Чужая боль. "Ледяные глаза"
Выпуск 8.
Ледяные глаза
Говорят, что все мы родом из детства. Что хотим мы этого или не хотим, но события, происходившие с нами много лет назад, оказывают влияние не нас, взрослых. Хорошо, если они имеют счастливый конец…
Однажды, возвращаясь вечером с работы домой, я вышла на улицу, подняла руку и стала ждать. Вскоре рядом остановилась машина, водитель - мужчина в спортивном костюме лет тридцати с лишним - опустил стекло и спросил, куда мне нужно. Я начала объяснять, потом заглянула ему в лицо и обмерла. На меня смотрели внимательные светло-голубые, почти бесцветные глаза. В них было что-то до того опасное и неприятное, что я поспешила поскорее отделаться от водителя, забормотав что-то про другой конец города и про смехотворную сумму. Он уже давно поднял стекло и уехал, а я все стояла в снегу и думала: где я видела эти сосредоточенные голубые глаза с почти черными кругами под ними? С ними было связано что-то до того отвратительное, страшное, что память далеко-далеко спрятала информацию о них, и я, наверное, прошла пешком уже полдороги до дома, когда меня как молнией ударило, и я остановилась, зажмурившись, потому что перед глазами ясно встала кар тинка: ранняя весна, автобус, второй класс, я еду в школу…
Дорога полна опасностей: переход, трамвай, гаражи…
Мама долго отказывалась отпускать меня одну в школу. И я полгода ныла о том, что уже все одноклассники ездят сами (что было неправдой), что я себя чувствую, как в детском саду, когда мама ведет меня за руку, прежде чем она наконец согласилась отпускать меня одну, взяв твердое обещание переходить улицу только на зеленый и только на переходе. Путь до школы был недлинным, но полным всевозможных с маминой точки зрения опасностей. Для начала нужно было перейти улицу около дома. Потом сесть в автобус и ехать до того места, где по проспекту ходил трамвай. Затем на трамвае надо было проехать пять остановок и пройти пять минут до школы. Маму пугал в первую очередь переход дороги. Во вторую - выход из трамвая: мимо проносились машины, и у всех в городе была жива в памяти история о том, как лет пять назад кого-то на выходе из трамвая сбили. Это было давно и сосем не там, где я ездила, но мама часто напоминала мне об этом случае, раз и навсегда приучив выходить из трамвая осторожно. И по следняя опасность ждала меня уже на пути от остановки к школе - гаражи. Глухой тупик, с обеих сторон застроенный гаражами, извиваясь, вползал на горку. Место было на редкость неприятным. Поэтому я всегда старалась поскорее пробежать по переулку свою часть пути, чтобы нырнуть между гаражами и оказаться на тропинке, ведущей в школу. Конечно, был более длинный путь - в обход гаражей, - и мама требовала, чтобы я пользовалась именно им, но какой нормальный ребенок пойдет в обход, когда можно напрямую?
Странные глаза и неприятные ощущения
Как сейчас помню, в то злополучное утро я не успела дома прочитать то, что задали по чтению, поэтому, протиснувшись в плотно набитый салон автобуса, первым делом полезла в ранец и достала учебник. Стояла ранняя весна, я была в коротком пальтишке и, конечно же, в вечной коричневой школьной форме…
Я увлеклась чтением, шевеля губами, и очнулась только от странного ощущения: мне показалось, что что-то скользит по моим ногам с внутренней стороны. Я слегка отодвинулась в сторону, думая, что кто-то задевает меня сумкой. Ощущение пропало, однако через пару минут я снова явно различала присутствие чего-то постороннего между ног и подняла глаза. На меня пристально смотрели внимательные, глубоко посаженные голубые глаза. Они были ледяными, почти бесцветными. Из-за того, что они сидели будто в пещерах, вокруг глаз лежали темные пятна. Губы были тонкими и ярко-красными, на фоне бледной кожи это смотрелось неприятно. Когда он увидел, что я его рассматриваю, губы раздвинулись в улыбке. Мне стало не по себе, и я снова уткнулась в учебник.
Здесь следует сказать, что мама, конечно же, много раз твердила мне о том, чтобы я не вздумала разговаривать на улице с незнакомыми людьми. Кроме того, они с папой часто перечисляли мне то, что нельзя делать: садиться в чужую машину, брать у посторонних игрушки и еду, а также идти или ехать с незнакомыми людьми, которые будут говорить, что они от родителей. Удовлетворяя мое детское любопытство, на вопрос "почему?" они отвечали, что это нехорошие люди, вроде Синей Бороды или людоеда, которые режут детей. Помню, мне представлялась огромная деревянная разделочная доска, типа той, что висела у нас на кухне, и невероятных размеров тесак… Да, и еще одно необходимое добавление: в 8 лет я понятия не имела, что происходит межу мужчиной и женщиной. Я знала, что дети рождаются из живота, и меня совершенно не интересовало, как они туда попадают.
…Незнакомец снова придвинулся ко мне, и я опять явственно ощутила, как его рука оказалась под моей формой. Мне стало чудовищно неловка: я понимала, что происходит что-то не то, но не знала, что делать в такой ситуации. Сказать: "Чего вы делаете?" - а вдруг он ничего не делает и мне все кажется? И потом, что обо мне подумают окружающие? Поэтому я, стиснув зубы, пыталась просунуть между собой и незнакомцем свой портфельчик и встать как-нибудь в стороне от него, но в утренней автобусной давке он через пару минут неизменно оказывался рядом… Толстые наглые пальцы неприятно щекотали то место, которое я никогда бы не решилась назвать вслух. Наконец пытка кончилась, мы подъехали к моей остановке.
- Выходишь? - строго спросил незнакомец, глядя все так же внимательно.
Я неопределенно передернула плечом (вроде и да, и нет) и бочком стала протискиваться к выходу, стараясь потеряться в толпе. Невольно оглянулась - мужчина двигается за мной. Я сказала себе, что мне все кажется, что на этой остановке всегда выходит куча народу, вылезла из автобуса и кинулась к трамваю. Трамвая этот шел в сторону конечной, и я безнадежно опаздывала в школу, садясь на него, но каким-то шестым чувством я понимала: все, что сейчас происходит, куда важнее школы, и главное - избавиться от незнакомца.
Я точно знаю, что он меня преследует
Когда мне было уже больше двадцати лет, я, однажды вспомнив этот эпизод, подумала, что подсознательно действовала правильно: я уводила его подальше от собственного дома и от школы, чтобы он не знал, где я живу и учусь. Кроме того, я села на трамвай, идущий в другую сторону, для того, чтобы проверить, поедет ли незнакомец за мной. Если да, то мне пришлось бы перестать думать, что он едет "просто так" - на конечную на этой остановке почти никто не садился. Поэтому, когда я увидела, как он зашел в заднюю дверь, у меня внутри все опустилось. Мне стало до того страшно, что пересохло во рту.
Мужчина сел рядом (трамвай был почти пустым) и завел непринужденную беседу: где я учусь, где живу, что делаю после школы и так далее. Да, мне говорили, что с незнакомыми людьми разговаривать нельзя, но не объяснили, как этого избежать, если человек заговаривает с тобой о совершенно безобидных и нормальных вещах, никак не связанных с людоедством, и как можно не отвечать, если вопрос задает взрослый.
Я к тому моменту, конечно же, ничего не слышала о стратегии поведения в таких ситуациях, но - опять-таки подсознательно - выбрала одну из правильных: "закосила" по дурочку. Зачем ему знать, что я чувствую исходящую от него опасность? Пусть он лучше будет думать, что я дура дурой (простительно для восьмилетки, да и как проверить, притворяюсь я или действительно недоразвитая). Мне почему-то казалось, что если я наотрез откажусь отвечать или буду молчать, будет хуже.
- Ты в какой школе учишься?
- Я-то? Да… там, - делаю неопределенный взмах рукой.
- Где - там?
- Ну там. Далеко.
Тут мы доехали до конечной, и мне, поскольку я абсолютно не знала этого района, ничего не оставалось, как сесть на трамвай, ехавший в обратную сторону. Мужчина насторожился:
- А чего это ты сначала поехала сюда, а теперь обратно?
На это, едва поняв, что он меня преследует, я приготовила логичный ответ:
- А здесь конечная, народу никого, всегда сесть можно.
Заставить себя заглянуть ему прямо в глаза мне не удавалось…
Когда мы вместе вышли из трамвая (после того, как мы с ним "поговорили", он, не таясь, шел рядом), я впервые его рассмотрела. Невысокий, в тренировочном костюме (этот костюм будет мне сниться еще долго, и я буду шарахаться от людей в синих шерстяных костюмах с белыми лампасами), с темными волосами… Единственное действительно странное, что было в его внешности, - это глаза. Неестественно светлые, глубокие и неприятно сосредоточенные.
Мы вместе сели на трамвай. Мужчина с бесцветными глазами продолжал расспрашивать меня - как меня зовут, как я учусь, где живу. Чувствуя, что он опасен, очень опасен (говорят, у детей сильно развита интуиция), я подсознательно ощущала необходимость говорить ему только неправду. Поэтому сказала, что зовут меня Леной, назвала соседнюю со своей улицу, даже наврала по поводу возраста, прибавив себе год. Затем насочиняла про работу родителей, лихорадочно стараясь запомнить, что я говорю, чтобы он не смог меня подловить, и думая о том, что делать дальше.
Я знала, что к школе привести его нельзя: по дороге к школе были гаражи, а оставаться с ним наедине, да еще и около тех страшных гаражей… Нет! Знала я также, что весь день кататься мы не сможем - когда он поймет, что я еду не в школу, а просто таскаю его за собой по людным местам, он разозлится, а я понимала, что злить его нельзя. Был единственно возможный вариант: трамвая проходил относительно недалеко от работы моей мамы, поэтому я могла уйти туда. В конце концов информация о том, где работает моя мама, ничего ем4у не даст, а я спасусь там, за мной он не пойдет, и я буду, как в детской игре, в "домике".
Обдумав все это, я засобиралась к выходу. Мужчина всполошился:
- Вроде твоя школа в другом месте?!
И я, следую своей роли дурочки, объяснила ему:
- Ой, а я забыла, меня мама просила заехать к ней на работу, забрать кое-какие вещи.
Слава богу, язык у меня уже тогда был подвешен, и я могла, не моргнув глазом, быстро ответить на любой его вопрос…
Мы снова вышли на улицу и пошли рядом. Мы шли, и со стороны казалось, будто мы старые знакомые, идем себе, болтаем, - видимо, незнакомец именно этого и добивался.
Помню, он задавал мне какие-то вопросы, я молола какую-то ерунду… Да, и еще одно: у него был странный, будто немного заторможенный, голос. Он говорил с оттяжкой, что делало его еще более неприятным…
Было самое начало весны, лужи были еще затянуты тонким льдом, деревья стояли голые, но в небе уже было что-то весеннее, и все это - пленка льда на лужах, мокрые ветки, белое небо, идущий рядом мужчина в синем костюме, ледяные глаза - все вместе слилось для меня в цельную картину кошмара, который частями будет являться мне по ночам еще много лет, и сейчас, оглядываясь назад, я думаю: а не потому ли меня столько раз в начале весны посещала странная тревога, ощущение опасности, исходящей от этого весеннего города?..
В двух шагах от спасительной двери
Когда мы проходили оживленный перекресток, я увидела милиционера. Он внимательно смотрел на нас. Я почувствовала, как сжался незнакомец рядом со мной. Как он притих и будто бы уменьшился - словно пытался спрятаться. Я знала, что если что-то не так, надо подойти к милиционеру, и он всегда поможет. Я уже даже сделала шаг к нему, когда мы проходили мимо, и… не подошла. Я не знала, как сказать, что сказать. Не решил ли он, что я вру? Как в присутствии взрослого человека взять и сказать, что он меня преследует? Я маленькая, милиционер мне не поверит, и мне придется идти с незнакомцем дальше, но он уже будет знать, что я всё понимаю, и тогда случится страшное… А потом, что я скажу милиционеру? Что этот мужчина увязался за мной? Он скажет, что мне все кажется, он просто идет рядом. Что он в автобусе щекотал меня… но это я никогда не смогу сказать, никому. И мы прошли мимо.
Незнакомец повеселел, поняв, что я не чувствую никакой опасности. И даже стал шутить. Помню, он поскользнулся и сказал что-то вроде:
- Копыта разъезжаются…
Когда спустя десять лет ту же фразу тем же голосом скажет мой приятель, с которым мы будем идти по заледенелому тротуару, я шарахнусь от него в сторону, сама не понимая, почему…
Потом мы наконец подошли к маминой работе. Слава богу, путь к ней пролегал по людным местам - конечно, можно было срезать и пройти дворами, но я по понятным причинам делать этого не стала.
- Ты надолго? - спросил он, когда мы подошли к массивным дверям маминого учреждения. За высокими окнами проплывали мамины сотрудники, которых я знала, и для того, чтобы оказаться в безопасности, мне надо было всего-навсего открыть дверь…
- Да, да, надолго, на час, - закивала я, окончательно войдя в роль и блаженно улыбаясь.
- Я тебя тут подожду? - полуутвердительно спросил он. Спросил так, будто это было совершенно нормально, что взрослый мужчина лет тридцати пяти будет ждать чужую восьмилетнюю девочку. Так, что мне стало ясно, что у него есть еще какие-то планы на меня…
- Я очень долго здесь буду, - сказала я. Казалось бы, чего проще: просто дернуть ручку двери и нырнуть в спасительный "домик", но я все не могла уйти - это как-то неловка, неприлично - взять и уйти, когда с тобой разговаривает взрослый человек…
Наконец он отошел, всем своим видом выражая готовность сидеть и ждать меня на пороге, а я зашла вовнутрь, и еще, помню, вахтер спросил меня:
- Кто это с тобой был?
Третий случай за последний месяц
Я бросилась в мамину комнату, к ее удивленным сотрудникам, которые сказали, что ее нет, позвонила домой, сказала, что я на ее работе, что со мной все в порядке, и я жду ее… Естественно, родители примчались перепуганные, через двадцать минут и выспросили у меня, что случилось, похвалили за то, что все правильно сделала, и за то, что наврала про себя, отругали, что не подошла к милиционеру, а я так и не смогла объяснить, почему этого не сделала.
Потом они расспросили всех сотрудников и вахтера о мужчине, который шел за мной, но незнакомец, почуяв опасность - у таких, как я позже узнала, сильно развит "нюх", как у диких зверей, - уже испарился, и возле дверей его не было…
В школу в тот день я так и не попала. Мы с папой поехали в милицию, где усталый мужчина в форме выслушал наш рассказ, записал его описание. С моих слов выходило, что незнакомый мужчина преследовал меня до маминой работы и разговаривал со мной. Сказать о том, что было в автобусе, я постеснялась. Потом меня попросили выйти, и уже в дверях я услышала:
- Третий случай в нашем районе за этот месяц с участием голубоглазого мужчины в спортивном костюме…
И что-то еще по поводу того, что я легко отделалась. Дальше я, к счастью, не расслышала.
Повзрослев, я узнала: почти со всеми было что-то
Конечно, несколько лет спустя я поняла, зачем он за мной шел, что ему было нужно и что означали эти пальцы под школьной формой. Я забывала об этом происшествии, но оно постоянно вспоминалось как-то само, всплывало, когда я видела этот трамвай, когда бывала у мамы на работе, когда видела синий спортивный костюм.
Мимо гаражей в школу я больше не ходила. Я будто заглянула в какую-то бездну и, хоть толком и не поняла, что меня там ждет, уже знала, что что-то страшное. Повторения не хотелось.
Помню, потом в течение долгого времени я не могла спокойно смотреть на приятеля моих родителей, у которого были голубые глаза и тонкая бледная кожа, и до тех пор, пока он не исчез из нашей жизни (развелся, женился и переехал в другой город), я старалась не встречаться с ним взглядом, когда он бывал у нас в гостях.
Позднее, много лет спустя, когда я уже была взрослой, но помнила это происшествие, в самых-самых задушевных разговорах с подругами я вспоминала кое-какие свои ощущения, связанные с этой историей, - гадливость, омерзение и чувство, будто меня испачкали. Я спрашивала своих подруг, не было ли с ними чего-нибудь подобного. И, к своему ужасу, неизменно слышала от них ответ: "Да, было".
Одну на выходе из пионерского лагеря, около леса, откуда она опрометчиво сбежала за черникой, подловил мужчина и предложил ей посидеть с ним в "вот той будке", где он собирался ей показать кое-что интересное. Он настойчиво тащил ее за руку в будку, несмотря на то, что она сопротивлялась, и ее спасло только то, что мимо шли люди. Другая ходила в драмкружок, где пожилой преподаватель очень любил показывать маленьким девочкам пластические этюды, залезая им под платья и хватая их за разные места. Третья вечером ехала домой от подружки, оказалась в пустом автобусе, где, кроме нее, был только один пассажир - мужчина со спущенными штанами…
Эти истории, слава богу, имели, в общем-то, хороший конец - в них не было ни изнасилований, ни попыток убийства, однако… Вспоминали мои подруги об этом неохотно, в самых интимных разговорах, передергиваясь от отвращения и чуть не плача. Ощущение омерзения оставались у них навсегда.
Лицом к лицу с кошмаром из прошлого
Я не психоаналитик, и мне трудно сказать, какое влияние на мою жизнь оказал этот случай. Мне 30 лет, я замужем и сейчас редко вспоминаю ту историю из детства. Только вот случайно встретив человека, похожего на "того самого", я вечером долго, трясясь от нервной дрожи, пила чай на кухне, и подробности, давным-давно забытые, вроде затянутых льдом луж, лезли и лезли одна за другой из памяти, и я снова видела бледную кожу, тени под глазами, длинные худые пальцы с синеватыми ногтями. У меня даже мелькнула мысль: может, я сегодня снова встретила его?
Я одернула себя: глупости, ему сейчас должно быть около шестидесяти… А вдруг он совершенно не изменился? Вдруг он так и ходит по городу в том же спортивном костюме и высматривает в толпе маленьких девочек внимательными голубыми глазами? Я дернулась так, что уронила чашку на пол. Пришлось достать рюмку и коньяк…
Мне кажется, что большая часть всех этих бед происходит из-за того, что дети подсознательно, как домашние животные, чувствуют, что все взрослые - хорошие, что они всегда правы. И, сталкиваясь в реальной жизни с ситуацией, когда взрослый человек уверенным голосом чего-то требует от них, они, привыкшие подчиняться взрослым, как загипнотизированные кролики, делают то, что им говорят. Не каждый ребенок, точно знающий, что нельзя ездить в лифте с незнакомым дядей, откажется, когда дядя скажет: "Заходи" и сделает приглашающий жест рукой.
Иногда я думаю о том, что рано или поздно я решусь родить ребенка и как я смогу отпустить его или ее одну на улицу, если знаю, что по этим улицам ходят пожилые (или не очень) мужчины, ищущие маленьких детей для воплощения своих эротических фантазий?
Мамы! Спросите своих детей: не случалось ли с ними что-то подобное?
