я обжигающе холодна
ты податлива и печальна
ветер, огонь, вода
крики чаек

мальчишки костер жгут
таская листву горстями
ветер, огонь, пруд
дым клубами

Серое небо коптят
скользкие змеи дыма
ветер, огонь, взгляд
проходя мимо

майка, рубашка, на молнии кофта
смятый из шкафа пиджак
посреди комнаты раскрытая пасть кофра
прощайте и ты и страх

уезжаю. О прошлом свое я уже отжалела
уезжаю не знаю куда
косыми лучами расходятся вправо и лево
телефонные провода

на небе прочерчен взлетающим илом
полуокруглый маршрут
я налегке ухожу, оставляя тебе, все что было
не имея и пары минут

Уже через неделю не будет таких голых веток. Это время длится всего неделю весны и неделю осени и каждый вечер долгих теней...

Еще чуть-чуть обронят тучи
на землю ватной белизны
в кармане грею медный ключик
платок, кольцо, клочок слюды

на нерастраченные силы
куплю в метро один билет
с толпой спина к спине застыну
скорей бы выход. Турникет

мы, выдыхаемые паром
столкнемся у стекла дверей
не подходящей с виду парой
ты - в черном, я - еще черней

Давай, научу тебя прятаться
ткать календарные дни
смотри, вчера была пятница
сегодня среды огни

ты отмечай полупраздником
звонков торопливых вязь
ярким цветным фломастером
вычеркивай цифру пять

расстреливай воскресенья
прицельным жирным крестом
все праздники, все веселья
откладывай на потом

субботнюю скуку складывай
в большой деревянный ларь
дальше двух дней не загадывай
чет-нечет скрипит фонарь

Там было так: несмелый полушаг
молчанье, ожидание потери
раскрыты окна настежь. Снегопад
холодноватый поцелуй метели

мне спутать так легко две белизны
одну, что вьюжит по земле позёмом
другую белизну в три-четверти луны
раскинувшую паруса над домом

там скатывался солнца шар с горы
здесь реки с гор бегут, постукивая каблуками
скрипят зубами на ветру берез стволы
указывая путь ветвистыми руками

здесь будет так: вернувшись в прежний вид
предметы перестанут быть словами
не будет горечи, не будет слез, обид
все снова станет, вдруг, обычными вещами

Удач лоскутным одеялом
накрой меня и спи сама
мне снов приснится очень мало
не снятся сны, когда зима

за зимним ветром, стужей, лёдцем
за всею снежной кутерьмой
апрельское проглянет солнце
разбудит, растопив покой

утопятся в ручьях сугробы
разлепят почки поцелуй
размоет солнце линий сколы
залечит раны зимних пуль

из снежной неги вырывая
весна спугнет зимы ленцу
с кругов на круги возвращая
начало двигая к концу

Я шорохи ловлю
присматриваюсь к взглядам
черчу рукой петлю
ты рядом? Нет, не рядом

Я слушаю слова
оброненные кем-то
А за окном весна
пульсирует крещендо

И стук чужих шагов
я молча подбираю
и телефонные гудки
наощупь проверяю

Скрип двери, поворот ключа
Хлопок
Все снова замирает...
Кто никогда не ждал
тот вряд ли понимает...

Сезон незавершенных дней
обрыв на цифре двадцать – тридцать
мир нерасчерченных полей
не проводница и не жница

Железный шлем календаря
плюет погашенной плацкартой
над дверью – гвоздь, согнут в крючок
забит в связи с какой-то датой

Мой престарелый патефон
давно снесенный на помойку
заело крутит старый сон
иголкой вышивая польку

Разбитые осколки дней
бокалом щурятся на солнце
бордовый в кровь портвейн, ты пей
пока не взмоет в небо "донце"

Полью бутылкой коньяка
в горшке зачахнувшие каллы
вино - вина, в вине - вода
из рюмок вырастут бокалы

На тонких ветвях
напоминающих руки твои и пальцы
колец неснимаемых
подернутое инеем серебро
На пруду, натянув полотно на пяльцы
ветер шьет стежок за стежком
Неразменной мелочью медной монеты
звенит по скверу кленовый лист
Принимаю за шелест листвы и лето
поздней осени поскрип, да ветра свист
Снега первые хлопья упали
последней песчинкой песочных часов
ни капли вина не осталось в бокале
и ни тени тебя
в перечеркнутой фабуле снов

Она долго собиралась с силами на краю крыши. Наконец, собственный вес, увлек ее вниз. Падение было быстрым, а встречный ветер был так силен, что пару раз ее начинал бить озноб. Упав на асфальт она побежала вниз по улице, туда же, куда, оставляя следы, бежали другие, такие же как она. Успокоилась она рябью в большой луже, какой-то подворотни.
Une petite mort...

Шел дождь. И крупные капли
роняя с зонтов, и пальто
и лиц. Люди спешили
обгоняя, спешили куда-то
а я – не спешил.

все вокруг, все, и то, и это
даже я, пятна серых тонов
расплылась в руках сигарета
расплылось все.
все кроме зонтов

потекли, зачернели разводы
стекла в брызгах, дороги
в стекле, развело все мосты.
непогода. Кругом непогода
только не на душе.

пальцы длинные, брызжущих
капель, барабаня по клавишам луж
все стирают,
крест-накрест чиркают
дотянуться не могут до душ

____________

и замерзше-промокшие кто-то
натоптавши по лужам следы
выходя и входя в повороты
исчезают
в потоках воды

Ты все искала слов
Все выразить хотела
Любовь, любовь, любовь и кровь
Боль, сладость, гибкость тела

Ты отпечатывала буквы
Очерченным помадой ртом
Ты все спешила, все бежала
Откладывая что-то на потом

Ты приручала зажигалку
Выбрызгивала в ночь огонь
И выдыхая дым, курила
Крутя браслетом на руке

Ты...

Желтые малоэтажные домики
белых колонн кружева
гулкими петлями - дворики
прячущаяся Москва

Кариатид вереницы
грудь на ветру обнажив
те же извечные птицы
крошки клюют вдоль перилл

И мостовая в заплатах
камни сегодня ей жмут
стекла в оконных квадратах
скромный московский уют

Скачет по дворику мячик
лавки сутулясь стоят
мама, с ней за руку мальчик
старый московский обряд

А подворотня вся в белом
пух тополиный летит
сколько же в этой метели
тихой московской любви

Ночь - это удивительное состояние. Сумасшествие. Опьянение.
Ночь - это свобода.
Ночью играет живая музыка, ночью смеются нищие, ночью развеваются на ветру плюмажи облаков, ночью зажигаются крыши.

В молчании моем
Слова сокрыты все
Как трепет паутины всей в росе

Полет стрелы, орла
Пыльца на пальцах
Стрекоза
И ветром губ касанье

Я успеваю заметить
Как одуванчики
Желтые бороды свесив
Перешептываясь
Кивают на юг и восток
резвятся дети
Резвятся собаки и дети
И теплый полуденный ветер
Прилег возле ног

что говорит дождик