ВЕРТОГРАД


Св. ворота на о.Еловый


СТАРЕЦ АЛЯСКИ

В книгу «Преподобный Герман Аляскинский» ученый Сергей Корсун включил множество ценных документов, в том числе воспоминания людей, знавших о.Германа. Приводим несколько отрывков, из которых складывается, конечно, неполный, но удивительный портрет преподобного.

Совет капитану

В сентябре 1807 г. в Ново-Архангельск (столицу Русской Америки, ныне г.Ситка. – Ред.) прибыл из Кронштадта шлюп «Нева» под командованием Леонтия Андриановича Гагемейстера...

На о.Кадьяк «Нева» прибыла 9 октября, здесь судно зимовало. В это время отец Герман оказал сильное влияние на капитана Гагемейстера, который происходил из прибалтийских немцев и по вероисповеданию был лютеранин. Семен Яновский, который позже служил под командой Гагемейстера (а еще позже, в 1818 г., стал главным правителем Русской Америки. – Ред.), вспоминал:

«Отец Герман обратил одного морского капитана Г. из лютеранской веры в православие. Этот капитан был весьма образован, кроме многих наук, он знал языки: русский, немецкий, французский, английский и несколько испанский – и за всем тем он не смог устоять против убеждений и доказательств отца Германа: переменил свою веру и был присоединен к Православной Церкви через миропомазание. Когда он покидал Америку, старец на прощание сказал ему: “Смотрите, если Господь возьмет вашу супругу у вас, то вы никак не женитесь на немке: если женитесь на немке, то она непременно повредит ваше православие”».

Л.А.Гагемейстер дал слово, но не сдержал его – после смерти первой жены он вновь женился на немке. Скончался капитан скоропостижно, без покаяния, в 1834 г., в возрасте 54 лет.

Один вопрос

Тогда же произошла беседа отца Германа с членами экипажа шлюпа «Камчатка». Вот как об этом писал С.И.Яновский:

«Однажды пригласили старца на фрегат, пришедший из С.-Петербурга. Капитаном фрегата был человек весьма ученый, высокообразованный, он был прислан в Америку по Высочайшему повелению, для обревизования всех колоний, с капитаном было до двадцати пяти человек офицеров, также людей образованных.

В этом-то обществе сидел небольшого роста, в ветхой одежде, пустынный монах, который своей мудрою беседою всех образованных собеседников своих привел в такое положение, что они не знали, что ему отвечать. Сам капитан рассказывал: “Мы были безответны, дураки перед ним!”

Отец Герман задал им всем один общий вопрос: “Что вы, господа, более всего любите и чего бы каждый из вас желал для своего счастья?”

Посыпались разные ответы: кто желал богатства, кто чинов, кто красавицу жену, кто прекрасный корабль, на котором он начальствовал бы, и так далее в этом роде.

“Не правда ли, – сказал им на это о.Герман, – что все ваши разнообразные желания можно привести к одному – что каждый из вас желает того, что, по его понятию, считает он более лучшим и достойным любви?” “Да, так!” – отвечали все.

“Что же, скажите, – продолжал он, – может быть лучше, выше всего, превосходнее и по преимуществу достойнее любви, как не Сам Господь наш Иисус Христос, Который нас создал, украсил такими совершенствами, всему дал жизнь, все содержит, питает, все любит, Который Сам есть Любовь, прекраснее всех человеков? Не должно ли же, поэтому, превыше всего любить Бога, более всего желать и искать Его?”

Все заговорили: “Ну, да! Это разумеется! Это само по себе!”

“А любите ли вы Бога?” – спросил тогда старец.

Все отвечали: “Конечно, мы любим Бога. Как не любить Бога?” “А я, грешный, более сорока лет стараюсь любить Бога и не могу сказать, что совершенно люблю Его”, – возразил им отец Герман и стал доказывать, как должно любить Бога.

“Если мы любим кого, – говорил он, – мы всегда поминаем того, стараемся угодить тому, день и ночь наше сердце занято тем предметом. Так ли же вы, господа, любите Бога? Часто ли обращаетесь к Нему, всегда ли помните Его, всегда ли молитесь Ему и исполняете Его святые заповеди?”

Должны были признаться, что нет!

“Для нашего блага, для нашего счастья, – заключил старец, – по крайней мере, дадим себе обет, что с сего дня, от сего часа, от сей минуты мы будем стараться любить Бога уже выше всего и исполнять Его святую волю!”»

Первый мученик

С.И.Яновский писал: «Однажды я рассказал ему (о.Герману. – Ред.), как испанцы в Калифорнии захватили в плен наших 14 алеутов, и иезуиты замучили одного алеута, принуждая их всех принять католическую веру, на что алеуты никак не соглашались, отвечая: “Мы христиане, мы крещены”, – и показывали им православные кресты на шеях.

Но иезуиты возражали: “Нет, вы еретики. Если не согласитесь принять католическую веру, то мы вас замучаем”. И оставили их по двое в темнице до вечера, на размышление. Вечером пришли с фонарем и зажженными свечами и начали опять убеждать их к принятию католической веры. Но алеуты, проникнутые благодатию, твердо и решительно отвечали: “Мы христиане, не переменим своей веры”.

Тогда эти фанатики приступили их мучить – сначала одного, другой был свидетелем. Они сперва отрезали по одному суставу у пальцев на ногах, потом по другому – тот все терпел, только и говорил: “Я христианин и не изменю своей веры”. Потом на руках отрезали по одному суставу у каждого пальца, потом по другому, потом отрубили ступни ног, потом кисти рук – кровь лилась, но мученик до конца терпел, неизменно одно твердил с такою верою; от истечения крови скончался.

Они и на другой день хотели было мучить и других, но в ту же ночь было получено из Монтерея повеление: всех взятых в плен русских алеутов немедленно прислать под конвоем в Монтерей, а потому они утром все, кроме скончавшегося, были отправлены. Это рассказал мне самовидец алеут, товарищ замученного.

Об этом я тогда же донес в Главное Правление в С.-Петербург.

Когда я окончил свой рассказ, то отец Герман спросил: “А как звали этого замученного алеута?” Я ответил: “Петр, а фамилии не припомню”. Тогда он встал перед образом, благоговейно перекрестился и произнес эти слова: “Святой новомученик Петр, моли Бога о нас!”»

Товарищем замученного и очевидцем событий был кадьякский алеут по имени Иван Кееплий, также в некоторых источниках именуемый Кыхляй. Ему удалось бежать из испанского плена, и он был подобран судном российско-американской компании «Ильмена» с острова того же имени и доставлен в Форт Росс, откуда он вернулся в Ново-Архангельск в 1819 году.

Эпидемия Большой земли

Осенью 1819 г. экипажем американского судна, шедшего с Явы, была занесена в Ново-Архангельск, а затем и на Кадьяк, эпидемия гриппа. Вероятно, это было судно «Еаglе» под командованием Томаса Мика. От эпидемии в Гавани сразу же погиб 51 человек.

Болезнь начиналась жаром, сильным насморком и удушьем и оканчивалась конвульсиями, после чего люди умирали. Эпидемия быстро распространялась по алеутским селениям. Смертность была так велика, что алеуты вымирали целыми семьями, тела умерших находились в домах по многу дней, так как их некому было хоронить.

С.И.Яновский писал: «Я не могу представить себе ничего печальнее и ужаснее того зрелища, которым я поражен был, посетивши алеутский кажим. Это большой сарай, или казарма с нарами, в котором живут алеуты со своими семьями, в нем помещалось до ста человек. Здесь одни уже умерли, остыли и лежали подле живых, другие кончались; стон, вопль, раздирающий душу!»

Во время этой страшной эпидемии, продолжавшейся больше месяца, из всех русских только один отец Герман неутомимо посещал больных: уговаривал их терпеть, молиться, приносить покаяние и приготовлял умирающих к смерти.

Надо ли говорить, что оставшиеся в живых кадьякские алеуты еще больше полюбили отца Германа, который, рискуя собой, доказал им свою любовь во время постигшего их бедствия.

Сразу после страшной эпидемии, в декабре, правитель Русской Америки С.И.Яновский собрался уехать в Петербург и забрать с собой молодую жену Ирину – дочь А.А.Баранова, первого правителя Аляски. При расставании о.Герман сказал Яновскому: «Вы собираетесь в Россию, в Петербург – не везите туда жену вашу, которая здесь родилась, не видела большого света, ни его пленительной роскоши, ни его соблазнов и пороков, а лучше оставьте ее у вашей матери, в Малороссии, пока сами по делам поедете в Петербург».

С.И.Яновский дал слово, но не сдержал его. Янковские прибыли в Петербург в начале 1822 г., здесь они закружились в водовороте светской жизни, время летело незаметно, но через несколько месяцев Ирина стала утомляться от светского общества, от нескончаемой череды балов, приемов и званых обедов. Тогда С.И.Яновский вспомнил предостережение отца Германа, он отвез жену к своей матери в деревню, но было поздно, Ирина таяла, как свеча, от неизвестной болезни и в начале 1824 г. тихо скончалась.

Позднее, вспоминая о беседах со старцем, С.И.Яновский говорил: «Что значит христианская любовь, не то что мирская! Чего он ожидал от меня, чего искал? – Только желал спасти овцу заблудшую!»

После смерти Ирины он женился вторично (в 1826 г.). От этого брака у него было четверо детей. В 1864 г. он ушел в монастырь, в Калуге. Принял схиму. Умер 6 января 1876 г.

На морском берегу


Остров Еловый, куда преподобный Герман удалился для отшельнической жизни


Не только люди искали общения с отцом Германом, но и животные, они его абсолютно не боялись. Постоянно старец кормил птиц рыбой, и они во множестве селились вблизи его кельи. Под кельей у него жил ручной горностай. Это очень осторожный зверек, всегда избегающий людей, а от старца он принимал пищу из рук. Также видели, как он кормил медведей и они не проявляли никакой агрессивности. Все живое от соприкосновения со старцем обретало мирный характер.

Полностью посвятив себя служению Господу, заботясь единственно о прославлении Его всесвятого имени, вдали от родины, среди многообразных скорбей и лишений, десятки лет проведя в высоких подвигах самоотвержения, – преподобный Герман сподобился многих сверхъестественных даров от Бога.

Водой, освященной в праздник Богоявления, он поил хворых, и это «лекарство» всегда приносило облегчение.

Однажды Софья (креолка, образовавшая рядом с пустынькой о.Германа женскую обитель. – Ред.) со своими девушками хотела поехать на другой остров за морской капустой. Это было в воскресный день. Старец сказал им: «Не уезжайте вы сегодня, а завтра».

Они говорили между собой, что целую неделю не было хорошей погоды и будет ли завтра – один Бог знает. И они уехали без благословения старца. Когда они довольно далеко отъехали от берега, их байдарка наскочила на подводный камень, кожаная обшивка байдарки прорвалась, и одна из девушек утонула.

После возвращения старец их призвал к себе и сказал: «Вот что значит преслушание и прекословие!» Они упали на колени и просили прощения, старец их простил и сказал: «Когда я утром выходил на берег морской, то на том самом месте видел человека, сидящего на камне и плещущего руками воду, и много безобразен был он собой».

Позже на Еловом острове произошло наводнение. Жители в испуге прибежали к келье отца Германа. Он взял из дома своих учеников икону Божией Матери, вынес, поставил ее на морском берегу и стал молиться. После молитвы он сказал присутствовавшим: «Не бойтесь, далее этого места, где стоит святая икона, не пойдет вода». И наводнение тотчас прекратилось. Затем, обещая такую же помощь на будущее время – заступление Пренепорочной Владычицы, поручил он своей ученице Софии в случае наводнения ставить икону на берегу.

Искушения

Между тем вскоре, в 1823 году, прибыл на Аляску священник Фрументий Мордовский. В 1824 году о.Фрументий был назначен на Кадьяк, где он начал действовать самовольно, как глава местной церкви. Это означало, что миссионеры, т.е. отцы Афанасий и Герман (это все, кто к тому времени остался в Миссии. – Ред.), должны были ему подчиниться. В апреле 1824 года Мордовский потребовал, чтобы управляющий местной конторой С.Я.Никифоров сопровождал его на Еловый остров, где Мордовский произвел унизительный для преподобного обыск его кельи. Он оценил все имущество, включая часовню, в 8000 рублей. В эту сумму входили деньги, около 1500 рублей в монетах и ассигнациях. Эти деньги преподобный хранил для постройки новой церкви на Кадьяке, которая к тому времени совсем обветшала. Во время обыска промышленный Пономарьков, как рассказывали позже, стал топором выворачивать доски пола. Глядя на него, отец Герман сказал: «Друг мой, напрасно ты взял топор – это орудие лишит тебя жизни!»

Вскоре Пономарьков был отправлен в Николаевский редут на Кенайском полуострове, там ему, спящему, индейцы отрубили голову топором.

Много горестей и искушений старец потерпел и от бесов. Однажды его ученик Герасим вошел в келью старца без обычной молитвы, на все свои вопросы к отцу Герману он не получил никакого ответа. На следующий день он спросил старца о причине вчерашнего молчания. Отец Герман ответил: «Когда я пришел на этот остров и поселился в этой пустыне, много раз бесы приходили ко мне, как будто бы для надобностей, и в виде человеческом, и в виде зверей – и я много потерпел от них разных скорбей и искушений, поэтому теперь и не говорю с тем, кто войдет ко мне без молитвы».

Неистленный памятник

Незадолго до своей смерти старец сказал своим ученикам: «Когда я умру, вы похороните меня рядом с о.Иоасафом. Убейте немедленно моего быка, он мне довольно послужил. Похороните же вы меня одни и не сказывайте о моей смерти в Гавань, гаваньские не увидят моего лица. За священником не посылайте и не дожидайтесь его – не дождетесь! Тела моего не обмывайте, положите его на доску, сложите на груди руки, закутайте меня в мантию и ее воскрилиями покройте мое лицо и клобуком голову. Если кто пожелает проститься со мной, пусть целует крест, лица моего никому не показывайте. Опустив в землю, покройте меня бывшим моим одеялом». Под одеялом подразумевалась доска, под которой спал старец.

Когда отец Герман почувствовал, что приближается время его упокоения, он приказал своему ученику Герасиму зажечь свечи перед иконами и читать Деяния Святых Апостолов. Через какое-то время лицо его просияло, и он громко произнес: «Слава Тебе, Господи!» Приказал прекратить чтение и объявил, что Господу угодно еще на неделю продлить его жизнь.


Часовня на месте могилы преп. Германа


Через неделю опять были зажжены свечи и тот же Герасим читал Деяния Святых Апостолов. Тихо преклонил старец свою голову, келья наполнилась благоуханием, и отца Германа не стало. Так блаженно почил он сном праведника на 81-м году жизни, 13 декабря 1836 года. В тот же вечер жители селения Катани, которое находилось на острове Афогнак, видели над Еловым необыкновенно светлый столб, который шел от земли к небу. Пораженные чудесным явлением, креол Герасим Вологдин и его жена Анна сказали: «Видно, отец Герман оставил нас», и стали молиться. Также этот светлый столб видела кадьякская алеутка Анна Нацмышкнак. К.Ларионов писал об этом в 1867 году: «О сем я слыхал от многих людей, которые видели с разных мест, другие видели на море, будучи на байдарках».

По какой-то причине ученики старца не убили сразу же его быка. Бык затосковал и на следующий день с разбегу стукнулся лбом о дерево и упал замертво.

Несмотря на предсмертную волю отца Германа, его ученики не решились на похороны без того, чтобы не сообщить об этом начальству в селение Павловская Гавань. Ученик, посланный с печальной вестью на Кадьяк, сообщил, что правитель Кадьякской конторы РАК В.И.Кашеваров запретил хоронить старца до своего приезда. Он приказал сделать для усопшего лучший гроб и сам с местным священником о.Алексеем (Соколовым) собирался немедленно привезти его на Еловый.

Но такие распоряжения были против воли почившего, и вот подул страшный ветер, полил дождь, и началась ужасная буря. Несмотря на то, что переезд из Павловской Гавани до острова Елового занимал всего два часа, никто не решался пуститься в море в такую погоду. Буря продолжалась целый месяц, и все это время тело отца Германа лежало в теплом доме, но от него не было ни малейшего запаха, и лицо почившего оставалось таким же, как было при жизни.

Наконец, через месяц опытный промышленник Козьма Училищев смог доставить гроб из Павловской Гавани. Он был единственным человеком, приехавшим с Кадьяка, и жители Елового одни предали земле останки старца. Так исполнилось последнее желание отца Германа. После погребения преподобного ветер тотчас же стих и поверхность моря сделалась гладкой как зеркало.

Похоронив старца, его ученики поставили над могилой деревянный памятник. В середине шестидесятых годов XIX века могилу отца Германа посетил кадьякский священник Петр Кашеваров. Он писал: «Я сам видел его (деревянный памятник) и теперь могу сказать, что он нисколько не тронут временем и как будто бы сего дня сколочен». Видел его также в 1896 году тогда еще иеромонах Анатолий (Каменский), который окончил жизнь как архиепископ Иркутский в 1929 году в застенках ГПУ. Архимандрит Герасим (Шмальц) видел этот же памятник при своем первом посещении Елового острова в 1927 году.

Со смертью старца дикие звери и птицы перестали селиться у его кельи, и даже огород отца Германа перестал давать прежний урожай.

Пророчество

После смерти старца стали сбываться одно за другим его пророчества.

Часто отец Герман говорил, что скоро в Америке будет свой архиерей, тогда как об этом никто и не думал. Да и всего на Аляске в 30-е годы XIX века было только четыре священника: по одному в Ново-Архангельске, на о.Кадьяк, на о.Уналашка, на о.Атха и один монах – сам о.Герман на о.Еловом. Ясно, что в то время не было никакой надежды, что вскоре в Америке появится свой архиерей. Но прошло лишь несколько лет, и в 1840 году, по воле Божией, была образована Камчатская, Курильская и Алеутская епархия, главой которой стал епископ Иннокентий (Вениаминов), в миру иерей Иоанн, ранее служивший на острове Уналашка. С его приездом началась новая история Миссии в Америке.

Фото А.Чернавского

Серия сообщений "ПОДВИЖНИКИ":
Часть 1 - ПРОПИСКА НА НЕБЕСАХ
Часть 2 - НИКОЛАЙ СЕРБСКИЙ (ВЕЛИМИРОВИЧ) БЕСЕДЫ.
Часть 3 - СТАРЕЦ АЛЯСКИ
Часть 4 - Иеромонах Серафим (Роуз)
Часть 5 - Архимандрит Иоанн (Крестьянкин). Чадцам Божиим
...
Часть 45 - ДЛЯ ВСЕХ БЫЛ ВСЕМ
Часть 46 - ЧЕРЕЗ ПРОСВЕТЫ.
Часть 47 - СМЕРТЕЛЬНО ОПАСНОЕ СЛУЖЕНИЕ 5 августа был убит псковский священник Павел Адельгейм