Александр Блок, "Ты твердишь..."

Ты твердишь, что я холоден, замкнут и сух.
Да, таким я и буду с тобой:
Не для ласковых слов я выковывал дух,
Не для дружб я боролся с судьбой.

Ты и сам был когда-то мрачней и смелей,
По звездам прочитать ты умел,
Что грядущие ночи — темней и темней,
Что ночам неизвестен предел.

Вот — свершилось. Весь мир одичал, и окрест
Ни один не мерцает маяк.
И тому, кто не понял вещания звезд,—
Нестерпим окружающий мрак.

И у тех, кто не знал, что прошедшее есть,
Что грядущего ночь не пуста,—
Затуманила сердце усталость и месть,
Отвращенье скривило уста...

Было время надежды и веры большой —
Был я прост и доверчив, как ты.
Шел я к людям с открытой и детской душой,
Не пугаясь людской клеветы...

А теперь — тех надежд не отыщешь следа,
Всё к далеким звездам унеслось.
И к кому шел с открытой душою тогда,
От того отвернуться пришлось.

И сама та душа, что, пылая, ждала,
Треволненьям отдаться спеша,—
И враждой, и любовью она изошла,
И сгорела она, та душа.

И остались — улыбкой сведенная бровь,
Сжатый рот и печальная власть
Бунтовать ненасытную женскую кровь,
Зажигая звериную страсть...

Не стучись же напрасно у плотных дверей,
Тщетным стоном себя не томи:
Ты не встретишь участья у бедных зверей
Называвшихся прежде людьми.

Ты — железною маской лицо закрывай,
Поклоняясь священным гробам,
Охраняя железом до времени рай,
Недоступный безумным рабам.

9 июня 1916г.

НЕ ВЕРЬ СЕБЕ

Que nous font après tout les vulgaires abois
De tous ces charlatans qui donnent de la voix,
Les marchands de pathos et les faiseurs d'emphase
Et tous les baladins qui dansent sur la phrase?

A. Barbier

Не верь, не верь себе, мечтатель молодой,
     Как язвы бойся вдохновенья...
Оно — тяжелый бред души твоей больной,
     Иль пленной мысли раздраженье.
В нем признака небес напрасно не ищи:
     — То кровь кипит, то сил избыток!
Скорее жизнь свою в заботах истощи,
     Разлей отравленный напиток!

Случится ли тебе в заветный, чудный миг
     Отрыть в душе давно безмолвной
Еще неведомый и девственный родник,
     Простых и сладких звуков полный, —
Не вслушивайся в них, не предавайся им,
     Набрось на них покров забвенья:
Стихом размеренным и словом ледяным
     Не передашь ты их значенья.

Закрадется ль печаль в тайник души твоей,
     Зайдет ли страсть с грозой и вьюгой,
Не выходи тогда на шумный пир людей
     С своею бешеной подругой;
Не унижай себя. Стыдися торговать
     То гневом, то тоской послушной,
И гной душевных ран надменно выставлять
     На диво черни простодушной.

Какое дело нам, страдал ты или нет?
     На что́ нам знать твои волненья,
Надежды глупые первоначальных лет,
     Рассудка злые сожаленья?
Взгляни: перед тобой играючи идет
     Толпа дорогою привычной;
На лицах праздничных чуть виден след забот,
     Слезы не встретишь неприличной.

А между тем из них едва ли есть один,
     Тяжелой пыткой не измятый,
До преждевременных добравшийся морщин
     Без преступленья иль утраты!..
Поверь: для них смешон твой плач и твой укор,
     С своим напевом заучённым,
Как разрумяненный трагический актер,
     Махающий мечом картонным...

М.Ю Лермонтов, 1838

Эпиграф: Какое нам, в конце концов, дело до грубого крика всех этих горланящих шарлатанов, продавцов пафоса и мастеров напыщенности и всех плясунов, танцующих на фразе? О. Барбье. (Франц.)

Устали мы от лжи и фальши,
Хотели б правду созерцать,
Узнать о том, что будет дальше,
И в жизни доблесть показать.

Сказали нам, что будет худо,
Падения горечи не миновать,
Так может быть рассудим мудро,
Чем глупо слёзы проливать?

Поднимем длань - едины станем,
А вот и стяг - давай вперёд!
И вечером иль утром ранним,
К Кремлю поднимется народ.

А Мастер, он сиди внутри,
И целится бесстрастный взгляд в окно.
"Стой, ты, с листовкой, там замри!",
Теперь ему, тебе - клеймо.

Ах, Витязь славный, где же речь?
Лишь ветер развевает флаг,
Да безумцы, обнаживши меч,
Припадка воли разгоняют мрак.

В грязи лежит плакат,
И шума нет на площади Кремля,
На город опускается закат,
Что было здесь - прошло зазря.

Пока я жив, я буду мучить память...
Автор: Н.А.Келин
  
Пока я жив, я буду мучить память
Воспоминанием, о дальних хуторах,
Не уроню мое святое знамя,
Не опущу трехцветный русский флаг

Всю боль души в стихи мои влагая,
Я ими Родине покинутой молюсь...
Ведь, Боже мой, светлее радуг мая
Во мне живет святое слово - Русь

Я за нее согласен унижаться,
Прощать врагов и проклинать друзей
Не побоюсь в Европе русским зваться
И не продам простор родных полей.

Но память слабая уже теряет силы
Тускнеет зеркало души моей сильней
Бегут года, а край Отчизны милой
Несется в темь, как стая лебедей- 

Прощальная 
Автор: Владимир Роменский

Степь, прошитая пулями, обнимала меня,
И полынь обгоревшая, накормила коня;
Вся Россия истоптана, слезы льются рекой;
Это Родина детства, мне не нужно другой.

Наше лето последнее, рощи плачут по нам,
Я земле низко кланяюсь, поклонюсь я церквам;
Все здесь будет поругано, той России уж нет,
И как рок приближается наш последний рассвет.

Так прощайте полковник, до свиданья, корнет,
Я же в званьи поручика встречу этот рассвет;
Шашки вынем мы наголо на последний наш бой,
Эх, земля моя русская, я прощаюсь с тобой.

Утром кровью окрасится и луга и ковыль,
Станет розово-алою придорожная пыль;
Без крестов, без священников нас оставят лежать,
Будут ветры российские панихиды справлять.

Степь порублена шашками, похоронят меня,
Ветры с Дона привольные, заберите коня;
Пусть гуляет он по степи, не доставшись врагам,
Был он другом мне преданным, я друзей не предам.

Кладбище под Парижем.
Автор:Роберт Рождественский


Малая церковка. Свечи оплывшие.
Камень дождями изрыт добела.
Здесь похоронены бывшие. Бывшие.
Кладбище Сан-Женевьев-де-Буа.
Здесь похоронены сны и молитвы.
Слезы и доблесть.
"Прощай!" и "Ура!".
Штабс-капитаны и гардемарины.
Хваты полковники и юнкера.
Белая гвардия, белая стая.
Белое воинство, белая кость…
Влажные плиты травой порастают.
Русские буквы. Французский погост…
Я прикасаюсь ладонью к истории.
Я прохожу по Гражданской войне..
Как же хотелось им в Первопрестольную
Въехать однажды на белом коне!..
Не было славы. Не стало и Родины.
Сердца не стало.
А память- была..
Ваши сиятельства, их благородия-
Вместе на Сан-Женевьев-де-Буа.
Плотно лежат они, вдоволь познавши
Муки свои и дороги свои.
Все-таки - русские. Вроде бы - наши.
Только не наши скорей,
А ничьи…
Как они после- забытые, бывшие
Все проклиная и нынче и впредь,
Рвались взглянуть на неё -
Победившую, пусть непонятную,
Пусть непростившую,
Землю родимую, и умереть…
Полдень.
Березовый отсвет покоя.
В небе российские купола.
И облака, будто белые кони,
Мчатся над Сан-Женевьев-де-Буа. 

_{"Безумец,беглец,дороги нет,ты видишь неверный свет." Ария}

Все чего-то достигают,все чего-то достигали,
Что за злоба в нас вселилась,
Что за злом мы страшным стали.
Наше поколенье, светлых предков умаленьем,
Ищет свой особый путь,
Да не каждый - кто-нибудь.

Нас в дорогу жизни вводят воля, сила и судьба,
Кто куда и кто кем станет - вот беда,
Мы не знаем иногда, что же в путь с собой нам взять,
Немного силы, света, или как раб своих и чьих то грез,

Быть невольным в мире слез.
Что же, люди, вам тогда в вашей жизни навсегда я счастья пожелаю.
И вопрос мой почему,куда ты, в свет свой иль во мглу,
Останется печатью воли, охраняя тишину моих ночей, сгоняя тьму.

Не спится. Завтра новый день,
А он забот тяжелых полон,
Сажусь за стол, урокам - лень,
И мой мобильник сломан.

Часы - двенадцать ночи,
Закрою книгу, страницу заложу,
Тебя мгновеньем вспомню,
Руку на грудь с крестом я положу.
Забудешься во сне моем,

Где сердце, что горит огнем,
Погасло в сетях темноты,
И тихо где-то грустно тлеет,
Вспомню тебя - смеешься ты.