Я запираю сундук и ключ бросаю в воду, но.

Мне порой нравится с горьким привкусом, что завтра я не стану невестой — белой, от прежней жизни очищенной и оттого грустно-глупой. Знаешь, приятно в такие моменты ощущать себя не_твоей — только своей и принадлежащей чему-то за_нами. И я сегодня убегу в поле; там стальной ветер будет спутывать мои волосы цвета пыли и тысячами иголок впиваться в пальцы. Я бы хотела, чтобы там был ты — видел меня, пытался окликнуть чуть хрипло, а я растворяюсь в сломанных колосьях и мерзлом дыхании неба.

Меня нельзя делать невестой — руки одеть в серебро и забрать полотном волосы. Нельзя, ведь я буду, ты знаешь, шептать тебе в предрассветной тишине — на белых льняных простынях, вполоборота, в перламутровую раковину уха нежным шорохом. О ветре в вереске, о мертвенном льде ручьев в лесах.

Ты же не сможешь отпустить...