Открываем серию постов - отрывков из статей и интервью.

про "Опасные связи".

Алан Рикман сделал карьеру, играя сексуальных, сардонических злодеев, однако в реальной жизни он выглядит образцом лояльности, стабильности и верности. Стремление к самоконтролю сожительствует в нем с эмоциональным надломом. Все эти свойства характера Рикман вложил в свой режиссерский дебют.

Я помню момент, в который Алан Рикман стал звездой - тогда никто, даже сам актер, не заметил этого. Вечер 26 сентября 1985 года, четверг, место действия - Other Place, студия Королевского Шекспировского Общества (RSC) в Стратфорде-на-Эйвоне, событие - премьера "Опасных связей".

Cейчас легко говорить о том, что пьесе суждено было стать хитом. Но в то время
театральная постановка романов была не в моде, Кристофер Хемптон считался кем-то вроде диссидента, Ховард Дейвис (Howard Davies), режиссер, не вписывался в рамки RSC - с пьесой о Франции 18-го века, с элементами сексуальных игр группы избалованных аристократов-извращенцев - вызывая чувство финального радостного разгула. И действительно, "Связи" оказались заключительной постановкой довольно тусклого сезона - возникало чувство неловкости за остальные пьесы, будто отравленные духом времени.

Рикман в "Опасных связях" был по-настоящему опасен для впечатлительных
театралок

Той ночью все сговорилось помогать Рикману. Было холодно, было темно, шел
дождь, поневоле делая даже Other Place уютной тихой гаванью. Складывалось
ощущение, что большую часть зала занимали актеры.
То, что написал Хемптон, было национальной пьесой. Лакло, писавший за семь лет до Французской Революции, ограничился свидетельством об обществе, управляемом
инстинктами, уничтожившем само себя.
Как и Фрейд после него, Лакло ставил сексуальность в основу человеческой деятельности и государства, хотя любовные интриги его виконта де Вальмонта и маркизы де Мертейл должны наводить на мысль о полном разложении их общества.
Это была политическая пьеса, но в утонченной, элегантной оболочке - железная рука в бархатной перчатке - в ней было что-то от сущности самого Рикмана.

Я помню игру Рикмана в роли Вальмонта и, главным образом, его тело: казалось, все оно на шарнирах и может двигаться, как хочет. Его голос - ровный, ритмичный и даже музыкальный - возникающий, чтобы соперничать с телом. Рикман пугал. Пугал не потому, что был аморален, но потому, что заставлял вас быть таким же. Внутри морального вакуума, который окружал его - и который ничто не могло преодолеть - он был неотразим.

"В эту ночь, - превосходно сказала Линдси Дункан, игравшая маркизу, - многие зрители ушли из театра с мыслями о сексе, и большинство из них хотело бы заняться этим с Аланом Рикманом". Кроме того, расходящиеся по дома зрители недоумевали, где это RSC прятало актера такого уровня.

В сезоне 1985 года у него было две шекспировские роли: Джек в "Как вам это
понравится" и Ахиллес в "Troilus and cressida". Даже через 12 лет больно умать о том, какие роли он мог бы сыграть - Гамлет (которого он все же сыграл в 1992), Просперо, Макбет. И почему было не предложить ему Чехова. Или Ибсена.

Есть старая китайская поговорка: "если долго сидеть на берегу реки, мимо может проплыть труп врага". Рикман почти 20 лет ждал своего первого триумфа - успех пришел к нему в 42 года (1985). И даже когда казалось, что он всего достиг, ситуация неожиданно вышла из-подконтроля.

Роль Вальмонта в фильме "Опасные связи" ушла к Джону Малковичу, как говорит Рикман, "очень модному в то время". Теперь он может вспоминать об этом философски.
"Мы живем в реальном мире. Моего участия в этом фильме никогда не было в программе, я это знаю". Но тогда это задело его. Он ни разу не посмотрел
фильм: "Зачем мне это?"
Он говорит, что именно "Связи" изменили направление его работы. Когда пьесу привезли на Бродвей для сокращенного, jтредактированного, разрешенного американским профсоюзом театральных актеров 20-недельного показа, спектакль увидел продюсер Джоэл Сильвер, который искал обаятельного трагикомического злодея, противника для героя "Твердого орешка", которого играл Брюс Уиллис.

В "Крепком орешке" он работает не только уголками глаз, но и уголками губ.
Если мне не изменяет зрение.

Кто-то сказал, что не участие в фильме "Опасные связи" спасло Рикмана, потому что сохранило его чувство юмора. "Твердый Орешек" ему его вернул. В этом блестящем комиксе Рикман неотразимо смешон. И заметьте: он может отметить точную температуру, на которую реагирует камера.
Он не кричит в нее - как Брана - и, при всей его яркости, не устраивает перед ней суеты.
Движения отточены, а то, что он делает уголком глаза, вызывает воспоминания о великом Robert Mitchum.