Жизнь является основным капиталом, поэтому, когда неверных в Судный день введут в Ад и они скривятся от его жара, и величия мучений, и они скажут: «Господь наш! Выведи нас отсюда, и мы будем поступать праведно, а не так, как мы поступали прежде» (Коран. 35:37)

Они захотят вернуться в те дни, в которые мы живем, однако нет же, закончилась для них эта жизнь, истекли ее дни. Поэтому к ним обращен ответ, который нечем опровергнуть, ответ от Аллаха, полный укора: «Разве Мы не даровали вам жизнь достаточно долгую для того, чтобы опомнился тот, кто мог опомниться?» (Коран. 35:37)

Разве мы не даровали вам жизнь, которая достаточна, чтобы вспомнить Аллаха и получить наставление? Тот, кому Аллах даровал достижение совершеннолетия, кто узнал об Аллахе, Его Посланнике, об Исламе, то ему уже приведены доказательства и ему дарована жизнь достаточно долгая для того, чтобы опомнился тот, кто мог опомниться. Не обязательно, что жизнь должна продлиться шестьдесят или семьдесят лет. К тому же, чем длиннее жизнь тем, больше аргументов против человека. По этой причине сказано в хадисе: «Аллах принимает оправдания человека, откладывая срок его до тех пор, пока не доживёт он до шестидесяти лет» (аль-Бухари)

Таким образом, человек, который достиг совершеннолетия обладая разумом, узнал Ислам, узнал Аллаха, узнал пророка, мир ему и благословение Аллаха, получил все доводы. И если он умрет мусульманином, то он с дозволения Аллаха в раю, а если умрет неверным, то он в аду.

Ситуация очень опасная. «Разве Мы не даровали вам жизнь достаточно долгую для того, чтобы опомнился тот, кто мог опомниться? Да и предостерегающий увещеватель приходил к вам. Вкусите же наказание, и нет для беззаконников помощников» (Коран. 35:37). Они требуют этих дней и ночей, в которых мы сейчас живем. И как же сильно беспечность овладела нашими сердцами, что мы подобны спящим.

Эта жизнь величайшее чудо Аллаха. Если ты посмотришь на себя, то задумайся: Кто вывел тебя на этот свет? Кто дал тебе это тело? Кто дал тебе это сердце и разум? Воистину это Аллах, свят Он и велик, и Он дал тебе все это только для испытания и экзамена.

Насколько человек получит пользу в этом мире от всех этих благ познавая Аллаха, Его религию, и действуя сообразно этому, настолько он будет счастлив в ином мире. И более того он будет счастлив и в том, и в этом мире. И насколько он халатен во всем этом, настолько он обрекает себя самого на несчастье в обоих мирах.

Важность молодости.

Если человека спрашивают в Судный день о жизни в общем, то о молодости его спрашивают особенно. В чем же особенность молодости, так что за нее отчитывают дважды?

Особенностей этих много, из которых мы упомянем только две:

1. Молодость это время силы и активности, способности к действию. Мы можем видеть, что, если молодой человек уверует в какое-то дело, то он направляет на этот путь все свои усилия и способности, и он не считает трудным потратить на этом пути все, в том числе и отдать жизнь ради Аллаха.

2. Молодость пронизана многочисленными красотами и наслаждениями, которые зачастую отворачивают человека от хорошего и направляют его к мерзкому. И это возвращается к первой особенности, поскольку молодость это период энергии и активности. Разум в этот период активен, сердце активно, тело активно. Если же все это не направлено к добру, то поворачивается ко злу.

Продолжение следует ...

Салман Авда

"Послание исламскому юноше"

перевод Зияутдин Увайсов

 время идет, Земля крутится, и мы вместе с ней. спешим чего-то добиться, куда-то бежим, что-то делаем.. и никто не в силах хоть на долю секунды остановить эту карусель,все в руках Всевышнего. но почему-то некоторые об этом забывают - строят планы, и не думают, что даже через секунду все может измениться, и что не в их власти будет что-то исправить ,если того не пожелает Всевышний - это раз.

второе- как часто мы говорим,что убиваем время...и не просто говорим, мы действительно много времени тратим впустую, не задумываясь о том,что после смерти мы ни о чем так жалеть не будем, как о секунде, проведенной вне поминания Всевышнего.

этот рассказ тронет каждого до глубины души..!

Мне не было и тридцати, когда моя жена подарила первого ребенка. Я не забываю об этой ночи никогда. Эта была бессонная ночь, проведенная в пустых разговорах, в сплетнях и непристойностях. В основном я был рассказчиком и смешил их, говоря о том или ином человеке, а они смеялись и подливали масла в огонь. Я обладал необычайным «талантом» издеваться над людьми и высмеивать их. Я подражал и копировал человека вплоть до акцента его и голоса. Я пародировал всех подряд, высмеивал всех подряд, даже мои близкие друзья не могли избежать моих насмешек. Некоторые люди стали избегать и сторониться меня, дабы не быть осмеянными. Как раз в ту ночь я рассказывал о слепом попрошайке, над которым я решил подшутить на рынке. Когда я поставил ему подножку, он неуклюже упал и никак не мог встать на ноги. Люди вокруг умирали от хохота, видя, как он безуспешно пытается встать на ноги.
Как обычно я очень поздно ночью воротился домой. Моя жена ждала меня. Она была в положении и скоро должен быть появится наш малыш. Она дрожащим голосом спросила: Рашид, где ты был? Я ответил с издевкой: на марсе был, у братьев по разуму в гостях. Она выглядела очень ослабленной, и она сказала, а слезы душили ее: Рашид, я сильно болею, ты даже не представляешь как. Срок подошел.Она сжала губы, но слезы текли по щекам ее. Я тут понял,что время настало, мне надо было бы быть более серьезным, а больше быть занятым ею, тем более она была на девятом месяце. Я быстренько отвез ее в больницу.

Ее ввели в отделение, и она там провела долгие часы.

Я терпеливо ждал. Всё длилось долго, я устал ждать и ушел домой. В больнице я оставил номер своего телефона, чтобы они смогли мне сообщить, появится ребёнок.

Примерно через час мне позвонили и сообщили о рождении ребенка.

Я тут же побежал в больницу.

Первое о чем я спросил, это номер ее палаты.

Но мне сказали, чтобы я прежде встретился с ее врачом,для консультации.

Я опять таки с иронией сказал: Какой врач? Мне нужен только мой ребенок!

Мне сказали: да, но, прежде всего вам надо встретиться с врачом.

Я зашел к ней. Она сказала, что ребёнок появился на свет не совсем здоровыми,что надо смириться с тем, что ,малиш возможно, не сможет видеть, так как глаза деформированы. ...

Eе лицо было изможденным, а щеки— впавшими, и под ее кожей хорошо были видны кости. это не останавливало ее, поэтому вы никогда не смогли бы застать ее не читающей коран. она всегда несла бессменную вахту в своей молельной комнате, устроенной для нее отцом, склоняясь в поясных и земных поклонах, поднимая руки в мольбе. так она проводила время от заката до рассвета, а скука была для других.

что касается меня, то я интересовалась только журналами о моде и романами. я проводила свободное время за просмотром фильмов, и поездки к пункту проката видео стали моей визитной карточкой.

Как говорится, когда что-то входит в привычку, люди начинают обозначать вас этим, я была небрежна в своих обязанностях, и лень стала характерной чертой моих намазов.

Однажды ночью я выключила видео после трехчасового просмотра. в это время мягко зазвучал азан. я скользнула под одеяло.
ее голос донесся из молельной комнаты. я спросила: «ты что-то хочешь, Нура?»
«не ложись спать, пока не прочитаешь утренний намаз» — она явно срывала мои планы.
«ух ... но ведь еще есть час до него, это всего лишь первый азан!»
с нежностью она позвала меня подойти поближе. Нура всегда была такой, даже до того, как жестокая болезнь поколечила ее дух и уложила в постель.
«Хана, ты можешь посидеть возле меня?»
я никогда не могла отказать ей. «да, Нура».
«пожалуйста, посиди со мной».
«хорошо, я посижу. о чем ты думаешь?»
приятным голосом она начала читать: «каждая душа вкусит смерть, и вам будет воздано (по заслугам) в судный день». она остановилась, задумавшись. затем спросила: «ты веришь в смерть?»
— «конечно, я верю».
«ты веришь, что будешь отвечать за то, что делаешь, независимо, маленькое это дело или большое?»
«я верю, но Аллах — прощающий и милосердный, и меня ждет еще долгая жизнь».
«постой, Хана ... разве ты не боишься смерти и ее внезапности? посмотри на Хинд. она была моложе, чем ты, но умерла в автомобильной катастрофе. смерть не смотрит на возраст, и он не будет мерой того, когда ты умрешь».
темнота комнаты заполнила мое тело страхом. «я боюсь темноты, и теперь ты напугала меня смертью, в общем, я пошла спать. Нура, я сейчас вспомнила, что ты обещала поехать с нами на каникулы летом».

Это возымело свое действие. ее голос надломился и задрожал. «я, возможно, отправлюсь в долгую поездку в этом году, Хана, но в другое место. наши жизни находятся в руках Аллаха, и все мы принадлежим ему».
из моих глаз брызнули слезы и покатились по щекам. я думала о болезни сестры, о том, как доктора конфиденциально сообщили моему отцу, что не было большой надежды, на то, что Нура выживет. ей этого не говорили. кто же намекнул? или, может быть, она сама догадалась?
«о чем ты задумалась, Хана?» ее голос был резок. «ты думаешь, я говорю это, потому что больна? хм. на самом деле, я могу прожить дольше, чем люди, которые не больны, а ты, Хана, как долго собираешься прожить? двадцать лет? сорок? а затем что?» в темноте она взяла мою руку и мягко сжала ее. «между нами нет никакого различия; мы все оставим этот мир, чтобы жить в раю или находиться в агонии в аду. послушай слова Аллаха: «любой, кто удален от огня и введен в рай, обладает подлинным успехом».

Я вышла из комнаты сестры ошеломленной, ее слова звенели в моих ушах: «пусть Аллах наставит тебя, Хана, не забывай свой намаз».
восемь часов утра. громкий стук в мою дверь. я обычно не просыпаюсь в это время. крики. беспорядок. о Аллах, что случилось?
состояние нуры стало критическим после утреннего намаза, ее немедленно отвезли в больницу...
инна ли ляхи, ва инна иляйхи рад-жи'ун.
не будет никаких поездок этим летом. было предопределено, что я проведу лето дома...
было около часа дня. отец позвонил в больницу. «да. вы можете сейчас прийти навестить ее». голос папы изменился, мама почувствовала, что происходит что-то очень плохое. мы немедленно отправились в больницу.
«как ты, Нура? с тобой было все в порядке этой ночью, что случилось?» мы взялись за руки, она легонько сжала их, «даже теперь, альхамдулиллях, со мной все в порядке». «альхамдулиллях ... но ... твои руки такие холодные».

Я села рядом с ней и прикоснулась пальцами к ее колену. она отдернула его. «извини ... я тебе сделала больно?» «нет, только я вспомнила
слова Аллаха: «и сойдется голень с голенью» ... Хана, сделай ду'а за меня. я, возможно, очень скоро встречу свой первый день будущей жизни. это длинная поездка, и я не подготовила достаточно много хороших дел».
слезы побежали из моих глаз. я зарыдала, и она присоединилась ко мне. комната растворилась, оставив нас, двух сестер, плакать вместе. ручьи слез текли на ладони моей сестры, которые я держала обеими руками. папа все более волновался обо мне. я никогда не плакала так прежде.

Дома, наверху в своей комнате, я смотрела, как солнце уходило вместе с печальным днем. тишина стояла в наших коридорах. потом двоюродная сестра вошла в мою комнату, затем другая. посетителей было много, и все голоса смешивались в один гул. всего лишь одна мысль ясно стояла в голове ... Нура умерла!

Я перестала различать, кто пришел и кто ушел. я не могла вспомнить то, что они говорили. о Аллах, где я нахожусь? что случилось? я даже не могла больше плакать.
я вспомнила аят, который Нура читала: «и сойдется голень с голенью», и я очень хорошо знала истину следующего аята: «...и в тот день его пригонят к Господу твоему»
той ночью я на цыпочках зашла в ее молельную комнату. глядя на молчаливое зеркало, я ощутила всю потерю той, которая делила со мной утробу моей матери. Нура была моей сестрой-близнецом.
я вспоминала, как мы делили печали, как она успокаивала меня в тяжелые дни. я вспоминала, как она молилась о наставлении меня и плакала долгими ночами, рассказывая мне о смерти и ответственности за свои дела. да спасет нас всех аллах!
сегодня — первая ночь Нуры, которую она проведет в своей могиле. о Аллах, смилуйся над ней и освети ее могилу. вот Коран, который она читала, ее коврик для намаза и розовое красивое платье, которое она припрятала до свадьбы, чтобы одеть только для мужа.
я вспоминала свою сестру и оплакивала все дни, которые потеряла. я молилась Аллаху, чтобы он смилостивился надо мной и простил меня. я молилась Аллаху, чтобы он укрепил ее твердым словом в могиле, как она всегда просила в своей мольбе. в тот момент я остановилась. я спросила себя: что было бы, если бы умерла я? какой был бы мой исход? страх сжал мою душу, и слезы полились снова. Аллаху Акбар, Аллаху Акбар...
первый азан мягко донесся со стороны мечети, как красиво звучал он в этот раз. я почувствовала себя спокойнее и расслабилась, повторяя слова азана за муэдзином. я надела на голову платок и встала, чтобы прочитать утренний намаз. я молилась так, как будто это была моя последняя молитва, прощальный намаз, точно так же, как делала нура вчера. это был ее последний утренний намаз.

Теперь и, инша аллах, всю оставшуюся жизнь, если я просыпаюсь по утрам, то не рассчитываю на то, что буду жива к вечеру, а вечером я не рассчитываю на то, что буду жива к утру.
мы все отправимся в поездку Нуры — как мы подготовились к этому?

Они договорились о свадьбе. Он приедет за ней через год, когда построит дом, и они поженятся. «Дай Аллах, чтобы она дождалась меня», — думал он, уезжая. И всю дорогу он вспоминал ее смущенный взгляд из-под платка, ее слова о вере в Аллаха, ее чуть дрожавшие руки, когда она подавала кофе… «Господи, благослови нас на этот брак!» — мысленно просил он.
Прошел год. Каждый день она подходила к воротам и, прячась за ними, вглядывалась в людей, идущих от автобусной остановки. Его не было… Так прошел месяц. «Что же делать?» — думала она. Он жил весь этот год в ее сердце, и она знала, что его честность и вера в Аллаха не позволят ему нарушить обещание.
Она решила ехать к нему сама. «Аллахумма, если Ты знаешь, что это решение — благо для меня в вере моей, в жизни моей нынешней и людей, грядущей, то предопредели его мне и облегчи его для меня, и ниспошли мне в нем благословение. А если Ты знаешь, что это — зло для веры моей и жизни моей нынешней и будущей, то отврати его от меня и меня от него…» Она закончила молитву и стала прислушиваться к своему сердцу: что оно скажет?
В сердце была уверенность: она должна поехать к нему и все выяснить. Если он раздумал, то они разорвут договоренность и она будет свободна. А если с ним что-то случилось… От этой мысли ей становилось не по себе.
Был полдень, когда она вышла из автобуса. Незнакомое село, люди — кто насмешливо, кто удивленно — смотрели на девушку в платке и длинном просторном платье. Но она была уверенной и спокойной, ведь Аллах тоже смотрит на нее и оберегает от зла. Она спросила о нем у старушки, стоявшей неподалеку от остановки. Старушка заулыбалась и объяснила, как пройти к его дому. «Он все строится, уже год как строит дом. А ты — кем же ему будешь, красавица?» «Я его невеста», — тихо ответила она, и щеки ее залились краской. Старушка понимающе улыбнулась, закивала головой: «Ну, иди, иди к нему. Он хороший парень».
Дом действительно еще строился. Стены и крыша уже были готовы, но внутри еще шла работа. Он увидел ее через окно, и сердце бешено забилось в груди. «Что я скажу ей?» — думал он, вытирая запачканные мелом руки. Она тоже увидела его в окне и вошла в дом, переступая через доски и кирпичи.
«Салям алейкум, — поздоровалась она. — Ты не приехал, и я решила узнать, что случилось». — «Алейкум салям. Видишь, я не успел построить дом. Я просто не мог забрать тебя. Но и отказаться от тебя не мог…»
Она все поняла. — «А где ты живешь?» — «Здесь. Одна маленькая комната уже готова». «Я надеюсь, там хватит места для двоих?», — спросила она и смутилась: вдруг он неправильно поймет ее. «Неужели ты согласна выйти за меня и жить здесь, в недостроенном доме? Но тут нет никаких удобств, я сплю на полу…» — «А в твоей комнате есть место для молитвы?» — «Да, я молюсь там». — «Этого достаточно. Больше мне ничего не надо», — тихо сказала она.

Это было обычное хлопотливое утро, когда, приблизительно в 8:30, на прием пришел старик лет 80-ти. Ему нужно было снять швы с большого пальца руки. Было видно, что он очень спешит, и он сказал слегка дрожащим от волнения голосом, что у него важное дело в 9 часов утра. Сочувственно покачав головой, я попросил его присесть, зная, что все доктора заняты и им смогут заняться не ранее, чем через час. Однако, видя, с какой печалью в глазах он то и дело посматривает на часы, я почувствовал к нему сострадание и решил, что сам займусь его раной — благо у меня не было в тот момент других пациентов.
Я обследовал его палец: ранка успела хорошо зажить. Тогда я посоветовался с одним из врачей, получил необходимые инструменты для снятия швов и медикаменты для обработки раны.
Пока я занимался его пальцем, мы разговорились. Я не удержался и спросил его: «У вас, наверное, назначен прием у другого врача, раз вы так спешите?» — «Нет, не совсем так. Мне надо успеть в больницу покормить мою больную жену». Тогда я спросил, что с ней. И старик ответил, что у нее, к сожалению, обнаружили болезнь Альцгеймера.
Пока мы разговаривали, я успел снять швы и закончил обработку его раны. Взглянув на часы, я спросил, будет ли она волноваться, если он немного опоздает. К моему полнейшему удивлению, мой собеседник сказал, что она, увы, не узнает его последние пять лет. «Она даже не знает, кем я ей прихожусь», — добавил он.
Изумленный, я воскликнул: «И вы все равно ходите туда каждое утро, несмотря на то, что она даже не знает, кто вы?!» Он улыбнулся и, по-отечески похлопав меня по руке, ответил: «Она не знает, кто я, зато я знаю, кто она». Я с трудом удержал слезы. А когда он ушел, я подумал: «Ведь это именно та любовь, о которой я мечтал всю свою жизнь...» Несомненно, что она была счастливой женщиной, несмотря на болезнь, если у нее был такой заботливый и любящий муж.
Истинная любовь — это не физическая страсть и не просто романтика. Настоящая любовь — это способность принять все — все то, что было, что есть и что будет.

Однажды мама попросила меня сходить с ней за покупками, так как ей нужно было купить что-то из одежды. Я был нетерпелив и не любил походы по магазинам, всегда стараясь их избегать. Но не отказывать же родной матери... Глубоко вздохнув, я согласился.
И мы отправились за покупками. Придя в торговый центр, к моему ужасу, мы стали обходить магазин за магазином, и моя мать примеряла то одно то другое, но не останавливала свой выбор ни на чем. Время шло, и меня это начинало раздражать. Скрывая свой гнев, я ходил, поддерживая маму, по, казалось бы, бесконечной линии этого торгового зала.
В конце концов, внимание матери привлек симпатичный синий костюм, состоящий из юбки, блузки и жакета. Я отвел ее в примерочную, и через несколько минут она позвала меня — у горловины блузки сзади была пара пуговиц, и мама, как ни старалась, не могла их застегнуть. Со смущенным видом она обратилась ко мне за помощью, хотя ее скрученные от артрита пальцы все еще пытались справиться с этой застежкой сами. Эти пальцы, до боли знакомые и родные... Как только мой взгляд упал на них, моя нетерпеливость и раздражение исчезли, и меня захлестнула волна любви и сострадания. Я отвернулся, пытаясь спрятать слезы, наполнившие глаза.... Затем, справившись с собой, я быстро застегнул пуговицы. Мои пальцы предательски дрожали. «Что с тобой, сынок?» — спросила мама. «Ничего, ничего, все в порядке», — ответил я, стараясь не смотреть ей в глаза.
Расплатившись за покупку, мы поехали домой. Наш поход по магазинам был завершен, но он крепко врезался в мою память на долгие-долгие годы... А в тот день... Весь день перед моими глазами стояли мамины руки, которые пытались одолеть ту застежку. Эти руки, самые дорогие на свете... Руки, которые кормили меня, купали, одевали и обували меня, заботились обо мне и всегда давали мне столько заботы, ласки и тепла, столько материнской любви. Руки, которые молились за меня, просили Аллаха за меня в дуа, поддерживая меня и благословляя. Разве можно забыть особое прикосновение любящей материнской руки...
Вечером я не выдержал и пошел в мамину комнату, взял ее руки в свои, и, к ее удивлению, стал их целовать. «Мамочка, — произнес я не своим от волнения голосом. Мама, дорогая, любимая моя, у тебя самые прекрасные на свете руки. И я только могу молиться и надеяться, что когда-нибудь мои руки и сердце станут такими же красивыми, как твои. Спасибо тебе, спасибо тебе за все». И тут мы оба расплакались, обнявшись.