Глава. Там за Гранью

 

Дей

 

Я осознавал что я делаю. Важнее было – зачем я это делаю. Говорят, что «благими намерениями вымощена дорога...» Куда? Ах, да, в Ад именно туда мне прямая дорога. Всего лишь хотел помочь ему, не из праздного любопытства конечно же…

Кому я лгал?

Кросс заглядывал в меня уже трижды. Мне как и Кроссу для входа не требовалось согласия. Он заметил это или у людей другие правила, что можно прийти в гости без предварительно разрешения, просто завалившись в чужой дом?

Между нами была связь, нужно быть слепым, чтобы не заметить.

Я решил считать это крайними мерами. Без капли силы я все еще мог пересечь  Грань, ведь это в силах любому неодаренному.  Путешествие в душах может обернутся неприятными последствиями для любой стороны: вторгающейся или принимающей.

Раньше я все гадал каким же окажется ЕГО мир? Как он будет выглядеть здесь? Теперь мог увидеть воочию.

 

Мгновение спустя я оказался на берегу моря. Теплый песок под ногами заставил немедля освободиться от ненужной обуви в этом тонком мире.

Осмотревшись вокруг -  я остался очень  доволен.

Позади меня берег был отлогим, высоким, пожалуй даже  резким, наверху заросший раскидистыми деревьями, как обычно бывает на островах, где весь простор кроме песчаной кромки принадлежал жадной до свободного места густой растительности. Внизу лежали высохшие, поваленные стволы деревьев и причудливые коряги, будящие воображение своеобразностью своих форм.

Его мир был чарующе-спокойным, чего не скажешь о его взрывном беспокойном характере. Кросс оказался человеком самого теплого времени лета – ничего удивительного. Так похоже на него.

Где же здесь найти жизнь?- гадал я, продолжая внимательно осматриваться.

Я шел по мокрому песку и пенистая белая вода угасающих у берега волн  приятно омывала щиколотки. Солнце  находилось высоко, небо было ясным – ни облачка, а ветер с моря приятно охлаждал летний зной. В воздухе, словно соревнуясь и играя надрывно кричали чайки. Время здесь казалось застывшим.

Безмятежность атмосферы убаюкивала.

Бесконечность водных просторов захватывала дух.

Значит вот каким был его дом, - с легкой завистью оценил я, отвлекшись от созерцания. Но каждому – свое.

Тепло местности и приятная свежесть воды чуть не обманули мое восприятие,  ведь так легко поверить в реальность, когда обманываются сразу все чувства. Кроме одного – памяти. Что я пришел сюда из реального мира и с определенной целью.

Несмотря на кажущиеся спокойствие, тишина была чужда этому миру – море с его шумом  прибоев и отливов, чайки с их тревожными криками, будто бы они зовут кого-то, с их стремительными резкими зигзагами, словно ищут и не могут найти потерявшегося птенца.

Я продолжал размеренно шагать по мокрому песку, белая пена ласково касалась ног, солнце нещадно палило и я не долго думая, снял верхнюю одежду, оставшись в расстегнутой рубашке и предусмотрительно закатанных практически до колена штатах.

Если бы мой мир был таким же гармоничным как этот… -мечтательно думал я. Но я принадлежу Лесу и вода никогда не была моей основной стихией.

И кому я опять лгал?

Итак… я бы так и шел вперед, надеясь лишь на чудо, пока взявшийся неоткуда маленький мальчик шести-семи не догнал меня и не схватил за руку, останавливая. Маленькие ладошки обхватили мое запястье, не подозревая о глубоких незаживающих ранах, я постарался не показать боли, лишь тяжело вздохнул-выдохнул.

-Ох… - я с легкостью сбросил детские руки, но садняще-режущая боль осталась, напоминая о том, что  моя боль даже здесь была реальна.

-Не приближайтесь к морю, - предупредил мальчуган с лучистыми голубыми глазами  и целой копной золотистых кудряшек на голове.  Просто ангелочек, неожиданно спустившийся с небес.

Что или кого ты представляешь в этом мире? Даешь мне подсказку как найти Сираэля? Или же этот мальчик и есть его  живое воплощение в этом мире?

Не может быть! У Кросса глаза темнее стали и волосы темные, он не мог так сильно измениться за двадцать с небольшим лет.

Нельзя идти на поводу у иллюзий. За Гранью нужно не бояться рисковать, ведь здесь возможно все, в том числе и обман.

Я шагнул в воду, нарушив предупреждение, краем зрения замечая, что ребенок на берегу исчез.. Вода была обжигающе ледяной.  Так не должно быть…. Значит вот оно… именно здесь вход в его царство за настоящей  Гранью.

Это место действительно не менялось с течением времени или от настроения или состояния хозяина. Время действительно было застывшим, потому что являлось его воспоминанием.

Моя белая зависть длилась недолго. Пока не узнал о том, что это был его самый страшный кошмар, произошедший с ним наяву. И не увидел все своими глазами.

Он никогда не рассказывал мне о своей семье…

Они жили на берегу моря. В небольшом домике, который отец похоже построил сам своими руками. Сираель Кросс родился в семье рыбаков, чей промысел приносил им достаточный доход, чтобы прокормить двух подрастающих ребят. Счастливая полноценная семья жила относительно спокойно. Днем отец уплывал рыбачить, расставлять сети, к вечеру возвращался с уловом. Утром мать шла продавать рыбу, водоросли, мидии, из перламутровых раковин делала украшения себе и на продажу, чем очень  радовала местных. В свободное время отец мастерил мебель  или помогал по хозяйству матери или с особой, присущим только  мастерам своего дела любовью вырезал и выжигал из дерева интересные игрушки детям морской тематики: ската, акул, дельфинов, морские звезды.

Жизнь этой семьи проносилась перед глазами так быстро, что я успел понять лишь это, пока   не увидел в жутких подробностях один вечер, который тяжелым камнем осел на дно в душе Кросса, затмевая все остальное.

Это случилось вечером. Стоит отметить, что в тот вечер закат был красивый, небо на горизонте было лиловым, нежно-розовым, окрашивая облака в бежевые и светло-оранжевые цвета.

 Вечерняя прохлада скрашивала тяжелый день, проведенный в заботах и делах. Как обычно несносный, всегда непослушный младший братишка играл на берегу до наступления темноты, с закатом ему было велено возвращаться домой. Так велела мать. И он вернулся, не по первому зову вернулся домой, но прибежал голодный со сверкающими тревогой глазами.

-Отец задерживается, - предупредил младший голубоглазый и светлый ребенок.

-Ничего страшного, - улыбнулась мать. – Он всегда возвращается.

- Ты всегда говоришь что море ночью крайне опасно, ведь ночью в море водятся чудовища. Нельзя задерживаться.

 –Ты прав. Я пойду встречу его. А вы с братом ждите здесь.

Гуляние на свежем воздухе сморило старшего брата, который весь день помогал маме и вместе с ней ходил на рынок, продавать вчерашний улов. Он проснулся, разбуженный голосом вошедшего отца.

-Привет, сынок. А где все?- загорелый, плечистый мужчина с улыбкой тронул за плечо сына, разбудив его.

-Аа, - спросонья потирая глаза, - старший брат вскочил с тахты, удивляясь почему не может вспомнить прожитый день.

-Они пошли за тобой! Тебя встречать! – предположил он первое, что пришло ему в голову.

-Ты не путаешь ничего? Я давно уже дома.

Отец нахмурился и вышел из дома, следом за ним последовал ребенок с пронзительно серыми глазами.

Стемнеть еще не успело.

-О боги, - прошептал отец.

Берег был пуст, не считая оставленной одной пары взрослой обуви. Отец дошел до кромки воды, вглядываясь в горизонт.

Все знали чем опасно море ночью. Они не могли нарушить запрет. Как же так, ведь был только вечер и стемнеть не успело.

Чудовища из глубины прятались глубоко на дне, выбираясь лишь когда солнечный свет не мешал им охотится. Охотиться на суше, предпочитая сытно набивать желудки случайными пьяными гуляками-чужеземцами, желающими спастись от жары и в последний раз искупнуться. Амфибии Нареда с тремя конечностями были быстры и ловки на суше, они боялись только огня и магии.

Наткнувшись на брошенную обувь ребенок затрясся, прижимая ноющую руку к лицу и пытаясь задуть боль, как задувают свечи в праздник на сладком куличе с изюмом и цукатами.

-Ты что-то видел?! Говори! – отец опустился на корточки. – Что произошло? – только сейчас замечая ожог на тыльной стороне правой руки.

Картина пережитого  всплыла на поверхность памяти. Он не мог говорить. Теперь он  все вспомнил и рыдания душили его, открывая  и вновь показывая прошлое, возвращая к реальности страшного воспоминания.

 

Мать звала младшенького  к ужину. Позвала еще раз и выглянула на улицу,  сердцем  почувствовав крик своего ребенка.

Они никогда не выбирались на сушу в сумерки, вечером и уж тем более днем когда до заката оставалось еще несколько часов… С длинным хвостом-гребнем на трех лапах оно спешно ускользало прочь, неся легко-пойманную добычу. Он даже на помощь позвать не успел. Нареда  тащило безвольное тело  за тонкую  сломанную шею.

Мать закричала, без оружия в панике она бросилась вслед, осознавая что уже слишком поздно, она ничем не может помочь. Их застали врасплох. Она побежала навстречу своей смерти. Она не могла смотреть, как чудовище убегает с бесценным даром, о котором она столько лет молилась небесам.

Мать побежала в море, на бегу сбрасывая обувь, забывая о том, что оставляет позади все, что у нее осталось: семью: отца, старшего ребенка и дом –всё, чем она жила в последние шестнадцать лет.

-Нет, мам! Не нужно!

Мальчик разрывался между тем чтобы бежать за мамой, ведь взрослым обычно лучше знать как правильно поступить и желанием скрыться дома, найти спасение и подождать пока все  само собой разрешится.

 Но нет  - выбора у него не было. Мать обезумела от горя и он вынужден был наблюдать как Нареда развернулась, бросив свою добычу к новой жертве.

Нужен огонь! В мальчик  запоздало вспыхнули  чувства: страх, гнев и отчаяние. Нельзя бежать домой – нельзя оставлять мать без помощи.

Но его руки были пусты также как и голова. И своими глазами пришлось увидеть,  как тварь набросилась на мать, тянувшей руки к своему мертвому ребенку… и следом вторая, третья тварь выходили из моря на берег, сверкая черными в мелкую белую крапинку телами с кожей, тверже кожи ската.

Теперь настала его очередь умирать. Он не успеет добежать до дома. Он не скроется от этих страшных тварей под кроватью в летнем домике…

Он опомнился, стоя в воде, омываемый по колено. Его ладони горели и на правой руке виднелся ожог с вспухающими белыми пузырями. Он был один. Амфибии не просто испугались огня, они были ранены и сбежали, оставив так легко доставшуюся сегодня добычу.

Взгляд ребенка, одержавшего победу над опасностью,  был абсолютно пустым и равнодушным. В душе разгоралась ненависть к морю и потухали первые искры обнаружившийся магии. Он не желал мести, он желал забыться, забыть все случившиеся. И заливаясь ручьями слез медленно, на негнущихся дрожащих ногах уныло побрел домой.

В летнее время они привыкли жить у моря.  Жить  рядом с таким богатым источником было опасно и спокойная жизнь закончилась, заплатив такой дорогой ценой в две человеческие жизни. Жизнью третьего ребенка, ибо со вторым случился выкидыш, а старший так хотел иметь сестренку… а теперь и брата лишился и матери.

Отец обнял сына, пряча слезы.

С того переломного момента изменилась его жизнь. Сираель Кросс возненавидел море. Эта ненависть жгла его изнутри, именно так и вырвался огонь из его внутреннего  спящего источника силы.  Отец решил, что будет безопаснее и разумнее отдать сына на обучение, раз сила вырвалась наружу.

 

Произошедшая трагедия никого не оставит равнодушным. Никого. И чайки надрывно кричали, напоминая мне об этом.

Он конечно же не должен был этого увидеть. Магу не нужно было утешение и сочувствие. И даже месть ничем  не поможет.

Говорят, что: «время лечит раны». Но только не такие… 

Его утрату я чувствую отсюда. Эти крики разрывают сердце.

         Крики… лишь крики чаек и шум прибоя нарушают тишину.

Сираель Кросс в этом мире был чайкой!

Нетрудно было догадаться… Но каким образом поймать птицу? Лишь одна среди всех выглядела беспокойной и резко металась из стороны в сторону.

Многие считают, что сила имени влияет на нас, оказывая воздействие. Мы откликаемся на имя, сообщаем свое имя человеку, даря ему тайну своей жизни. Среди людей считается что имя дает власть. Но только не здесь.

Возможно, чтобы помочь Кроссу вспомнить кто он – ему нужно было вспомнить эту трагедию и пережить ее снова. Возможно мне следовало поступить иначе. Например, ответить на вопрос кто я, прежде чем пытаться помочь другу.

Я не знал как поступить. Если я задержусь здесь слишком долго будет сложнее вернуться. Если я не найду способа найти его– я останусь здесь навсегда.

Поступить честно по отношению к другу, товарищу и человеку, однажды спасшему жизнь или обманув его доверие, вернуть в реальность, давая самое опасное, что только можно – открыть ему правду. Весь его мир говорил о том, что этот человек живет прошлым. Что прошлое тянет его назад, не отпуская, держит на привязи трагедии прошлого. Нужно уметь отпускать горе. Кроссу нужно простить море. Как заставить его сделать это?

Решение пришло мгновенно.

 В мире чужой души мы не властны менять ее вид местности, обычно это не в нашей власти. Но скрывшийся в теле чайки испуганный, почти обезумивший от горя ребенок нуждался в спасении и возращении назад. Кросс должен вернуться в настоящее.

Кем я был Кроссу – неважно. Кто я сейчас? Лесной эльф, потерявший магию и обращенный в вампира. Могу ли я воспользоваться здесь силой гипноза здесь и сейчас? Обратить день в ночь, напомнив о опасном море и затаившихся в нем не простых детских страхов, а реальных чудовищах, забравших жизни близких.

Мог ли я обмануть доверие самого близкого человека, чтобы вернуть ему память? Тогда мне казалось что у меня нет выбора. И я рискнул. Ведь нам нужно двигаться  только вперед.  И падая нужно находить в себе силы не сдаваться и подниматься на одну ступеньку выше.

Вспомнил как делал это раньше. Я поднял вверх руки, призывая природу слушаться меня. Пусть день сменится ночью. Пускай здесь появится время.

Свозь закрытые веки я ощутил произошедшую перемену. Стало прохладнее. Не открывая глаз я двинулся в море, надеясь что кто-нибудь вовремя остановит меня. Потому что чудовища были  также реальны.

Я впервые услышал его мысли: «Ни в коем случае! Что он вытворяет?! Почему? Каким образом ему удалось изменить мир?»

Так много вопросов и так мало ответов. Точно также как и у меня. Так и живем.

Если я могу менять его мир по своему желанию – нельзя отрицать что между нами есть связь. Теперь он непременно догадается.

Вода была холодной, под ногами резкие камни. Любой неосторожный шаг мог порезать кожу и кровь привлечет вечно голодных морских чудовищ. Мне было холодно, но холод и мерзкий страх неизвестности были ничем по сравнению с болью его утраты. Я уже не шел, а практически плыл, широко разводя руки. Совсем скоро ноги перестанут ощущать дно. Две сильные руки обхватили со спины, обнимая и ставя на ноги.

 «Его глупость я ненавижу сильнее всего!»

Я продолжал улавливать поток его мыслей. Только здесь я мог слышать его мысли. Мысленно он не переставал ругать меня.

Меня бил озноб, но я был безумно рад. Он пришел за мной! Я ликовал. Мы вместе вышли из воды на сохранивший тепло песок и замерзшие сели, без труда разводя костер из сухих веток.

Кросс резко махнул рукой и пламя жарко охватило сухое дерево, даря свет и так необходимое тепло. Теперь сидя напротив друг друга я мог впервые взглянуть на его лицо – недовольное внезапным вторжением.

-Я все видел, – тихо сказал я, поднося руки к огню. Озноб пока не прекращался.

-Я знаю, - буркнул Кросс.

 Напряженную атмосферу разрядило внезапное и безудержное чихание, чередующееся шмыганьем носов.  Потом мы смеялись, наблюдая как на горизонте начинает светлеть небо. Мое влияние на мир утрачивало силу, близился рассвет.

-Возвращаемся, - скомандовал Кросс, я успел кивнуть что поддерживаю эту идею.

-О –нет-нет-нет-нет-нет, - я остался сидеть на песке, а вот маг исчез. – Только не это! – в ужасе воскликнул я, крича в  пустоту.

Если Кросс вернулся в реальность, то мое безвольное тело останется существовать там лишь в качестве  растения, принося всем лишь неприятности.

 

 

 

Глава.  На берегу моря.

 

 

Я знал что это означает. Кросс очнется в реальном мире, даже не подозревая что я остался здесь. Он может не вспомнить, не почувствовать, что я все еще нахожусь за его Гранью. Не так я хотел быть вместе, совсем не так…

Окружающий мир остался прежним. Исчезли только крикливые чайки.  Я был здесь совершенно один в душе человека к которому не был равнодушен. Должно быть я проклят.

Здесь я бессилен. Здесь нет прошлого, нет будущего. Только сейчас – бесконечное, тянущиеся до тех пор, пока Кросс жив физически. Никакого контакта с ним, никакой связи, без возврата. И даже без надежды на то, что в ближайшие лет пятьдесят эта картина изменится хоть немного.

Но стоило мне отвернуться к морю, как спиной я услышал тяжелый шаг в песок.

Кросс был здесь в своем реальном облике, рассерженный моим присутсвием здесь. Я смог скрыть радость от его возвращения и опустив глаза, первым предложил:

-Нам нужно поговорить…

Кросс прошипел сквозь зубы едва различимые ругательства, кажется, на оркском языке.

-Давай пройдемся, - снова сказал я, ступая по мокрому песку, вновь наслаждаясь тем, что теплая вода приятно ласкает ноги.

Кросс удивленным моим спокойным внешним видом опустил взгляд ниже, упрямо сжав губы, наблюдая как волна окатывает мои ноги по лодыжки. Он шел в отдалении от меня на приличном расстоянии чтобы идти по сухому песку. Он был в обуви и был одет как в реальном мире. Если ему и было жарко, то он совсем не потел.

-Почему ты не рассказывал мне об этом? - Тихо спросил я, надеясь, что мой вопрос не очень расстроит его, и задумываясь о том, почему у близких друзей есть такие тайны друг от друга?

-Теперь ты все знаешь! - грубо отсек он, видимо тем самым закрывая эту тему.

Он боялся моря. Ненавидел его. Но его душа продолжала жить этим местом, ведь здесь было столько приятных воспоминаний, связанных с детством, юношеством, с его семьей.

-Как ты вообще оказался здесь?!! –  почти крича, не сумевший скрыть досаду он раздраженно повернулся ко мне, даже сделав несколько шагов в мою сторону, почти приблизившись к сырой кромке песка.

Загадка из загадок, да? Я тоже удивлен.  Войти без разрешения нельзя, но Кросс был во мне много раз и даже не задумывался когда и каким образом он сумел перейти грань. Мне же никто не давал разрешения. Начав думать о нашей связи – подаренные кулон на его груди и браслет начали бы светиться и нагреваться. Но этот мир иной- здесь не скроешь правду, не сможешь утаить, не солжешь ибо души за Гранью по природе своей кристально чисты – они обнажены друг перед другом для лучшего понимания. И все же это не про нас. Мы же не доверяем друг другу, мы постоянно лукавим, каждый из нас ведет свою теневую игру за кулисами, два актера на одной сцене, кому-то скоро придется покинуть сцену, так кто же первым сдастся и пойдет на попятную?

Что мне ему сказать? Что я глуп и чрезмерно любопытен? Что я заботился о его благополучии и пытался сделать все как лучше? Какими словами высказаться очень дорогому человеку, что ты действительно любишь его, со всеми его слабостями и недостатками, несмотря на его отношение и недоверие. Нет, мне прекрасно известно, что Сираелю Кроссу такой правды не принять из моих уст. Родись я женщиной – у меня были бы все шансы. А так нечего строить иллюзии. Я думал обо всем этом и просто шагал по мокрому песку, казалось не замечая ничего вокруг.

Пока не заметил наконец что Сираель остался далеко позади, задумчиво смотрящего на горизонт.

Неужели корабль? Что его там так удивило?

Ах! Все время забываю где мы.

Я уныло побрел назад, гадая что такого интересного случилось на этот раз.

-Что такое? – спросил я.

Кросс напряженно всматривался в горизонт, словно прилагая усилия, чтобы рассмотреть что-то далекое и не большое. Я посмотрел по направлению его взгляда, но не заметил ничего примечательного. Довольно-таки спокойное море,  пролетающие мимо чайки, иногда уже с уловом, шпарящее солнце, легкий освежающий ветерок – все как обычно. Я уже привык к его уютному миру, скрывающему его страхи и открывшему его неутихающую боль.

-Сираель, на что ты смотришь? Что-то случилось?

-Да! – с ощутимой паникой в голове быстро подтвердил он, посмотрев мне прямо в глаза, словно забыв о злости и всех вопросах, что он хотел задать и всех вопросах, что хотел услышать от меня. – Солнце  не садится. Здесь не темнеет.

Ну конечно! Любовь чужого сердца всегда согреет родную землю. Но все же почему маг не может изменить свой собственный мир за Гранью?  Хозяин своей души волен сам управлять своим миром, ведь он властелин этой вселенной. Если он конечно ее единственный хозяин…. А это означает…

Меня пронзила догадка, а высказал ее Кросс:

-Это твоих рук дело? – теперь он снова кричал, вопрошая.

Только не начинай…

-Де-е-ей? – угрожающе прошипел сквозь зубы маг. Удивленный он  поднял левую руку, ощупывая видимо нагревшийся браслет, затем нащупал на груди светящийся теплый последний Дар и с усилием сорвал розовый камень с цепочки, звенья которой рассыпались в желтом песке этого мира. Я вскрикнул от сильной, но вполне ожидаемой боли, к которой все равно оказался не готов, падая на песок. Я ощутил это так, как будто в руках и ногах мне отсекли все мышцы  и связки и я стал безвольной мягкой куклой.

Звенья цепи порваны – наша связь нарушена! Бывает так что инструмент расстроен, но это можно исправить. Вот только струны связи наших душ порвались и починить такое уже нельзя. Кросс неосознанно разрушил связь. А может он и чувствовал что делает. Теперь я никогда уже не узнаю. В любом случае он действовал вполне уверенно для того кто так мало знает о тонких материях эльфийской священной магии.

Дорогой мой, что  же ты наделал…

Всего лишь одного шага на пути к безумию оказалось достаточно, чтобы обратиться к спасительной тьме. Кросс сломал наши судьбы, отвергая самый важный Дар тем самым он заставил меня признать собственное поражение. Что однажды я стану тем, кем мне суждено стать лишь по его вине. Из-за того что «однажды не стемнело…» Какая ирония – я улыбнулся сквозь боль. Как странно складываются порой судьбы…

Конечно, я могу сделать новые дары. И я это обязательно сделаю, хотя это и не принято у лесных эльфов. Но для меня возможно все.

Но все же,  утраченного уже не вернуть.

Миг, показавшийся мне вечностью, вернул меня в тоже время и место. Я задыхался от боли, упираясь ладонями и коленями в песок, чтобы не завалится на бок. Кросс  стоял надо мной и солнце садилось за его спиной, быстро погружая окружающий мир во тьму. Он победил. В этом мире наступала ночь, как он этого хотел. Наша связь была разорвана. Я больше не имел власти влиять на его внутренний мир. А он - влиять на меня в реальном мире.

 В этой тьме можно было скрыться, убежать от воспоминаний и эта тьма против моей воли проникла в меня, вместе с его страхами, недоверием и болью.

Древняя легенда пробуждалась ото сна.

Я старался не забыть кто я.

-Ты мог бы просто сказать мне, - укоризненно высказался он без капли сочувствия в голосе.

Любимый, теперь уже поздно. Слишком поздно. Для нас обоих.

И я не завидую ни тебе, ни миру.