости. Все оставшиеся жители далеко не маленького города, павшие в последнем бою за то, что уже невозможно было спасти...
Она невольно сделала шаг в сторону дымящихся развалин - и остановилась. Ну зачем ей всё это видеть? Никому она там не поможет, никого не спасёт. Поздно. Все мертвы, ведь так? Или?.. Этот звук пробился к ней сквозь тишину: торопливый стук капель, которые не были, не могли быть водой. Она закружилась на месте, пытаясь определить источик. Он оказался совсем рядом, у границы прежней дворцовой территории. На шесте, некогда бывшем осью, медленно крутилось колесо от огромной телеги, вроде тех, на которых крестьяне ближайших селений привозили в город продукты. А на колесе висел человек: раскинутые руки, не то привязанные, не то прибитые к ободу, сломанное древко копья, торчащее из левого плеча и просто неимоверное количество крови, сбегающей вниз по оси, непрерывно капающей со спиц... В голове только и успело промелькнуть, что у мёртвого кровь бы уже застыла. А потом она бросилась к проклятому колесу, оскальзываясь и раня ноги мраморным крошевом.
Труднее всего оказалось не смотреть по сторонам. Даже случайно брошенный взгляд ранил вернее стрел. Она бежала, глядя только под ноги, лишь бы на глаза не попались те, кого она знала. И это почти не помогало: что не видели глаза, дорисовывало воображение. Они были здесь, все, кого она только могла вспомнить, будто просто уснувшие или израненные почти до неузнаваемости, с лицами безмятежными, искажёнными болью или страхом. А ей оставалось только проноситься мимо, мысленно давая им невыполнимые обещания вернуться, чтобы попрощаться с каждым.
Только позвольте мне спасти последнего выжившего в этом мёртвом городе...
Будто одна спасённая жизнь может всё изменить.
До колеса оставалось ровно три шага, когда очертания разрушенного города стали размытыми и начали таять. Попасть под кровавую капель она ещё успела, а больше - ничего.