Автор: Melissa
E-mail для вопросов размещения: melissa4gk@inbox.ru
Жанр: AU, Adult
Рейтинг: NC-17
Персонажи: обитатели особняка Хеллсингов и прочие персонажи, прибавляющиеся по ходу.
Пейринг: возможны любые сочетания из четверки Алукард-Интегра-Пип-Виктория за исключением яойных.
От автора: главы черновые, неотбеченные; сюжет может повернуть в любую сторону. Драма с элементами PWP или PWP с элементами драмы, как вам будет угодно. Цель фика просто побаловаться, размять пальцы и порадовать любимого кицуна, которому мы очень благодарны за то, что он очень метко бьет пониже спины ленивого барсука.
Отказ: всё принадлежит Хирано, материальной выгоды не получаю.


Интегра нервно передернула плечами, но тут же заставила себя сдержать дрожь, напомнив себе, кто она и кто он. Да он благодарен ей должен быть за то, что еще жив, что до сих пор его кровь не стала завтраком для, наверное, еще посапывающего в гробу носферату. А он…

- Капитан Бернадотте, ваше поведение недопустимо, - вот она пощечина, которую она не успела дать в нужный момент. Да вот только сейчас было уже слишком поздно. Слова вышли вовсе не холодными, жесткими и хлесткими как удар сабли, а едва ли не кокетливыми, будто начальница журила подчиненного не за само действие, а за то, как оно было совершено. И только сейчас ей вдруг вспомнилось, что она не стала звать Алукарда. Хотя могла бы, должна была!

- Не прячься, - хрипловатый и чуть насмешливый голос почему-то заставил девушку покраснеть. А ведь даже двусмысленные комплименты Алукарда никогда не вызывали у нее ничего кроме снисходительной насмешки. – Я же всё вижу, - открыто улыбнулся наемник, пристально смотря в синие глаза и делая еще шаг к девушке, которая тут же расправила плечи и высокомерно воззрилась на него, всем своим видом приказывая ему сохранять положенное расстояние. Но поздно уже. Разве настоящий мужчина потерпит приказов от своей женщины? Да ни за что на свете, иначе он и не мужчина вовсе. А рядом с такой женщиной мог быть только тот, кто усмирит ее, кто направит ее силу против нее самой, кто сумеет приучить ее быть слабой и не стесняться этой слабости. - Я же всё отлично вижу, - загорелая, покрытая царапинами ладонь обхватила точеный подбородок, не давая девушке сбежать снова.

Пип слегка улыбнулся над полузадушенным выдохом ударившейся лопатками о стену девушки, который сладко обжег его губы. Она горяча, ее тело - скрытый под смуглой, жаркой даже на вид кожей огонь. Она вулкан, до поры до времени спящий под снежной шапкой. И ее надо брать, возможно, даже против ее желания. Не спрашивают же у неприступной вершины разрешения на покорение.

- Отпусти! – тонкие ладони уперлись в мужскую грудь, но против воли своей хозяйки неожиданно скользнули по мышцам живота, то ли лаская, то ли поддразнивая. - Позову вампира, - по-детски заявила Интегра, резко отворачивая голову и позволяя пахнущим табаком губам коснуться только щеки.

- Зови, пусть посмотрит. Может, чему и научиться, - теплое дыхание щекотнуло ухо негромким смешком. – Я же знаю, что не позовешь, - вновь с абсурдной уверенностью заявил мужчина, обхватывая губами теплую мочку. Сильная ладонь скользнула по пояснице и ничуть не нежно, типичным самцовским движением почти до боли сгребла ягодицу гневно сверкнувшей глазами девушки, которая только открыла рот, чтобы высказать этому мужлану всё, что она о нем думает, и тут же подавилась воздухом. Горячим чужим дыханием, от которого подкашивались колени и путались мысли. Зачем она вообще сюда пришла? Вроде бы устроить выговор за неподобающее поведение наемников. Или нет?.. Влажный поцелуй был неприятен, сравним с ощущением первой пробы французской кухни. Улитки, брр. Её тогда чуть не стошнило. Так и сейчас ничего, кроме брезгливости, она не чувствовала.

Интегра вновь отвернулась, только сейчас заметив, что наемник уже как-то успел раздвинуть коленом ее ноги и удобно устроиться между ними. Более чем удобно, она это ощущала по ткнувшемуся в область ее бедра чему-то твердому. Очень твердому и, должно быть, довольно чувствительному. Нарочито медленно девичья ладонь скользнула по поясу брюк, погладила мышцы пресса и неожиданно скользнула вниз, ощупывая, сжимая и почти не стараясь быть ласковой. Ну и кто сейчас контролирует ситуацию?

Но уж чего откровенно ухмылявшаяся леди Хеллсинг не ожидала, слушая вызывавшие лишь насмешливую улыбку постанывания куда-то в щеку, которые были похожи на жалобное поскуливание щенка, так это того, что ее пришпилят к стене, как бабочку. Перехваченные и сразу же загудевшие от жесткого захвата запястья где-то над головой и резкое движение бедер почти вплотную прижавшегося к ней мужчины.

- Алу… - зов так и не был озвучен, потому что Интегра на удивление самой себе поняла, что не хочет звать своего слугу, не хочет прерывать этот с каждой минутой становящийся все более невероятным вечер. Сегодня можно всё и пусть будет так, как будет. Девушка, движимая смутным и не до конца ей понятным желанием, осторожно скользнула коленом по бедру наемника, желая хотя бы так обнять мужчину, что целовал и едва ли не по-вампирски прикусывал ее шею.

- Видишь, не позвала. Я же…

- Будешь целоваться, позову, - отрезала леди, чуть вздрогнув от непривычного щекочущего чувства внизу живота, которое родилось от очередного движения наемника, как будто бы наслаждавшегося самой неопределенностью ситуации. И это возбуждение было почти болезненным, набегая волна за волной и требуя, требуя… – И если так и будешь об меня тереться, тоже позову… - Интегра осеклась, не веря, что сама только что произнесла. Действительно произнесла – ладонь довольно усмехнувшегося мужчины скользнула по вытянутым вверх рукам, мягко погладила щеку, мимолетным касанием пощекотала шею и уверенно направилась ниже, расстегивая пуговицы пиджака.

Напрягшаяся Интегра непонимающе нахмурилась, когда заметила удивленный и как будто неверящий взгляд, устремленный на ее грудь. Он женщины никогда не видел? Или это что-то с ней не так? А если он растрезвонит всем о том, что видел главу организации даже не в ночной сорочке, а в нижнем белье? Ему мало кто поверит, но всё равно, домыслов и сплетен не избежать. Еще не поздно позвать вампира, который, наверняка, сможет подправить мысли человека. А если не сможет?.. Но беспокойство за репутацию не успело развиться до конца, отвлеченное щекочущим прикосновением проникших под рубашку пальцев, которые скользнули по спине, нащупывая, нащупывая…

- Застежка спереди, - в шахматах эта брошенная с легкой насмешкой и наигранным равнодушием фраза стала бы выигранным темпом, здесь же напоминала игру в поддавки. Причем капитан ничуть не гнушался подсказками соперницы, деловито расстегивая бюстгальтер и тут же сжимая мягкую грудь. Это было унизительно, словно она не более, чем кусок мяса, и больно. Единственное, что было приятным в этом жадном грубом жесте, так это то, какой сладкой дрожью отозвалось ее тело на неприятное прикосновение шершавых мозолистых пальцев к нежному соску. Поначалу мимоходом, а потом легонько ущипнув, отчего она лишь судорожно выдохнула, то ли прося повтора, то ли требуя прекратить эти отзывавшиеся новыми короткими вспышками внизу живота и робкими выдохами и с непривычки казавшиеся совершенно бесстыдные ласки. Так ее еще никто не касался. Разве что только она сама. – Разденься, - не сдержала хриплого отрывистого приказа Интегра, из принципа не желавшая быть более обнаженной, чем наемник. Очередной этап этой с каждым мигом становящейся всё более захватывающей игры. Но и здесь она проиграла. Проиграла деловито стянувшего через голову футболку и спустившему штаны вместе с бельем мужчине. Бернадотте, в отличие от девушки, которая смутившись жадного взгляда на свое тело, инстинктивно пожелала тут же запахнуть рубашку, чтоб прикрыть оголенную грудь, не стеснялся и почему-то был до абсурдности уверен, что в те несколько секунд, пока он отпустил ее запястья, она не оттолкнет его, не влепит пощечину, не сбежит. И не позовет вампира. А впрочем, касательно последнего пункта договор пока соблюдался.

- Почему ты не носишь юбки?.. – нетерпеливый шепот в район ключицы и легкий укус, будто наемник, вновь перехвативший ее руки, наказывал ее за неудобную пряжку ремня и за то, что сейчас он торопливо и неловко стягивал с ее ног брюки, сам себе мешая тем, что норовил прижаться к ней еще ближе.

- Тебя забыла спросить, - с непонятным наслаждением резко ответила леди, которой очень нравилось ставить на место подчиненного хотя бы словами. Хотя она сама отлично понимала, что это просто иллюзия контроля ситуации, эфемерный призрак власти. С момента, как она зашла в казармы, она уже ничего не контролировала, хотя могла бы. Могла, но не хотела.

Леди на миг крепко зажмурилась и тут же резко открыла глаза. Уже так быстро стемнело? Нет, вряд ли. Тогда почему так мутно видна дальняя койка? Ах да, она же как раз протирала платком крошечное пятнышко на линзе, когда непонятно с какой радости ее прямо с порога, прервав на полуслове, прижали к стене и стали целовать. Осколки попавших под каблук очков где-то там и остались. Там же, где и плащ с галстуком, который с ее шеи был сорван первым делом, будто Бернадотте стеснялся немого укора серебряного крестика. Или догадался, что она сама этого будет смущаться. Но почему, почему, стоило ей робко шевельнуть губами в ответ, он тотчас же отстранился, первым прерывая объятие, которое с секунды на секунду хотела разорвать и ошеломленная от столь непривычного приветствия Интегра? Она ему стала чем-то неприятна как девушка? Или разум и долг подчиненного все-таки могут оказаться выше примитивных требований тела?

Сейчас же у неровно дышащей леди появились новые сомнения. Ей непонятны были поступки капитана, который почему-то медлил, не спешил и лишь томил ее поцелуями в ставшую очень чувствительной от постоянных укусов шею, да гладил ладонью по едва прикрытому распахнутой рубашкой и пиджаком телу. Перед ним практически обнаженная, желающая продолжения женщина, которая уже откровенно гладила его коленом по бедру, вздрагивая от предвкушения и сама себя убеждая, что она действительно хочет продолжения, а он все медлит, будто ожидая от нее какого-то знака. Или?..

- Продолжай, - выдохнула леди Хеллсинг приказ, невольно стискивая зубы и ожидая боли. Должно быть больно, так говорится во всех книгах. Но она стерпит, как терпели миллионы до нее, от этого еще никто не умирал, это естественно и каждая женщина проходит через это. Интегра зажмурилась, успокаивая себя и почти приказывая себе, что надо дойти до конца. Так надо, но… Но ничего не происходило, отчего робко приоткрывшая один глаз девушка сначала почувствовала разочарование, которое тут же сменилось злостью: если этот мужлан посмел отказаться от нее сейчас, тем самым так унизив ее, как никто не унижал, то она… В следующее же мгновение Интегра захлебнулась криком, мстительно вцепившись зубами в так удачно подвернувшееся плечо тут же вскрикнувшего мужчины. Было больно, чертовски больно, словно в нее вонзили кинжал, словно ее разрывали изнутри, хотя по сути так оно и было. – Осторожнее… - прошипела она сквозь стиснутые зубы, ткнувшись лбом в налившуюся кровью отметину, попыталась оттолкнуть мужчину и полузадушено вскрикнула, когда тот двинулся вновь с какой-то молчаливой решимостью, отпуская ее ладони и подхватывая Интегру под бедро, не давая изменить позу. – Подожди!.. – ладони протестующе уперлись в грудь, слабо отталкивая прижавшегося лбом к ее лбу мужчину, что смотрел ей в глаза, пугая чернотой повязки. Каково это, воспринимать мир одним глазом? И как при таком увечье можно метко стрелять? Вопросы, возникшие мгновенно, так же быстро и исчезли, поглощенные новой вспышкой острой боли, от которой она вся дернулась, не понимая, почему такое удовольствие написано на лице мерно двигающегося наемника. Ей больно от каждого толчка, она стискивает зубы, ожидая обещанного удовольствия, а он лишь довольно улыбается. Это обижало даже больше, чем сама позиция, уязвимая и в чем-то унизительная.

Вовсе не так должна была проходить ее первая ночь, совсем не так. Но не она ли сама, еще неделю назад, наблюдая за тренировками подчиненных, не подумала про себя, что уж лучше переспит с безродным солдатом удачи, чем с тем лордом, который вился вокруг нее на последнем приеме у королевы? Скучный лорд, унылый прием и вызывавшие лишь зевоту перешептывания считающих выделенные бюджеты аристократов, никогда ничего опаснее затупленной тренировочной рапиры в руках не державших. Не она ли сама оценивающе выбрала худощавого и показавшегося наиболее симпатичным капитана среди его подчиненных? Хотя небольшая разница, что уж скрывать…. Этого ли она сама хотела неделю назад? Мысль была презрительной и наполненной горечью, которая лишь подпитывалась то ноющей, то острой болью от каждого толчка мужчины, который блаженно прикрыл глаза и, стискивая до синяков ее бедро, что-то шептал ей на непонятном языке. И даже хорошо, что непонятном – так легче было представить что-нибудь поизысканнее комплиментов про «отличную задницу» или «шикарные сиськи». Злые слезы навернулись на глаза Интегры, а тонкие пальцы почти безжалостно сжали соски мужчины, отрезвляя его этой болью и с силой отпихивая его от себя. Хватит. Она попробовала, ей не понравилось.

- Довольно, - резко приказала девушка, как будто только сейчас понимая, насколько идиотским выглядит это совокупление в грязной казарме, в которую в любой момент мог войти кто угодно. – Отпусти ме… - прервавшись на полуслове, она не сдержала стона от того, как что-то твердое, к мерному ритму которого она успела уже привыкнуть, изменило положение и стало резко пробиваться в самую глубину ее тела, словно желая пронзить насквозь. – Ты что творишь?! – просипела она, содрогаясь всем телом и алея от стыда, стоило ей понять, что значил блаженный гортанный стон из уст обмякшего на ее плече мужчины, который – она заметила это только сейчас – стянул свои штаны только до щиколоток, видимо, решив не мучится с развязыванием шнурков на своих ботинках. Почему-то от этого подмеченного факта стало еще противнее и всё более явно стали проскальзывать аналогии с дамой легкого поведения, ради которой даже можно не раздеваться. Мало ей было этого позора, так еще леди Хеллсинг мысленно себя поздравила с тем, что она совершеннейшая дура и что ее в самое ближайшее время ждет визит к гинекологу. Была слабая надежда, что шастающий по барам и, наверняка, снимавший проституток наемник болезнями, дарованными богиней любви, не страдал. Очень слабая.

Леди Хеллсинг нервно толкнула мужчину, который – а от этого фамильярного жеста она захотела оторвать мужчине всё ниже пояса – как прирученную кобылу похлопал ее по ягодицам, не спеша отходить и зачем-то начал вновь двигать бедрами. И это было уже не больно, а противно, особенно эти вызывающие только брезгливость похлюпывающие соприкосновения двух тел. Хватит, вот теперь точно хватит. Второго раза ей точно не надо.

Расслабленный и умиротворенно взирающий на мир Пип не ожидал, что женщина, которой он в качестве ответной услуги хотел доставить удовольствие, столь сильно отпихнет его от себя, что он, запнувшись, рухнет спиной назад, больно ударившись о жесткие доски пола. Что на нее нашло? Еще минуту назад она вроде бы была вполне покладистой, игриво то упиралась ему в грудь, то ласково скользила ладонями по его бокам, а сейчас в нее будто бес вселился. Мужчина неловко поднялся с пола, натягивая штаны, и вполголоса присвистнул каплям крови на смуглых бедрах. Значит, не врали, что леди-то еще не женщина. Ну ничего, теперь-то эта непонятно кому нужная невинность в прошлом, хотя по мнению Пипа, это надо было сделать уже давно. Толку-то становиться вампиром, если всё равно не сможет оставить кровного наследника? А такому телу негоже прятаться под костюмами и увядать, не познав мужских прикосновений.

- Дрянь…

Пип непонимающе посмотрел на поморщившуюся от боли женщину, которая присела на корточки и, еле слышно ругаясь, что-то высматривала под ногами. Ей так важна какая-то пуговица от пиджака, которую он случайно оторвал, не сумев вытащить из петельки? Или что она там ищет? Жаль, конечно, что она уже собирается уходить – это было очевидно по тому, как быстро она одевалась – но все-таки самолюбию капитана невероятно льстил тот факт, что в качестве первого мужчины всё-таки был выбран он. А слухи про шашни носферату с хозяйкой всё-таки оказались лживыми. Тем лучше, пусть и за благосклонность женщины, а воевать с сумасшедшим демоном здраво оценивающий хрупкость своей жизни наемник не хотел.

– Распустишь язык, он будет мне подан за ужином. Вместе со всем остальным, что так дорого тебе... - Пип, из рук которого был почти вырван предупредительно поданный плащ с галстуком, лишь удивленно кивнул в ответ на эту процеженную сквозь зубы угрозу. Он же и так отлично понимает, что если он желает жить и по возможности ласкать эту роскошную женщину, которая осторожно собирала в платок осколки очков, то он должен молчать. Может, леди и не захотела звать вампира полчаса назад, но сейчас, когда вместе с тщательно завязанным чуть выше обычного и прикрывавшим багровые следы засосов галстуком, крестик на котором вновь занял привычное положение, к ней вернулась ее холодная уверенность, Пип начинал понимать безрассудность своей поведения.

Вообще-то он ждал Викторию, подкарауливал ее, желая всё-таки взять приступом этот бастион невинности. Кто же знал, что перед его напором падет другая крепость? И кто бы смог обвинить мужчину, что он захочет сменить цель на более заманчивую? И кто бы смог с чистой совестью отрицать, что сам не польстился бы на эти мягкие губы, на высокую грудь, на упругую задницу и на эти кажущиеся бесконечными стройные ноги, каким и модели позавидуют? Особенно если знать, кто она и кто он. От такого подарка не отказываются.

Капитан невольно улыбнулся, оценивая со спины быстрым шагом уходящую женщину. Уже женщину. И осознание своей причастности к этому событию пьянило, так что Пип, направлявшийся в душевую, уже догадывался, что у его ночных и не только ночных грез будут серебристые волосы, смуглая кожа и синие глаза. И что именно это имя он будет невнятно выдыхать в финале. Не сэр Хеллсинг, а Интегра – обращаться по званию к женщине, которой ты овладел, было уже глупо.