Есть дети, которые приходят давать, а есть те, что приходят брать.

Дети , которые приходят давать

Первые это дети, о которых родители при каждом удобном случае говорят, что их ребенок солнце, осветившее всю нашу семью, с ним жизнь стала светлее, он принес радость и любовь в наш дом, он благословил нас своим светом.

Полюбить его и себя - настоящего, разного, слабого .

Про них иногда говорят как о тех, кто будто бы хоть и малыш совсем, но уже маленький Будда, мудрая, вечная душа, будто "он старше всех нас".

Они не требуют многого, они очень простые, легкие, и даже трудности с ними проживаются будто с дуновением попутного ветра.

С самого начала своего пути они выстилают все новым благополучием, удачей, благоприятными изменениями в семье и в материальной сфере, рождение таких детей поднимает мою женскую самость, воспитание - не воспаляет мой родительский нерв вины.

Есть дети, что приходят брать

А о них говорят что-то совсем иное.

Во-первых, о них почти не говорят, потому что неясно как.

Все мысли про таких детей социально очень табуированны, самой себе в них признаваться ай как сложно, но если решаются шепотом - кому-то, в безопасной обстановке кабинета психолога, близкой подруге, в отчаянии - то это звучит емко: "Если бы тебя не было, то все было бы иначе, лучше".

Кажется, что все в этих детях не так, как должно быть у нормальных детей, кажется, что они пришли все силы высасывать и ничего не отдавать взамен.

С ними многое рушится, с ними приходит много боли.

Начиная с беременности, которая оказывается вовсе не о розовых пони, лепестках роз, безмятежных прогулках с мужем под ручку и совместном семейном ожидании.

Это период жесткого истязания телом - души, это беременности, фоном которых постоянно являются тревоги, страхи, отчаяние, усталость, злость, одиночество.

Роды таких детей - опустошают. Этот ребенок приносит так много боли, что желая закрыться от боли, мы закрываемся и от него, назначая его в этой боли - козлом отпущения.

Знаете, кто такой козел отпущения с архитипической точки зрения? Это животное, которое приносилось в жертву богам, чтобы оно искупило все грехи общества.

То есть на него символически вешалась коллективная вина, вся плохость всех. Так и с таким ребенком.

У нас была бы идеальная семья, если бы не он.

Я была бы идеальная мама перед самой собой, если бы не мое родительство им (ведь с другими детьми я хорошая!).

У меня бы идеально был бы построен день, неделя, если бы не его поведение. У нас с мужем были бы хорошие отношения, если бы не этот ребенок.

Это такой ребенок - который кажется... наказанием.

В отчаянии мама задает вопрос: "За что мне он?" или мягче - "Почему?"

Но фишка-то вся в том, что все дети - благословение.

Потому что жизнь - это благословение и любовь в чистом виде.

Если брать это за аксиому, то начинается самый настоящий труд души.

Самое трудное - это развернуться лицом к этому ребенку, к Богу внутри него, который говорит с нами.

Это допустить, что этот ребенок - тоже пришел давать, но только это дар - не на, на ладошке, не благословение ресурсом, а сила, рожденная из боли, любовь, закованная в травмах.

Именно такие дети подарком своим несут не активную, на солнечной стороне - жизнь, радость, а теневую, заблокированную в нашей боли.

Они будто подрывают все сокрытое, сдирают маски, провоцируют на изменения, снимают защиты, они обнаруживают сокрытое, выводя на свет - тайное, куда я, или вся моя семья не собирались смотреть - этакая грязь, заметенная под коврик, этакие скелеты в шкафу.

Эти дети создают самую страшную ломку - круша наш перфекционизм, хорошесть на правильно выполненных условиях, делая нас уязвимыми - либо правда любимыми и принятыми - собой и другими, либо нет.

И тогда - не беременность им виновата, что я чувствую себя такой одинокой и беспомощной, а я обнаруживаю горькую, давно известную мне правду, в которой очень тщетно - что любовь моих родителей ко мне весьма и весьма условна, а свекры - не очень-то и считают меня своей, родной.

Что муж - находится еще в очень незрелой фазе, все еще очень привязан к маме, и не в силах заботиться обо мне полноценно, он сам - ребенок.

И тогда роды - оказываются бескомпромиссно о моем неумении ставить границы, выбирать действительно нужное, а не из вежливости и страха обидеть чужих людей.

Тогда поведение этого несносного ребенка - оказывается обо мне, маленькой, раненой, которой не давали быть такой, а он - вон что себе позволяет!

Если открыть душу навстречу этому ребенку - то дорога, сближающая вас, будет как тающая по весне - полная ручьев, пахнущая землей, сносящая все былое, мертвое, и много-много-много воды - потребуется, чтобы ступить на твердую опору - контакт.

Благословение этих детей - в труде души, в том вызове на взросление и исцеление, который они нам бросают.

Смелость и мужество душ их не знает границ, щедрость их любви к нам и доверие в уязимости - сродни Иисусу, ведь этот ребенок подставляет вторую щеку, когда мы бьем его - на самом деле, или морально - отвергая.

Такие дети - кажутся слабыми, и в них действительно куда больше детского, чем у детей "солнечных" - "взрослых душ".

Малышовость их - размягчает сердце, милосерднее делает нас, потому что главное, к чему мы идем в этом трудном пути - это допущение любви к нашему внутреннему малышу (ох, простите за замыленную субличность, но в данном случае это действительно так), ту нашу детскую часть, не которая ми-ми-ми, а которую стыдно вспоминать, и самим хочется отвергнуть, потому что она ледяная, потерянная, и в ней так сильно много боли, что когда-то мы сделали вид, что ее нет.

Эти дети - пришли зеркалить ее. Чтобы вы полюбили - и его, и себя - целого, не солнечного, тщательно выбеленного, выросше-причесанного, а настоящего, разного, слабого.

  Автор: психолог Марьяна Олейник.