Собака брала еду, но не ела. Старый пес уносил куски в одно, известное только ему, место
Каждое утро, незнакомый пес стал провожать Татьяну до работы. А она была рада такому провожатому. Улицы были еще пустынны, одинокие мужчины, идущие следом или навстречу, немного пугали.
А большущий пес с мрачным взглядом, шагающий рядом – вселял уверенность и служил гарантией безопасности.
За несколько дней Таня его хорошо рассмотрела... Немолод, умен, спокоен. Шерсть, которая на молодой бы собаке блестела и лежала волосок к волоску, на нем выглядела небрежно, клочковато, неопрятно.




Походка не радовала упругостью, да и седеющие собачьи щеки красноречиво даже не говорили – кричали о преклонном песьем возрасте.
Возле дверей Татьяна благодарила пса. Поглаживанием по лобастой голове, ласковым словом. И всегда доставала для провожатого вкусный кусок.
Она уже с вечера готовила для своего "джентльмена" угощение. Это мог быть трехслойный бутерброд, несколько отварных куриных шей, или же просто кусок недорогой колбасы, купленной для собаки специально.
Неторопливым движением хвоста пес благодарил и аккуратно брал угощение. Но почему-то никогда не ел... Попрощавшись взглядом, он удалялся, унося еду с собою в пасти.
Татьяне было конечно интересно, почему он уносит пищу, но не следить же за псом, в самом деле. Но однажды все-таки проследила.
Как обычно, она шла на работу в сопровождении своего телохранителя, удивляясь совсем безлюдным улицам. И лишь возле самой двери ее осенило... Сегодня ж суббота! Выходной! А она на автомате явилась работать...
Пес, взяв кусок в зубы, медленно удалялся, а Татьяна, решив не терять времени даром, отправилась вслед за ним. Пес, погрузившись в свои невеселые мысли, неспешно брел куда-то дворами. Татьяна шла позади, стараясь не терять его из виду.
Пес пришел на заброшенный двор, который когда-то окружали двухэтажки, он прошел в самый заросший угол. Прислонившись боком к дереву, Таня продолжала следить за ним. Но ничего интересного не увидела.
Там просто лежала мисочка, эмалированная, с отбитыми краями.... В нее то и положил свой кусок пес. Положил и долго вглядывался в накрытую им же самим, тарелку. А потом начал есть... Вылизав миску до блеска, лег рядом и задышал.
Нервно, мелко подрагивая носом и губами. Так плачут от обиды дети, которые понимают, что ее не заслужили, а зареветь в голос им не дает страх. Страх того, что другие будут смеяться.
Татьяна тихонечко отступила.... Людям свойственно везде видеть некие "знаки", словно бы без них невозможно управлять собственной судьбой. Вот и Таня решила, что выход на работу в субботу был не просто так, ей на что-то пытаются указать.
Новая миска, глубокая и блестящая, непривычно удобно легла в руку. Таня возвращалась в заросший двор на окраине города, туда, где старенький пес горевал возле миски. Который был так воспитан, что не умел есть с земли и наполнял свою миску сам.
- Эй! Собака! Пойдем со мной!
Пес вздрогнул и резко поднялся. Он все понял, но почему-то медлил, переводя умный взгляд с блестящей миски на свою – с отбитыми, темными краями. Таня нетерпеливо позвала его снова и пес решился...
Ему было неудобно... Миска скользила, но он упорно нес ее с собой. Пес был добр и привык верить, но он был стар и знал, что доверять нельзя. Поэтому он взял частичку своего "дома" и пытался убедить себя, что они вместе, обязательно, станут частью нового дома.
Через час, впервые за долгое время, пес не накрывал сам себе "стол", его пригласили уже к полной, новенькой миске, отправив старую в мусорное ведро.
Инет