Прости мя, ГОСПОДИ, за все прегрешения...
Всевышний сидел и грел уставшие ноги в тазу.
– Подлить горяченькой? – спросил архангел.
– Подлей… – устало ответил Всевышний.
Он сегодня грустил. Занимаясь хозяйством, Он не успел уберечь одного мужчину.
Всевышний поздно заметил, как пьяный мотоциклист, несясь навстречу Жигулям, врезался и отлетел в кювет. Встав на ноги, пьяньчужка подбежал к машине и, увидев мертвого водителя, спешно удрал с места происшествия.
– Мерзавец! – только и успел сказать Господь...
Душа убиенного медленно поднималась вверх, и вдохнуть ее обратно уже не было никакой возможности.
– Опять опоздал…. Что ж за время такое наступило? Иль стар стал? – сжимая кулаки, произнес Всевышний.
Он встал и, окинув взором окрашенные в лиловый цвет облака, побрел в часовенку. Мягкая вата облаков была по вечернему прохладна и влажна, и Он одел чёсанки. Валенки с галошами давно прохудились, но Он любил их. Днем, в жару валенки лежали в притворе часовни, где тихо горел огонек, и сушились среди ароматных трав полыни и зверобоя. Архангел зажег лампадку и приготовил псалтырь к вечерней молитве.
– Ваше Совершенство, все готово…. – сказал помощник и смирно отошел в уголок.
Господь долго смотрел на язычки огня и неспешно начал молиться.
– Люди… миряне…… твари Божьи и твари безверные, услышьте меня! Внемлю вам……. Землянам праведным желаю мира в душе, а злым – успокоения! Опомнитесь! Среди шума моторов, суеты и лукавства, теряете вы силу духа и добра! Оглядитесь вокруг – ложь поедает вас, словно червь зрелое яблоко, оставляя огрызки души и протравленное сердце. Спросите каждый сам себя – когда в последний раз каждый из вас свершил добро? Когда утешил близкого? Когда сказал правду в глаза?
Вижу, немногие это сделали...
Давно я тут… Думал сотню лет пригляжу за вами – и на покой… Ан, нет! Опять нужен МЕССИЯ. Опять мое отцовское сердце будет скорбеть по распятому сыну долгие, страшные годы.
Вы знаете, что такое потерять сына? Знаете? Не все…. Вон, вижу седую мать. Она меня поймет! Ее сыночку было всего 19. Совсем мальчишка!
Я помню то место, где он лежал, залитый кровью. Невспаханное много лет поле, стонущие от огня и дыма полевые цветы…. Это было на рассвете…. Смерть на рассвете чиста, но так же страшна.
Мальчишкина душа сейчас со мной…….. Только, как ни посмотрю вниз, то вижу глаза его матери. Смотрит на меня. Чего ждет??? Чуда???
Ну, не могу я вершить чудеса! Не могу-у-у!!! Как вы этого не поймете?!
Я могу лишь вам помочь! Спрашивайте…. Не молчите!!!
Зачем начали войну? Кто взял смелость кидать в мясорубку безусых парней?
Будет и ему по грехам. Будет.
Когда – то давно, когда я был молод и силен, я одарил вас всех талантами….. и главным даром – творить слова.
И успокоился… Надеялся, что словами да сердцем беречь друг друга будете. Только порой клюете этими словами, словно воронье, и не видите крови ближнего… Будьте милосерднее! Прошу вас!
Сегодня ночью слышал плач детский. Это ваш малыш плакал? А вы крепко спали? Устали на работе…. Понимаю.
А мне одна мамаша нравится. Я часто на нее смотрю. Она раз пять ночью встанет к своему дитя. Укроет одеялкой и в ушко прошепчет "Я тебя люблю-ю-ю"
И за дитя я спокоен. В любви вырастет, а значит, и добро дарить будет.
Мой сын тоже в любви вырос… Красивый был...
Мог согреть, и словом, и взглядом.
Редко мы с ним видимся…. Ходит мой Иисус по земле, то заблудшего перстом коснется, то ребенка исцелит, то веру в душу поселит. ОН у меня умница.
Жаль, детей у него нет… Жаль…
Дети это славно! Помните, как раньше рожали по пятеро-семеро? И ведь, какие все хорошие вырастали. Разъедутся, бывало по всей земле, и только слышен в унисон стук их сердец. Вот из такого стука и создается вздох земли нашей… Добра вам, миряне!"
Господь перекрестился и вышел.
Была уже ночь и луна, коснувшись своим коромыслом края облачка, кивнула Всевышнему.
– Давай, давай, свети… Что то ты часто прятаться стала за тучками. Темень на улицах. Так и мышь дорожки в норку не найдет! Ишь, Негодница! – тихим голосом пробормотал Он.
Господь любил ночь. Он слышал, как уставшая земля рассказывала шепотом свои истории, порой забавные, порой не очень. Земля отдыхала и свежим дыханием наполняла вокруг себя воздух. Ароматов у нее было много! Луга, да перелески, речушки да болотца. Все смешивала она в одну мелодию запаха и туманным покрывалом стелила на города и веси.
Господь прилег на топчан, и послышался тихий-тихий храп. Он часто переворачивался на другой бок и, вкусно причмокивая, опять сопел, фыркая губами.
К лежанке тихо подошел архангел и одел старика покрывалом. Посмотрев на Всевышнего, он улыбнулся и пошел готовиться к утру.
Архангел никогда не спал. Он чистил врата, лампадки, переписывал список усопших. Поглядывая меж делом на Господа, помощник вспоминал, как старик последнее время часто плакал, глядя на землю.
В тот далекий день, когда Голгофа застонала от ужаса, Господь творил молитву.
Услышав крик и стоны, Он метнулся к краю облаков и, увидев сына, распятого на кресте, упал без чувств. Он враз поседел и спекшимися губами, подняв руки вверх, всхлипывая, как ребенок, простонал:
– Где же ты, Сила Небесная? Почему отнял у меня сына моего? За что?
С тех пор Он стал тих и задумчив. Потому и не поспевает Он к людскому горю вовремя.
Рассвет окатил заоблачное хозяйство теплой, медовой желтизной. Птицы вновь запели и разбудили Всевышнего. Испив морковного чайку с леденцом, Бог пригладил седые волосы и сказал:
– Приснился мне сон, будто распрей и войн не станет, и люди помирятся! Хорошо бы! И чего делят? Живут у Великих Храмов. Светом озарены! А мира нет! Помочь им надо….
Земля сверху была необычайно красива. Апельсиновые рощи, виноградники, поля с золотыми колосьями жужжали роем пчел, красивые парки пестрили цветами, фонтаны изгибали свой стан, одетый в мириады искорок.
У границы стояла колонна БТРов. В серьезных лицах солдат читалась решительность.
– Не пущу сегодня! Никого не пущу сегодня в бой! – отрезал Господь. Он нервничал.
Размашисто шагая по облакам, он что-то бурчал себе под нос и, наконец, сев на трон, поднял руки. Вены оплели кисти тугими нитями, брови прикрывали гнев взгляда. Он был грозен и страшен! Взмахнув ладонью, раздался гром, и ядовитые змеи молний метнулись на землю. Поток воды, град неслись на сады, камни, людей.
Господь не щадил никого. Люди в ужасе кидались в укрытия. Блиндажи заполнялись водой, все гудело и стонало.
Машины, простудно чихая, заглушили моторы и выглядели мокрыми щенками.
Молодой офицер, тряся рацию, кричал в трубку:
– ГРАНИТ, ГРАНИТ, прием… Видимость ноль… Сидим в укрытии…
Выглянув наружу, он прищурясь, глянул на небо и произнес:
– Вот так непогодь! Прямо наказание Господнее.
– Чего смотришь? – рявкнул Всевышний. – Распоясались! Меры не знаете!
И взмахнув второй раз, кинул на землю клубок ветра и смерча.
Люди испугались, молчали и, опустив глаза, вспоминали о доме, семье, близких.
Полоска каменистой земли, сожравшая столько человеческих жизней, казалась отвратительной и никому не нужной.
– Ради чего воюем? – думал каждый, – А придет конец света? Кто возродит род людской? Кто посадит саженец яблони в почву? Нет! Надо жить в мире!
Все кипело и металось еще целую неделю.
– ГРАНИТ, ГРАНИТ, прием… Бой невозможен…. Солдаты устали, нужна передышка. И вообще, домой хотим.

Господь, пригладив седые волосы, тихонько побрел в часовенку – помолиться и порадоваться.

Елена Булавина