http://www.snob.ru/profile/20736/blog/76791

Мы слышим плач толстых министров, черносотенцев и филологических дам — они очень сожалеют, что дети не читают.

Никто не задался вопросом: а что, собственно говоря, этим детям читать? Классику? А почему ее надо читать? Почему надо употреблять продукт, у которого явно закончился срок годности? Почему до сих пор никто не хочет называть вещи своими именами?

Богоискательская истерика Достоевского имеет к сегодняшнему дню такое же отношение, как шумерские глиняные таблички. Пафосное, мучительное, многословное фэнтези Толстого о войне 1812 тоже свое отжило. В этом жанре появились образцы и поинтереснее. Тема многолетних предсовокупительных терзаний самок в кринолинах тоже сегодня особого интереса не представляет.

Конечно, существуют какие-то максимально влиятельные образцы культуры. В трилогии Толкиена современная литература сварилась, как в котле. Но Толкиен не сильно пропагандируется, потому что все боятся простой и очевидной аналогии с Мордором.

Как сказал классик, духовность — это газ, который выделяют попы из разных бородатых отверстий. И это очень точно сказано, особенно сегодня. Вообще, что такое сегодня духовность? Духовность — это не знание астрономии и астрофизики, это полное невежество в вопросах молекулярной биологии, физиологии, структурной геологии. Следующий этап культа духовности — аттракционы типа наполнения бассейнов гноем Иова Многострадального и коллективных заплывов в нем. Тоже очень духовненько.

Нет, наверно, в мире литературы, столь же агрессивной и дидактичной, как русская. Когда-то она была очень актуальной, отчего сегодня особенно бессмысленна, потому что языковая и мировоззренческая картина мира сменилась полностью. Вся русская литература имеет отчетливый, навязчивый, великодержавный подтекст с культом солдафонов. Есть ли в этом хотя бы воспитательный эффект? Он нулевой. Сегодня это особенно хорошо заметно.

Вскормленные романтизмом усатые мальчики в Славянске некрасиво прячутся в библиотеках, прачечных и за всяких торговцев крыжовником. Вместо того, чтобы выйти в чисто поле и принять там бой с украинской армией, не подвергая риску мирное, офигевшее население. Они же прячутся в жилых кварталах, как какие-нибудь сирийцы, которые никогда не читали Бердяева или Хомякова. Выглядит это все предельно паскудно. Можно подумать, что на юго-востоке Украины мало больших свекольных или картофельных полей должной гектарности, где можно было бы разгромить украинскую армию. В такой ситуации, конечно, можно погибнуть. Но если эти имперские мальчики являются теми, за кого себя выдают, то такой пустяк их смущать не должен. Там, кстати говоря, все эти колорадские аксессуары смотрелись бы лучше, чем в подворотнях.

Конечно, у русской литературы до сих пор есть фанаты. Достоевский из могилы весьма успешно дергает за ниточки даже самого Милонова, не говоря уже о его мелких подражателях типа Проханова, Дугина, Холмогорова и других черносотенцев. Эти персонажи, конечно, симпатичны, но они на вряд ли обеспечат русской литературе вторую жизнь.

Все наши архаисты переходят на административный крик, и всю эту милую макулатуру XIX века окончательно хоронят, потому что они превращают Пушкиных, Толстых и Достоевских в личного врага каждого школьника.

Вообще, эта имперская идеология тащит на себе безумный культ старья и нелепых, корявых, антисанитарных артефактов. Считается, чем больше будет Россия похожа на лавку старьевщика, тем она будет величественнее и страшнее. А того, кто пытается произвести уборку, выкинуть всякое гнилье, затхлости и заплесневелости, почему-то называют русофобом. Хотя самые страшные враги России — это черносотенцы.

И еще одна важная заметочка по поводу чтения, касающаяся скорее современной литературы.

Мы видим, как ломанулись писатели в православие. Очень трудно найти столь же благочестивую публику, как писатели. Они воодушевились продажами милого, но блеклого пропагандистского чтива Тихона Шевкунова, и поняли: совершенно не важно, какая книжка, а важно, через сколько торговых точек она распространяется. Если получить вожделенный гриф патриархии, то книжку можно продавать через десятки тысяч свечных лавок при каждой церкви.

С другой стороны, есть всякие Задорновы, которые всерьез говорят о том, какие американцы тупые. Задорнов хороший сатирик, и если он хотел рассмешить, то у него получилось. Давайте сравним количество нобелевских лауреатов. В России — 23 лауреата, а в тупой Америке — 356.

Дети отказываются читать, и они в этом совершенно правы, и надо им в этом помогать. Устами младенца глаголет истина. Не надо заставлять детей читать. Надо признаться, что читать им в общем нечего.

В день 205-летия Гоголя, 1 апреля 2014 года, «Газета.Ru» выбрала высказывания знаменитого писателя о России, которые звучат вполне современно.

Читать далее...

Эдуард Кукуй

Перехожу к его находкам, которые я не поленился проверить по тексту, и кое-что, приведенно­е в "Новой газете", уточнил.

Персонаж романа " Они сражались за Родину" Звягинцев рассказыва­ет, как в мирной жизни получил от жены удар тарелкой по физиономии­, на что вскричал: "Так-то вы, Настасья Филипповна­, показывает­е свою культурнос­ть?"

Настасья Филипповна­ - так это же из "Идиота"­ Достоевско­го! Какой писатель остановит свой выбор на этом ставшем классическ­им имени-отчестве? Никто и никогда! Мало, что ли, других женских имен? А если пишет литературн­ый батрак, раб? Тогда вполне может поглумитьс­я над рабовладел­ьцем. Тот не заметит. Зато потом, подумал раб, подобно пушкинском­у Пимену, "когда-нибудь монах трудолюбив­ый найдет мой труд усердный, безымянный", заметит он тогда мои пометы, да и поймет, что то писал другой! Читать далее...

Эдуард Кукуй

Я несу читателям сенсацию: лауреат Нобелевско­й премии в области литературы­ Михаил Александро­вич Шолохов "Тихий Дон" не украл!



Он его не украл, а получил в подарок. Читать далее...

Из почты


Однажды Хемингуэй заключил спор, что напишет рассказ, состоящий всего из 4 слов, способный растрогать любого читателя. Писателю удалось выиграть спор:"Продаются детские ботиночки. Неношеные" ("For sale: baby shoes, never used")

* * *
Фредерик Браун сочинил кратчайшую страшную историю из когда-либо написанных: "Последний человек на Земле сидел в комнате. В дверь постучались..."

* * *
Американский писатель О.Генри выиграл конкурс на самый короткий рассказ, который имеет все составляющие традиционного рассказа - завязку, кульминацию и развязку:

"Шофёр закурил и нагнулся над бензобаком, посмотреть много ли осталось бензина. Покойнику было двадцать три года".

* * *
Алан Е. Майер "Невезение"

Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.- Мистер Фуджима, - сказала она, - вам повезло, вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь вы в госпитале, вам больше ничего не угрожает.

Чуть живой от слабости, я спросил:- Где я? - В Нагасаки, - ответила она.

* * *
Джейн Орвис "Окно"

С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна. Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь - то, что видно через занавески. Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты. Его жизнь - пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.

Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.

* * *
Англичане тоже организовывали конкурс на самый краткий рассказ. Но по условиям конкурса, в нем должны быть упомянуты королева, Бог, секс, тайна.

Первое место присудили автору такого рассказа:

"О, Боже, - воскликнула королева, - я беременна и не знаю от кого!"

* * *
Лариса Керкленд "Предложение"

Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.
Как, нет?!

* * *
Классический пример лаконичности спартанцев относится к письму царя Македонии Филиппа II, завоевавшего многие греческие города:
"Советую вам сдаться немедленно, потому что если моя армия войдёт в ваши земли, я уничтожу ваши сады, порабощу людей и разрушу город".

На это спартанские эфоры ответили одним словом: "Если".

* * *
Чарльз Энрайт "Призрак"

Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор.
В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку. Я увидел, как сморщилось её лицо. Она горько заплакала.

* * *
Роберт Томпкинс "В поисках Правды"

Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.

Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.

- Вы - Правда?

Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.

- Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?

Старуха плюнула в огонь и ответила: - Скажи им, что я молода и красива!

* * *
Виктор Гюго отправил издателю рукопись романа "Отверженные" с сопроводительным письмом:
"?"
Ответ был не менее лаконичен:
"!"

* * *
B конкурсe на самую короткую автобиографию победила одна пожилая француженка, которая написала: "Раньше у меня было гладкое лицо и мятая юбка, а теперь - наоборот"

* * *
И в заключении, знаменитый моностих Валерия Брюсова 1895 года: "О закрой свои бледные ноги."