Публикация давно ожидавшегося «кремлевского списка» стала объектом массы комментариев буквально в первые же часы — и среди реакций на него встречались очень важные и серьезные замечания и рассуждения. Но, на мой взгляд, документ нуждается в оценке и в более широком контексте.

Основным моим впечатлением от опубликованного перечня персон стало то, что западные функционеры начинают перенимать своего рода «кремлевское» отношение к оппонентам и противникам. Совсем недавно мы видели череду решений Международного олимпийского комитета о лишении российских спортсменов допуска на Олимпиаду в Южной Корее, многие из которых строились на показаниях «информаторов WADA», и фактически только на них. По сути, мы увидели зеркальную версию аргументации, уже давно применяемой в России, когда судьи, заявляя, что «не имеют причин не верить показаниям сотрудников полиции», пренебрегают всеми прочими аргументами и выносят обвинительные приговоры.

Американцы четко дают понять, что в России нет силовиков и либералов, а есть только люди, которым их амбиции и желание обогатиться позволяют служить кремлевскому автократу

В ситуации с «кремлевским списком» я наблюдаю нечто очень похожее: в России в последние годы был принят ряд законов и нормативных актов, которые имеют скорее потенциальный, чем реальный эффект: например, по знаменитому закону о пропаганде нетрадиционных сексуальных отношений среди несовершеннолетних не осужден ни один человек, да и правило, по которому подозреваемым в экстремизме решением следователя может быть запрещен выезд за рубеж, ни разу не было применено. Мне кажется, что американские власти пошли по тому же пути. Они, правда, назвали фамилии — но их круг столь формален, что по сути российской стороне послан сигнал: проблема может затронуть любого, но кого именно, мы пока не знаем. Иначе говоря, мне показалось, что в целом Запад пришел к выводу: разговаривать c русскими в рамках приличий в условиях, когда они сами давно потеряли любое представление о таковых, бессмысленно и неправильно. С играющими без правил нужно вести себя соответственно. И поэтому я бы не стал недооценивать оглашенный вчера список, как это поспешили сделать многие уважаемые эксперты, ведь существует и секретный доклад о мерах воздействия на упомянутых лиц, так что подводить итоги пока очень рано.

Второе очень важное обстоятельство состоит, на мой взгляд, в широте и «всеядности» списка. Многие практически немедленно заявили, что не понимают, как можно поставить «на одну доску» Аркадия Дворковича и Сергея Шойгу, Михаила Федотова и Николая Патрушева, не говоря о представителях крупного бизнеса. Мне кажется, что подход американцев очень правилен: они четко дают понять, что среди членов администрации и правительства, назначенных Владимиром Путиным, нет людей, которые могли бы не считаться тесно (точнее, неразрывно) с ним связанными, и в этом отношении в стране нет силовиков и либералов, а есть только люди, которым их амбиции и желание обогатиться позволяют служить кремлевскому автократу, занимая должности, назначение на которые формально или неформально утверждается именно им.

С позиций американского законодателя, занимать высокую государственную должность или делать крупный бизнес в России и оставаться приличным человеком нельзя

Это означает: «отмазка» о том, что я сотрудничаю с режимом, чтобы его усовершенствовать, не проходит, что крайне важно в нынешних обстоятельствах. То же самое касается и бизнеса: в государстве, которое единолично управляется одним человеком на протяжении более чем 18 лет, создать или сохранить миллиардное состояние невозможно. Мы хорошо знаем судьбы тех, кто пошел на конфликт с режимом, — и то, где эти люди сейчас находятся. Нам не надо рассказывать, что одно дело — выкачивать нефть по выданным государством лицензиям, и совсем другое — заниматься «высокими технологиями» (пример Евгения Касперского недавно был разобран практически во всех подробностях).

Поэтому данный посыл тоже крайне важен — занимать высокую государственную должность или делать крупный бизнес в России и оставаться «приличным», с позиций американского законодателя, человеком нельзя. Мне кажется, это можно было понять намного раньше, но, как говорится, лучше поздно, чем никогда.

Третий момент интересен с точки зрения той борьбы, которая, несомненно, велась вокруг составления списка, и ее результатов. Американские власти — и это хорошо известно — всегда очень внимательно относятся к мнению вашингтонского экспертного сообщества (think-tank’и для того и существуют, чтобы поправлять чиновников и затем становиться для них прекрасным местом работы после их ухода из правительства). И перед публикацией списка уровень активности «экспертов» в Вашингтоне был крайне высок. Бывший ответственный за санкционную политику в Государственном департаменте Даниэль Фрид и известный эксперт по России и Украине Андерс Ослунд выступали в прессе десятки раз, поясняя разработанные ими критерии составления списка. Но итоговый документ показал, что практически ни один из таковых не был использован.

Лидеры России достойны лишь того же отношения, какое они проявляют к другим

Мне кажется, что этому может быть дано очень простое объяснение. Практически впервые «дискуссия» (я сознательно беру это слово в кавычки) об исполнении закона, принятого американским Конгрессом, оказалась так или иначе «монополизирована» представителями страны, которой этот закон касался. Беспрецедентная публичная активность давних путинских доброжелателей Андрея Илларионова и Андрея Пионтковского, а также не менее впечатляющая непубличная деятельность лоббистов различных российских политиков и финансистов привели к предсказуемому результату: любой иной список, кроме составленного по исключительно формальным признакам, был бы несомненно воспринят как победа того или иного лагеря — и тем самым оказался бы обесценен с самого момента его публикации. Появление же перечня в нынешнем варианте указывает: уважаемые российские консультанты и менее уважаемые лоббисты, мы обходимся и обойдемся без вас. И лично я считаю, что это правильно.

И наконец, последнее, но, скорее всего, самое важное обстоятельство. В последние месяцы напряжение в американской элите, вызванное «русским делом» о вмешательстве в выборы, проблемами российской коррупции, отношением к ведущимся Кремлем «гибридным войнам» и нарушениям демократических принципов, нарастало. При этом президент Трамп считался самым последовательным противником детального расследования «русского следа» на выборах и, соответственно, ужесточения антироссийских санкций. Как результат, отчуждение между Конгрессом и Белым домом достигло очень высокого градуса. И хотя в России привычно сочли, что публикация списка так или иначе «привязана» к приближающимся президентским выборам, намного более чувствительной является близость ее даты к ежегодному президентскому посланию о положении страны State of the Union address, с которым президент прибудет в Капитолий сегодня вечером, 30 января.

Выпустив довольно формальный, с точки зрения даже вашингтонского истеблишмента, список и заявив о том, что санкции действуют успешно и в ужесточении в ближайшей перспективе не нуждаются, администрация, на мой взгляд, довольно сильно «подставилась». Иногда куда правильнее отступить сразу на несколько шагов, если понимаешь, что противник силен, и закрепиться на выгодных позициях, чем последовательно сдавать один рубеж за другим, распаляя боевой дух наступающих.

Команда Трампа предпочла второй вариант, попытавшись практически не пойти на уступки в условиях, когда их нужно было делать максимально большими. Поэтому можно не сомневаться в том, что после нескольких дней передышки парламентарии, вне зависимости от их партийной принадлежности, возобновят наступление на Белый дом и в конечном итоге список и все происходящее сейчас вокруг него покажется российской элите почти безобидными цветочками. Проблема не решена — она, на мой взгляд, становится только более глубокой и серьезной.

Подводя итог, можно сказать одно: не прошло и четырех лет с момента, как Россия приступила к радикальной, вооруженной ревизии глобального порядка, который показался Кремлю несправедливым и ущемляющим его интересы, как коллективный Запад осознал, что Россия не делится на «плохих» и «хороших»; что ее лидеры достойны лишь того же отношения, какое они проявляют к другим; и что внутри самих западных стран существует большое количество лоббистов, которые по идеологическим или материальным причинам стремятся повлиять на выработку того или иного политического курса. Это осознание на его нынешнем уровне и в его нынешней глубине воплотилось в «кремлевском списке». Которым многие остались недовольны, но значимость которого определят только последующие события, а не чьи-то мнения. Какими бы «авторитетными» они ни были

источник