На часах 3:17. Адитья сидел за компьютером, я проснулась и сказала: «Иди ко мне, я расскажу тебе сон». Он подполз мне под бочок, положил голову на грудь, я обняла его и тихим голосом начала рассказывать.
Мы будто живем в большом городе где-то на окраине и зачем-то приехали в центр. Мы идем по широкой улице, светит теплое солнце. Машин нет, но по тротуару идет большое количество людей. Мы идем и видим, что из-под канализационных люков вырывается пламя, они местами накалены докрасна, асфальт возле них расплавился, а люди все идут. Некоторые удивляются, подходят ближе, другие идут мимо, не обращая внимания. И тут без видимой причины то там, то там начинают рушиться дома. Мы отошли на середину широкой улицы и смотрели. Совсем недалеко от нас обрушился очередной дом. Мы как в замедленном кино видели в окне этого дома младенца в колыбельке. Защемило сердце. И тут мы оказываемся внутри, в этой комнате. Дом медленно накренился, кроватка наклонилась, и малыш выполз из нее. Время как будто остановилось, все замерло, было невообразимо тихо. На полу возле кроватки сидела старая бабушка. Она взяла малыша на руки и нежно прижала к груди. А потом она по очереди обняла нас. И не было в этот момент ни до, не после, было только невообразимое спокойствие. Потом мы встали, взялись за руки, вышли из комнаты и пошли вниз по лестнице к выходу. Перед стеклянной дверью выхода стояла очередь. Все были тихие и умиротворенные, они медленно выходили в дверь по одному. И тут мы поняли, что мы не выйдем из этого дома прежними, что мы умерли. Через дверь было видно, что на улице светит солнце, рядом с домом стоят люди и с интересом наблюдают за происходящим. Мы вышли по прежнему держась за руки. Оказалось, что на улице уже ночь. Мы шли по безлюдному проспекту босиком, было спокойно, только на сердце была легкая грусть. Асфальт и воздух вокруг не были ни теплыми, ни холодными, тишина была во всех проявлениях мира. Нам захотелось побежать. Мы бежали по асфальту, держась за руки, так легко, не чувствуя усталости. Не было больше никаких желаний, тревог, забот. И я почувствовала себя такой счастливой.
Адитья прижался сильнее ко мне и тихо сказал : «Спасибо».

Кажется я начинаю приорбретать черты чокнутой овуляшки :). Вроде я даже почти не думаю о малыше в повседневной жизни, но мне постоянно снятся сны, что я рожаю, что я кормлю грудью, тискаю маленького карапуза... Сегодня во сне я родила девочку, щекастую такую, кормила ее грудью, решили назвать Леля. А потом снится мне, что иду я по улице, а навстречу мне кто-то знакомый, я уже хотела похвастаться, и вдруг у меня в голове возникает мысль: "А вдруг это сон, надо придти домой и убедиться на месте ли она, не исчезла ли". И с такими мыслями я проснулась.

Я очень люблю поспать и посмотреть хорошие сны, но позволить себе спать столько, сколько хочется, не удается, да и сны мне снятся крайне редко. А в это лето мне снилось необычно много снов. Несколько ночей подряд мне снилась война. Я просыпалась в ужасе, а Солнец успокаивал меня. Но самый страшный сон был про то, как я прячусь в куче мусора за бетонной стеной, а с юго-запада небо освещает страшное зарево и надвигается, как цунами. Это было жуткое, леденящее ощущение беспомощности. Все эти сны в течение недели не давали мне покоя, мне постоянно было страшно. Кстати, через пару недель после этих снов разразились события в Цхинвале.
А двенадцатого октября мы с Солнецом видели очень похожее зарево именно там, где оно было во сне, только оно не двигалось. Это было так страшно и непонятно, т.к. солнце село в другой стороне, и луна была видна на другом краю неба. Что же может так ярко освещать небо вертикальными золотисто-красными размытыми полосами?