Падуя  —  древний город Италии, возникший из небольшой рыбацкой деревушки провинции Венето. Здесь находится один из самых старых университетов Европы, основанный в 1222 году  (итал. Università degli Studi di Padova)  и одна из самых больших площадей Старого Света (Prato della Valle), окруженная красивейшими дворцами. В середине XVI века в Падуе открылся первый в мире ботанический сад (Orto Botanico). Он был создан в 1545 году по решению Сената Венеции с целью выращивания лечебных трав, известных со времен Аристотеля и Теофраста. Поскольку целебные травы считались первичными источниками в средневековой медицине, первые сады назывались horti simplicium. Ботанический сад в Падуе  был изображен Джованни Морони де Бергамо- Giovanni Battista Moroni (1520–1578). Огороженное круговое пространство диаметром 84 м делилось на 16 частей. В каждой из них высаживались растения определенного вида.  Уже в  1547 году первый управляющий садом Луиджи Скуалермо расширил коллекцию экзотических растений до 1800 экземпляров. В силу того, что Венеция на протяжении долгих столетий являлась владычицей Адриатики и имела доступ к удаленным провинциям в разных точках земного шара, коллекция постоянно обогащалась. Это явилось толчком для развития университетской медицины и ботаники.  Со временем сад стал прообразом для других подобных садов в Европе. В ботаническом саду сохранились самые старые на территории Европы магнолии и гинкго, насчитывающее более 3-х веков.

   Возникший в эпоху Возрождения интерес к медицине и ботанике привел к созданию садов, в которых росли в основном лекарственные растения и травы. Одним из известнейших любителей садоводства своего времени был Лоренцо Медичи (1449 –1492). Особую славу получили сады Медичи при монастыре Сан-Марко, являвшиеся одновременно и Академией и музеем античной скульптуры. Здесь блистали красноречием Пико делла Мирандола, Полициано, Фичино и другие знаменитости той поры. Бывал во флорентийской Академии и великий Микеланджело. О вилле известного мецената в Кастелло, упоминает  Дж. Вазари.

Алессандро Аллори «Элеонора ди Гарсия ди Толедо ди Пьетро де Медичи» 1571 Музей истории искусства, Вена

В эпоху Возрождения каждый уважающий себя монарх держал при себе ученого итальянца, нередко сочетавшего обязанности врача, отравителя, алхимика и парфюмера — ведь все эти профессии основывались на знании свойств растений. В 1537 г. официальным правителем Флоренции стал Великий герцог Тосканский Козимо I Медичи.

Ещё в  1231 году германский император Фридрих II велел устроить в каждом большом городе аптеки, а при них — садики с четко оговоренным набором лекарственных растений: мята, шалфей, любисток, мальва, укроп, кервель, полынь, чабрец, сельдерей, лук, чеснок, крапива. Лучшими аптекарями и врачами считались жители Средиземноморья, где о лечебных свойствах трав знали куда больше, чем на холодном Севере. Испанец Арнольд из Виллановы сочинил в XIV веке знаменитый «Салернский кодекс здоровья» — там предлагалась уже целая программа оздоровления, в которую входили умеренность в пище и питье, регулярные прогулки и даже утреннее умывание. Целебные травы органично вписывались в эту программу, причем они, как и прежде, в одном случае выступали лекарством, в другом — ядом. К примеру, дым сожженной белены успокаивал зубную боль, но сок этого же растения вызывал галлюцинации и мучительную смерть (именно им был отравлен отец Гамлета в знаменитой трагедии).

В Европу из Нового Света пришли не только лекарственные растения, но и новые растительные яды и наркотики, действие которых на организм человека долго было загадкой. В хронике королевского двора Изабеллы Испанской (1516), а затем и в отчетах путешественников и миссионеров, которые участвовали в экспедициях на американский континент, встречаются первые сообщения о кураре — самом сильном из растительных ядов. Им пользовались индейцы на охоте, вложив стрелу с отравленным наконечником в духовое ружье. Незнакомые, невиданные растения Нового света — картофель, фасоль, томаты, кукуруза и многие другие не только поразили воображение европейцев, но и повлияли на их обычаи и вкусы. Прежде всего здесь следует упомянуть табак. Кортес, покоритель Мексики, привез королю Карлу V куст табака, который был высажен в саду как декоративное растение. Молодой французский посол в Португалии Жан Нико, вернувшись в Париж в середине XVI в., преподнес королеве Екатерине Медичи необычное растение, дипломатично названное им «травой королевы». Дым травы считали полезным при заболеваниях легких и приступах головной боли, а также средством против опухолей.

Tabacum Latifolium by Basil Besler ca. 1613

This illustration was published in the book Hortus Eystettensis                                                                                                                                                                           

"Современник Колумба и его соотечественник Гонзало Овиедо первым доставил семена табачного растения в Европу - к себе на родину, в Испанию. Согласно другим источникам, первым табачное растение (или его семена)привез в Европу в 1496 году испанский монах Романо Пано, сопровождавший Колумба в его втором путешествии на край света с целью обращения индейцев в христианство (1493-1496). Якобы именно Пано назвал это растение «табаком» и предложил использовать как средство от ран. Пано даже написал книгу «О нравах и обычаях жителей Америки», в которой описал и табак, назвав его, вслед за индейцами «когоба»." (Богданов И. Дым отечества, или Краткая история табакокурения. М.: Новое литературное обозрение, 2007, с. 6-21)

                                A Family Concert at Chateau Renescure. French School

  В том же XVI веке табак был завезен в Португалию - но не как декоративное растение, а как целебное средство. В 1550 году его стали разводить в лиссабонском королевском саду. Из Португалии в 1559 или в 1560 году табак был доставлен во Францию французским посланником при португальском дворе Жаном Нико де Вильмэном и тотчас получил название «herbe a l'ambassadeur» («трава посла»). Нико подарил немного табака королеве Екатерине Медичи, и это импортное растение стали называть «herbe reginae», «herbe Catharinae» («королевская трава», «трава Екатерины»). Екатерина Медичи оказала Нико огромную поддержку в его начинаниях, и вскоре табак стали выращивать во всех королевских садах, а потом и в других. Когда табак уже распространился во Франции, он постепенно стал завоевывать и Европу. В XV-XVI столетиях европейцы достигли берегов не только Нового света, но и Восточных стран. Морской путь в Индию сделал более доступными лекарственные растения, сыгравшие заметную роль в европейской культуре. Это перец, гвоздика, шафран, корица, имбирь и другие пряности. Уже в античные времена они были как изысканной приправой, так и универсальным лекарством. Чаще всего их использовали для лечения лихорадки. «Возьми горчицы и перцу, истолки мелко, смешай с медом и ешь по утрам», — рекомендовал римский писатель Овидий. В эпоху позднего средневековья пряности употребляли для приготовления напитков в Европе, почти не знавшей в те времена чая и кофе.  (©  Художник Н. Барботченко «Изобразительное искусство», Москва. 1986)

В сентябре 1522 года ветхая четырёхмачтовая каракка «Виктория» под командованием капитана Хуана Себастьяна д'Элькано, тяжело переваливаясь с борта на борт, бросила якорь в порту Сан-Лукар-де-Баррамеда у той же пристани вблизи берегов Испании, откуда три года назад, 20 сентября 1519 года, отплыли на пяти судах под предводительством Фернана Магеллана 265 человек. Из пяти судов вернуться посчастливилось только «Виктории», на борту которой остались восемнадцать членов экипажа. Пошатываясь, они сошли на берег, опустились на колени и поцеловали родную землю. Величайший мореходный подвиг Магеллана завершился. Помимо всеобщего восхищения великой победой человеческого духа, возвращение корабля вызвало восторг у людей, финансировавших экспедицию. Они уже давно были готовы списать в убыток деньги, потраченные на снаряжение экспедиции. Но вернувшийся парусник доставил около 24 тонн корицы, мускатного ореха и гвоздики. Пряности были погружены в трюм парусника на Молуккских островах, открытие которых в своё время повлияло на ход мировой истории. Морские экспедиции, снаряжённые для того, чтобы найти земли, откуда в Европу поступали баснословно дорогие пряности, положили начало великим географическим открытиям, среди которых доказательство шарообразной формы Земли, открытие Тихого и Индийского океанов, многочисленных островов и народов. Последовавшая за этим прибыльная торговля дорогим товаром заложила основу для создания европейских колониальных империй, что, в свою очередь, во многом определило облик современного мира. (http://animalworld.com.ua/news/Prjanosti-i-mirovaja-istorija)

Каракка «Виктория» из экспедиции Магеллана.

Магеллана также как и Колумба вела жажда найти короткий путь к индийским специям. Идеи обогнуть земной шар не было, он шел за пряностями, и путь именно в направлении Америки казался ему оптимальным. (http://ribalych.ru-источник ) До Магеллана никому из мореплавателей еще не удавалось найти пролив, соединяющий Атлантический и Тихий океаны, но Фернан Магеллан не сомневался в его существовании.  Вопреки распространенному мнению, лично Фернан Магеллан не обогнул земной шар, его парусники обогнули Южную Америку, пройдя проливом между Огненной Землёй и материком (Магелланов прол.), пересекли Тихий океан и достигли Филиппинских о-вов, где Магеллан был убит в схватке с местными жителями. Спутники Магеллана вернулись в Испанию, пройдя Тихий океан  и обогнув с Южную Африку. Это плавание окончательно доказало шарообразность Земли, установило наличие единого Мирового океана и показало, что большая часть поверхности Земли покрыта водой.

 "Героические эпохи никогда не были и не бывают сентиментальны, и неописуемо ничтожна признательность, которую властители Испании и Португалии выказали отважным конквистадорам, завоевавшим для них целые миры. Колумб в оковах возвращается в Севилью, Кортес попадает в опалу, Писарро умерщвлен, Нуньес де Бальбоа, открывший Тихий океан, обезглавлен, Камоэнс, поэт и воин Португалии, подобно своему великому собрату Сервантесу оклеветанный жалкими провинциальными чиновниками, месяцы и годы проводит в тюрьме, немногим отличающейся от выгребной ямы. Чудовищна неблагодарность эпохи великих открытий: нищими и калеками, завшивевшими, бесприютными, дрожащими от лихорадки, бродят по портовым переулкам Кадиса и Севильи те самые солдаты и матросы, которые завоевали для испанских королей сокровищницы инков и драгоценности Монтесумы. Как шелудивых псов, бесславно зарывают в родную землю тех немногих, кого смерть пощадила в колониях, ибо что значат подвиги этих безыменных героев для придворных льстецов, никогда не покидавших надежных стен дворца, где они ловкими руками загребают богатства, завоеванные теми в бою? Эти придворные трутни становятся adelantados 27 - губернаторами новых провинций; они мешками гребут золото и, как наглых выскочек, оттесняют от казенной кормушки колониальных бойцов, тогдашних боевых офицеров, которые после долгих лет самоотверженной, изнурительной службы имели глупость возвратиться на родину."  (Стефан Цвейг "Магеллан") Но вернёмся к удивительным растениям, открытым в столь сложных экспедициях. В конце XV века и в начале XVI в. прогресс в ботанике выражается появлением описаний растений с рисунками.

Jacopo Ligozzi: Hemerocallis Flavus - dettaglio                                                                Jacopo Ligozzi (Italian, Verona 1547–1626 Florence)  Флора-фауна и графика  https://marinni.dreamwidth.org/582902.html

Тюльпаны. Рисунок голландского художника  Якоба Мареля (Marrel 1614-1681)  - http://vivovoco.astronet.ru/VV/BOOKS/MERIAN/PART01/PART01.HTM                                                                                                                                                                             Латынь — универсальный ботанический язык. На нем составляются диагнозы (описания) новых видов растений, даются им имена. Однако чем ближе знакомишься с ботанической латынью, тем более поражаешься ее несходством с латынью классической. Язык ботаников, особенно в приложении к названиям растений, скорее сродни эсперанто, потому что эти названия, так сказать, латинизированы, сконструированы с помощью латинских приставок, суффиксов, окончаний, то есть с помощью чисто морфологического аппарата. В основе же многих терминов, особенно родовых названий, но также и видовых эпитетов, лежат слова из многоликого «вавилонского смешения языков», которые раскрывают перед нами интереснейшую историю изучения растений. Прежде всего следует отметить обилие греческих слов и корней. И это вполне объяснимо, поскольку именно древнегреческие трактаты по медицине и лекарственным растениям легли в основу более поздних сочинений римских авторов. Точные описания внешнего вида растений, мест их произрастания и применения позволяли в целом ряде случаев достаточно четко определять многие упомянутые в греческих книгах виды. Арабская культура в своем развитии также испытала влияние Греции. Около 900 года новой эры все основные греческие работы по медицине, а следовательно, и по лекарственным растениям были переведены в Багдаде, Каире и Дамаске на арабский язык. Великий ученый Востока Абу Али ибн Сина (Авиценна) в своем «Каноне медицины» свел воедино тогдашние знания о растениях. Его сочинения были учебными пособиями медиков вплоть до XVI века. И неудивительно, что ботаническая латынь испытала на себе заметное влияние арабского языка.В XI веке в Италии монах Константин Африканский из бенедиктинского монастыря Монте-Касино, прекрасно знавший арабский язык, открыл для европейцев ряд восточных философских и медицинских трактатов. А век спустя в Толедо (Испания) образовалась целая школа перевода научных трудов с арабского на старо-французский, с которого они впоследствии переводились уже на латынь. Считается, что из арабского языка пришло к нам слово «алоэ» (Aloe), обозначающее многолетние суккулентные растения, обладающие мясистыми листьями и стеблями и способные переносить длительную засуху. Древним ботаникам не было известно популярное сейчас алоэ древовидное (Aloe arborescens), поскольку оно родом из южноафриканских земель, ставших известными европейцам лишь в конце XV века благодаря путешествиям португальского мореплавателя Бартоломеу Диаша. Зато греки, а за ними и арабы выделяли три других вида алоэ: сокотранское, арабское и обыкновенное. Первое их описание встречается еще у Диоскорида (I век нашей эры). Характерным признаком тут служил оттенок сока — от почти бесцветного до красноватого. Сок являлся основным лечебным продуктом, получаемым из алоэ, и носил название сабр. Оно сохранилось в современном его наименовании — сабур. Из турецкого языка пожаловал к нам тюльпан (Tulipa). И русское, и латинское его название связаны со словом «тулибан» — тюрбан, поскольку форма цветков его несколько напоминает этот восточный головной убор. Совсем по-турецки звучит название «баклажан». Сходно зовется этот овощ и по-арабски — бадиншан, и на хинди — баданжан, баинган. И лишь по-латыни его название звучит по-иному — Solanum melongena, или буквально паслен дынеродный.( Источник - http://coollib.com/b/258850/read)                                      Латинское название passiflora этому растению дали испанские монахи-миссионеры. На русский язык его перевели как страстоцвет. Это название связано с необычными по форме, строению и окраске цветами, в которых монахи увидели намек на страдания и распятие Христа (страсти господни). Своеобразное строение венчика цветка и его ярко-фиолетовая окраска обусловили еще одно, более позднее название растения — кавалерская звезда.

A most peculiar creature..possibly not a Passiflora at all or highly stylised. Jacopo Ligozzi 1609   (  http://marinni.dreamwidth.org/582902.html  )                                                           Вот сколь разнообразный языковый багаж использовали ботаники при создании своего профессионального языка — ботанической латыни. Впрочем, такой ли уж он профессиональный, знакомый лишь специалистам, каким кажется на первый взгляд? Вспомните, что почти каждый из нас, иногда сам того не осознавая, часто употребляет научную латынь. Только эта латынь несколько видоизменена, приспособлена для повседневного обихода: люпин, нарцисс, гиацинт, ваниль, лилия, фиалка, акация, ромашка.

 Hortulus Monheimensis — манускрипт 1615 года был издан по заказу Вольфганга P. Брандта (Wolfgang P. Brandt) — местного губернатора или мирового судьи из Монхейма в Восточной Баварском регионе Donau-Ries. Манускрипт содержит типичные растения для садов эпохи Возрождения, в данном конкретном случае речь идет о дворцовых садах Монхайма (Monheim Palace Gardens). (http://www.livemaster.ru/topic/1021063-hortulus-monheimensis-8212-flora-dvortsovyh-sadov-monhajma)                                                        История применения наперстянки теряется во тьме веков. “Есть сообщения, что наперстянка (Digitalis) числится в ряду лекарственных растений не менее 4 тысяч лет. Но более достоверные сведения датируются V веком н. э.”  Другие источники говорят, что наперстянка введена в научную медицину из народной в Западной Европе, где она росла в диком виде — ее применяли при лечении водянки в Англии и Германии еще в XI веке. Первое описание наперстянки появилось в травнике 1543 г. немецкого врача Фукса, который и дал ей название по наперстковидной форме цветка (digitus — палец, digitabulum — наперсток). После Фукса наперстянка упоминается уже во всех травниках XVI–XVII вв. В 1650 г. наперстянка пурпурная была включена в английскую фармакопею, но из-за частых случаев отравления ею она была в 1746 г. исключена из практики. Более 10 лет посвятил реабилитации наперстянки врач из Бирмингема У. Уизеринг (Вайзеринг, Вайтеринг, Вайтерлинг, как называют его у нас разные авторы). Он заинтересовался фамильным рецептом знахарки из графства Шропшир для лечения сердечных заболеваний, состоявшим из 20 трав, и установил, что основной его компонент — наперстянка. Об этом Уизеринг сообщил в 1776 г., а в 1785 г. изложил результаты своих наблюдений над медицинским применением дигиталиса в книге и в докладе Королевскому Обществу. Ему принадлежат слова, не утратившие значения и в наши дни: “Чем больше я удостоверялся в могучей целебной силе этого растения, тем очевиднее была для меня необходимость соблюдать крайнюю осторожность в дозировке”.

Сегодня полюбоваться этим уникальным цветком можно в Саду ядовитых растений в Британии. Этот сад прилегает к замку Альнуик (Alnwick), Нортумберленд.  Даже ворота, ведущие в этот сад предупреждают об опасности, на них изображены черепа и скрещенные кости и надписи "These plants can kill" (эти растения могут убить). Разумеется, тут собраны не все возможные ядовитые растения, но те, которые тут собраны обычно связаны с какими-либо легендами, известными историческими событиями, библейскими и мифологическими сюжетами.

Кроме наперстянки здесь можно увидеть  беладонну, ландыши, прекрасно цветущий дурман (датуру), клематисы, черную белену, мандрагору, бругмансию, болиголов, душистую руту, чилибуху (которую, наверное, больше знают по названию ее действующего вещества - стрихнина), чемерицу, лабурнум, клещевину (из которой можно получить либо касторку, касторовое масло, либо рицин, - один из ядов, от которого до сих пор нет противоядия). Отдельно высажены одурманивающие растения - снотворный мак, конопля, кока и т.д. В сад пускают только в сопровождении гида, повсюду стоят таблички, предупреждающие о ядовитости абсолютно всех растений в этом саду и о том, что любое из этих растений нельзя трогать, нюхать или пробовать на зуб, а некоторые из них огорожены, чтобы не было возможности даже подойти к ним близко.

 Сад был заложен  в 2005 году нынешней герцогиней Нортумберлендской, но за эти годы он стал чрезвычайно популярен. Прообразом этого сада стал легендарный сад семьи Медичи в Падуе, с которого и начался этот весьма калейдоскопичный рассказ.

The Alnwick Garden