Когда ты вернешься
После долгой дороги домой,
Когда ты увидишь
Что этот мир для тебе стал чужой,
Вспомни о тех, кто ждет,
Кто всегда тебе будет рад,
Невзирая на то, кем ты вернешься назад.
Пилот "Когда ты вернешься"
С трудом перебирая ступеньки, ноги еле шевелились. Серые стены лестничной клетки играли всеми цветами радуги. До боли приятный, привычный дым сигареты резал глаза. Холодная бутылка ярко обжигала крепок сжатую ладонь. Усталый ссутулившийся человек со щетинистым лицом и бездонными пустыми глазами поднимался домой. Вот и заветная дверь. Где ключи? Пьяный мужик начал судорожно шарить по карманам в надежде найти если не ключ, то хотя бы заныченную им в левой руке бутылку (он еще не решил, что ему нужней). Ему попалось что-то железное, он вставил это в замок и повернул. Он вспомнил!!! Стало как-то совестно...
Дома была Она. Уже почти год они жили вместе. Больше всего в жизни он боялся Ее потерять. Но он пил. Она молчала, смотря ему в глаза, и шла спать, только дождавшись его. Но он опять нажрался. Он в который раз подошел к своей двери. В который раз он остановился перед ней. Ему было жалко Ее, но он ничего не мог с собой поделать. В глазах копились слезы...
Усилием воли он все-таки заставил себя открыть дверь и сделать шаг вперед...
В квартире было темно, за окном тускло светил желтый фонарь, в воздухе висело незабываемо приятное ощущение родного дома, отовсюду веяло холодом уже прожитых дней. Было странно. Бледные леденящие стены играли ярким теплом позднего летнего утра. Ему вспомнилось, как он, не чувствующий ни холода, ни боли, ни разума, заплетающимися ногами месил талый снег на дорогах добираясь до
своего места. Но что думать о том, что уже было? Она, наверное, уже спала; он как можно тише закрыл за собой дверь и, чуть пошатываясь, прошел на кухню. Не включая свет, Писатель (так Она в шутку называла его) сел за стол, достал из заднего кармана мятую пачку и закурил. Задумался....
... Красивая, стройная, умная Она медленно села напротив. Она молчала.
***
День не задался с самого утра. Или, если точнее, с самого предыдущего утра, когда он в очередной раз пожалел, что ночью вместо пива решил за те же деньги купить портвейн. Просто было очень холодно. Просто больше не было денег. Просто было тоскливо. Просто не идти домой....
***
Ее глаза. Уставшие. Потускневшие. Раньше они не были такими. А может, просто он не замечал? Последние время они только и делали, что ссорились. Как, когда все пошло под откос? Ведь все так хорошо начиналось. Подумаешь, странно, но ведь это даже хорошо, когда все начинается странно, когда все происходит не по первоначальному плану. Хорошо уже потому, что куда более интересно, чем если бы все повторялось каждый раз по одной и той же схеме...
***
... В ту ночь он никого и ничего не желал видеть и знать. Емо просто хотелось быть одному. Где-нибудь там, далеко, на самом краю вселенной, куда уж точно никто никогда не доберется. Часы на столбе показывали два с половиной часа. На мгновение задумавшись, он свернул с широкой и пустой улицы во дворик и пошел к тишине. Ему было все равно куда идти, главное, чтобы там никого не было. Он боялся людских глаз... Ее глаз...
***
Они опять поссорились. Он слишком много пьет. Его никогда не бывает дома. Он забыл про нее. Она его любит, а он? Шляется неизвестно где. Возвращается под утро пьяный. И все по кругу.
Она кричала, отвешивала ему оплеухи, а он молчал и каждый раз подставлял другую щеку.. А что он мог поделать? Оправдываться он не мог - все , что она говорила, было правдой. Ну и что, что это была
Ее правда? Все равно правда у каждого своя. Расскажи он ей
свою правду, она бы все равно не поверила, потребовала бы доказательств, и какими бы ни были эти доказательства, Она бы все равно их не приняла...
Страшнее всего было то, что он ничего не мог с этим поделать. Раньше он был другой. Раньше они были счастливы. Раньше они всегда были вместе. Раньше они всегда наслаждались обществом друг друга. Так было раньше....
***
... Судьба привела его к
их дому. Он сел на лавочке в самом темном углу двора. Откупорил портвейн и закурил. В мыслях его царила пустота, насмерть пропитанная тоской и жалостью к самому себе, жалостью к ней. Тогда он дал себе слово, что с утра все будет хорошо, в три глотка выпил отвратительный портвейн, двинулся домой.
Она уже спала. Он тихонько присел рядом с Ней. Как он любил Ее такой, тихой, спокойной, нежной, прекрасной... Он смотрел на Нее и любовался Ею. Как давно ему не было так хорошо рядом с Ней? Никакие слова не смогут выразить его чувств к Ней. Ни сейчас, ни когда-либо еще. Он знал это всегда, всю свою жизнь, и от этой мысли ему всегда становилось хорошо...
Проснулся он рано утром, полный энергии и детской радости. Он радовался всему, что его окружало. Она уже встала. Она всегда вставала раньше него и готовила завтрак на двоих. Привычка это была или же спонтанный порыв надежды на счастье, он не знал, но надеялся на последние.
На кухне не было ни завтрака, ни Ее....
***
... Она сидела напротив него. Глаза смотрели в пустоту. Все его существо напряглось: он уже предчувствовал нечто, что станет крахом всей его жизни, что уже никогда не сможет исправить, что навсегда разделит их обоих, нечто, после чего ему будет
действительно все равно. Страх носился по его телу как бешеная собака, загнанная в клетку. Да, в глубине души он знал, что когда-нибудь это должно произойти, что нельзя избежать неизбежного, можно лишь до поры до времени оттягивать момент, но рано или поздно, шаг за шагом приблизишься вплотную, а позади окажется только пропасть, ограждающая новую жизнь, какой бы они ни была, от старой, уже прекратившей свое существование. И с каждым мгновеньем расстояние между тобой и пропастью сокращается, и неотвратимо наступит то миг, когда придется либо сделать шаг вперед, навстречу неизведанному, пусть и , возможно, не самому приятному, либо сорваться вниз и падать в пустоту до конца своих дней. Но как бывает трудно сделать этот шаг даже при такой альтернативе. Он знал, что не удержаться, но тянул время. Он боялся, абсолютно одинаково и того, и другого. Он курил. Одну сигарету задругой....
***
...В тот день он никуда не пошел, отключил телефон, достал когда–то давно подаренную кем-то большую бутыль коньяка, и закурил. Он не терзал себя догадками о том, куда Она ушла, он просто знал, что Она ушла и никогда не вернется. Никаких сцен с криками и слезами. Она просто ушла. А он сидел на жесткой табуретке, опершись о стену, курил дешевые сигареты и из горлышка пил коньяк. Он просто не знал, что делать. Он опустел. Все , что у него когда-либо было, все, ради чего он жил и делал все, что мог и не мог, все, чем была для него жизнь, теперь потеряно. Раз и навсегда. Так какая к черту разница, чем он занимается? Все. Теперь он ничто. Теперь ему наплевать.
Вечером у него кончилась выпивка и почти не осталось сигарет. Да и дома торчать ему надоело. Теперь он был зол. На себя. На всех. Он вышел на улицу и побрел к магазину. Если бы кто-нибудь хоть слово попытался ему сказать, то определенно получил бы хороший удар под дых, но сегодня как назло никто не попадался на пути.
Магазин находился в соседнем дворе, обычно там всегда было много молодых и подвыпивших людей, очень часто их отдых заканчивался дракой из-за какой-нибудь ерунды. На это он и рассчитывал. Но то ли город вымер, то ли на улице было слишком холодно, но около магазина был только прилично одетый мужик, сильно пьяный, да и к тому же заснувший на обледенелой лавке. Опять не везет.
Он взял водки и сигарет, примостился на лавочке напротив магазина и сделал пару хороших глотков…
…С трудом перебирая ступеньки, ноги еле шевелились. Серые стены лестничной клетки играли всеми цветами радуги. До боли приятный, привычный дым сигареты резал глаза. Холодная бутылка ярко обжигала крепок сжатую ладонь. Усталый ссутулившийся человек со щетинистым лицом и бездонными пустыми глазами поднимался домой…
***
- Прости … - все , что он смог выдавить из себя.
Los-T
*****************************************************************************
Догорает последний лист распечатанного вчера текста.… Догорает сигарета.… Сижу задумавшись.… Смотрю в экран.
Этот Рассказ написал мой хороший друг.… Все отрывки были написаны им в полупьяном состоянии…
Сейчас, набирая рассказ еще раз проникся им…
