<Прости мне слабости, но кто я без них.>



ОН пытается научить меня ненавидеть.



-Ищи хорошее.

И я становлюсь ищейкой: в памяти матрицей засели читаные сказки, где злодеев перевоспитывали путем перемены цветовой гаммы гардероба. Я оборачиваюсь и вижу, что в декабре нет снега; что в витрине магазина элитного фарфора перегорела в гирлянде третья наверху лампочка, и теперь частицы света отчаянно и несинхронно подмигивают, как будто пытаются держать марку за всю команду. А несчастный кусок пластмассы с контактами внутри, затих темной точкой и думает, наверное, так же, как я: какого хера им надо?



- Тень на зайца упала ,и тулуп вышел.

- Куда вышел?







Рамки-унижения; границы, которые превращают в загнанных, но их тоже не пристреливают: как назидательный пример всем тем, кто пойдет чуть дальше на шаг, чем те, кто уже приварен к асфальту и одет в небо и куртку ему под цвет. Сколько тех, кто шипит из-за угла и обрывает рассказ, когда моя тень мелькает по кайме его существования. Ты слишком заморочен - говорят - относись к жизни проще - повторяют мне те, кто почему-то к ней уже совсем не относятся сами.



- Подумать только, тоже Пират, а какая разница в судьбах!



Я живу свою жизнь, так, как они хотят.

С одной, крайне концептуальной стороны, субъекты прав и отсутствия малейшей обязанности за производимые действия, очень привязаны к пожизненному делению, прибавки должностей к своему статусу и необоснованной агрессивности к любому инакомыслящему. Они, как в викторине, выберут усложненных и усложненных ради декораций: первые - феномен, который пишет для них трактаты о ненависти и разности с простыми обывателями, этих первых не существует в природе, потому что, если субъектам станет известно, что их идеологи чистят зубы и врут начальству о пробках на дороге, мир субъектов рухнет. С хорошим таким грохотом.

- Здесь не Англия, копать надо глубже.



Он абсолютно никакой человек, обычный, но пирог с яблоками готовит, как Моне рисовал, а Брандо играл. Шедеврально, короче, шарлотку бодяжит. А так ... ботинки в разводах, галстук набок съехал, погоду на яндексе смотрит. Ну, человек и человек, вчера такого в метро на рельсы скинули, никто даже не заметил. Бывают люди, а бывает то, что они делают. И особенные люди бывают сплошь бездельники, Пулецеровскую премию не получат и в Легион их не возьмут, зато харизма в вперемешку с непознанным из них прет, как свежекупленная зубная паста из тюбика.



-Ты подарил мне эти чувства, но не сказал, как их использовать. Из-за этого погибло двое людей. Стоило оно того?

-Моя душа устроена так, что я не всегда понимаю, как она работает.

-А как насчет моей души? Она у меня есть, или я - часть твоей, которую ты не понимаешь? ("Доктор Франкенштейн").



Я протираю стекла очков, чувствуя, что упустил что-то.

Кто-то плачет на мою голову.

Я коллекционирую эти воспоминания:

-проекты, закопанные в недрах картонной коробки, которую в свободное от бумаг время, рекомендуется надевать на голову: мысли проваливаются на полнейшем неумении делить инициативу больше, чем на одного.

-случайные кадры, распечатанные со скидкой, когда мы были вместе, потому что мы друзья, когда некем больше занять субботу-другую; когда не пришла еще твоя единственная любовь к принцу - умеющему готовить, умеющему обращаться с 3D Max, готов обеспечить твои идиотскую страсть к отпуску в Турции и спортивной машине. Так получается, что "мы" - это "мы" до того момента, как я не изменю тебя в лево-право, по мировоззрению, не повышу твой словарный запас на уровень и не научу различать официанток во всех кофейнях, на которые хватит моих скудных запасов. Какой-то конвейер. Я лучше вступлю в серьезные отношения с электрическим чайником Tefal.

Но это просто факты и фигуры и ничего не значат для меня.



Я - трус, слишком боюсь прыгнуть.

Я стою на крыше, цепляясь за дорогую жизнь.

Обязанность проиграть, потому что ты вбил себе в голову, что ты всегда выигрываешь. Я кусаю губы и мечтаю отказать тебе в праве на будущее. То есть, стать тем, кто обломает твою самую искреннюю мечту. Но я не сдамся в руки правосудия так просто: от добра добра не ищут. Ведь я боюсь говорить. Я действительно боюсь Вас, мерзкие крысы.

- Прораб! Скрипач не нужен...



-Все в порядке.

-Переживешь.

-С кем не бывает.

То, что они говорят, на самом деле нам не помогает.

Мне не выплатят компенсацию, только бы по морде не дали.

Все на свете собираются и начинают снимать показания: осмотр моей жизни (трупа?), следы преступлений: лености, злобы, etc, я против эксгумации потерянных фактов: зачем я запирался в ванной в 15 лет, сколько денег я возил с собой на деловые встречи и почему в моего голубого плюшевого зайца воткнут финский нож.

-Простите, а кем Вы были до момента рождения?





Я чувствую тепло своих трясущихся пальцев.

Что мне делать? Я, правда, не знаю.



Наручные часы медленно приносят завтра.