(историческая миниатюра Валентина Саввича Пикуля)
Не спорю, что многие впечатления юности теперь померкли в моей памяти, но иногда, как в мелькающих кинокадрах, освещаются краткие мгновения: атаки подводных лодок, завывания вражеских пикировщиков, а вровень с нашими эсминцами Северного флота шли конвойные корветы британского флота; рядом с нашими вымпелами развевались тогда и флаги королевского флота Великобритании. Только потом, уже на склоне лет, анализируя минувшее, я начал понимать, что мы шли путём, который в давние времена проложил Ричард Ченслер*...
* По-английски эта фамилия пишется Chancellor, то есть "канцлер".
Читать далее

(историческая миниатюра Валентина Саввича Пикуля)
Старая королевна (не королева!) Анна Ягеллонка ехала из Кракова в свои владения. Скупо поджав морщинистые губы, она перебирала чётки, изредка поглядывая в окно кареты. Вокруг было пустынно и одичало. Где-то на дорогах древней Мозовии ей встретилось одинокое засохшее дерево. На его сучьях болтались два удавленника, а под деревом - с обрывком петли на шее - сидел босоногий монах с измождённым лицом:
- Слава Иисусу! Моя верёвка лопнула.
- Кто ты сам и кто эти повешенные люди?
- Мы не люди - мы псы господни. Нас послал великий Рим, с благословения папы мы несём бремя ордена Иисуса Сладчайшего, дабы внушать страх еретикам, дабы содрогнулся мир безбожия и прозрели души, заблудшие во мраке ереси.
Анна Ягеллонка догадалась, кто он такой:
- Ступай же далее путём праведным, в Варшаве для вас хватит дела, будешь лаять на отступников божьих...
Так появились в Польше первые иезуиты; проникновение в любую страну они называли `открытием лавочки' (конгрегации). Но за католической Польшей лежала загадочная Русь, а Ватикан давно желал покорить её духовно, подчинить себе народы - русских, украинцев и белорусов. Вслед за первыми `псами господними' скоро появятся и другие, ловкие и бесстрашные, средь них будет и Антонио Поссевино. Об этом человеке очень много писали до революции, не забывают его и сейчас. Я бы сказал, что имя Поссевино три столетья подряд тянется через всю Европу, оставляя нечистый след в летописи нашего многострадального государства. Но что мы знаем о нём?
Читать далее

(очерк Татьяны Никитичны Толстой, опубликованный в сборнике "Не кысь", Москва, "Эксмо", 2005)
"Президент принял делегацию чучмеков" - невозможный заголовок в газете. "Выдающееся бабьё в русской культуре" - немыслимое название для книги. Это всем понятно: в первом случае задеваются лица некоторых национальностей (расистское высказывание), во втором - лица женского пола (высказывание сексистское). Понятно, что напечатать или публично произнести подобное было бы оскорбительным хамством, хотя непонятно почему: ни в слове "чучмек", ни в слове "баба" вроде бы не слышится ничего специфически оскорбительного, но так уж исторически сложилось. Обидно.
Слово "чурка" ещё обиднее, чем "чучмек": предполагает тупость, дубовые мозги (я вот умный, а они все тупые). "Косоглазый" - оскорбление: предполагает отклонение от некоторой нормы. То же "черномазый" - имплицитное утверждение, что белое лучше чёрного; а почему это, собственно? Однако если вы скажете "эбеновая кожа" или "миндалевидные глаза", то отмеченные наружные признаки прозвучат как комплимент, ибо в рамках нашей культуры эбеновое и миндальное деревья имеют положительные коннотации (в отличие от дуба).
Читать далее

Сегодня мы публикуем совершенно необычную статью. Дело не только в авторстве, хотя ироничная публицистика в исполнении мэра, крупного политика и хозяйственника, - уже вещь интересная, нетривиальная. Но ещё более оригинальным является содержание этой работы, которая представляет собой слегка отредактированную лекцию Ю.М.Лужкова для студентов одного из вузов. Никто из журналистов в текст не вмешивался.
Как признался сам автор, его давно занимала, с одной стороны, удивительная, полная парадоксов логика нашей жизни, а с другой - очень подходящие ко многим её проявлениям так называемые `законы Паркинсона'. Нет смысла пересказывать содержание лекции - вы можете прочесть её в этом номере газеты на 7 - 8-й страницах. Но хотелось бы подчеркнуть главное: за почти анекдотическими формулами и наблюдениями - реальная картина нашего бытия, нашей, с позволения сказать, экономики, политики, психологии.
Был большой соблазн попросить автора добавить к тексту что-то из позитивной программы, из актуальных событий последних дней. Но мы решили не ломать оригинальную ткань лекции, не превращать её в политагитку, в комментарий к отставке правительства, импичменту и прочим подробностям жизни.
Ведь все эти подробности и частности суть продолжение общих свойств национального характера, традиций, а также той парадоксальной логики, которую и стремился раскрыть в своей работе Ю.М.Лужков.
Что же до актуальных оценок и политических программ, до полемики о том, как в конце концов обустроить Россию, - это всё говорится в речах и интервью чуть не ежедневно. Московский мэр вообще слывёт человеком, открытым для прессы, для общения. Но, может быть, прочтя нашу сегодняшнюю публикацию, вы узнаете Юрия Михайловича с несколько необычной стороны...
Шод Муладжанов. `Московская правда'. 14.5.1999
Читать далее

(датская народная баллада)
Читать далее

(шведская народная баллада)
Читать далее

В книге известного врача-психиатра, кандидата медицинских наук, психолога и сексолога Дили Д.Еникеевой "Заставь его влюбиться" (Москва, "АСТ-Астрель", 2004) глава вторая, называемая "Все мужчины "козлы" или не все?", начинается так:
Читать далее

(статья Татьяны Никитичны Толстой, опубликованная в сборнике "Река Оккервиль" - Москва, "Эксмо", 2006)
В 1915 году, в какой именно день - неизвестно, русский художник польского происхождения Казимир Малевич взял небольшой холст: 79,5 на 79,5 сантиметров, закрасил его белой краской по краям, а середину густо замалевал чёрным цветом. Эту несложную операцию мог бы выполнить любой ребёнок - правда, детям не хватило бы терпения закрасить такую большую площадь одним цветом. Такая работа под силу любому чертёжнику, - а Малевич в молодости работал чертёжником, - но чертёжникам не интересны столь простые геометрические формы. Подобную картину мог бы нарисовать душевнобольной - да вот не нарисовал, а если бы нарисовал, вряд ли у неё были бы малейшие шансы попасть на выставку в нужное время и в нужном месте.
Проделав эту операцию, Малевич стал автором самой знаменитой, самой загадочной, самой пугающей картины на свете - "Чёрного квадрата". Несложным движением кисти он раз и навсегда провёл невидимую черту, обозначил пропасть между старым искусством и новым, между человеком и его тенью, между розой и гробом, между жизнью и смертью, между богом и дьяволом. По его собственным словам, он "свёл всё в нуль". Нуль почему-то оказался квадратным, и это простое открытие - одно из самых страшных событий в искусстве за всю историю его существования.
Читать далее

(рассказ харьковчанки Виталины Зиньковской из газеты "Моя семья", январь 2017 года)
Читать далее

(статья Анастасии Бойченко из газеты "Московский комсомолец" от 5 августа 1999 года)
Какой ребёнок лучше - с заячьей губой или с пороком сердца? Хромой или с сильной степенью близорукости? Кощунственный вопрос? Ещё бы. Ведь когда речь идёт о больном ребёнке, даже самые чёрствые из нас не задумываются о том, хорош он или плох. Порыв один: пожалеть, обогреть, помочь, если это возможно. И даже если невозможно - всё равно помочь. Мы же люди, а не волки, чтобы избавляться от больных детёнышей...
Да, мы не волки. Но и человечность наша имеет границы, имя которым - безразличие и невежество. И там, где начинается полоса отчуждения, доброта перестаёт быть добротой, милосердие - милосердием, а больной ребёнок утрачивает даже право называться ребёнком, чьим-то сыном или дочерью. Ибо мы делаем всё, чтобы их просто некому было так называть. Какой ребёнок лучше - обычный или умственно неполноценный?
Читать далее

(историческая миниатюра В.С.Пикуля)
Выборгская сторона в Петербурге - не для богатых. Барон был ещё молод и прозябал в бедности.
Из полуподвального жилья он видел ноги прохожих: в туфельках, в лаптях, босые или в сапогах, громыхающих шпорами. Беспечально вздохнув и радуясь полноте счастья, он разрезал селёдку на две части: с головы съест сейчас, а с хвостом оставит на ужин... Боже, до чего же прекрасна жизнь!
Читать далее

(статья Ю.М.Лужкова в газете "Московский комсомолец" от 21.9.2005)
Читать далее

(статья Бориса Востера в журнале "Мир криминала" №18, сентябрь 2017 года)
Старший сын Иосифа Сталина Яков Джугашвили прожил короткую и трудную жизнь. Ещё младенцем он потерял мать, а отца увидел только подростком. Когда попавшего в плен Якова фашисты предложили обменять на Паулюса, Сталин якобы сказал: "Я солдата на фельдмаршала не меняю".
Читать далее

(статья Ильи Носырева из журнала "Story", апрель 2016 года)
Самое крупное мистическое движение в истории России не попало в учебники. А ведь к нему были причастны такие люди, как живописец Боровиковский и теософ Розанов: пророчествовали и пили человеческую кровь, репетировали революцию и сталинизм.
Читать далее...

Переписано из книги Варлама Тихоновича Шаламова "Крестный путь России" (Москва, "Советская Россия", 1992)
Глава 1. Об одной ошибке художественной литературы
Художественная литература всегда изображала мир преступников сочувственно, подчас с подобострастием. Художественная литература окружила мир воров романтическим ореолом, соблазнившись дешёвой мишурой. Художники не сумели разглядеть подлинного отвратительного лица этого мира. Это - педагогический грех, ошибка, за которую так дорого платит наша юность. Мальчику 14-15 лет простительно увлечься "героическими" фигурами этого мира; художнику это непростительно. Но даже среди больших писателей мы не найдём таких, кто, разглядев подлинное лицо вора, отвернулся бы от него или заклеймил его так, как должен был заклеймить всё нравственно негодное всякий большой художник. По прихоти истории наиболее экспансивные проповедники совести и чести, вроде например, Виктора Гюго, отдали немало сил для восхваления уголовного мира. Виктору Гюго казалось, что преступный мир - это такая часть общества, которая твёрдо, решительно и явно протестует против фальши господствующего мира. Но Гюго не дал себе труда посмотреть - с каких же позиций борется с любой государственной властью это воровское сообщество. Немало мальчиков искало знакомства с живыми "мизераблями" после чтения романов Гюго. Кличка "Жан Вальжан" до сих пор существует среди блатарей.
Читать далее

Глава 2. Жульническая кровь
Главка первая
Как человек перестаёт быть человеком? Как делаются блатарями?
Читать далее

Глава 3. Женщина блатного мира
Главка первая
Аглаю Демидову привезли в больницу с фальшивыми документами. Не то что было подделано её личное дело, её арестантский паспорт. Нет, с этой стороны всё было в порядке - только у личного дела была новая жёлтая обложка - свидетельство того, что срок наказания Аглаи Демидовой был начат снова и недавно. Она приехала, называясь тем самым именем, под каким и два года назад её привозили в больницу. Ничего не изменилось из её "установочных данных", кроме срока. Двадцать пять лет, а два года назад папка её личного дела была синего цвета и срок был - десять лет.
Читать далее

Глава 6. "Сучья" война
Главка первая
Дежурного врача вызвали в приёмный покой. На свежевымытых, чуть синеватых, выскобленных ножом досках пола корчилось загорелое татуированное тело - раздетый санитарами догола раненый человек. Кровь пачкала пол, и дежурный врач злорадно усмехнулся: отчистить будет трудно. Врач радовался всему плохому, что приходилось встретить и видеть. Над раненым склонились два человека в белых халатах: фельдшер приёмного покоя, держащий лоток с перевязочным материалом, и лейтенант из спецчасти с бумагой в руке.
Читать далее