Когда исхоженное станет

студить последним декабрем,

седой архив воспоминаний,

не торопясь, переберем.

И вспыхнут давние надежды,

любви закружится метель.

И нам захочется, как прежде,

подкарауливать апрель,

чтоб по-весеннему одетым,

с двадцатилетием в груди

к девчонке, вынесшей букеты,

не спотыкаясь, подойти.

И, не боясь прослыть нелепым,

к груди девчонку ту прижать

и синих глаз сплошное небо,

да, только небо целовать.

Друзья, а мне до слез обидно,

Какой нас холод обволок?

Мы стали важны и солидны

не к месту, не к добру, не в срок.

И в кабинетах, как в потемках,

сидим, не поднимая глаз,

и та апрельская девчонка

с цветами ждет уже не нас...

 Я так скучаю по тебе, Весна!

Ты гостья редкая сейчас в моей душе,

Всё чаще осень да тоска одна,

И по ночам становится не по себе

Я заплетаю в косы память о любви,

Когда капелью разжигали кровь,

И просидеть хоть до утра с тобой могли,

Чтоб светом напоить друга друга вновь.

Я сплю без сновидений уж давно,

И в окна Ветер не ворвется для бесед.

Смирилась.

Как-то грустно все равно,

Мне без Весны в душе встречать опять рассвет.

Но жизнь моя лишь миг в теченьи лет -

Там где-то в небе высоко горит звезда.

Весна-Любовь, не исчезай как свет,

Верни мне крылья для полета в Небеса...

  © Copyright: Анн Шер, 2017

Свидетельство о публикации №217032201025

Человеку надо мало: чтоб искал и находил.

Чтоб имелись для начала

Друг — один и враг — один…

Человеку надо мало: чтоб тропинка вдаль вела.

Чтоб жила на свете мама.

Сколько нужно ей — жила...

Человеку надо мало: после грома — тишину.

Голубой клочок тумана.

Жизнь — одну. И смерть — одну.

Утром свежую газету — с Человечеством родство.

И всего одну планету: Землю! Только и всего.

И — межзвездную дорогу да мечту о скоростях.

Это, в сущности,- немного. Это, в общем-то,- пустяк.

Невеликая награда. Невысокий пьедестал.

Человеку мало надо.

Лишь бы дома кто-то ждал.

Р. Рождественский

Ты в меня запустила снежком.

Я давно человек уже зрелый.

Как при возрасте этом моем

Шутишь ты так развязно и смело.

Снег забился мне за воротник,

И вода затекает за шею.

Снег мне, кажется, в душу проник,

И от холода я молодею.

Что мы смотрим на снежную гладь?

Мы ее, чего доброго, сглазим.

Не могу своих мыслей собрать.

Ты снежком сбила их наземь.

Седины моей белой кудель

Ты засыпала белой порошей.

Ты попала без промаха в цель

И в восторге забила в ладоши.

Ты хороший стрелок. Ты метка.

Но какой мне лечиться микстурой,

Если ты меня вместо снежка

Поразила стрелою амура?

Что мне возраст и вид пожилой?

Он мне только страданье усилит.

Я дрожащей любовной стрелой

Ранен в бедное сердце навылет.

Ты добилась опять своего,

Лишний раз доказав свою силу,

В миг, когда ни с того ни с сего

Снежным комом в меня угодила.

Я люблю тебя больше природы,

Ибо ты как природа сама,

Я люблю тебя больше свободы,

Без тебя и свобода тюрьма!

Я люблю тебя неосторожно,

Словно пропасть, а не колею!

Я люблю тебя больше, чем можно!

Больше, чем невозможно люблю!

Я люблю безрассудно, бессрочно.

Даже пьянствуя, даже грубя.

И уж больше себя — это точно.

Даже больше чем просто себя.

Я люблю тебя больше Шекспира,

Больше всей на земле красоты!

Даже больше всей музыки мира,

Ибо книга и музыка — ты.

Я люблю тебя больше славы,

Даже в будущие времена!

Чем заржавленную державу,

Ибо Родина — ты, не она!

Ты несчатна? Ты просишь участья?

Бога просьбами ты не гневи!

Я люблю тебя больше счастья!

Я люблю тебя больше любви!

1995

До чего же зимний Питер

Не похож на город летний.

Не во льду Нева, в граните,

В нём простор её заметней.

Ночь темна, длинна, морозна,

Взгляд гуляет по витринам.

Белой ночью, летом, звёзды

Недоступны и незримы.

Снег нещадно, по колено

Засыпает город часто.

Дождь в жару подарок ценный,

И его приход всем счастье.

Пышки, кофе, чай горячий,

Перекус, чтоб подкрепиться.

В выходные все на дачу,

Кто богаче, за границу.

Можно с острова на остров

Перейти в любое время.

Разводить мосты...