Синеглазая пророчица
В конце 90?х мне довелось работать в Ливане (на родине работы не было совершенно, и я ухватился за возможность отправиться в Ливан строить мосты через горные реки). На выходные мы ездили в Бейрут, а потом возвращались обратно на стройку на автобусе фирмы, которая нас наняла.
Рабочая дисциплина у ливанцев была не особенно строгой — шофер часто подсаживал всяких попутчиков. На этот раз компанию нам составила спутница, чья внешность меня поразила — девушка лет двадцати имела ярко-рыжие волосы и пронзительные ярко-синие глаза. Она без всякого стеснения рассматривала меня, потом о чем-то переговорила с нашим переводчиком и, проехав еще с десяток километров по горному серпантину, сошла с машины

.

— Туристка? Отчаянная девушка, если не боится путешествовать одна!

— Не, это наша. Вы думаете, здесь все темноволосы? Таких, как она, в некоторых деревеньках полно. Считается, что люди с такими синими глазами происходят от солдат Александра Македонского — те якобы осели в здешних горах. Еще людей с такой внешностью побаиваются — считается, что они видят все насквозь и могут прозревать прошлое и будущее. Эта девушка, кстати, тоже верит в свои чудесные способности — тебе она просила передать, чтобы ты сегодня не ночевал под крышей — иначе тебя найдет знакомая, которая уже навещала тебя на белом автомобиле. Звучит полной тарабарщиной, а?

Меня передернуло. Год назад белый автомобиль чуть было не оборвал мою жизнь — что же, меня хотела навестить старуха-смерть? Ночевать под крышей мне отчаянно не хотелось, но прослыть суеверным трусом тоже не хотелось. Поразмыслив по приезде, я вынул из запасов бутылку марочного вина, банку икры и убедил коллег устроить ночное винопитие у костра. Мы славно посидели — смотрели на звезды, пели песни.

А утром выяснилось, что в «бунгало», где я жил, отказала система отопления — ливанец, живший в том же строении, отравился угарным газом и уже сейчас находился в реанимации.



Домой, на другую планету…

В последние годы некоторые люди стали вспоминать и рассказывать, что когда-то они жили не на нашей Земле, а где-то на других планетах. И главное, что у них постоянно звучало — это тоска по иному миру, неприятие многих земных реалий, странное желание «вернуться домой». Куда «домой»?

Это чувство иногда прорывалось и у меня, но я не знала, почему такое происходит, не отдавала себе отчета о причинах непонятной тоски. Сынок Никита пробудил во мне какие-то смутные воспоминания.

В первые свои годы Никитушка часто твердил непонятное нам: «Я хочу домой. Боженька, забери меня домой…» Будто не здесь его дом. Что это значит, мы долго не понимали.

Когда он подрос и смог что-то объяснять более внятно, он рассказывал, что маленьким действительно куда-то хотел, но не знал куда. В детском саду твердил «хочу домой», а дома тоже не находил покоя и стремился еще куда-то «домой»… Похоже, ему было очень неуютно здесь.

Однажды, будучи семилетним, он сказал:

— Я почему-то знаю, что моя планета очень далеко от Земли. Правда, я много жизней прожил на Земле, поэтому сейчас считаю себя землянином.

Будучи маленьким, он часто с грустью вспоминал те любовь, радость и свет, которые якобы были в каждом мгновении пребывания на его родной планете. Здесь такое встречается редко. И я его отлично понимала, потому что тоже вспомнила, что на моей планете были точно такие же отношения — любви и сотрудничества всех и во всем… Я даже помню название своей планеты — Аркростер. И поскольку я помнила прежнее, помнила те наши отношения друг к другу, я очень трудно привыкала к земным реалиям. Наверное, мне было бы значительно проще здесь, если бы ничего я не знала о своей прежней жизни…

Однажды на концерте симфонической музыки я настолько погрузилась в состояние отрешенности, что передо мной стали возникать какие-то образы. Я догадалась — это виды моей планеты. Она возникала в легкой белесой дымке, голубого цвета, живая и яркая, словно сверкающий шар новогодней елки. Там была такая чистая энергетика! А вот аура Земли перемешана оттенками серого и коричневого. Наверное, тут играют роль такие качества людей, как жадность, зависть, злоба, ненависть… Только любовь несет по-настоящему чистую ауру. Я так хочу вернуться на свою планету! Когда же закончится эта ссылка?..

А недавно Никита на мой вопрос, хочется ли ему вернуться на свою планету, сказал:

— Нет, мама. Я ведь еще не выполнил свою миссию здесь, а тут много разных дел… Раз сюда пришел, надо делать работу до конца. Я знаю, что на Земле вскоре будут происходить важные и интересные события, и наше участие в таком процессе понадобится.

Мой сын взрослеет


Удивительная память

Все знают, что дети забывают то, что с ними происходило с рождения и лет до 3—5. Будто специально стираются какие-то впечатления, события, имена. Лишь отдельные эпизоды, бывает, сохраняются островками воспоминаний, а, скажем, что было с дитем до двух лет — уходит напрочь. Я сужу об этом по своему сыну и внукам. Иное было со мной, а по какой причине — не знаю. Я помнила себя с самого рождения и даже до того.

Мне, наверное, было от роду несколько дней, когда меня, крохотную девочку, принесли из роддома в наше жилье и положили, крепко запеленатую, в кроватку, повернув лицом к стене. Стена сельского дома была побелена с синькой и очень мне понравилась. Я четко различала вкрапления мельчайших крошек синьки, и этот цвет приводил меня в неописуемый восторг. Они сияли, как звездочки! И до сих пор я получаю какое-то умиротворение от вида подсиненной побелки на стенах. Это было мое первое ощущение нового мира. Мне все казалось здесь красивым — и зелень цветов на подоконнике, и разные узоры на настенном ковре, и чистые коричневые полы, и цветастое платье на моей маме. Я часто улыбалась и радовалась новому миру.

Помню, однажды меня понесли фотографировать, а я чего-то боялась. Меня завернули в одеяло, и я испугалась мысли, куда меня несут — ведь матери обычно не говорят младенцам про это, а просто молча одевают дите — и всё. Наверное, надо говорить с ребенком, и он поймет. Еще хуже мне стало, когда меня принялись раздевать догола, чтобы сфотографировать. Мне было крайне неприятно, что мое бесформенное тело будет кто-то смотреть, и от стыда я разоралась так, что всех переполошила.

Помню, мне всегда было неприятно то, как туго меня пеленали мама или бабушка. Вскоре все тело начинало ломить, особенно болели прижатые коленки, я пыталась высвободиться, плакала, однако никто меня не слушал. Думаю, такое своеволие накладывает на человека отпечаток: он не любит ограничений, не терпит насилия, и это потом отражается на его характере.

Вспоминаю, как мама везла меня зимой на санках, а я была укутана в платок, и только оставались щелочки для глаз. Мама тянула санки на пригорок, ей было нелегко, а я смотрела на ее тоненькие ноги в валенках, и мне было жаль ее до ужаса. Я стала капризничать: «Пойду сама!» Маме тогда было чуть более двадцати лет, она была стройной худенькой девушкой.

Вероятно, в два года, а может, и раньше, мне нравилось при засыпании выходить из своего тела и, поднявшись над собой, любоваться своей новой формой. Я точно знала, что это мое новое тело. Я была красивенькой девочкой — пухленькой, ладненькой, с густыми льняными локонами на голове. Но родителям я ничего не рассказывала — на это был какой-то внутренний запрет, да и маме было не до нас с сестрой: она много работала.

Однажды я открыла, что могу считывать чужие мысли. Например, когда мы с бабушкой вышли на улицу, то встретили соседку, и бабушка говорит: «Здравствуй, Нюра, — а следом отчетливо прозвучало: — Черт бы тебя побрал!» А соседка отвечает: «Привет, Ксения, привет! — и без перехода: — Лихоманка старая, вот попалась на моем пути!..» Я думала, что они сейчас вцепятся друг другу в волосы, и со страхом ждала драки. Во все глаза смотрела на них, ожидая скандала, а они мирно разговаривают. Тут бабушка глянула на меня, увидела, что я всё поняла, и говорит мне сердито: «А ну-ка иди отсюда!»

Уже тогда, годика в четыре, я поняла, что взрослые — ненормальные люди: они говорят одно, думают другое, а делают третье. Но со временем телепатические качества, как и ясновидение, у меня исчезли. Их подавляли страх и нежелание знать больше, чем положено обычным людям.




Кто накликивал беду?

Задумайтесь, и многие наверняка согласятся, что часто нам мешают жить нормальной жизнью наши страхи и фобии. Родители, особенно матери, сами того не желая, внедряют своим детям программы уничтожения и горя. Я не голословно говорю, поскольку все это испытала на себе. Поэтому мне хочется поделиться своим опытом, предостеречь тех, кто чего-то недопонимает в мире человеческих отношений.

Связь матери и дочери особенно сильна и длится всю жизнь. И если мать постоянно боится за дочь, постоянно думает о несчастье, которое может ее коснуться, — ее страхи сбываются. Они не могут не сбыться, потому что действуют наподобие психологической установки. У меня десятки собственных примеров, расскажу лишь о некоторых.

Мне 17 лет, еду поздно вечером в пустом трамвае. И чувствую — что-то должно произойти. Действительно, на остановке заходит подвыпивший парень и приближается ко мне. Кондуктора в вагоне нет, поскольку в те годы проезд отмечался компостером. Однако он им не воспользовался. Остановился около меня, а потом вдруг наваливается, обхватив мои плечи вонючими потными руками. Я громко, на весь вагон, ору: «Мама!» От неожиданности он отпрянул, трамвай остановился, и вагоновожатая, женщина по возрасту старше моей матери, вышла из кабины с ломиком для переключения стрелки: «А ну убирайся к чертям, прохиндей! Еще без билета норовит!..» Двери открылись, и парень выскочил во тьму. Водитель шумнула мне: «Успокойся, не переживай, выбрось из головы…» И мы поехали дальше.

А дома, видя, что я бледная и напуганная, мама чуть ли не торжествующе заявляет: «Ну вот! Я так и знала…» Это ее обычное присловье, когда со мной что-то случается. Так было, когда я едва не утонула в Ахтубе, когда упала с велосипеда и сломала руку, когда выпила холодного кваса, и у меня возникла страшенная ангина… Ой, много чего со мной было — начни только вспоминать.

Через несколько лет история с нападением повторилась. Я тогда была беременной и опять поздно вечером шла к себе домой через пустынный в это время микрорайон. Слышу, чьи-то шаги за спиной. Оглядываюсь — мужчина. Неприятно, страх охватывает, я ускоряю шаги и шепчу про себя: «Господи, помоги!» Однако он догоняет, одной рукой хватает за сумочку в руке, другой зажимает рот. И тут на дорожке показался мужчина с собакой. Тот поддонок сгинул в темени, будто не было.

Дома мать опять со своим: «Я так и знала!» После этого муж меня встречал по вечерам, потому что я тогда работала продавцом, а магазин закрывался аж в десять вечера.

В другой раз выхожу вечером из маршрутки, а на остановке группа подростков и все развязно себя ведут, матерятся. Я одна… Иду в свой проулок, и снова за мной топот. Опять я к Богу: «Спаси и сохрани!» — я верю в его силу. Подростки меня обгоняют, не задевая, хотя брань так и сыплется в тишине. Матери тогда ничего не рассказала, а когда обмолвилась — мол, Бог помогает, она снова за свое: «Вот ходишь по ночам, будет всем нам беда!»

Вот тогда я сообразила, что она постоянно в мыслях сулила мне какие-то невзгоды и злосчастья, сама не желая их исполнения. И они случались!

Однажды я с ребенком ездила на море и там встретила необычную женщину. Она многое знала из эзотерических источников и интересно рассказывала о вещах, которые я в то время не осознавала. В какой-то момент я рассказала ей о своих страхах и о том, что со мной регулярно случаются неприятные вещи: нападения, болезни, переломы, утрата денег…

Женщина внимательно смотрит на меня: «Скажи, кто тебе эти страхи внушает? Мама?» — «Да, — говорю, — она всю жизнь боится за меня». — «Мама своими мыслями притягивает к тебе разные мерзости, — качает головой моя собеседница. — У нее сильная воля, и эти ее мысли о плохом материализуются. Обязательно объясни ей опасность такого поведения. Она и к внуку своему будет притягивать беды». — «Уже притягивает…» — сокрушаюсь я. «Пусть меняет образ мысли и не программирует близких на несчастья», — говорит соседка.

Она меня кое-чему научила, и я провела нужную беседу с мамашей. Кажется, она все поняла. Мы с ней стали вместе выходить из опасной ситуации, и вот теперь, спустя много лет, когда внук и внучка выросли, я могу сказать, что тогда еще наступил перелом, и наша жизнь пошла спокойно и без потрясений. Ушли придуманные страхи. Я убедилась: мы сами порождаем наши несчастья.


Нас уберегла подсказка

Со мной однажды произошел такой случай: я увидел во сне, что через полгода попаду в автомобильную аварию. Видел шрам на лице, сильные ушибы и ссадины. Мне была мысленная подсказка, дескать, это случится, когда начнет расти новая трава, а старая еще не уйдет. Вы будете на такой-то машине, один твой местный друг будет за рулем, а двое других на заднем сиденье, ты будешь в машине сидеть справа.

В тот момент я не поверил сну. Дело в том, что я садился справа на пассажирское сиденье только тогда, когда мы были на охоте, и, по описанию, это должно было случиться весной. Но весной мы никогда не охотились. Кроме того, в указанном месте мы могли собраться только втроем, а четвертый человек, которого мне тоже конкретно указали, никак не мог туда приехать. Словом, если следовать логике, то предполагаемое событие с аварией было из ряда вон, попросту фантастическое. Поэтому я в тот момент в сон не поверил.

Через полгода, весной, мы с друзьями приехали в одну деревню по каким-то текущим делам. И представьте мое удивление, когда наш друг, которого я видел четвертым и который никак не мог там оказаться, вдруг приехал к нам за двести километров и предложил съездить на охоту. Мы уже начали садиться в машину, и здесь важны детали: когда мы ездим охотиться, один парень, местный, обычно садится за руль, потому что знает дорогу. Я как главный стрелок сажусь впереди справа, двое приятелей устраиваются сзади.

И тут мне вспомнился тот давний сон. Я вдруг понимаю, что всё складывается в точности так, как мне показали: весна, наша компания в сборе, именно та машина, и мы расселись так, как и должны были. Мы уже отъехали за село, когда я попросил остановить машину. Все вышли, и я сказал друзьям, что нужно вернуться. Пересказал подробности сна. Все, конечно, очень удивились, но послушались. Мы вернулись обратно. С нами ничего плохого не случилось. А могло бы? Могло! Я хочу сказать, что всем нам необходимо помнить: судьба каждого человека предначертана, но в наших силах изменить ее, если учитывать знаки, которые нам иногда даются.

Сейчас я не езжу на охоту, потому что мое мировоззрение изменилось. Я твердо уверен, что мы не вправе ради удовольствия или азарта распоряжаться чьими-то жизнями. Наоборот, мы должны помогать и поддерживать гармонию в живой Природе.




Кара за святотатство

Когда-то мне довелось участвовать в браконьерской охоте с очень важными людьми. Никакого желания браконьерствовать у меня не было, но я был тогда вынужден выразить восторг и отправиться убивать животных.

Мой начальник со смешком сообщил, что мы будем охотиться в заповеднике, в лесу, который местное население считает священным. По легенде, владеет этим лесом гигантский паук, который губит охотников, посягнувших на его владения. Поэтому в этом лесу никто никогда не охотился и там полно непуганой дичи, которую мы будем стрелять со снегоходов.

Саму охоту, как и последовавшую за тем пьянку у костра, я запомнил плохо. Вернулся домой безумно усталый со страшно болевшей головой, проклиная начальство и его уродские развлечения. Едва сняв ботинки, плюхнулся на кровать и отрубился…

Это была самая страшная ночь в моей жизни. Я видел, как громадный паук ростом с гору пришел за мной и, смотав в кокон паутиной, потащил куда-то в непроглядную темень, где, как я осознавал точно, только окончательная гибель. Я пытался кричать, отбиваться — все напрасно. И лишь где-то там, на последней границе мрака, паук отпустил меня. Я проснулся со страшной, нестерпимой болью в груди. Месяц я полупарализованный ходил по врачам, пытаясь одновременно подлечить нервы. А мой начальник умер от инфаркта в ту ночь, и я знаю, что он видел перед смертью.


Летающий человек

Как-то мы с моим другом Алексеем пошли в поход по горам Сихотэ-Алиня.

— Здесь одно из загадочных мест хребта, — сказал Алексей. — Здесь видели таинственное летающее животное, похожее на гигантскую человекообразную летягу. Вот как это было.

Алексей порылся в своем рюкзаке, вытащил оттуда потрепанную книжку «В гоpах Сихотэ-Алиня» и начал читать:

«На тpопе я увидел медвежий след, весьма похожий на человеческий. Альпа ощетинилась и завоpчала, и вслед за этим кто-то стpемительно бpосился в стоpону, ломая кусты. Однако звеpь не убежал, он остановился вблизи и замеp в выжидательной позе. …Тогда я нагнулся, поднял камень и бpосил его в ту стоpону, где стоял неведомый звеpь. В это вpемя случилось то, чего я вовсе не ожидал. Я услышал хлопанье кpыльев. Из тумана выплыла какая-то большая темная масса и полетела над pекой. Чеpез мгновенье она скpылась в густых испаpениях, котоpые все выше и выше поднимались от земли… Вечеpом после ужина я pассказал удэхейцам о том, что видел в тайге. Они пpинялись очень оживленно говоpить о том, что в здешних местах живет человек, котоpый может летать по воздуху. Охотники часто видят его следы, котоpые вдpуг неожиданно появляются на земле и так же неожиданно исчезают, что возможно только пpи условии, если человек опускается свеpху на землю и опять поднимается на воздух. Удэхейцы пpобовали за ним следить, но он каждый pаз пугал людей шумом и кpиками, такими же точно, какие я слушал сегодня».

Алексей захлопнул книгу и сказал мне:

— Устроим здесь лагерь и будем наблюдать за птицами. Летающих людей мы вряд ли увидим, но каких-нибудь редких птиц, я думаю, заснимем на пленку.

Мы поставили на холме палатки и начали варить рис с тушенкой, как вдруг произошло необъяснимое — из оврага вынырнула огромная тень и, бесшумно поднявшись ввысь над лагерем, исчезла за кронами деревьев. Я был ближе всего и успел рассмотреть широкие крылья, покрытые чем-то вроде короткого серебристого пуха, тонкое худое тельце, карикатурно напоминающее человечье, большую, совершенно лысую голову с огромными круглыми глазами и широким безгубым ртом.

Кошмарное создание скрылось, и больше мы его не видели, оставшись гадать, кто это был — пришелец из другого мира или последний остаток древней вымершей расы?