Первая глава
"Кара"
“Ни один мужчина ТОЧНО не знает: сколько у него детей, где они растут, КОГДА придется заплатить за грехи прошлого…"
(из разговора в транспорте)
…Сорок лет для женщины почти катастрофа. Для мужчины самый расцвет сил. И время подводить первые итоги. Виктор Югин в свои сорок пять — полковник, заместитель начальника областного Управления Внутренних дел. Карьера удалась. Вкус власти иногда пьянит и уже немного развращает…
Тот день складывался напряженно. После коллегии, сразу пресс- конференция. Вернулся, раздраженно ворча.
— Откуда у этих писак столько ехидства? Вечно выловят какую-нибудь мелочь и смакуют на все лады.
Югин терпеть не мог встреч с журналистами. Считал излишней данную СМИ свободу слова.
— Их бы в наши погоны? Мухи назойливые. И на мед, и на дерьмо с одинаковой готовностью летят!
В сейфе, рядом с табельным пистолетом и денежной заначкой, (дань многолетней привычке, он снова был разведен) хранился коньяк для снятия напряжения.
С молодых лейтенантских ногтей Виктор не пил с коллегами в кабинетах из принципа. Во-первых, берег здоровье. Известно, что менты всегда не просто выпивают “по маленькой”, а глушат норму, “чем поят лошадей”. Какие стрессы, такие и нормы для их снятия. Да и скоростные ментовские застолья не отличались изысканностью меню. Вечная сухомятка. Из ближайшего магазина приносилась дешевая еда, располагалась на газетке или каком-нибудь служебном бланке, и превращалась в закуску. В общем, путь к гастриту, который большинство из ментовской братии уже одолела, и многие уже вплотную приблизились к остановке — “язва желудка”.
Югин себя жалел. Во-вторых, спиртное развязывало язык. С одной стороны, вроде бы, плюс: в “неформалке” можно много чего узнать и употребить с выгодой для себя. С другой — сам подопьешь и сболтнешь чего лишнего. Да и стены иногда (зачастую в таких учреждениях) имеют уши. И спонтанные выпивки не всегда возникают абсолютно спонтанно. Иногда это задуманное сверху сценарное действо. Тем более на счет выпить, полковник был слабоват. Развозило после второй четвертинки стакана. Язык не слушался. Тянуло на всеобщее братание. Тогда прощай карьера? Нет…Такого он допустить не мог и не хотел.
Ради карьеры Югин многим жертвовал. Временем, например. В его кабинете всегда горел свет: утром, и порой до рассвета (особенно зимой), и за полночь. Начальство ценило такую усидчивость, которая вовсе не была работоспособностью, а хитрым карьеристским ходом. И его регулярно выдвигали по служебной лестнице, задвигая других.
Когда-то ради карьеры он оставил любимую девушку. Уехал учиться в академию, да так к ней и не вернулся…
Теперь, открутив в памяти киноленту жизни, понимал задней мыслью: только там, на старой кривоватой улочке городской окраины, в ветхом деревянном домишке испытал настоящее счастье.
Воспоминания иногда припирали и знобили душу. Два последующих законных брака не сложились. Потому что были расчетливыми, без чувств. Детей не было.
Иногда Виктор боялся признаться самому себе в главной потере.
Сейчас вдруг опять накатило… Выпивая “сам на сам”, выгреб из дальнего уголка ящика старое фото. Во взгляде рыжеволосой, восемнадцатилетней девчонки нежность и чуть-чуть укоризны. На обороте надпись: “Я тебя буду помнить всегда, потому что… А ты?” Что означало “потому что…”, он так и не узнал тогда. Девчонка носила под сердцем его ребенка.
Телефонная трель безжалостно оборвала ниточку из прошлого. Голос приятеля несколько сгладил неприятный осадок.
— Виктор Саныч, ё…, пора провести “мониторинг” по полной программе!
Это значило: напитки, баня, девочки на нейтральной территории, где все будет шито-крыто. “Шифрованный звонок” был требованием полковника. Не зря за глаза коллеги называли: “Беликовым ” за чрезмерную обособленность и подозрительность.
Полковничья форма Виктору шла чрезвычайно. Папаха из каракуля сидела классно. Каждый раз, глядя на образчик портновского искусства, Виктор вспоминал анекдот, о том, что “папахи похожи на мозги, и служат компенсацией для некоторых безмозглых служак”. Считал анекдот дурацким, себя мозгами и хитростью не обделенным и мечтал выслужиться в генералы… Оставалась - то всего одна ступенька.
Как всегда на “мониторинг”, оделся по гражданке. На набережной шустро, как-то не по - полковничьи, юркнул в OPEL цвета мокрого асфальта. Под задом что-то хрустнуло.
— Ваше благородие, ты на мою косметичку уселся, придется возмещать отдельно. Девица развязно захохотала, показывая свои великолепные белые зубы.
— Полковник, а полковник, в постельке звания не в счет. Там другие счета?
Сергей Жудалупов, приятель Югина, хохотнул за компанию и щипнул “свою” девицу, которая громким ржанием дополнила картину стартовавшего веселья. Впереди предвкушалась отменная расслабуха.
Было заведено: на заднем сидении всегда была пассия для Виктора, на переднем — для Сергея. В этот раз Сергей надыбал видных девок. Югинская — длинноногая, рыжая, с чуть раскосыми, зелеными глазами, в которых были явные признаки ума. Жудолуповская — черненькая (просто смоль), стриженая, правда, маленькой грудью, и с опытным зовущим взглядом.
Такие дневные отлучки “по служебным оперативным делам”— на “мониторинг” практиковались пару раз в месяц с известным постоянством. Временными были лишь партнерши. Сегодня мужчин ехали ублажать “товарки” Марина и Виктория. Сергей, как опытный поставщик “секс - товара” свое дело знал. Только болтлив был не в меру. Вот и теперь растрезвонил девкам про звание полковника.
Однажды Югин отвел от Сергея, бывшего одноклассника, меч законного возмездия за мошенничество. Другой раз нейтрализовал бригаду быков, которую наняли бывшие партнеры Жудолупова. Время от времени у владельца небольшой типографии кружилась голова, он зарывался, кидал своих клиентов и партнеров. Такие дружеские “крыши”, как Виктор Югин и еще пара-тройка пьющих и гуляющих начальников из муниципалитета, были для него манной небесной. Поэтому Сергей с показной новорусской щедростью платил по счетам в полном и переносном смысле.
Банька стояла в глубине бывшего обкомовского дачного поселка. Раньше здесь была охрана, и абы кого не пропускала. Теперь шлагбаум сломан, а будка охраны давно превращена в общественный туалет для случайной шпаны, подворовывающей на дачах бывших шишек местного партактива.
С профессиональным проворством девицы разделись, оставив из одежды только кольца и цепочки. Стали суетиться в предбаннике. Из недр Сергеева саквояжа извлекли спиртное и еду, которая должна была вскорости превратиться в закуску. Пока мужчины степенно разоблачались, девицы закончили сервировку и приняли душ.
Еще по дороге, когда Виктор облапил рыженькую Вику, внутри у него что-то тревожно щелкнуло, будто нажалась сама собой тревожная кнопка вызова. Как будто случилось необъяснимое короткое замыкание в сети, было ощущение какого-то сбоя…Может, показалось? Девица ему очень нравилась. Но смятенное чувство не покидало, холодило внутри. Чувство, похожее, на ощущение дикого зверя, пятящегося на самый край пропасти.
После четвертой рюмки барьеры рухнули, цепи и путы порвались. Проститутки были супер — класс. Делали все, умело и неутомимо.
К девяти тридцати, точно к “смене”, девиц высадили из авто, каждую на своей “точке”.
По пути в управу Сергей смаковал подробности, происходившие в баньке.
— Я тебе отвечаю, Витек, наши бабы конкретные. Лучше нет. Когда я был на Багамах…
И далее изливался обычный словесный понос, который Виктор каждый раз воспринимал, как назойливый зуд комара, почти не обращал внимания, изредка отмахиваясь односложными репликами.
Он использовал Сергея, его деньги, его девиц с легкостью, как должное, как оплату за дружбу и свою властную должность.
Аккуратно вешая пальто на плечики, Югин ощутил непривычную легкость. Что-то не так. Во внутреннем кармане не было бумажника. Документы, деньги, визитки, блокнот с телефонами. Все кануло.
— Оппа! Доигрался с проститутками?
Виктор выматерил себя. Позвонил в дежурную часть. К счастью, там только что заступил на смену капитан Гусаков, который не отличался большой болтливостью. Когда-то они шли по карьере параллельными курсами, но Гусаков делал остановки на запои. Потому его параллель сменилась замкнутым кругом, “чигирем - дежуркой”.
Вику доставили, усадили в обезьянник уже через сорок восемь минут. Боевая раскраска путаны сползла с лица вместе с большим процентом наглости. Стали составлять протокол.
Югин вошел, когда на стол вываливалось содержимое сумки девушки. Его бумажник лег сверху, на кучу бабской мишуры. Полковник кивком выпроводил капитана. Тот угодливо козырнул и удалился.
-Ты что же, лярва, делаешь? У кого крадешь?
Виктор намотал на руку ее роскошные рыжие волосы и сильно потянул.
Девчонка даже не охнула, зеленые глазищи сверкнули ядовитым блеском.
— Здесь тебе не банька. Отдам суку на субботник нашим в дежурку, так тебя отхайдакают!
— А чего твой дружок, жлобина, заплатил нам как синеглазкам с вокзала? Мы три часа на вас честно потратили. Да еще косметика всмятку. На работу надо с лицом каждую ночь выходить. У меня мать лежит парализованная.
— Ты на слезу не дави. Знаю я ваши россказни про несчастную судьбину. Еще поведай мне, что и отца у тебя нет, сироткой, мол, выросла… Сейчас заплачу!
— Отец, наверное, где-то есть. Будь он проклят, козел! Когда - нибудь ему за нас хвост судьба прищемит, сволочи!
— Вали отсюда, и больше на глаза мне не попадайся! Шалава!
Виктор положил бумажник в карман. Взял протокол, которому была уготована участь оказаться в измельчителе бумаг. Машинально пробежал по строчкам. В графе фамилия значилось: Медведева Виктория Викторовна, год рождения, адрес… Перед глазами поплыло. Из этого дома он ушел девятнадцать лет назад, чтобы не вернуться. Видно, от кары не уйдешь…
Одинокий выстрел прозвучал в кабинете зама начальника УВД в 01.24. За несколько минут до него на обороте старой фотографии, с которой на мир смотрела рыжеволосая красавица, появились еще несколько слов, выведенных нервным почерком, принявшего решение человека. «Знаю, такое не прощают…За все надо платить. С этим жить нельзя. Я любил только тебя».
Автора рассказа я нашла быстро. Журналистка после некоторых колебаний раскололась и дала мне небольшую “зацепку”, чтобы найти реальную ниточку к ее “выдуманному” рассказу. Но предупредила: чревато последствиями, лезть в эту кашу. Я не послушалась…
Вот тут-то все и завертелось. Могла ли я заподозрить, в какую авантюрную историю вляпаюсь? В какие хитросплетения судеб и событий абсолютно разных людей придется влезть?
Впрочем, все по порядку.