Скажу сразу... Саш, Тась, я любя... не убивайте меня позязь...

---

Из-за моей постоянной занятости и, откровенно говоря, врожденной лени, практически все мои немногочисленные знакомые понимают без лишних намеков, что просить у меня помощи в выполнении какого-либо задания, особенно если мне за это ничего не перепадает, мягко говоря, бессмысленно. Адель, Феликс и другие давно смирились с тем, что организатором всех компанейских мероприятий являюсь только я, и никто из них не пытался оспорить это. Во-первых, бесполезно, во-вторых, задания, которые подкидывают мне Гримлад, Дарий, мой мастер, да и гильдия на порядок интереснее и выгоднее всего, что удается наскрести им. Трифон является исключением из всего пестрого семейства моих приятелей. Поэтому я был ничуть не удивлен, когда мой покой был нарушен видом его мрачной физиономии. На моей памяти было мало случаев, когда что-то могло разочаровать экс-инквизитора, поэтому мне пришлось выслушать его рассказ.

Когда он был еще сопливым послушником,  он познакомился с довольно одаренным юношей по имени Конкордий. Закадычными друзьями им стать так и не удалось, ибо последний был гордостью инквизиторской школы – просто одержимым фанатиком. Волею судеб, Трифону посчастливилось первому проходить последнее испытание, после же его провала в Амстере и позорного бегства, Конкордию велели выследить своего бывшего однокашника и привести к справедливому суду, то есть, сжечь как еретика, как к тому времени уже окрестили Трифона. Глава клана Ворона (или как он у них там называется? Магистр?) открыто высказал Трифону все, что он думает о происках инквизиции. Святоши итак точат зубы на все нелегальные объединения магов, а у клана достаточно секретов, чтобы инквизиция объявила очередной крестовый поход против каждого Ворона, и раскрытие того, что клан скрывает беглого инквизитора, лишь побудило бы светлых радикалов заняться магами серьезнее. Все это время Трифон со своими сообщниками всячески путали карты молодому и неопытному Конкордию, водя его за нос. Меня сначала смутили все эти бессмысленные игры, куда легче было бы просто-напросто пристукнуть ищейку. Трифон на мое недоумение лишь пожал плечами и сказал, что тогда инквизиция пошлет своих агентов искать убийцу, а заодно довести дело неофита-неудачника до конца. Задним умом я понимал, что Трифон просто не мог убить бывшего друга. Инквизиция ежедневно теряет людей, и для расследования смерти и закрытия всех дел у нее бы просто не хватило бы ресурсов.

След Конкордия исчез в неприметной деревушке, расположенной в лесной глуши. Трифон долго не мог понять, за коим чертом Конкордия понесло туда, когда Ворон старательно наследил в другом направлении. Местные, с кем общался неофит, пояснили, что тот крайне заинтересовался слухами, ходившими насчет той забытой деревушки. Поговаривали, что там постоянно пропадали люди, и происходила всякая чертовщина. Конкордий взвесил все «симптомы» и пришел к выводу, что в тех местах обосновалась ведьма, которая вот-вот достигнет совершеннолетия. И посчитал своим долгом попутно избавить население от напасти. Он не принял в расчет, что инквизицию в тех местах не очень-то и знают, а, следовательно, ничуть не боятся и, тем более, не уважают. Трифон предположил, что его приятеля убили сами обитатели деревушки, когда тот, размахивая своим значком инквизитора, с пеной у рта пытался объяснить заблудшим, что несчастная, запуганная девушка на самом деле окно для прорыва демонов. Так или иначе, Трифону требовались доказательства гибели Конкордия – ведь если он все-таки выжил, то непременно пустится разыскивать Ворона уже без его пристального надзора. Меня гложил червь сомнения, что послушник специально провернул такой спектакль, чтобы сбить с толку бывшего приятеля, но я не стал портить настроение Трифону. Заодно решил не спрашивать, а перепадет ли мне что-нибудь с этого дельца: ответ итак был очевиден.

 

-Это глупо, - наконец не выдержал я. Мы сидели у костра, пытаясь хоть как-то согреть окоченевшие конечности – ночи выдались чрезвычайно холодными.

-Магистр мне голову оторвет, если я упущу Конкордия, - мертвым голосом ответил Трифон, не уловив смысла моего возгласа.

-Я не об этом, - отмахнулся я. –Зачем его понесло в эту деревню? Ему дали четко сформулированное задание, кой черт нестись сломя голову в глушь? Это глупо.

-Мебиус, - протянул Трифон, собираясь с мыслями. –Каждый человек, оценивая логичность того, или иного поступка, основывается на собственных ценностях и приоритетах. Ты сам готов сунуть голову в пасть льву, если тебе поставят мешок золота за это и вдобавок дадут кучу магических погремушек.

Я, было, собирался огрызнуться, но вовремя понял, что он прав.

-Нас учили на мир смотреть по-другому. Для нас – любая возможная лазейка для Врага пострашнее… извержения вулкана, скажем. Особенно вдали от цивилизации, где народ только охраняет зараженного Хаосом человека. Согласен, я несколько лоялен. Другие бы просто спалили всю деревню. Но я завязал с этим прошлым и собираюсь ударить в самый корень заражения.

Я с трудом поборол желание поймать мага на слове. Трифон, похоже, не сомневался в том, что Конкордий мертв, он лишь собирался отомстить убийце. Поэтому мне пришлось отыгрываться на нем в словесной перепалке.

-Тогда я спрошу тебя стандартный вопрос: кто дал вам право судить?

Какое-то время он просто сидел с открытым ртом, пытаясь выдвинуть какую-то умную мысль, но, похоже, вся философская база, которую вбивали в детские умы инквизиторы, со временем выветрилась.

-Мы судим, потому что мы знаем, что хорошо, а что плохо, - начал он. – Признанная и одобренная инквизицией магия исходит от источников, которые поддерживают жизнь человека. Она изучена, она логична, она фундаментальна, и мы четко знаем цену, которую приходится платить за ее использование. Но ты сам знаешь, что есть другой источник силы. Стихийный, неуравновешенный, полный непонятных ритуалов и отрицающий любую логику – это есть определение силы, данной Хаосом. Не думаю, что тебе стоит объяснять, чем он опасен. Они считают, что их сила от природы. Но источник ее – Хаос.

-У каждой стороны своя правда, – выдал я.

-Своя трактовка, - поправил меня маг. -Правда одна. Свет – правда, тьма – ложь. Во лжи скрывают нечистые свои деяния, но свет праведников очистит умы заблудших от тьмы и узрят они ужас деяний своих.

-Не надо цитат, - замахал я руками. –Просто скажи мне, почему вы гнобите тех, кто и в мыслях не думал поддерживать Хаос?

-Ты сейчас о ведьмах, ведьмаках и иже с ними обиженных и обделенных злыми людьми существах? Жизнь этих людей может протекать гладко и тихо, могут жить себе в избушке, проклинать кого хотят, и все у них будет замечательно. Вот только семь из десяти оканчивают свою жизнь тем, что в них вселяется демон, либо они сами становятся проводниками их воли.

-Раньше вроде было что-то вроде школы для таких одаренных людей, чтобы они могли противостоять Хаосу.

-Было, штук девять, наверное. Две из них не выдержали такого скопления одаренных, как ты их назвал, и Хаос прорвал всю защиту и вырвался на свободу. После этого мои бывшие учителя перестали закрывать глаза на эти мирные сборища и сожгли всех, кого поймали.

Я молча уставился на костер. Мастер предупреждал меня, что, скорей всего, всех нас ждет подобный конец.

-Ты их правильно назвал, - вновь подал голос Трифон. – Одаренные. Почти каждый человек может научиться магии, было бы желание и, в некоторых случаях, деньги. Но эти дети рождаются с врожденным даром. Рожденные проклятыми, если ты хочешь. Они обречены на уничтожение.

-Уничтожать детей. Даже предки моих учителей до такого не додумались бы.

-Скажи, как ты поступишь с ребенком, больным чумой? Ты оставишь его в городе, накормишь, напоишь и пустишь играть с другими детьми?

-Некрасивое сравнение, - мрачно отозвался я и, прежде чем Трифон успел что-либо ответить, добавил: «Я сам был рожден проклятым. Причем так, что любая ведьма от зависти самосожжется».

-С чего ты взял, что ведьма должна достигнуть совершеннолетия, - через какое-то время решил я нарушить молчание.

-Наша душа взрослеет вместе с телом. Есть три периода, когда она уязвимее всего: в месяцы созревания в утробе, когда у организма недостаточно ресурсов, чтобы сопротивляться влиянию Хаоса, в течение полового созревания, когда организм занят собой, и в течение совершеннолетия, когда Хаос предпринимает последнюю попытку завладеть разумом человека.

-Что значит в течение совершеннолетия? – смутился я.

-Ну, оно не наступает так, внезапно. Это неделя, когда-то месяц после окончания созревания, когда человек окончательно сформировал себя и физически, и духовно, ему осталось лишь настроиться на стабильность своей оболочки. Ты, наверное, заметил, что в местах, где Хаос не особо проявляет себя, совершеннолетними считаются уже с 16 лет. Где же он активен – 18-20, в очагах заражение – порядка 25 лет. Судя по слухам и описаниям того, что там творилось, совершеннолетие либо уже настало, либо вот-вот настанет… и, судя по всему, борьбу за свой разум наш объект проигрывает.

-И что это значит для нас?

-То, что нам нужно взять ее при свете дня. Иначе будет заметно сложнее.

 

Место мне то сразу не понравилось. Глухие леса, болота кругом, комары все как взбесились. Просто логово зла, в моем понимании. Трифон вдобавок неоднократно проваливался в каждую яму и поэтому постоянно ныл, что у него вымокли ботинки. Простудиться, бедняга, боится. К деревне мы подошли где-то в середине дня, Трифон было предложил остановиться и дождаться утра, чтобы иметь на всякий случай практически целые сутки в запасе. Я, разумеется, заклеймил его перестраховщиком, потому что был уверен, что дело не отнимет много времени.

Признаться, я сперва ожидал увидеть загибающуюся охотничью деревушку, населенную доживающими свой век дряхлыми стариками, по крайней мере, слухи о месте обитания ведьмы описывали ее именно такой. Трифон тоже был несколько удивлен увидеть ухоженные дворы, чье количество я даже не пытался оценить. Меня сильно смутило большое количество народа на улице, которые провожали нас недобрыми взглядами. Мы неспешно двинулись в сторону площади. Вообще-то я намеревался найти более-менее злачное место, где бы я спокойно мог промыть мозги наиболее тупому обитателю этого поселения. Экс-инквизитор освистал мой план еще на подступах, но я не собирался принимать это в расчет. По крайней мере, до тех пор, пока мы не обнаружили себя окруженными со всех сторон туземцами.

-Вам здесь не рады, - агрессивно выдал мужчина лет 40-45, явно обладающий авторитетом в деревне.

-Вы так встречаете всех гостей? – протянул я. Ей богу, если животное попробует человеческой крови, то будет стремиться испить еще. А у этих людей животные инстинкты явно стали доминирующими.

-Рады были бы, - встряла какая-то беззубая бабка. – Да не с добром приходят они к нам.

-Люди разные бывают, - пожал я плечами. – Если бросаться с вилами на каждого, то так и весь мир на вас ополчиться.

Судя по тому, как изменилось лицо авторитета, намек он понял.

-Нам до мира дела нет, - встрепенулся он. – Не трогают нас, и мы никого не трогаем.

-Мы польщены таким приемом, - развел руки в стороны Трифон. – Редко когда путников встречает целая деревня, но, может вы все-таки не будете бросаться на нас ни с того ни с сего?

-Вам сказали проваливать, чего не понятно? – рявкнул мужчина. – Какого черта я должен распинаться перед каждым молокососом, разряженным как петух?!

Я заметил, что у меня начал слегка дергаться глаз – уже аллергическая реакция на резкие отзывы на мои наряды.

-Молокососы… а это неплохое сравнение. Ведь когда дети нашкодят, они сидят в страхе перед наказанием, - вещал Трифон. Хорошо играл, ударения очень показательно ставил, я бы даже поаплодировал, если бы не стальные взгляды окружающих.

-И что эта ахинея означает? – спокойно спросил собеседник, характерно моргнув и задрав нос. Обожаю вид человека, твердо уверенного в своем превосходстве, особенно осознавая, как просто можно лишить его рассудка. Я уже просканировал почти всех наиболее опасных людей и спокойно отметил про себя, что они – обычные крестьяне, безо всякой магической защиты. В худшем случае успею уничтожить человек пять, пока меня не разорвут на части.

-Две недели назад в этой деревне был убит послушник-инквизитор со своим отрядом. Это означает, что вся деревня попадает под особое внимание Инквизиции.

-А если так, то что? Ходила здесь эта шпана, вынюхивала что-то. А если и разорвало зверье их в лесу, то поделом! – с умным видом заключила говорливая старуха.

Мы с Трифоном обменялись взглядами, я коротко кивнул. Он медленно достал из кармана свой знак Инквизитора и поставленным голосом начал:

-За нежелание сотрудничества и сокрытие убийцы, именем Священной Инквизиции я объявляю всю деревню…

Чем все это закончилось, я так и не узнал, потому что какой-то умник ударил меня по голове чем-то тяжелым, и я провалился.

Она была даже красивой. Милое лицо, длинные вьющиеся черные волосы, портрет довольно праздный.

-Это моя земля, зачем ты пришел сюда?

-Я могу приходить, куда мне вздумается, ведьма, - огрызнулся я.

-Зачем ты пришел сюда, падший? И привел убийцу?

-Души убитых тобой праведников жаждут отмщения. В наших глазах убийца – ты, - я с радостью включился в игру, благо делать мне больше нечего было.

-Я никому не мешала, они пришли убить меня, падший. Тебе же знакомо это? На тебя они тоже не раз устраивали охоту.

-Сейчас не время гадать, свои грехи я знаю и всегда готов искупить их.

-Ты оправдываешь этих мясников? Ты не чувствуешь, как сама земля стонет под вашими ногами?

-Если кто и стонет под нашими ногами, так это демоны, планы которых рушатся с нашим приходом. Похоже, ты не поняла, к чему я клоню, ты будешь моим искуплением.

-Уходи, - безразлично отозвалась она. – Я не хочу тебе зла, но ты не оставишь мне выбора.

-Выбора тебя лишили еще до твоего рождения.

Я почувствовал, что она удаляется, но я не мог позволить ей просто так уйти. Из-за своего любопытства, она вызволила мой разум из тела, валяющегося в отключке, и я поспешил за ее исчезающей тенью. Ощущение было довольно странным, я не мог осмотреть окружение, единственное различимые очертания принадлежали беглянке. Я увидел одинокую хижину, неподалеку от деревни, где скрылась ведьма. Приблизиться я к ней не мог – терял силы и рисковал уже никогда не вернуться в свое тело.

 

Очнулся оттого, что Трифон очень увлеченно раздавал мне оплеухи. Убедившись, что я очнулся, он дал еще две пощечины и угомонился.

-Я тебе говорил, что идея со знаком была глупой?

-По крайней мере, мы теперь точно знаем, что они отступники и еретики.

-Я это знал с самого начала, просто тебе нужны были доказательства очевидного!

-Трифон, никогда нелишне удостовериться в том, что человек тебе враг. И вообще, чего ты такой взведенный?

-Мебиус, твою мать, нас прибить могли на месте, ты чем вообще думал?!

-Если бы прибили, было бы бессмысленно жалеть об этом. А так мы живы и я знаю, где прячется наш клиент.

-Это замечательно, - мрачно отозвался маг. – Но можешь умерить свой пыл, ибо уже стемнело.

Мне осталось только задумчиво хмыкнуть, мол, так оно и задумывалось. Получалось, что я провалялся полдня без сознания и очнулся как раз перед самым представлением.

-Нельзя здесь оставаться, - продолжил Трифон. В замкнутом пространстве мы слишком уязвимы будем.

-Ты предлагаешь покинуть убежище и полезть в глотку дьяволу?

-Получается, что так, - пожал плечами горе-послушник.

-Чудно, - я подскочил и схватил жезл, который жители деревни на свои головы оставили мне. Задним умом подумал, что убийство ведьмы может негативно сказаться на этом оружии, придется раздобыть что-либо еще, потому что доверять ликвидацию Трифону, когда на нем не было ни одного мало-мальски мощного оберега, означало обречь его на неслабое проклятие. Неофит снес заклинанием дверь, и мы вышли на улицу.

-Я сразу говорил, что это ничем хорошим это не кончится, - протянул я, оглядывая окрестности.

По улицам тянулся густой серый туман, очень даже красиво смотрящийся в свете луны. Он странно поднимался по краям деревни, словно создавая барьер, не позволяя нам покинуть это место.

-Вот примерно это и было последним, что видели потерявшиеся люди из баек, - криво ухмыльнулся Трифон. Знак инквизитора он повесил на грудь, хоть какая-никакая, но защита. Сам он выглядел довольно возбужденным – не так уж часто он покидал залы замка своего клана, и любая опасность будоражила его кровь.

Первый селянин встретил нас буквально у дверей. Его лицо было обезображено гримасой ненависти, гипертрофированные мышцы и слегка светящиеся красным глаза говорили, что с ликвидацией этого очага ереси мы несколько припоздали. Мы с Трифоном дуэтом пустили по огненному шару в нечто, бывшее человеком. Воя, тварь бросила серп, которым собиралась зарезать нас, и упала на землю, охваченная языками пламени. Все закончилось через несколько секунд, однако, крики, раздавшиеся в ответ на предсмертный вопль одержимого показали, что расслабляться нам еще рано.

-Пожалуй, я оставлю тебя, справишься в одиночку? – скорее приказал, чем спросил Трифон, вставая на колени. Я пожал плечами, перехватывая посох, как будто у меня был выбор.

Экс-инквизитор начал читать молитву, схватившись правой рукой за артефакт на своей груди.

Тем временем, из тумана стали выходить односельчане убитого. Все измененные до неузнаваемости, каждый держал в руке какой-нибудь колюще-режущий предмет. В который раз вижу эту картину, раздражение накатывает ужасное. На наше счастье мы находились на самом краю деревни, так что одержимые напирали только с одной стороны.

Раз за разом я прочитывал короткое заклинание и в сторону противника летели шары огня, заставляя пораженного кататься по земле в попытках сбить пламя. Так долго продолжаться не могло – они двигались слишком быстро, да и я стал замечать, что слабею. Увернувшись от летящего в мою сторону ножа, я врезал жезлом по ближайшему селянину, вспоров ему глотку, тут же отпрыгнул назад, чтобы уйти от его неуклюжего замаха. Он сделал еще несколько шагов прежде, чем понял, что умер. Демон нехотя покинул тело, когда его жизненные силы полностью исчерпались. Односельчанин нанес сильный рубящий удар сверху, мне пришлось резко крутануться в сторону, чтобы уйти от него, заодно описал жезлом дугу, снеся головы еще двоим. Пустил в сторону напавшего шар огня и ударил крест-накрест еще одного противника. Пока что мой план работал – враг сосредоточил все внимание на мне и ворон мог спокойно продолжать молитвы – его знак засветился ярким светом, что означало скорый конец заклинания. Я отбежал к нему и, пока противник неуклюже ковылял к нам, собрал все имеющиеся силы в куски пламени в своих руках и запустил огненный шторм в передние ряды наседающих. Поток огня врезался в самого неудачливого, моментально испепелив его; взрыв поджог окружающих в радиусе пяти метров. Про себя отметил, что я явно не в форме, наверное, сказывался удар по голове. Еще меня страшно бесило, что из-за сидящих внутри селян демонов я не мог сразу отключить им мозги и спокойно зарезать их – хищники Хаоса сразу вцепились бы в мой разум.

Когда одержимым до нас с Трифоном осталось буквально несколько шагов, я серьезно начал паниковать, а это не пошло на пользу. Вместо потоков пламени в лицо нападавшему полетело облако дыма. Я не дал ему порадоваться и, увернувшись от выпада, пару раз двинут лезвиями жезла по его тупой физиономии. Другой удар кое-как отбил, в который раз подивившись силе обреченных, и что есть силы ударил сапогом в грудь крестьянина, заставив его отступить на пару метров. Еле успел вспороть глотку замахнувшегося на Трифона одержимого, и тут произошло чудо. Глаза мага вспыхнули ярким светом, он поднялся и, разведя руки в стороны, принялся громовым голосом распевать свои псалмы. Около десятка нападавших с силой отпихнуло от него метров на десять, другие схватились за головы, пытаясь выбить из мозгов разъедающие связь с телом песнопения. Особо сильные остались на месте. Мне пришлось юлой вертеться между тремя перекаченными селянами, пытаясь выбить из них все желание покончить с нами. Один получил удар жезлом в колено и, потеряв равновесие, грохнулся на землю. Второго я полоснул по руке, он уронил свое оружие и яростно завопил. После серии ударов он распрощался с головой и дарованной жизнью. Третьего я резанул снизу вверх, вырвал демона из его бренного тела. Развернувшись, отрубил голову ползущему к Трифону селянину с поврежденным коленом.

Нас окружили со всех сторон, не в силах пройти через защитный контур ворона. Мне осталось лишь надеяться, что песнопения мага не прекратятся, и мы сможем добраться до хижины невредимыми. Некоторые крестьяне оказались достаточно сильными, чтобы пробиться через защиту неопытного в таких делах Трифона, поэтому мне приходилось отвлекаться на их ликвидацию. Один из них, похоже, в прошлом либо солдат, либо бандит, бросился на послушника с копьем, я едва успел перенаправить его в землю до того, как оно пронзило Трифона насквозь. Ответным ударом выбил струю крови из горла нападавшего, отпустив его душу с миром. Я на всякий случай взял копье с собой – будет чем избавить ведьму от мучений.

По мере того, как мы подходили к жилищу ведьмы, защитный контур Трифона все сужался и сужался. Я начал опасаться, что мы падем прямо у порога виновника всего этого безобразия, но тут ворон глубоко вздохнул, и священные гимны грянули с новой силой, особо слабые противники попадали замертво, вселив в меня надежду в благополучном исходе операции.

-Если здесь такое твориться, то представить боюсь, что ждет нас там, - запинаясь, сказал я сам себе.

Одержимые, почувствовав крах своим планам, завыли со страшной силой и с трудом стали подбираться к нам, игнорируя защитный контур. Я, было, начал слегка подпевать послушнику, но тут все мое тело пробила жуткая боль, и я подумал, что некроманту все-таки не стоит прибегать к методам инквизиции. Вместо этого я вновь принялся остужать пыл особо ретивых селян.

-Откуда их столько набежало?! – воскликнул я в сердцах. Что поделать, нервы, сам с собой разговариваю. Про себя отметил, что крестьяне как-то опасливо косились на хижину ведьмы. Наталкивало на мысль, что ее разум еще не поглощен Хаосом и есть шанс избежать особо кровавой битвы.

Трифона я оставил у хижины, чтобы преграждал путь селянам внутрь, хотя, они особо туда и не рвались. Я выбил дверь и хищно огляделся в поисках жертвы. Признаться, я готов был увидеть что угодно, от бледного лича до знакомого падшего ангела Кайры, вселившейся в тело ведьмы, но истина оказалась куда более наивной. Уже знакомая ведьма сидела в углу, сжавшись в комочек, пытаясь оградиться от всех кошмаров, которым сама невольно дала жизнь. Заметив меня, она перепугалась еще сильнее.

-Ты здесь, чтобы убить меня? – залепетала она.

-Я здесь, чтобы унять твою боль, - спокойно отозвался я. В какой-то степени я говорил правду.

-Не лги мне, падший, - зашипела она. - Ты привел этот кошмар сюда, привел к моему дому убийцу, зачем?! Что я тебе сделала?

-Ты перешла дорогу моему другу, - сказал я. – Плюс причиной этого кошмара была ты, мы пришли исцелить эту землю от него.

-Ты кретин! – рявкнула она. – Эти люди были прокляты! Я пришла к ним, чтобы вылечить их от этого ужаса! Поэтому они так бояться подходить ко мне! Это они убили того инквизитора и его дружков! Они, а не я!

Что я больше всего ненавижу – так это попадаться на собственную удочку. Отвлекая меня разговором, мой оппонент смог-таки сосредоточить все свои силы на моей персоне. Я почувствовал холодное прикосновение ее разума, зверь внутри меня яростно зарычал, отпугнув ее. Но это дало мне лишь небольшую передышку – до того, как она успела швырнуть в меня домашней утварью, я скрылся за тяжелым столом, задним умом подумав, что можно было бы сразу спалить всю хижину безо всяких лишних речей.

-Я бы посоветовал тебе в будущем не пытаться врать некроманту, - вякнул я из укрытия. – Если бы у тебя было будущее!

-Ты ничтожество! Пришел в мой дом и обвиняешь меня во всех смертных грехах!

Отразив ворох проклятий, которые она на меня наслала, я метнулся спрятаться за комодом, до того, как она саданула чем-то темным и смертоносным по моему прежнему укрытию.

-Плюс тебе явно недостает логики. Селяне знали, что Инквизиции нужны ты, так зачем им убивать их, когда они могли бы так просто решить все свои проблемы?!

-Потому что им все равно, кого убивать! А вам лишь бы списать все вину на крайнего! Вини во всем ведьму и нет никаких проблем!

-Извини, я не заметил, что ты не в настроении! – отозвался я, выпрыгивая из укрытия и кидая в противника собранный шторм. Она отводила удар в сторону, я же, метнувшись к ней, успел врезать древком копья ей по челюсти. Ответ не пришлось долго ждать – от ее вопля хижина заходила ходуном, мои ноги увязли в полу, а руки оказались прикованными к потолку. С ненавистью в глазах, она сначала отвесила мне пощечину, а потом плюнула в лицо.

-Я ненавижу тебя, - прошептала она. Я не понимал, каким образом, но ее слова будто раздавались прямо в моей голове. – Ты не человек. Я вижу тебя насквозь. Ты марионетка. Твоя душа чернее сажи, тебе нравится убивать других только потому что тогда ты не чувствуешь своего ничтожества.

С каждым ее словом я погружался во тьму, с ужасом осознавая, что теряю контроль над телом. Все мои мысли и знания улетали куда-то далеко-далеко, оставляя меня одного в темноте.

«Так вот, что чувствуют те, кого я лишил рассудка», - грустно подумал я.

-Страшно умирать от смерти, желаемой своим врагам, - сквозь пелену смерти услышал я голов ведьмы. – Никакая защита не устоит против моей ярости.

-И это ты называешь яростью, ведьма?! – раздался вопль Трифона. Яркий свет мигом озарил все вокруг, и я понял, что чары больше не властны надо мной. Девушка растерялась и все свое внимание направила на ворона, я же тем временем схватил копье и, не обращая внимания на корчившегося в муках Трифона, устремился к ведьме. На сей аз удача покинула ее – защита инквизитора вобрала в себя всю е энергию.

-И где твоя сила теперь, ведьма?! – воскликнул я, пронзая ее тело.

В тот же миг вопли за окном превратились и, как я заметил через окно, туман стал быстро рассеиваться.

-Теперь ты видишь, кто был виновником этого проклятия, - спросил я.

-Почему, - в слезах спросила она. – Почему так?

-Ложь – это суть Хаоса. – Ты отказалась от очищения и сейчас не можешь умереть, пока демоны не примут твою душу.

-Я не позволю им этого сделать, - прошипел очнувшийся Трифон, взмахивая рукам, на которых уже играли вспышки пламени.

-Да будет так, - отозвался я, обратившись мыслями к жезлу, ища подпитки, и принялся помогать послушнику в очищении.

 

Мы покинули хижину в крайне подавленном состоянии. Мало было чести в том, чтобы вдвоем уничтожить девушку, пусть ведьму, пусть и невольно собравшую вокруг себя армию одержимых крестьян. Немало масла в огонь прибавила и открывшаяся картина: куча трупов окружала хижину. Демоны, лишившись источника энергии здесь, покинули тела, которые лишились последних капель жизни.

-Здесь все должно быть предано огню, - могильным голосом произнес Трифон.

Я лишь вздохнул и собрался с силами. Пожар должен был быть грандиозным.

 

-Так что там с Конкордием? – насмешливо спросил я.

-Пока ты играл в поджигателя, я осмотрел местное кладбище, - отозвался ворон. Он достал что-то из кармана и протянул мне. Это был еще один знак инквизитора.

-Значит, наши поиски подошли к концу, - не в тему улыбнулся я.

-Похоже на то, - пожал плечами маг. – Позволь поинтересоваться, что ты имел ввиду, говоря, что тоже проклят? Ведь магией некромантии человек с рождения одарен быть не может?

Улыбка моментально исчезла с моего лица.

 

Ребенка охватывала невероятная радость. Он знал, что скоро должно было случиться чудо. Маленькое чудо, которое случается каждый день, но для него этот день непременно станет особенным. Это будет день, когда он появится на свет. Он уже полностью сформировался, а в его крохотном тельце зародилась младенческая душа. И он знал, что вот-вот войдет в новый, интересный мир, полный тайн и загадок, которые откроются ему.

Но что-то пошло не так. Ребенок почувствовал, что он в большой опасности. Его маленькое сердечко усиленно забилось, он понял, что всем его мечтам скоро придет конец. Он не понимал, как все могло так вот кончиться. Но он понимал, что он умирает. И тогда нерожденный ребенок взмолился. Он взмолился, чтобы все не закончилось вот так, не начавшись. Обреченный, терзаемый болью и страхом, просил помощи у любого, лишь бы прекратить эти мучения.

И тогда разум услышал его. Сначала ребенок почувствовал успокаивающее тепло, боль ушла и, он успокоился. А потом случилось невероятное. Его глаза еще ни разу не открывались, но он увидел свет. Он увидел лик… кого? конечно же, божества! Ведь только бог может откликнуться на зов умирающего ребенка. Лик улыбнулся и позвал младенца. Ребенок протянул свои крохотные ручки к сияющему чуду, вверх, к свету. Пришедший на помощь закивал, показывая, что тот все делает правильно и вот-вот выберется на свободу.

Женщина страшно кричала, но ее крик заглушали вопли окружающих. Они чувствовали, как умирают по неизвестной причины – жизнь покидала их тела, ведь для спасения ребенка потребовалось много энергии. Вскоре все пространство вокруг было усыпано трупами. И тут тишину разрезал громкий детский плач. Ребенок яростно оповещал мир о своем рождении, лежа рядом с умершей матерью. Разум не оставил ребенка одного.

-Мебиус, - было первое слово, которое услышал ребенок. – Добро пожаловать в этот мир, Мебиус, - была первая фраза, которую я услышал, первая фраза моего покровителя.