Надо учиться уважать свою личность, с этого начинается уважение к личности другого человека. А последствия детских унижений приходится прорабатывать всю жизнь. И лучшее средство – заслуженное уважение других людей. Собственные достижения и победы. Создание благоприятного окружения – во взрослом возрасте мы можем выбирать себе круг общения. И соблюдение личных границ, — это самая важная задача для тех, кто пережил унижения в детстве.

Потому что главное качество личности – чувство собственного достоинства. Это основа, фундамент, стержень, без которых нет человека. И недаром унижение считается самой серьезной психотравмой, последствия которой могут ощущаться всю жизнь.

Унижать человека нельзя! Никогда!

Антон Павлович Чехов был гуманным и добрым человеком, интеллигентным и мягким – иногда чересчур мягким.

Он терпел многочисленных гостей в своем доме, со всеми был ровен и добр, вежливо обращался с прислугой, не позволял себе повышать голос никогда, а тем, кто занял у него деньги и не отдал, деликатно писал в ответ на оправдания и обещания, мол, голубчик, давайте забудем об этом злосчастном долге! Не будем портить отношения упоминанием об этих деньгах. Отдадите, когда сможете; вы мне ничего не должны. Лучше приезжайте в гости и отдохните в моем имении…

Но стоило самозваным критикам написать что-то мелко-ядовитое о пьесе Чехова, как добрейший Антон Павлович резко и публично ответил: «не надо меня кормить помоями!», — это было так неожиданно и непривычно, что все изумились.

А изумляться нечему.

Чехов прекрасно знал, что такое унижение. Как отравляет оно душу, как калечит личность… С раннего детства писатель на себе все это испытал: побои отца и непрерывные скандалы дома, в родительской семье; попреки куском хлеба, оскорбления от отца и родственников, работа продавцом в лавке, где надо было обслуживать покупателей, по-лакейски спрашивая: «чего изволите?», надо было целовать руки «благодетелей», учиться в гимназии, где побои и унизительные наказания были обычным делом… Через все это прошел великий писатель. На своем опыте познал, что такое унижение. И потом написал о том, что надо всю жизнь выдавливать из себя по капле раба!

Его слова ошибочно интерпретировали как призыв к революционной борьбе; а Чехов писал о том, какой трудный и тяжелый путь надо пройти тому, кто пережил унижения в детстве, кто рос в атмосфере презрения к личности; как много усилий надо приложить, чтобы обрести и сохранить чувство собственного достоинства!

Поэтому те, кто смог справиться с последствиями унижений в детстве, очень сильно реагируют на попытки их снова унизить – и безошибочно распознают под маской фамильярности и «амикошонства» настоящее унижение личности.

И Чехов смог из «Антоши Чехонте», — так он подписывал свои первые рассказы, — стать Антоном Павловичем Чеховым, великим писателем-гуманистом. Он всю жизнь «выдавливал из себя раба», а в своих произведениях много писал об унижении личности и гибели человека. Братья Чехова не обладали таким сильным характером, к сожалению.

И, будучи людьми одаренными, талантливыми, стали алкоголиками. Такое часто случается с теми, кто переживал унижения в детстве и в юности. Невыносимая боль от душевных ран, незаметных окружающим, приводит к потребности «обезболивания» с помощью химических веществ. И, действительно, зависимостями чаще страдают те люди, на долю которых выпали унижения в детстве.

Поэт Николай Рубцов страшно пил; и смерть его была связана с пьяной дракой, к сожалению.

Его задушила собственная сожительница-поэтесса во время скандала.

Это был исключительно одаренный и талантливый поэт. Но жизнь его сложилась трагично – он вырос в детском доме, где много унижений выпало на его долю. Детство его было мрачным и безрадостным. И потом он стал известным поэтом, добился успеха и признания – казалось бы. Вместе с коллегами-литераторами он отправился в развлекательную экскурсию на пароходе; приятное и увлекательное дело! А писатели рассудили так: мест в каютах мало, одного не хватило.

И можно Рубцова, нищего выпивоху, поселить в коридоре – он там прекрасно устроится, ему не привыкать! И все поплыли в каютах, а Рубцов – в коридоре, где, как он уверял, ему было очень удобно…

После этого «приятного путешествия» поэт сильно запил, а потом – погиб

. И удивляться особо не приходится; такое размещение – это очередное унижение и оскорбление чувства собственного достоинства.

Повторение того невыносимого стресса, который уже приходилось много раз испытывать с детства.

Так когда-то «цветным» давали места только в трюме или в отдельном вагоне, чтобы они не смели соседствовать с «белыми людьми». Последнее унижение оказалось последней каплей; поэт был человеком незащищенным эмоционально.

И если с чужими он мог побороться за себя, то с группой «братьев-писателей» бороться он не мог и не умел; это же «свои»!. А именно от «своих» унижение особенно нестерпимо, это с детства помнят.

И ответить «своим» защитной агрессией не все могут, предпочитая устроиться в коридоре и уговорить себя, что, в сущности, здесь вполне удобно…

Чарльза Диккенса родители в одиннадцатилетнем возрасте отправили работать на фабрику ваксы для чистки сапог. Родители влезли в долги, промотали деньги, отец попал в долговую тюрьму, и Чарльзу пришлось отправиться на грязную в полном смысле слова работу: он мыл бутылки от ваксы в подвале.

И самую большую боль чувствительному и доброму мальчику причиняла не сама многочасовая работа в грязи и холоде. А зеваки, которые смотрели в оконца подвала и всячески издевались над ребенком – он комично выглядел, этот бледный маленький джентльмен, весь в пятнах ваксы, с бутылками, в грязном подвале.

Они корчили рожи и смеялись, осыпая Чарльза колкостями и насмешками. Неудивительно, что писатель всю жизнь страдал необъяснимыми приступами страшных головных болей, нервными припадками и обмороками; здоровье его было разрушено, психологическая защита личности подорвана этим страшным периодом жизни.

Диккенс нашел в себе силы получить образование, стать знаменитым – он был очень талантлив и работоспособен, очень! Но унижение не забылось, последствия психотравмы напоминали о себе постоянно. И еще более тяжелым унижением было вот что: на фабрику легкомысленные родители отправили именно Чарльза, посчитав, что он должен обеспечивать семью. А его сестру продолжали учить музыке, пению, хорошо одевать, холить и лелеять, — пока мальчик надрывался и болел в подвале фабрики ваксы… Это был еще более тяжелый удар, ведь дети прекрасно понимают отношение к себе, отлично могут сравнить степень любви и заботы… И все романы Диккенса – это повествования о людях, которые смогли преодолеть унижения, стать личностями, победить зло.

Но многие герои погибают от унижений, оскорблений и преследования, которым их подвергают – так и в жизни погибают те, над кем измываются и кого унижают.

Кто безответен, излишне терпелив и мягок. Кто не имеет возможности защитить свои личные границы от насилия и посягательства. В этом все и дело: именно в детстве человек не может защитить свои границы. Именно в детстве унижение так опасно и смертоносно для личности.

Ребенок не обладает возможностями ответить, защититься, отстраниться, свернуть контакт, не обладает опытом. Ребенок попросту не понимает, что унижение – ненормально, если ему не с чем сравнить и негде получить поддержку.

Он испытывает боль и стыд, но считает, что так с ним и надо обращаться; ведь взрослые знают лучше и могут правильно оценивать его поведение и его личность.

До семи лет взрослые служат для ребенка непререкаемым авторитетом, он не сомневается в правильности и законности действий взрослых. К слову, именно поэтому о насилии над собой рассказывают спустя годы иногда; ребенок не жалуется на взрослых вплоть до определенного возраста.

Даже на издевательства и унижения в садике малыш может не жаловаться, пока родители не заметят следы побоев или ушибов, или явные изменения психологического состояния ребенка.

Раньше жестокие психологические эксперименты были дозволены; такая уж это наука – психология, она требует эксперимента, — так считали некоторые ученые. И группу детей с развитой нормальной речью учитель подвергал критике и насмешкам.

Произношение, манеру говорить, голос – все это унижалось и унижалась личность говорившего. Через некоторое время все дети, которых унижали, заболели логоневрозом, проще говоря – стали заикаться. Хотя до этого говорили совершенно нормально…

Причем последствия оказались неизлечимыми; прошло много лет, эти дети стали взрослыми и даже немолодыми людьми, а заикание не прошло, несмотря на то, что им было предоставлено самое лучшее лечение и выплачены крупные компенсации.

Помимо заикания, развились и другие психологические и даже психические проблемы – а всего-то учитель речь ребенка критиковал и высмеивал; унижал публично личность!

Так проявляются унижения; критика касалась только речи. Можно только представить, какие последствия имеет унижение самой личности ребенка, когда критикуют не манеру произносить слова, а внешность, поведение, да просто самого ребенка в целом.

Унижают, называя оскорбительными словами или прозвищами, отказывают в уважении и внимании, особенно если рядом кому-то внимание и любовь достаются в полном объеме – как сестре Диккенса…

Травма унижения остается на всю жизнь, и надо приложить массу усилий, как Чехов, чтобы не дать превратить себя в раба. Чтобы установить и защитить личные границы.

Это необходимое условие самозащиты и психогигиены личности

Подобно тому, как на границе государства не дремлют пограничные службы, работают радиолокаторы, система ПВО, — так работают и личные границы. И мы отлично чувствуем, когда их нарушают, унижая нас. Сначала агрессор проводит «разведку», — ему важно узнать, насколько мы отчетливо понимаем нарушение границ, как работают наши «защиты», как далеко мы можем позволить зайти.

Можно ли нас обратить в рабство, не встретив сопротивления? Развязное, фамильярное обращение, неуместное по отношению к взрослому уважаемому человеку – первый шаг.

Под видом дружелюбия начинают обращаться на «ты» и по имени без отчества в условиях, где это неуместно; будучи незнакомым или малознакомым человеком.

Нарушают физические границы – похлопывают по плечу, подходят вплотную, дышат в лицо…

Шутят вроде бы дружелюбно, но неуместно, задевая личность, прилюдно…

Просят о «дружеской услуге», вроде как «сбегать в лавочку за папиросами», вам же это не трудно? Трудно. Это «прощупывание границ», на которое надо немедленно отреагировать либо вежливым отстранением, либо открытой просьбой переменить тон общения.

Границы надо обозначить; мы не беспомощные дети, мы взрослые опытные люди, которые могут себя правильно оценивать и ждать к себе уважительного отношения.

Не надо позволять кормить себя помоями, как выразился Чехов, даже если помои нам вполне «дружелюбно» предлагают. И разъясняют, что все с удовольствием помои едят; а мы почему отказываемся?

Унижения в семье остановить труднее, обычно они становятся нормой, привычным способом общения с человеком, хотя могут иногда маскироваться под «критику» или «шутку», или под обычные требования. Ничего нет унизительного, чтобы сбегать и подать кофе тому, кто требует этого. Или на работе умильно приветствовать начальника, вознося ему хвалы и дифирамбы, выслушивая оскорбительные «шутки» и «критику»… Нет. Это именно оно – унижение.

Его трудно спутать с чем-то другим по отвратительному осадку, который остается в душе. По этому чувству, словно нас сделали маленькими рабами, призванными обслуживать чужие прихоти.

Прислугой для другого человека.

Хотя однажды обычный слуга, которого оскорблял писатель Достоевский, поднял голову и сказал: «Господин, почему вы так себя ведете? Я ведь тоже человек!», — дело было в другой стране, где даже слуги уже могли защищать свою честь и достоинство

В России это было еще не принято, к сожалению.

Но этот случай отлично запомнил критик Страхов; после этого его отношение к Достоевскому изменилось не в лучшую сторону.

Хотя сам Достоевский познал много унижений в жизни, много боли и оскорблений; и, казалось бы, всегда должен был быть на стороне «униженных и оскорбленных»!

Но вот по такому поведению можно понять, остался ли сам человек свободной личностью. Смог ли он справиться с теми унижениями, с которыми ему пришлось столкнуться в жизни? Стал ли он «Чеховым»? Ведь те, кто стремится унизить других – это те, кто так и не смог выйти из рабства, в которое его погрузили унижения.

Унижают рабы, это еще римляне знали.

Из рабов получаются самые лучшие надсмотрщики и экзекуторы…

Надо обратить внимание и на такой способ «терапии», который стал весьма модным в психологии – «волшебный пинок».

Часто под этим выражением скрывается замаскированная агрессия неумелого или недоброго «специалиста».

Он умышленно унижает клиента, пациента, объясняя свое поведение пользой, которую приносит грубое и недозволительное обращение с личностью.

«Ты тряпка! Соберись и перестань распускать сопли», — к терапии это не имеет никакого отношения. Это обычное унижение личности, обесценивание чужих страданий и переживаний.

Толчок иногда нужен человеку, и резкие слова иногда нужны, это бесспорно, — иногда это помогает собраться.

Однако унижение мы распознаем сразу и безошибочно, это не «толчок», это именно «пинок», который по определению не может иметь терапевтического, исцеляющего смысла. Наносить пинки и удары – не задача психолога, а тем более – философа.

Великий Иммануил Кант говорил, что ценность человеческого общения определяется взаимным уважением.

Это самое главное.

Уважительное отношение к специалисту и его уважительное отношение к клиенту, ученику, пациенту – это уже залог успешной коммуникации, целительного общения. Надо учиться уважать свою личность, с этого начинается уважение к личности другого человека.

А последствия детских унижений приходится прорабатывать всю жизнь.

И лучшее средство – заслуженное уважение других людей. Собственные достижения и победы. Создание благоприятного окружения – во взрослом возрасте мы можем выбирать себе круг общения.

И соблюдение личных границ, — это самая важная задача для тех, кто пережил унижения в детстве.

Не надо позволять селить себя в коридоре. Уж лучше вовсе отказаться от поездки, чем жить на положении невольника или прислуги. И придет наш корабль, где для нас приготовлено другое место – мы сами в состоянии его себе приготовить.

Выбор же окружения и специалистов можно делать, ориентируясь на способность другого человека уважать свои границы и уважать наши; с этого начинается чудо исцеления личности…

Автор: Анна Кирьянова

В начале отношений, особенно хочется предстать во всей красе, проявить лучшие стороны и это вполне нормально, не нормально переигрывать и терять себя, а для многих это оказывается достаточно тонкой гранью. Так что давайте обсудим чего делать точно не стоит.

 Что нельзя делать в отношениях для мужчины

1. Вписываться в стандарты партнёра, начиная с одежды, заканчивая пластическими операциями. Если партнёр не принимает вашу внешность/внешний вид, он всегда найдёт к чему придраться и поддавшись единожды, остановиться не так-то просто. Себя потерять очень легко, а вот потом собирать по кусочкам совсем другое дело.

2. Изначально врать, одно дело о чём то промолчать, обозначить, что вы не готовы пока/вообще данную тему обсуждать, другое дело откровенная ложь. Рано или поздно, всё скрывается и разочарование неминуемо, а вернуть доверие, задача не из лёгких.

3. Отказываться от своих друзей, увлечений, работы, веры. Если он изначально диктует такие условия, чего же ждать дальше? Потом будет точно, что ни чему не стоит будет удивляться.

4. Решать его проблемы. Не убивайте в нём мужчину, тем более своими же руками. Многие женщины путают поддержку и влезание в чужие дела.

Задача женщины вселять уверенность в мужчину, в его силы, подбадривать, а не делать за него. Иначе потом можно будет долго задаваться вопросом:"Почему всё на мне и как же так вышло?".

И не стоит путать поддержку с жалостью, а то потом придётся себя жалеть.

Почаще говорим: "ты мой герой, я в тебя верю, ты совсем в силах справиться".

Можно описать сто пунктов которые вы хотите видеть в мужчине, они даже могут совпасть, но может быть одно такое НО, что перечеркнёт всё положительное.

Поэтому милые девушки, чётко определите для себя, что вы ни при каких обстоятельствах не готовы принять в мужчине (пьянство, азартные игры и прочие недуги) и ни в коем случае не становитесь спасателем, с которым он непременно изменится!

НЕ изменится и точка, а вы будете страдать, да ещё попадёте в созависимость, а туда, как говориться вход - рубль, выход - два.

Автор: Мария Зелина