когда есть что-то, чем дышат твои слова, - они выходят. на монолог и время. на смысл выжить. следуя не за всеми. за тем, кто сердцу ясен, как дважды два. они беззвучны, поставлены на пароль, они в два выстрела бьют тебя на осколки. и ты безбожно ломаешься. чётко. колко. ты просто жив. потому ощутима боль. и властно время, и руки его легки, когда есть что-то, введённое под наркозом. и ты наощупь. вслепую. за новой дозой. по краю нерва, по острию строки.
когда есть что-то, что может тебя живьём испепелить, рассыпать по направленью в другую вечность, космос, пространство, время, - слова выходят. бешено. напролом.
и ты вращаешься бесконтрольно, и рвётся нить. и больше нет ничего, никого, кто родней и ближе.
и почему-то становится важно однажды выжить, когда есть что-то, что может тебя убить.
а ты не сердись и не смей осуждать меня, слышишь, мой взгляд был надломлен и сквозь бытие преломлён, я с неба упала/я рухнула камнем с крыши, и как ни крути, ты и я, все мы родом - свыше, давай эту партию просто сыграем вдвоём. мы лишь эпизод, даже если он полон боли, и плавит нас в магму, и мажет чернее чернил, такой значит выбор, такая свобода воли, читай черновик, в нём написаны наши роли, вот видишь, такими нас кто-то с тобой сочинил. у них там на небе акустика, пульт и джойстик, они водят пальцем лениво по облакам, а как увлекутся - случайно сбивают звёзды, и к чёрту желанья, ты лучше задай вопросы, пока они в силах читать тебя по губам.
вот и уснём с тобой в маковом/минном поле, я научу тебя правильно видеть сны. так безлимитно жить - хуже, чем быть в неволе, в длинной полоске лжи принципы не нужны. стынет святая кровь в маковом/красном сердце. руку мою сожми, это такой приход. и через пару дней выглянет новый месяц. будем в него смотреть с маковых не-высот. царство живой воды вдоволь даёт напиться, чувствуй, хватай простор вечности на лету, в маковой/злой войне нам суждено случиться. значит, тому и быть. больше я не уйду. буду тебя держать огненным рикошетом, буду в тебя стрелять, взяв под его прицел. буду тебя питать маковым/нежным светом, буду с тобой, в тебе, перешагнув предел. вот и уснём. давай. перепроверив счастье на глубину его в близости от конца. радуга, мотыльки, радость и крылья. здрасьте. вот на моих руках собранная пыльца. вот у меня в глазах маятник притяженья, вот под ногами клад, небо над головой. хочешь уйти сейчас? ну подожди мгновенье. в маковой пустоте поговори со мной. вот впереди гора с тихим речным потоком, вот в облаках следы, их не разъединить. птицы тебе поют, бережно льются ноты в сердце твоё. ну что, может быть, будем жить?
маковый беспредел, два сумасшедших солнца, узенькая тропа с выходом на восток. что же ты, засыпай. нежно руки коснётся выношенный в душе маковый лепесток.
когда есть что-то, чем дышат твои слова, - они выходят. на монолог и время. на смысл выжить. следуя не за всеми. за тем, кто сердцу ясен, как дважды два. они беззвучны, поставлены на пароль, они в два выстрела бьют тебя на осколки. и ты безбожно ломаешься. чётко. колко. ты просто жив. потому ощутима боль. и властно время, и руки его легки, когда есть что-то, введённое под наркозом. и ты наощупь. вслепую. за новой дозой. по краю нерва, по острию строки. когда есть что-то, что может тебя живьём испепелить, рассыпать по направленью в другую вечность, космос, пространство, время, - слова выходят. бешено. напролом. и ты вращаешься бесконтрольно, и рвётся нить. и больше нет ничего, никого, кто родней и ближе. и почему-то становится важно однажды выжить, когда есть что-то, что может тебя убить.