Яков Кротов

Иллюстрации Сергея Ухача.

См. с иллюстрации Сола Стейнберга и Павла Шевелёва.

Кратко изложить историю человечества легко, если понять, что такое «человечество» и чем человек отличается от обезьяны.

С точки зрения биологии это довольно просто: человек отличается от обезьяны и объёмом мозга, и строением зубов, и мимикой, много ещё чем. «Недостающее звено» между обезьяной и человеком потому и ищут, что анатомические различия абсолютно очевидны. Различия эти появились более миллиона лет назад. Но ведь история человечества это не история человеческой анатомии.

Любой человек согласится с тем, что его «история болезни» не есть история его личности. К сожалению, многие люди не в силах устоять перед цинизмом. Они сводят поведение других людей к состоянию их здоровья: плачет — значит, что-то болит, радуется, значит, всё в порядке. Иногда своё поведение так оправдывают: украл, потому что голоден, убил, потому что рассердился. А совесть? А совести в истории не место!

История человечества и есть история попыток понять, есть ли у человека и человечества история как свобода, или мы лишь результат как-то внешних природных или внутренних биологических процессов. Если результат, тогда и начинать рассказ про историю не стоит, тогда надо изучать лишь природные и биологические процессы.

Кратко описать историю человечества легко, если понять, что такое «история», чем она отличается от времени. Время (как и пространство) — понятие бесчеловечные. Они ограничивают человека. Время не даёт нам возможности быть всегда, в любой точке времени. Пространство не даёт нам возможность быть всюду. История отличается от времени как дорога от земли.

Дорога не существует сама по себе, она прокладывается человеком, она ведёт человека к другим людям, к определённой цели. Дорога может быть грязной, на ней могут быть колеи, в которых увязают колёса, но даже такая дорога лучше, чем земля, на которой нет следов человека.

 «Отец истории» Геродот описывал историю войны греков с персами. Можно сказать, что человек отличается от обезьяны тем, что воюет. Стаи обезьян не сражаются друг с другом. Драться, конечно, обезьяны дерутся, но они не пишут историю этих драк.

Геродот, правда, воспевал греков не за то, что они воинственны, а за то, что они любят свободу и защитили свою свободу от персов. Только свободу любят и обезьяны. А у людей любовь к свободе постоянно оборачивается войной, к тому же превентивной: напасть первыми, чтобы не потерять свою драгоценную свободу. Завоевать других, чтобы не завоевали тебя. Убить другого, чтобы не убили тебя. Напасть первым — вот главная напасть человеческой истории.

Для милитаризма вся история человечества это сплошная подготовка к миру, который никогда не наступает. Исторической правды во взгляде на человека как героя, который сражается с драконом, нет. Драконов не было и нет. Вот природа есть, и природа может быть угрозой существованию человека, но воевать с ней абсолютно бесполезно.      

Все предыдущие изобретения помогали человеку выжить в коллективе и дожить до смерти. Письменность же помогает найти в коллективе того, кто близок тебе, хотя может быть отделён от тебя пространством и временем. Письменность помогает пережить смерть. Мысли, чувства, мечты, идеалы, споры, страсти получают своё собственное существование. Конечно, это очень условная победа над смертью, но это безусловная победа над временем. 

Письменность создаёт абсолютно новую ситуацию для человека. Он свободен нашёл средство от беспамятства, создал новый способ общения, бесконечно расширяющий круг собеседников и в пространстве, и во времени. Письменность есть уникальная, качественно новая разновидность общения. Собственно, только с письменностью и появляется человечество как единый во времени организм. До письменности установить историю земли — кому принадлежит — можно только, опросив стариков. А они больше, чем на сто лет не помнят. Дед, сын, внук — вот и всё человечество. Письменность ограничивает произвол, причём ограничение это добровольно. Человек подписывает договор — это совсем иное, чем «ударить по рукам». Конечно, письменность без человека, способного читать — ничто, царапинки. Но человек без письменности… В общем, в руках Георгия Победоносца надо рисовать не копьё, а перо. Или, по-нынешнему, клавиатуру.     

СРЕДНЕВЕКОВЬЕ

Принято считать, что «античность», «средневековье» и так далее, - всё это не общечеловеческие явления, а только локальные, «европейские». На Востоке, мол, другие проблемы, другая история. Нет. Отсутствие истории —не другая история, как отсутствие прав человека не есть своеобразное понимание прав человека, и отсутствие хлеба не есть особый сорт хлеба. Если сводить историю к экономике или политике, тогда, конечно, бедные Азии и Африки не имели того, что Европа, и не слишком беспокоились по этому поводу. Но человек — он всюду человек, и свободы он жаждет всюду.

Страх европейца перед «архаикой», «жёлтой опасностью», «мигрантами с Востока» или «выходцами из Африки» - очень понятный страх людей, которые изобрели нечто очень тонкое, что легко сломать, да и просто потерять. Ведь сама по себе письменность — это ещё не свобода. Письменность и в Китае была, и у египтян была, куда пораньше, чем у французов с американцами. Письменность была, грамотеи были, герои были, а истории в европейском смысле не было. Что же это за «европейский смысл»?   

НОВОЕ ВРЕМЯ - МОДЕРН

Сперва этот взрыв письменности используется вполне по-средневековому, для подавления и уничтожения других — для той же инквизиции. Тысячи томов, которые пишут схоласты позднего, «Высокого» Средневековья в основном учат не свободе, а послушанию. Но не проходит и пяти веков, что совсем немного на часах человеческой истории, как письменность превращается в мощный рычаг свободы. Университеты из рассадников схоластики превращаются в научные центры. Базары превращаются в рынки, замки в свободные города, а европейский мир — в тот мир, в котором сегодня живёт не только Европа, но и большинство человечества. Мир капитализма — человек теперь не в доспехах, а в пиджаке, и вместо меча у него кредитная карточка и та же клавиатура.

НОВЕЙШЕЕ ВРЕМЯ — ПОСТМОДЕРН

Мир свободы очень быстро прошёл путь от свободы не подчиняться другому до свободы не подчиняться вообще никому и ничему. Тот, кто был частью целого, кто не мыслил себя вне целого, стал цельной личностью. От свободы не верить человек быстро дошёл до верить, что веровать не во что, свобода выдумка, а любовь игра гормонов.

https://www.youtube.com/watch?v=XRRLewtQhvo